Вне игры

Глава 3

Ольга.

— Мама Оля, вот клянусь, ни слова не приврала. — Энжи смотрит на меня с неподдельным возмущением.

А я не могу сдержать смех. Вместе со мной смеется и дочка на моих руках.

— Котенок мой, я верю тебе, а смеюсь просто от мысли, что этой Лите повезло, что ты кинулась меня спасать. Со мной бы она вряд ли узнала такой накал страсти и такую обоюдную нежность. Ну а если, как ты говоришь, вас обеих поцеловал Серёжа, — пытаюсь скопировать её интонацию, — то она просто обязана кипеть эмоциями. Как ты.

— Только этому кипящему чайнику не повезло. — Энжи тяжело вздыхает. — Объектом ее страсти стал настоящий холодильник. Мой братец просто не поверил, чурбан бесчувственный.

— А ты бы поверила, если бы с твоей картины человек просто ушел погулять?

Она задумалась.

— Но ведь это только картина?.. — Девочка протянула это как-то неуверенно.

— Программа для Дэна тоже только картина. Которая, если и может нести в себе желания и чувства, то только те, которые в неё вложил тот, кто её нарисовал. А то, что ты рассказываешь, да и то, что я сама видела, выходит за эти рамки. И чем лучше ты знаешь, что картина – это лишь краска на холсте, тем сложнее тебе поверить, что любимый с картины шепчет тебе о своей любви.

Энжи с серьёзным видом смотрит на меня. Я вижу в её глазах вопрос. Она говорит одними губами:

— А он шепчет тебе? — Она имеет в виду картину, которую она нарисовала мне в подарок, там эта парочка в обнимку.

— Вы оба там просто кричите, насколько вы счастливы рядом друг с другом. И я знаю, что вы любите нас с Ликой.

— Но ведь … — она краснеет, — ты его любишь?

— И тебя не меньше. — Я улыбаюсь, но чувствую на щеках предательский румянец.

— Я не про… — Она вдруг собравшись с духом, выпаливает. — А откуда он знает про твой халат?

Она достаёт из сумки злополучную одёжку, о которой я давным-давно напрочь забыла. Я начинаю чувствовать, что у меня горят даже уши.

— Это случилось, когда я толком не знала про тебя. Кстати, тогда я и поняла, насколько сильно он тебя любит.

Она пододвинулась ко мне.

— Расскажи.

— Ты помнишь, что я говорила тебе в первую нашу встречу? — Она кивает и я выкладываю ей всю историю той нашей пьянки. — Сама не знала об этом. Сама облилась водой из холодильника. Хмель как рукой сняло, стою перед ним, а он ржет с моей физиономии.

— Ты его не прибила? — Энжи сама покатывается от хохота.

— Хотелось. Вот тогда я и поняла, что ты его судьба. Вот так, моя девочка. — целую её в лоб, а она обнимает и целует нас с Ликой.

Энжи опять принимает озабоченный вид.

— Что же мне делать с братцем?

— Ты ничего не сделаешь, время все расставит на свои места. Наверное, это дано ему пережить, чтобы понять, что жизнь – это не только работа. Хотя и без какого-то дела жизнь может быть тоже неполной. Даже вы с Сергеем учитесь и у вас всегда куча дел и забот.

Уходя, она внезапно опять покраснела.

— А ты до сих пор его любишь?

Я не выдержала и рассмеялась.

— Не бойся, моя маленькая, я слишком люблю тебя и не смогу причинить тебе боль. Я даже поддразнивать его давно прекратила, он всё равно не реагирует.

— Но ведь тебе больно?

Я задумалась.

— Уже нет. Сейчас он, как и его отец, для меня скорее пример мужчины, которого я хотела бы встретить. И пример отношения к жизни.

После ухода Энжи я долго стояла, глядя в зеркало. Эта девочка всегда пробуждала во мне желание улыбаться и вообще желание жить. Сейчас пришло новое чувство – пришла пора чем-то заняться. Я подошла к кроватке. Малышка сладко спала.

— Ну что, дочка, начинаем искать работу?

***

Елена, мать Эли.

Почти каждые пять минут смотрю на телефон, чтобы не пропустить звонок. Я обещала не мешать ей, но желание чаще слышать хотя бы её голос мне никто не запрещал. Десять лет без надежды научили меня довольствоваться малым. За эти годы не менее двух десятков раз предлагали закончить это всё и каждый раз я отвечала «Нет». Надежду убили в первый же год после аварии, в которую попала моя девочка – повреждения мозга не позволят ей никогда даже прийти в сознание.

Два месяца назад прозвучал звонок, который я сначала сочла издевательством. Холодный женский голос предложил мне невероятное. Да и вообще всё звучало каким-то фантастическим бредом.

— Я застряла в сети в виде оцифрованного сознания. Мне нужно тело, а вы получите свою дочь, по крайней мере она сможет жить полноценной жизнью, даже если ментально будет не совсем похожа на себя прежнюю.

Я сперва растерялась.

— Зачем вам тело моей дочери? Где ваше тело?

— Его нет. Я прочитала все медицинские документы. Для вас это единственный шанс. И для меня тоже. Шанс успеха достаточно велик, хотя и не стопроцентный. И риск есть для нас обеих. Только для неё риск в том, что всё останется, как есть, а я просто исчезну.

Я задумалась. Слишком невероятно, но… Если всё это правда, я смогу обнять мою девочку и посмотреть в её глаза. Я многие годы жила без надежды вообще, теперь же я не откажусь от самого призрачного, самого фантастического шанса.

Мне не нужно было спрашивать ни советов, ни разрешений. Муж исчез спустя полгода после аварии, а родителей я не знала никогда, выросла в детдоме.

— Вы должны быть готовы к тому, что девочка может вести себя несколько скованно и отчужденно, в ней будет слепок чужого сознания. Я постараюсь не причинить вам боли, но полностью играть роль вашей дочери я не смогу. Но плюс в том, что она не проснется двадцатилетней девушкой с сознанием девятилетнего ребёнка. Как зовут вашу дочь?

— Эля. — Я назвала её имя, глотая слёзы.

— Моё полное имя Аэлита. Видите, даже в этом у нас не будет проблем. — Её голос смягчился.

Неделя ушла на подготовку. Купленный шлем я аккуратно одела дочери на голову и нажала на указанную точку на внутренней поверхности. Спустя пару минут её рука вздрогнула и пальцы слегка согнулись. В щель шлема я увидела распахнутые глаза.

— Мама. — моя голова закружилась от счастья.

Дочь не имела понятия, кто такая Аэлита, заметив лишь, что имя красивое. В остальном незнакомка была права. Огромное количество странностей её окружало, но безусловно это была моя Эля. С феноменальным талантом, потрясающими знаниями и сознанием явно не девятилетнего ребёнка. Но это была моя дочь.

Ошеломительно быстро восстанавливался и её ослабленный длительным бездействием организм. Всего за месяц из болезненного дистрофика она расцвела в прелестную девушку. Её решение перекрасить волосы в черный цвет удивило, но я решила не спорить. Гораздо больнее мне далось согласие на её решение уехать. Но я обещала таинственной Аэлите и намерена была держать слово.

Наконец раздалось равномерное гудение зумера.

— Привет, мам! — Её интонации остались такими же, как и когда-то, голос стал немножко ниже, как и у любой взрослой девушки, мне он кажется бесконечно нежным. — Я в порядке, только сразу загрузилась работой так, что пару недель голову поднять некогда. Так что за меня не переживай.

— Я переживаю, что мало денег смогла тебе с собой дать. Где ты живёшь, есть ли покушать?

— Не переживай. Я в первый же день встретила очень хороших людей и теперь у меня есть друзья. Они не дадут мне пропасть.

Мы поговорили ещё несколько минут и моя девочка попрощалась со мной, сказав, что пора заняться работой. Я в тысячный раз за эти два месяца прошептала:

— Спасибо тебе Аэлита…

***

Эля.

Кажется, я этого странного типа, работодателя своего, ещё раз удивлю. Такими темпами вполне может хватить дней десять, а то и меньше. Даже с теми нововведениями, что мы с Сергеем выложили ему. Изменения непринципиальные, но здорово расширят потенциальный круг пользователей. Не знаю, чем руководствовался Краш, идея родилась в результате разговора втроём на их кухне, но приписал он её полностью мне, взяв слово не оспаривать это. Сказал, что так нужно для пользы дела. Интересные они всё-таки. Официально неработающие студенты, но в фирме с ними считаются, как с очень толковыми специалистами. Энжи художница и учится в академии на свободном посещении. Увидев её рисунки, я испытала зависть – лучше бы я так рисовала, чем вот это странное умение понимать и строить алгоритмы любой сложности. Офигенное количество знаний в моей голове, иногда весьма специфичных и бесполезных, меня вообще поражает. Откуда я могу знать язык программирования, который придумали пять лет назад? А извините, рецепт приготовления супа из черепахи? До девяти лет я жила в маленьком городке и только название блюда не вызвало бы у меня ничего, кроме истерики. А тут на тебе, проснулась, а у тебя в голове поваренная книга народов мира. Правда, при этом я не умею газ на плите включить.

После работы Краш завёз меня к Энжи, а сам уехал за Дэном. Оказывается, у этой маленькой красотули всё-таки есть слабое место – кухня. Готовить она не любит. А я просто не умею. Полная морозилка пельменей у них, оказывается, нормальное явление. Энжи и познакомила меня со своим шедевром – жареные пельмени с зеленью и специями. А вот бутерброды у неё – настоящее произведение искусства.

Хлопнула входная дверь, похоже, приехали парни. Они зашли с целой батареей бутылок и пакетом фруктов и шоколада. На мой испуганный взгляд Сергей подмигнул, указав на Дэна глазами. Мы с Энжи переглянулись и почти синхронно покачали головами.

Как оказалось, наши опасения были слегка излишними, весь вечер мы пили шампанское, говорили о работе и обо всем, делились своими историями. Моя оказалась самой короткой.

— Авария в девять лет, кома, очнулась два месяца назад. — Стучу по виску. —Откуда что взялось, не спрашивайте, не знаю.

Ловлю на себе внимательный взгляд Краша.

Энжи даже от шампанского развеселилась, начала подтрунивать над братом, рассказывая о его прошлом. Оказывается, он не всегда был затворником, но пара не очень удачных романов сподвигли его сосредоточиться лишь на работе, забыв о личной жизни. Дэн повозмущался, называя сестру болтушкой, а потом загрустил. Я неожиданно поймала себя на мысли, что давно с интересом наблюдаю за ним. Намного старше нас, внешне он выглядит рядом с тем же Сергеем щуплым юношей с очень умным симпатичным лицом и очень грустным взглядом. Когда Энжи утащила своего парня на кухню, я сама не знаю, почему-то положила свою руку на его ладонь и спросила, о чём он задумался. Он вздрогнул и поднял на меня глаза.

— Один… мой друг сказал, чтобы получить желаемое, я должен поверить в чудо. Вот и думаю, как это сделать. Я честно пытался.

— Смотри, два дня назад у тебя были проблемы. Но у тебя есть друг, который нашел меня, приехавшую лишь утром в ваш город – и проблема решилась?

— Да.

— То, что я оказалась в том кафе – случайность. Да и в вашем городе я оказалась по случайности – куда смогла билет купить, на что денег хватило. И обо мне Сережа узнал по счастливой случайности – из нескольких тысяч вероятных людей я обратилась к другу его преподавателя.

— Ну, это не новость, Краш у нас вообще баловень судьбы. Его паталогическое везение у меня с языка не сходит. — Дэн машет рукой.

— Но совпадение стольких случайностей похоже на маленькое чудо? — сжимаю его ладонь.

Он вздыхает.

— Это его чудо. Для него это норма.

— А для кого оно произошло? — наклоняюсь и заглядываю в глаза. — Может быть, это всё-таки твоё чудо? И то, что у тебя есть такой друг – это твоё чудо? И сестра такая – это тоже чудо.

— Может быть. — Он поднес мои пальцы к губам и поцеловал. — Уж точно то, что ты стала моим чудом, моим спасением.

Я почувствовала, как пылают мои щёки. От двери раздался голос Краша.

— Он и сам смог стать таким чудом. Два года назад я был в куда более худшем положении, чем ты в тот день. Дэн был первый, кого я встретил, когда лишился всего, когда посчитал, что моя жизнь закончилась. А его сестра вообще стала самым большим чудом всей моей жизни.

Я мягко забрала руку и улыбнулась ему.

— Так что, можно поверить в чудо?

— Наверное, ты права. — Его лицо немного разгладилось. — Только сомневаюсь, что я стою того, чтобы чудеса происходили ради меня.

— Конечно, — безапелляционно заявила Энжи, заходя в комнату с разносом бутербродов, — особенно то чудо, что тебя утешает такая красотка.

Я смотрю на неё так, словно хочу прожечь её взглядом, а Сергей ловит в объятия, пытаясь закрыть рот поцелуем. Но Энжи входит в раж.

— Элька, поверь мне, мой братец заметит, какая ты классная, не раньше, чем тебе все надоест, и ты куда-нибудь сбежишь далеко-далеко.

Чудом не упавшее на пол блюдо таки добирается до стола, а я с пылающим лицом выскакиваю из комнаты, мельком заметив по пути еще больше загрустившего Дэна.

Я смотрю на себя в зеркало и едва не плачу. Следом в ванную протискивается Энжи.

— Подружка, ты чего? — её руки обхватывают мою талию.

— Зачем ты так? Ты обещала меня защищать. — Я возмущенно оборачиваюсь.

— Я увидела же, что он тебе нравится. — Она смеется и снова меня обнимает.

— Нравится. Но это не значит, что я готова… — Её маленькая ладошка накрывает мой рот.

— Это не про Дэна. Он у меня правильный до тошноты. Он даже нас с Серёжкой второй год пилит, что мы не расписываемся. А я не хочу, чтобы как у всех. Вот придумаем что-нибудь такое, — Она подняла мечтательный взгляд к потолку, — тогда и распишемся. Или когда ляльку заведем.

Она опять заливается смехом.

— Хорошо, не буду, не буду я больше сводничать. Только наверное и правда, ты для него слишком классная. — Она целует меня в щеку и со смехом выскакивает из ванной. Поворачиваюсь снова к зеркалу. Боже, я сама чуть ли не приставала к парню? Стою, пока лицо не принимает нормальный цвет, размышляя на тему, как Сергею удается сладить с этой маленькой фурией. Это же постоянно действующий вулкан страстей. Наконец выхожу и слышу, что разговор зашел об игре, предыдущем проекте Дэна.

— Дедуля вовсю старается, но ему немного не хватает фантазии. — Дэн вроде успокоился. — некоторые введенные им мобики явно заимствованные, другие малость блеклые или даже отталкивающие. Как собеседник или философ он хорош, но вот как дизайнер, увы, не очень. А багровое пламя его вообще не вписывается ни в какие рамки.

— Багровое пламя, говоришь? — Краш помрачнел. — Я поговорю с Дедулей. Рисовать его точно никто не учил, тут и спорить не о чем. Да и модули Лита передавала на скорую руку.

Я остановилась у двери. Почему-то стало немного обидно за эту Литу, насколько я наслышана, она достаточно много сделала для игры.

— Давай я подключусь. — Энжи явно подлизывается к брату. — Мы тебе каждого монстрика разрисуем. А еще можно добавить красивые локации и подземелья. Мы еще с Литой их начали придумывать.

Она вдруг подходит ко мне, пока я не успела дойти до своего места.

— Эля, а у меня идея! Давай мы тебе покажем нашу игру. — Мое качание головой было проигнорировано. — Шлем у нас только один, так что я с тобой Крашика отпущу. Я тебе доверяю, тем более там даже целоваться нельзя.

Она смеется и буквально силком впихивает меня в глубокое кресло.

— Не хочу. Я не люблю такие вещи.

— Ну пожалуйста, я хочу, чтобы ты увидела, какую красоту мы сделали — сложенные перед собой ладошки в комплекте с губками бантиком и просительным выражением милой детской мордахи лишают меня всяких сил к сопротивлению.

Я молча улыбаюсь, пока она натягивает на меня шлем, похожий на мотоциклетный. А внутри меня почему-то растет панический страх. Я пытаюсь что-то сказать и не могу произнести ни звука. Мне кажется, наступает последний миг моей жизни, вижу как миниатюрные пальчики нажимают что-то на боковой панели внутри шлема. Почему-то я перестаю чувствовать своё тело, вокруг меня лишь полная пустота и тьма. От охватившего меня ужаса я закрываю глаза.