Во мраке Готэма

Глава 25

Я читал «Таймс», пока поезд нёс меня обратно в город этим утром понедельника на встречу со Стеллой Гибсон в Центральном парке.

Заголовки газеты пестрели информацией о провале на выборах мэра в этот вторник. В статьях говорилось о том, что Херст передал вопрос о победе мэра МакКеллана в Верховный Суд города Нью-Йорк, но редакция «Таймс» сходилась во мнении, что шансы у него невелики.

Остальные новости тоже были мрачными: на фондовых рынках царила сумятица из-за тревоги по поводу беспорядков в Санкт-Петербурге и Одессе; а известнейший баритон «Оперы Метрополитен», Эмиль Гредер, совершил попытку суицида из-за долга перед ростовщиками.

Последнее сообщение вернуло меня мыслями к вчерашнему открытию Изабеллы.

Некто настолько хорошо был осведомлён о привычках Алистера, что не сомневался: пожертвования Алистера были настолько велики, что он не заметит снимаемой суммы.

И ещё вор обладал достаточной информацией о выделении средств деканатом, чтобы отправить запрос и забрать деньги, не вызывая подозрений.

Но он допустил ошибку, считая, что суммы денег, выдаваемые деканатом — это пустые чеки, которые нигде не документируются. Никто из наших текущих подозреваемых не подходил под этот профиль. По крайней мере, пока мы не получим от Стеллы новую информацию.

Я вышел из здания Центрального вокзала и направился к парку. Морозный воздух заставил меня ускорить шаг, и я оказался у фонтана раньше остальных.

Хоть парк и был далеко расположен от места, где я жил, я часто сюда приходил. Особенно в первое время после смерти Ханны.

Это место в целом и Ангел Вод[60], возвышающийся над фонтаном, в частности всегда поражали меня своим спокойным величием.

Алистер приехал почти сразу после меня. Тёмные круги под глазами сказали мне о том, что он тоже мало спал этой ночью.

— Как театр? — спросил я.

— Ничего особенного. Лучше бы я сходил на «Питера Пена», отзывы на него превосходные. Но Китти… в общем, забудьте. Я просто хотел угодить моим знакомым.

— Изабелла сегодня утром не придёт? — уточнил я.

Алистер покачал головой.

— Она отправилась в исследовательский центр, хочет изучить и другие финансовые отчёты. Фред и Том планируют сегодня присоединиться к нам и помочь с бумагами.

Мы оборвали разговор, заметив двух женщин на верхней террасе, направлявшихся в нашу сторону по ступеням.

Женщиной пониже была Кора. Стелла же возвышалась над ней, как скала, и меня это удивило.

И Уингейты, и Кора описывали мне эмоциональную хрупкость Стеллы, поэтому я представлял её миниатюрной и слабой девушкой.

Но она была высокой, с сильными чертами лица, острым орлиным носом, необычно светлыми — почти серебристыми — волосами и аквамариновыми глазами.

Её движения напомнили мне пугливого жеребёнка, шарахающегося от каждого звука и шороха, и я тотчас вспомнил слова Коры.

Она говорила, что после нападения в январе Стелла не хотела выходить на улицу. И даже сейчас, в людном месте, ей явно не было комфортно.

Она подошла к нам, слабо улыбнулась и смущённо поприветствовала. Когда я услышал её акцент, сразу вспомнил, что девушка росла в округе Бостона — она иногда теряла окончания в словах.

Кора поприветствовала нас кивком головы и встала в шаге от Стеллы, будто охраняя.

— Мы рады видеть, что вы целы, — сказал я. — Семейство Уингейтов очень переживало за вас.

В глазах Стеллы промелькнуло чувство вины.

— Пожалуйста, скажите им, что со мной всё в порядке. Я не хотела их тревожить.

— И мы тоже переживали, особенно после того, как нашли на Центральном вокзале окровавленную дамскую сумочку с вашим неотправленным письмом Коре.

Девушка на мгновение была озадачена.

— Наверно, это сумочка мисс Сары, — наконец произнесла она. — Она предложила отправить моё письмо, когда поехала на прошлой неделе в город. Интересно, почему же она его не отправила? Забыла? Это на неё не похоже.

Я же не сомневался, что у Сары на уме было нечто более важное, и оно её и отвлекло.

— Думаю, вы знаете, почему мы хотели с вами встретиться, — мягко произнёс я. — Мы должны знать, что вы видели в день убийства Сары.

Она кивнула и медленно начала рассказывать. С каждой произнесённой фразой мы начинали понимать, какой ужас произошёл в доме Уингейтов в тот злополучный вторник.

— Я была в саду, помогала миссис Уингейт, когда услышала звук, от которого у меня кровь застыла в жилах. Этот звук был похож на кошачью драку — только вот у нас не было котов, и доносился он из дома.

Она сделала глубокий вдох и засунула руки в карманы.

— Я сказала миссис Уингейт, что мне надо кое-что проверить, и направилась в сторону кухни, чтобы проверить, что ничего не случилось. Я знала, что мисс Эбигейл гуляет с собаками, но мисс Сара работала в своей комнате.

Она замолчала, опустила взгляд и начала поддевать носком чёрной туфли камешек на тротуаре.

— Продолжайте, — попросил я.

Она тяжело сглотнула.

— Я не стала звать её. Не знаю почему. Я была в полуметре от лестницы наверх, когда услышала странный булькающий звук. Я забеспокоилась, что Саре стало плохо, и начала подниматься на второй этаж.

Стелла крепко сжала свой голубой шарф и плотнее обмоталась им.

— Наверно, я поняла, что что-то не так, когда поднялась на полпролёта. Я слышала странные звуки, словно кто-то задыхался, — она непроизвольно вздрогнула. — Я всё поняла, но не могла остановиться и поднималась наверх. Я должна была увидеть, что происходит.

Её голос становился всё тише, пока не опустился до шёпота.

— Я как раз поднялась на верхнюю ступеньку, когда услышала бормотание. Это был мужской голос. Он повторял что-то каждые пару секунд, а потом появился глухой звук, похожий на тот, когда мы с Мод выбивали на улице ковры миссис Уингейт.

Стелла запнулась.

— Я тихонько двинулась по коридору. Я старалась держаться ближе к стене, чтобы в любой момент нырнуть в открытую комнату, как только прекратится мужское бормотание. И дошла до гостевой спальни, заглянула внутрь. И тогда я и осознала, какую чудовищную ошибку совершила.

Мы несколько секунд стояли в тишине.

Наконец, Стелла сделала ещё один глубокий вдох и описала увиденную сцену. Её худшие кошмары превратились в реальность.

— Кровь была везде: на стенах, на кровати, на полу. Я в жизни не видела такого количества крови. Но тот человек не останавливался. Он методично наносил удары металлической трубой, раз за разом.

Стелла впервые посмотрела прямо на нас.

— Я видела только его спину. Но я знала, что это он. Я узнала эти широкие плечи и толстую шею. Он делал с ней то же, чем угрожал мне. В тот день, когда он на меня напал, он рассказывал, что выпустит из меня всю кровь до последней капли и раскрасит ею комнату. Он говорил, что я красавица, но после того, как он закончит, никто не сможет меня опознать. И что он не дарует мне смерть — это его слова, «дарует мне смерть», — пока он не решит, что страданий хватит.

Стелла задрожала и прикусила губу.

— Но я видела, что Сара уже была мертва. Я так испугалась. Я заставила себя сдвинуться с места и забраться в шкаф для белья у противоположной стены коридора. Шкаф был узким, мне было тяжело в нём уместиться, и не могла плотно прикрыть дверцу, но я делала всё, что могла. Я еле могла двигаться.

Дыхание Стеллы участилось.

— Мне казалось, прошла вечность, прежде чем он вышел. Я слышала звуки, словно он запихивал что-то в сумку, а потом его приближающиеся шаги, когда он выходил из комнаты. Если бы он повернул голову влево, то заметил бы меня. И на мгновение мне показалось, что сейчас он на меня посмотрит. Он долго-долго стоял на пороге гостевой спальни и прислушивался, а я боялась, что дышу слишком громко, и всё пыталась затаить дыхание, пока чуть не потеряла сознание. И тогда он, наконец, развернулся и начал спускаться по лестнице. Когда он ушёл, я зашла в свою комнату, схватила пальто и кое-какие деньги и убежала в город к ближайшему поезду.

Стелла еле сдерживала слёзы.

— Знаю, мне надо было предупредить миссис Уингейт. Всё, о чём я потом могла думать, так это о том, что он и им мог навредить. Но я так испугалась, что просто сбежала.

— Но вы не видели лицо убийцы Сары? — уточнил я.

— Нет, — покачала она головой.

— Но я его узнала, — добавила Стелла. — Это был тот же мужчина, что напал на меня в январе. Я его никогда не забуду. Его звали Майкл Фромли.

Её голос был тихим, но решительным, и не оставлял места для сомнений.

«Но этого не может быть. Просто не может быть».

У меня внутри всё оборвалось, когда я почувствовал, что дело снова разваливается. Призрак мёртвого Фромли уже однажды смог запутать нас. И теперь он снова вернулся, чтобы заставить нас сомневаться в том, что мы знаем.

Когда мы объяснили Стелле, что непричастность Фромли не вызывает сомнений, потому что к моменту убийства Сары Уингейт он сам был уже мёртв несколько недель, она не могла в это поверить.

— Это невозможно, — настаивала Стелла. — Убийца Сары сделал с ней то же самое, что намеревался сделать со мной. Я знаю это, потому что это чудовище описывало мне каждую деталь в тот день, когда на меня напало. Ему нравилось видеть, как его слова вселяют в меня ужас.

В этом я не сомневался.

И только после того, как мы рассказали ей о результатах вскрытия и их полной достоверности, она, наконец, приняла правду.

— Иисус, Мария и Иосиф, — тихо произнесла Стелла, осознав сказанное нами. — Но каким образом, кто-то другой мог…

— Мог всё знать? — закончил я за неё. — Нас тоже мучает это вопрос. Как и другой: как тогда объяснить то, что вы видели?

Самое логичное объяснение тому, что Стелла видела во вторник Майкла Фромли, предложил Алистер.

Она видела мужчину лишь со спины. Сцена убийства пробудила в ней прежние страхи. И тогда воображение девушки, распаленное ужасом и насилием, заполнило недостающие пробелы.

— У кого-нибудь из вас, — спросил я, поворачиваясь к Коре, в течение всего разговора маячившей за спиной Стеллы, — есть идеи, кто ещё мог знать детали нападения на Стеллу в январе?

Женщины переглянулись.

— Возможно, одна из девушек из заведения Мами знала об этом, — произнесла Стелла. — Думаю, многие знали, что произошло, но лишь несколько девушек знакомы со мной настолько, чтобы слышать подробности.

— Вообще-то, — влился в разговор Алистер, — нас больше интересует, знал ли об этом кто-то из посетителей? Возможно, кто-то из девушек слишком свободно обо всём рассказывал?

Я разделил напополам стопку уже успевших потрепаться фотографий подозреваемых и передал одну часть Коре, а вторую — Стелле.

Кора замерла, взглянув на один из снимков.

— А почему у вас здесь фотография Лонни?

Мы достали её из выпускного альбома в университете.

— Вы его знаете? — спросил я.

— Конечно, — настороженно ответила она. — Он часто к нам заходит; точнее, наведывается периодически: то приходит постоянно, а то исчезает на пару месяцев.

Я почти почувствовал облегчение, когда услышал о связи с Лонни. Благодаря Изабелле, мы теперь стали его подозревать. И похоже, у него на данный момент был самый сильный мотив для нападения на Сару.

— Он приходил к вам в то время, когда на вас напали? — уточнил Алистер.

— Не знаю, — наконец, ответила Стелла. — Я плохо помню детали того времени.

— А у Мами могли остаться какие-нибудь записи? — спросил я.

Кора ответила не задумываясь.

— О, нет, Мами никогда не оставила бы записи. Это означало бы конец её бизнеса.

— Но могло ли случиться так, что он приходил туда, и одна из девушек рассказала ему о случившемся? — предложил Алистер другой вариант.

— Могло. Но я сомневаюсь, — сказал я Алистеру. — Для того, чтобы настолько тщательно передать фантазии Фромли, ему надо было видеть или слышать самые подробные детали, а не то, что можно узнать из вторых и третьих рук.

— Знаете, возможно, Майкл и Лонни были знакомы, — сказала Кора. — Они оба приходили в последние годы к Мами. И я бы сказала, что они были слеплены из одного теста — слишком много денег, и оба без царя в голове.

Это было одним из всех возможных объяснений.

— А что насчёт самой Мами? — поинтересовался я. — Уверен, она знала подробности. Могла ли она рассказать их не тому человеку?

Кора рассмеялась.

— Только не Мами. Если вы так думаете, значит, вы не знаете Мами. У неё нет близких друзей. Да и простых друзей тоже нет. Она сама делает выводы, сама принимает решения.

— Довольно одинокая у неё, выходит, жизнь, — предположил я.

— Может быть, — ответила Кора. — Но такой образ жизни — её защита. Она никому не доверяет. И, если честно, никто не доверяет ей.

Вспомнив, как Мами вела себя с нами, я понял почему.

— Мы закончили? — спросила Стелла. Она была выжата, как лимон, и явно хотела вернуться домой.

— Мисс Гибсон, мы можем хоть как-то вам помочь? — спросил я. — Пока с этим делом не будет покончено, мы можем предоставить вам защиту. А если хотите, поможем вам скрыться из города.

Она поблагодарила нас, но уверила, что полностью довольная своим текущим положением.

— У меня есть квартира на 73-ей улице. Она меня полностью устраивает.

Я смотрел, как она уходит прочь, а её синий шарф развевается за спиной на ветру. Судя по тому, что я узнал, жизнь Стеллы не была простой и до того, как на неё зимой напал Майкл Фромли.

Она этого не заслуживала — в этом нет никаких сомнений. Я лишь надеялся, что со временем, благодаря заботе своих друзей вроде Коры, Стелла снова сможет жить нормальной жизнью.

Мы направились обратно в центр города, обсуждая полученную информацию, и я предложил новое направление расследования: может, мы ищем не там? Сначала, Майкла Фромли, а затем — неизвестного убийцу Сары?

Мы искали связь с Сарой и её окружением в Колумбийском университете. Но моё подозрение, что Мами Дюран каким-то образом сыграла во всём этом значительную роль, только усилилось.

И это раскрыло перед нами новые возможности, которые мы до сих пор не учли: что если убийца приехал в Добсон за Стеллой, но вместо этого наткнулся на Сару?

Если это так, то нам придётся изменить направление расследования. Я поделился своими размышлениями с Алистером, когда мы спускались в подземку на 72-ой улице.

— Мне кажется, — ответил мне Алистер, — что убийца Сары прекрасно рассчитал время, когда девушка останется в доме одна. Если бы целью убийцы была Стелла, то её гораздо легче было бы застать одну во время работы по дому — в леднике, подвале, на кухне или даже во дворе.

Он на мгновение замолчал.

— Меня гораздо больше тревожит то, что Лонни Мур так не похож на человека, которого описали нам в день нападения и Эбигейл, и Стелла. Они сказали, что видели крепкого мужчину среднего роста, а Лонни низенький и толстый.

Я был вынужден не согласиться.

— Хоть мне и хотелось бы думать иначе, — заметил я, — но мне кажется, что свидетельства и Эбигейл Уингейт, и Стеллы Гибсон не очень надёжны. Память Эбигейл зациклилась на единственном мужчине, которого она заметила в тот день. А Стелла вообще до последнего была свято уверена, что мужчина, которого она видела в комнате Сары во время убийства — это сам Фромли.

Никаких серьёзных зацепок.

Но учитывая то, что нам было известно, наиболее вероятным подозреваемым был Лонни Мур. Он ненавидел Сару, а зависть толкнула его на кражу её работы.

Он должен был пересекаться с Фромли. Либо в Колумбийском университете, либо у Мами Дюран.

Мне будет о чём с ним сейчас поговорить, но после всех неудач в расследовании я бы не стал возлагать большие надежды на Лонни. Пока.