Вольфганг Амадей Моцарт

«...СОХРАНИ ДЛЯ МЕНЯ БОГАТЫЙ РОДНИК СВОЕЙ ДРУЖБЫ, КОТОРУЮ Я ТАК ВЫСОКО УМЕЮ ЦЕНИТЬ...»

Живя в Вене, Моцарт общался, естественно, со многими музыкантами, но не всегда находил с ними общий язык. В своем творчестве он шел теперь вперед семимильными шагами, оставляя позади тех своих собратьев, которые придерживались освященных временем традиций и коих смущало то новое, что несла с собой его музыка. Композитора упрекали в слишком необузданной, как казалось иным его современникам, фантазии, находили в некоторых его сочинениях сложность и надуманность. Вот что писал один музыкальный критик по поводу квартетов Моцарта, только что вышедших из-под его пера:

«Жаль, что Моцарт забирается так высоко для того, чтобы стать новатором... Его квартеты все же слишком остро приправлены — ну какое же нёбо может это долго выдержать!». Критик писал это о шести струнных квартетах Моцарта, которые тот посвятил Йозефу Гайдну. В лице своего старшего собрата он нашел понимание, поддержку и дружеское участие.

Вольфганг Амадей Моцарт и Франц Йозеф Гайдн. С картины Ж. Ф. Риго

Гайдн был в это время маститым, широко известным композитором. Когда Моцарт обосновался в Вене, Гайдн в качестве придворного музыканта богатейшего венгерского князя Эстерхази жил в имении последнего, регулярно наезжая в Вену, и очень скоро он и его младший товарищ по искусству стали друзьями.

По словам Моцарта, лишь у Гайдна он научился тому, как нужно писать квартеты. Посылая другу шесть новых сочинений в этом жанре, Моцарт приложил письмо. Он посвящал «знаменитому человеку и дражайшему другу» «плоды длительного и упорного труда». «Я вверяю тебе своих детей, — писал композитор, — в надежде, что они будут не совсем недостойны твоей любви... Сохрани для меня богатый родник своей дружбы, которую я так высоко умею ценить...»

Гайдн, сам выдающийся композитор, сразу понял масштаб творческой личности своего молодого друга. Он называл Моцарта «величайшим из композиторов, которыми обладает мир», говорил о нем как о «великом гении» и «драгоценном человеке».

Как-то раз Гайдну предложили написать оперу для постановки ее в Праге, где музыку Моцарта хорошо знали. Гайдн честно ответил, что ему понадобилось бы для этого много смелости, «потому что соревноваться с великим Моцартом всякому трудно!».