Воплощенный 3. Оплот рода

Глава 12

— Значит, отказали? — обманчиво безмятежным тоном уточнил Император Российской Империи.

— Никак нет, Василий Петрович! Со всем верноподданническим рвением готовы обеспечить проход, но только после окончания ремонта портального оборудования, — сарказма в ответе канцлера не услышал бы только глухой.

— И представителя своего из совета родов они не отзывали?

— Никак нет, Василий Петрович! — уже открыто улыбнулся Витольд Генрихович, — Савелий Громович Орешников объяснил свой отъезд личной инициативой, принёс извинения и выплатил положенную виру.

— Но вид при этом имел бледный, — хмыкнул Император.

— Изрядно, — склонил голову канцлер, пряча ответную усмешку.

— Значит, старый сморчок Орешников против соседей не идёт, но и вассальную присягу не нарушает…

— Не совсем так, Ваше Императорское Величество. В телефонном разговоре Патриарх Орешниковых лично гарантировал участие рода в боевом походе. В Москве, в Академии учится его младший сын. Вот он и обеспечит присутствие рода Орешниковых, согласно вассальной клятве.

— Старый сморчок! — восхищённо выругался Император, — выкрутился! И нашим, и вашим! Сколько длится ремонт портального круга? По регламенту?

— Шестьдесят пять суток, Ваше Императорское Величество.

— Он на капитальный ремонт его, что ли, поставил? — нахмурился Император.

— Так точно! Эксплуатационщики подняли документы, тут наша вина. Шесть Пермских служебок, всё чин по чину! Помехи при настройках, паразитные наводки, нестабильная запитка. Орешниковы год просили спецов для калибровки портала, но…

— Ладно, выкрутился старый сморчок! — махнул рукой Император, — что у нас тогда остаётся? Какой выбор?

— Выбор у нас невелик, Ваше Императорское Величество! Уфа, Тобольск и Казань.

Император подошёл к огромной интерактивной карте своей Империи, увеличил обсуждаемую территорию и крепко задумался. Оптимальным, с точки зрения логистики, местом развёртывания, была бы Уфа. Развитая инфраструктура, серьёзные продовольственные запасы, лояльный род-хранитель. Казань — почти всё то же самое, но до Екатеринбурга немного дальше. Учитывая плохую проходимость территорий, в обоих случаях придётся использовать артефактную левитацию, а значит, разницы особой нет. Вот только, если такая армия будет замечена в Уфе, или в Казани… Юг успеет подготовиться.

Но Тобольск… С Тобольском Император связываться не хотел категорически.

Города за Уралом на словах были лояльны Империи и Сухаревым. Но на деле всё было немного сложнее. Отпечаток ссыльной Сибири, и сибирской вольницы, размазанный кровавыми десятилетиями, так и остался на тех землях. Император делал вид, что его заботят проблемы Сибири, Сибирь делала вид, что лояльна Империи. За Уралом Сухаревы не строили школ, не обучали молодёжь. У сильнейшего рода Империи за Уралом не было интересов. Там мелкие магические рода варились в собственном соку, и уже научились выживать самостоятельно. Даже в совете родов Сибирские города не представлены вот уже пятнадцать лет. Император не хотел вот так, без подготовки, ворошить осиное гнездо. Молчит Сибирь, вот и пускай молчит.

Будет проще ударить в подготовившийся Юг, чем перебаламутить Сибирь. Императору не нравилось, что решение тут очевидно, но Витольд Генрихович неправ, считая, что выбор невелик. Выбора тут нет вовсе.

— Основное направление будет через Уфу, но, — Император развернулся к канцлеру, — Витольд Генрихович, сделай так, чтобы все, кто следит за ситуацией, были уверены, что мы идём через Казань!

— Выполню, Ваше Императорское Величество! — склонило голову канцлер.

Император вернулся к карте и несколько минут что-то обдумывал, рассматривая максимально увеличенные окрестности Екатеринбурга. «Небесный Глаз» после трагичных событий, приведших к смерти его наследницы, пока не восстановили. Средств катастрофически не хватало, слишком дорогая игрушка оказалась. Нехватка оперативной информации уже начинала сказываться. Хорошо, что оставался ещё один канал…

— Нужно форсировать подготовку, Витольд Генрихович. У нас нет тех недель, на которые мы рассчитывали. Екатеринбург заимел собственное производство алатырь-камня.

— Извините, Ваше Императорское Величество, — вскинулся канцлер, — я не подвергаю сомнению ваши источники, но, откуда…

— Прекрати, Витольд Генрихович, тебе прекрасно известно, что встроено в катализаторы первой категории, чья это разработка и чьи личные Воплощённые имеют возможность контроля потока данных.

— Но почему тогда вы не…

— Потому что, — слегка повысил голос Император, — это невозможно! Один гремлин может слушать только один катализатор! А я могу подключаться к чувствам только одного гремлина! Просто в этот раз я знал, что и где искать!

— Прошу меня простить, — склонил голову канцлер.

— Сегодня к вечеру старый сморчок Орешников получит предложение Апраксиных, — словно не заметив сомнений подчинённого, продолжил Император, — прямо сейчас дипломатическая миссия на машинах пробивает снег обратно, в сторону Перми. Везут образцы добытого на Каменоломне Апраксиных алатырь-камня. Я не знаю, что обсуждали в Екатеринбурге и о чём договорились, но раз везут образцы…

— Как-то заблокировать или перехватить?

— Ни заблокировать, ни перехватить мы просто не успеваем, — отрицательно качнул головой Император.

Говорить своему верному канцлеру, что узнай он об этом хотя бы на сутки раньше, они вполне бы успели перебросить группу быстрого реагирования, Император не стал. Блокировка прослушки катализаторов в границах города Екатеринбурга оказалась для него очень неприятным сюрпризом. И узнать о происходящем Император смог только постфактум. А ведь совсем недавно не было никакой блокировки.

— Какие указания по месторождению алатырь-камня?

— Никаких, — равнодушно пожал плечами император, — сохранится — хорошо. Я договорюсь с теми, кто организует добычу камня после уничтожения Апраксиных. Будет уничтожен — ещё лучше. Лишние связи с неведомыми Планами Империи не нужны.

— Тогда, может быть, нам стоит усилить ударную группу? — аккуратно предложил канцлер.

— Не мети хвостом! — недовольно скривился Император, неловко стащил с мизинца левой руки массивный перстень-артефакт, являющийся ключом управления с высшим допуском, и отправил его по гладкой поверхности стола в сторону канцлера, — я ещё не выжил из ума, понимаю, что значит наличие у города Воплощённой инфраструктуры. Пусть Ольга выгребает склады Фабрики подчистую. Отдай ей весь штат патрульных Горгулий. С мелочью пусть решает сама, Гремлины в походе, когда вокруг куча других живых — та ещё головная боль, но если захочет — отдай ей вообще всех!

— Всё будет исполнено, Ваше Императорское Величество!

— По-хорошему, самому нужно идти! — поморщился и неловким жестом помассировал левую часть груди Император, — рассчитывали, что там будут руины и остатки оборзевших Апраксиных с парой — тройкой сильных тварей. А имеем полноценный Воплощённый город неизвестного Плана. Девочка может не справиться.

— Вам сейчас нельзя, Василий Петрович!

— Знаю я, что нельзя! Остаётся только надеяться, что внучка справится. Опыта никакого, — махнул рукой Патриарх Сухоревых, в свою молодость не один десяток раз водивший такие походы, — сколько всего родов обозначило готовность?

— Двенадцать.

— А остальные? — нахмурился Император. Всего двенадцать родов из шестидесяти девяти, составляющих силу Российской Империи.

— Остальные обязались самостоятельно перебросить свои сводные дружины в точку развёртывания, в срок от месяца до полутора с момента призыва.

Лицо Императора закаменело, кулаки сжались до хруста, потоки магии тугими жаркими потоками ударили в стены кабинет. Постыдное проявление чувств длилось всего несколько секунд. С тяжёлым вздохом Патриарх Сухаревых взял себя в руки.

— Вот, значит, как, — буквально прохрипел он, рассматривая ничего не выражающее лицо своего верного канцлера, — бросили нас, Витольд Генрихович?

— Осмелюсь предположить, Ваше Императорское Величество, — осторожно подбирая слова, проговорил канцлер, — они боятся. Смерть первой наследницы напугала многих. Её сила и сила «Палача Императора» были хорошо известны всем в Империи. И тут такое… Сложить голову в спешке не хочет никто.

— Трусы! Не прощу! — тяжело выдохнул Император.

— Мы могли бы объявить Призыв вассалов и тогда, через полтора месяца, вся Империя бы собралась под нашим стягом!

— Никакого Призыва! — рявкнул Император, — нет у нас полутора месяцев. И ты это прекрасно понимаешь.

— Так точно, Ваше Императорское Величество! — грустно усмехнулся канцлер, — как только Сибирь узнает, что у неё под боком добывают алатырь-камень, они не дадут тронуть Апраксиных, будь даже Екатеринбург местом Воплощения Огненного Плана.

— Девочка справится! Я в неё верю! — рявкнул Император, — сколько всего у неё будет сил, если послезавтра Уфа будет готова принять всю группировку?

— Шестьдесят четыре голема-тройки, из них тридцать три элитные, боевой модификации, — начал перечислять канцлер, после короткого поиска информации в планшете, — четыреста сорок горгулий-двоек, из них двести элитных боевых. Гремлинов-единичек около семи тысяч, но боевых особей там только три сотни, уж больно нестабильные они в боевом воплощении.

— Транспортных платформ хватит? — нахмурил брови Император, услышав цифры.

— Так точно! Уже сейчас в наличии сто пятьдесят большегрузных левитирующих платформ. Этого хватит для переброски всего озвученного контингента и всех приданных родовых отрядов. Магов обслуживания и поддержки, для обеспечения работы рунных цепочек тоже в достатке. Ресурсы на телепортацию заготовлены, энергозапасы пополнены.

— Хорошо, Витольд. Это очень хорошо. Запускай отправку. Проработай отвлечение внимания, загрузи Казань, загрузи Уфу, пусть работают. День — два, дольше не тяни!

— Сделаю! Есть ещё один вопрос, требующий вашего внимания, — начал канцлер и, видя раздражение на лице Императора, поторопился добавить, — он тоже касается обсуждаемого вопроса.

— Ну что ещё? — с трудом задавил в себе раздражение Император.

— Инквизиция, Ваше Императорское Величество, смиренно просит допустить их боевые отряды до участия в карательной операции.

В кабинете воцарилась тягостная тишина. Канцлер сидел совершенно беззвучно, ожидая ответа Императора. Старый Патриарх Сухаревых напряжённо о чём-то размышлял, покусывая губу.

— Я не ослышался? — наконец разорвал тишину хриплый голос Императора, — Инквизиция?

— Так точно!

— Боевые отряды?

— Именно!

— Смиренно просит?!

— Цитата из письма, доставленного в секретариат сегодня утром, — развёл руками канцлер.

— Состав боевых отрядов? — Император требовательно вытянул руку, в которую Канцлер тут же вложил лист бумаги, заполненный плотным печатным текстом почти наполовину. Вторую половину листа занимала таблица.

— Может быть, всё-таки Тобольск? — аккуратно спросил канцлер, когда Император оторвался от бумаги и поднял на него полный недоумения взгляд, — Уфа не обрадуется присутствию инквизиции. Как и Казань.

— Откуда у инквизиции боевые отряды? Тем более такие?! — Император в раздражении впечатал лист бумаги в поверхность стола.

Канцлер ничего не ответил. Он сам не знал откуда в Европе, под крылом ордена инквизиции, который никогда не выделялся сильными магами, в котором никогда не состояли сильные рода, могли появиться такие боевые отряды.

— Поиск ответа на этот вопрос потребует времени и ресурсов, — спокойно ответил Императору канцлер, — в текущей же ситуации более важным, на мой взгляд, будет ответ на другой вопрос. Мы принимаем помощь инквизиции? Или нет?

Император замер, принимая решение. Его худая ладонь обтянутая пергаментной кожей медленно сжимала лист бумаги, с информацией о боевых отрядах инквизиции. Таблицу целиком не было видно, торчал лишь её краешек, в котором можно было разобрать несколько строк:

Воплощённое создание: «Рыцарь веры»

Уровень силы: четвёртый по классификации, принятой в РИ.

Количество единиц: шесть.

Безымянная Куар’ри наслаждалась тишиной и покоем. Она лежала на спине, раскинув в сторону руки, и с жадностью всматривалась в звёзды, щедро рукой рассыпанные в черноте неба. Странные созвездия, никогда не виданные девушкой ранее, странное небо, тянущее к себе, словно родное. Странная поляна, с мягчайшей травой, окружённая волшебным лесом, не дающим гостье шагнуть сквозь деревья и покинуть поляну…

Где-то за лесом, девушка не видела, но знала это точно, вышину небес пронзает одинокая скала. В скале, на высоте облаков, невидимая никем из смертных, живущих у подножия этой скалы, есть пещера, в которой на огромной куче золота спит древний дракон. Его сон крепок. Его сила безмерна. Его воля абсолютна.

Странные мысли-ощущения-сны приходили безымянной Куар’ри, гостье этой поляны, которая неведомым для неё образом вот уже четвёртую ночь оказывалась тут и никак не могла эту поляну покинуть до самого утра.

Гостья или пленница.

Рыжей Куар’ри было наплевать на статус. Атмосфера места навевала покой, восстанавливала силы, и моральные, и физические намного лучше, чем обычный сон, и будила в девушке воспоминания. Уже на вторую ночь, лёжа на этой мягкой траве, девушка вспомнила руки мамы, гладящие её по голове, на третью — вспомнила её голос:

— Тише, Машутка, тише. Не плачь, моя маленькая. Мама с тобой…

Смутные образы из раннего детства, казалось, навсегда забытые, всплывали перед глазами, наливаясь цветом и обретая детали.

Поляна открывала рыжей Маше калитку в её детство. В настоящее детство, с мамой и папой, игрушками и старшим братьями. С яркой и красивой магией.

Лёгкий ветерок пробежался по поляне, всколыхнув траву, деревья качнули вершинами, приветствуя ещё одного гостя этой поляны.

Гостя или пленника.

Рыжей Маше было наплевать на его статус. Он мешал ей одним своим присутствием. Издавал смешные звуки, искренне считая их важными. Нарушал её покой. Её детство в его присутствии стыдливо пряталось, и пока он не уходил, даже не показывалось. Исчезал мамин голос, растворялись во тьме цвета, стирались детали.

— Здравствуй, Тень первой наследницы престола, — с той стороны, где обычно замирал в неподвижности гость, раздались его обычные смешные и бессмысленные звуки.

— Здравствуй, Гость этой поляны, — отзывалась девушка.

Маша не собиралась молчать. Молчать было бессмысленно. Если она молчала, Гость не уходил, а в его присутствии не возвращалось детство. Стоило же девушке начать отвечать такую же глупую ерунду, какую спрашивал Гость, то всё заканчивалось. Девушка быстро оставалась одна и до самого рассвета могла побыть наедине с детством.

— Почему сбор перенесли на завтра? Что изменилось в планах похода? — задал свой, как обычно, бессмысленный вопрос Гость.

Рыжая Куар’ри чуть не рассмеялась от облегчения. Она знала, какие смешные и бессмысленные звуки хочет услышать Гость. И это было легко. Очень легко. Гораздо легче, чем пытаться объяснить Гостю «что она тут делает» и «как она тут оказалась».

— Потому что завтра и начинается поход, смешной Гость! Мы больше не будем никого ждать. Все, кто хотели встать с нами плечом к плечу — сделали это. Остальные — трусы и познают гнев Сухаревых. Но это произойдёт позже. Ты узнал, всё что хотел, Гость? Ты уйдёшь?

— Ещё нет, Тень. Скажи, кто идёт с вами? Кто встал с Сухаревыми плечом к плечу? Кто оказался не трусом?

Рыжая Куар’ри чуть не расплакалась, не зная, какими смешными звуками ответить на этот бессмысленный вопрос.

— Я не знаю, смешной Гость. Моя Хельга тоже не знает! Я знаю только количество Воплощённых созданий Башни-Из-Слоновой-Кости, что выделили моей Хельге в этот поход, но кто пойдёт с нами, мы узнаем только там, за вратами Портала! Теперь ты уйдёшь, Гость?

Виктор Орешников, или Гость, как называла его Тень Ольги Святославовны Сухаревой, промолчал, стараясь не обращать внимания на некоторые особенности поведения девушки. Он знал, какое влияние может оказывать это место на других. Как оно умеет подбирать ключики к людям, как пробуждает эмоции, как ими манипулирует.

Вот только оказаться тут могут только те, кто связан с Лесом. И морф-матрица такой связью не являлась. Так Виктор думал до того момента, как первый раз увидел Тень наследницы, валяющейся на траве в центре его поляны. Голой!

Сейчас он уже не знал, что думать.

Он не подходил к ней близко и не показывался ей на глаза, но одним своим присутствием во Сне уже нарушал девушке весь процесс.

Виктор был бы рад помочь девушке, но не мог. Не он запустил процесс, не он вытащил разум девушки в Сон, не он привязал её к поляне. Не ему им и управлять. Виктор подозревал, чьи длинные уши и зелёноватые волосы торчат в этой истории, но ничего поделать с этим уже не мог. Его эльф только на словах был его.

— И сколько же Воплощённых созданий выделил Император своей внучке? — Виктору только и оставалось, что пользоваться беспомощностью девушки, нагло и беспардонно суя нос в её секреты. Заодно тормоша её разум, застрявший в ловушке Сна. Заставляя вспоминать жизнь вне этой поляны и не давая ей окончательно сойти с ума.

Как бы то ни было, эта девушка, как и он, оказалась связана с Лесом. Виктор просто не мог бросить её в беде.