Воплощенный 3. Оплот рода

Глава 19

— Я уверена, что Сухарева присоединится к карательной экспедиции! — грохнула кулаком по столу Мариша Апраксина.

— Её объявили погибшей! Предали! — неожиданно встал на сторону сбежавшей принцесски Вермайер, — девочка глубоко травмирована и больше не доверяет отвернувшейся от неё родне.

В малом зале совета разгорались страсти. Все были на взводе. События ещё не закончившейся ночи явились для большинства солидным таким потрясением. «Яркий» побег Мирославы Сухаревой стоил нам шестидесяти семи человек, полностью сгоревшего внешнего кольца, четырёх выгоревших башен и наполовину уничтоженной «пыточной». Человеческих жертв могло быть и больше, но тут молодцами показали себя девушки. Сестра вытащила тварь на окраину города, в пустые районы, осознанно снизив свою боевую мощь. Катя с Рух разделились, тоже потеряв в боевой эффективности, зато обеспечив прикрытие и поддержку людям. Не знаю, может было бы лучше давить змею вместе с Сухаревой голой мощью в центре города, и тогда были все шансы уничтожить противника, но потери среди гражданского населения были бы просто чудовищные. Нас и так осталось меньше десяти тысяч и то, что девушки обошлись столь малыми потерями — было сродни чуду.

Эти мысли крутились фоном, сам же я размышлял о другом. Присоединится ли принцесска к карательному отряду или нет, это было неважно. Важно было то, что мы не выстоим при любом раскладе. Город будет разрушен. Стёрт с лица земли.

Больше шести десятков Големов! У Вермайера не вышло провести полную разведку, но даже того, что он увидел за короткие секунды, пока его не засекли, было достаточно. Шестьдесят гигантов! Шестьдесят!

Я собственными глазами увидел, что смогли натворить три золотых Голема, когда им противостоял Рыцарь Смерти! При этом я понимаю, что золотые сильнее каменных, тем более базовых, созданных для гражданских строительных работ. Но! Это всё равно десятиметровые махины, способные ударом многотонной руки ломать каменные стены!

Если в нашу сторону одновременно двинутся шестьдесят каменных Големов — городу хана. Со всем оптимизмом и верой в собственные силы, городу полная и окончательная хана! Император подошёл к делу серьёзно… Тварь такая!

— Август Пантелеевич, — прервал я разрастающийся спор, — насколько я знаю, Големы очень медлительны. Они не могут своими ногами добраться до нас из Уфы. Дорог-то нет. На чём их транспортируют?

Вермайер несколько секунд с удивлением рассматривал меня, потом поморщился, но ответил:

— Левитирующие траспортные платформы, Александр. Одна из статей экспорта Сухаревых. Очень ценная, скажу я вам, статья. Производятся только в Москве, на Фабрике. Обычно, квадратная каменная платформа со стороной от двадцати до пятидесяти метров. Наполнение — зависит от кошелька и пожелания заказчика. В нашу глубинку не поставляется, платёжеспособность у нас не та. Применяется для транспортировки чего угодно на любые расстояния. Платформы неприхотливы к дорогам, но очень требовательны к магии.

— Левитирующие? — переспросил я, и, видя кивок Вермайера, уточнил, — в смысле, летающие?

— Не летающие. Левитирующие, — снова поморщился Вермайер, — Кроме самой конструкции платформы, основной тонкостью готовой платформы является комплекс артефактного зачарования на прочность и целостность конструкции, блоки регулирования веса и массы, и, самое главное, артефакт с заклинанием «Полёт». Всё это вместе позволяет Платформе, нагруженной до максимальных пяти сотен тонн, удерживать высоту над твёрдой поверхностью, от трёх до пяти метров.

— А летают тогда они как?

— Они не летают, — тяжело вздохнул Вермайер, полностью переключаясь на меня и делая вид, что не замечает улыбок остальных участников «малого совета», — они левитируют! Регулировка веса позволяет этой конструкции, нагруженной под самую крышечку, перемещаться под действием малейших кинетических импульсов.

Ага… Левитация. Платформы. Возможность быстрой переброски тяжёлых боевых юнитов, не обладающих собственной мобильностью, на огромные расстояния. Не требуется никакой инфраструктуры. Не нужны дороги. Звучало отвратительно нечестно, но что-то в этом было.

Уже какое-то время у меня в голове крутились обрывки мыслей и идей, никак не желающие складываться во что-то конкретное. Фоном являлась мысль о нашей уязвимости. Все вокруг знают, где мы находимся. Это логично. Город спрятать сложно. Пермяки, вон, просто взяли и приехали к нам. Челябинцы тоже. Москвичи едут. Даже то, что мы заблокировали портальный камень, не сильно облегчило нам жизнь.

Если кому-то нужно, он просто берёт и приезжает. Это, в целом, тоже логично. При этом гость сам выбирает маршрут, по которому будет двигаться караван или армия, а также сам выбирает время, в которое он и его солдаты увидят стены моего родного города. Если это добрый гость, он может связаться с нами и уточнить время прибытия. Мол, удобно ли нам будет принять его в три часа ночи. Нет? Мы в это время спим? Ну, тогда он переночует в пути и доедет до нас с рассветом. Так нас устроит? Ну и отлично.

Если гость «недобрый», то связываться он с нами не будет и явится тогда, когда посчитает нужным. Ещё и согласует это время с другим каким-нибудь «недобрым» гостем и они заявятся к нам с разных сторон одновременно. Разведка, всякие секреты и прочие военные хитрости проблему решают только частично. Сил у нас катастрофически мало.

И вот эта вот самая «вольница» мне и не давала покоя. Очень не хотелось оставлять противнику возможность атаковать там и тогда, где и когда он считает нужным. Удобным. Выгодным. А ещё очень не хотелось оставлять противнику возможность манёвра. Левитирующие транспортные платформы…

Не летающие, а левитирующие… Вот прицепилось то!

— С какой скоростью они могут левитировать? — уточнил я у Вермайера.

— Зависит от характера местности. У них максимальная скорость в идеальных условиях — девяносто километров в час.

Я аж чуть не задохнулся, представив, как пятидесятиметровая платформа, уставленная каменными Големами, прёт по целине на скорости хорошей фуры.

— Но, это в идеальных условиях, — успокоил меня Вермайер, — в наших степях и лесах, максимум, если сорок смогут. И то, если маги у них будут выкладываться на полную. Тогда они ограничат себе дневной переход. В щадящем режиме — двадцать километров в час, но, неограниченно долго.

Двадцать километров в час — тоже не слабо. При этом без разницы, что у тебя под днищем. Маришка была права. Ударить они могут с любой стороны.

А ведь есть ещё чингизиды, затаившиеся на востоке. Меня пытались убедить, что южные рода никогда не объединятся с Сухаревыми. Они, мол, хлеще, чем кошка с собакой, но спокойствия мне это не добавляло. Возможность ударить нам в тыл, когда мы сцепимся с Сухаревыми, у них была. А ещё они могли напасть и первыми. И уже тогда Сухаревы бы били нам в спину, сами выбирая время и место удара.

— Эти платформы можно сломать? Раз там так много артефактов и заклинаний, может быть можно как-то нарушить их работу?

— Для этого к ним нужно подобраться незаметно. А там дозоры! — ответил Вермайер, — ты думаешь, кто меня чуть не накрыл? К основной колонне скрытно не подойти. По крайней мере, быстро. Караван движется. Если только делать засаду, но без какой-то гарантии. Просто чтобы устроить шухер? Я его устрою лучше, чем любая засада! И чем раньше я это сделаю, тем больше времени дам вам подготовиться!

И это была ещё одна проблема, с которой я не знал, что делать. Вермайер собирался пафосно сдохнуть, забрав с собой максимум врагов. Он вбил себе в голову, что в этой колонне присутствует Император, хотя лично его не видел. Заставить его сидеть на совете, удалось с огромным трудом. Он, как акула, уже почуял запах крови и теперь все его мысли были там, где армия Сухаревых двигалась к нам на этих не летающих, а левитирующих платформах.

— Ладно, сломать не можем, — отмахнулся я от недовольства Вермайера, — а повторить сможем? Хоть людей спасти, когда эти блядские Големы будут ломать тут всё! Под шумок загрузим, может даже и оборудование какое вывезем, припасы. Что? Жрать-то что-то нужно будет выжившим!

Народ посмотрел на меня странно.

— Заклинание «Полёта» никто не знает? Нас же учили изготавливать простейшие артефакты. Даже в мясной школе этому учат, это же несложно, разве нет?

— Иногда я думаю, Саша, что твоих наставников стоило бы примерно наказать, — грустным голосом отозвалась Маришка, — но потом вспоминаю, как и чему тебя учили, и мне становится стыдно за такие мысли.

— Сестра, давай завязывать с этой хернёй! — разозлился я, — Знаешь — скажи. Нет, заткнись и молчи!

— Я объясню, — разрядил обстановку Вермайер, — И, кстати, изначальное заклинание «Полёт» относится к пятому кругу, но в артефакты вкладывается его упрощённая версия третьего круга. И оно мне известно. Некоторые секреты рода Сухаревых перестали быть секретами благодаря нашей пленнице. Всё оформлено как положено. Все документы переданы в архив. Только благодаря этим знаниям Мирослава Сухарева была бы достойна получить полную индульгенцию.

— Ближе к делу, Август Пантелеевич, — одёрнул его я, — Сухарева добровольно отказалась от всех привилегий и похерила все взятые на себя обязательства!

— Да, несомненно, — дёрнул уголком рта Вермайер, — так вот. Повторить Левитирующую траспортную платформу Сухаревых невозможно в принципе. Её основа — манаёмкие материалы, используемые в конструкции. Я молчу про конкретные формулы зачарования, они привязываются именно к свойствам материалов и уникальны для той или иной структуры, но основная проблема повторить эти изделия — отсутствие материалов. Сухаревы используют алсталь. Армирующий каркас таких платформ выполнен из этого уникального металла, по манаёмкости не сильно уступающего фервальту, при этом значительно превосходя его в технологичности. Без алстали накладывать зачарование на обычный камень, из которого и состоит остальная часть платформы — бессмысленно. Коэффициент рассеивания даже алстали такой, что не позволяет обходиться без магов. Про другие материалы я не говорю.

— А алатырь-камень? — тихо поинтересовался я у Вермайера, увлечённо изображающего из себя профессора по материаловедению.

— А что алатырь-камень? — не понял меня Август Пантелеевич.

— Какова его манаёмкость и коэффициент рассеивания?

— Смеётесь, Александр? — хмыкнул Вермайер — теоретически, алатырь-камень для этих конструкций просто идеален! Предел его напитки маной не определён до сих пор, а коэффициент рассеивания отличается от ноля настолько незначительно, что принято считать, что он держит зачарования вечно! Но не существует технологии изготовления армирующих каркасов для платформ из алатырь-камня, а уж делать всю платформу из дорогущего стратегического материала могут только те, у кого…

С каждым последующим словом Вермайер говорил всё тише и тише, пока не смолк окончательно. Его снисходительный взгляд сменился растерянным, а затем к нему пришло осознание. И не только к нему.

— Мля! — грохнула кулаком по столу Маришка, — грёбаный Хаос, Я же в Пермь и Челябинск образцы заслала! Кусок стены отгрохала из него. Не понравилось. Долго, медленно. Весь город не защитить! Выкинула из головы! Ой, дура!

Вермайер промолчал, но по тому, как покраснел и смутился, его мысли от мыслей Маришки отличались мало.

Через тридцать минут над одним из булыжников, добытых на нашей Каменоломне уже Плотниковыми, склонились три макушки. Вермайер готовился нанести зачарование «Полёт» на эталонный образец, Катя и Рух склонились над ним, готовясь изучать процесс «по ходу». Теория была уже выдана и изучена.

— Две трети ритуала зачарования, и, следовательно, формулы и графика, — пояснял Вермайер склонившимся над столом девушкам, — направлено на стабилизацию потока маны, четверть на его усиление и только остаток, это само заклинание.

— Время, время, — поторопила дока Маришка.

— Не стоит слишком торопиться, — с лёгкой нервозностью огрызнулся Вермайер, — мы сейчас, можно сказать, открываем новую главу артефакторики, где перестаёт иметь значение то, что считалось главным ограничивающим фактором до сего момента. Энергия и материалы. Пропускная способность заклинателя и ёмкость материалов.

— Док, готов? — прервал я нервничающего Вермайера и, видя неуверенный кивок, закончил, — тогда я начинаю.

Я решил не мелочиться. Увидеть процедуру нанесения зачарования, аналог которого является ядром мобильности противника, может оказаться жизненно важным, для понимания способов противодействия. Увидеть все его тонкости, особенности, положительные стороны и ограничения. Понять, почему всё-таки платформы не летающие, а левитирующие, когда в основе лежит заклинание «Полёт»…

На всю процедуру у Вермайера ушло пятнадцать минут и реальная прорва энергии, которую я подавал через дока мощным и плотным потоком. Алатырь-камень жрал её словно не в себя. Он буквально поглощал простую энергию Долины-Туманного-Предела, изменённую энергию «изнанки», пропущенную через призму ритуала, структурированную заклинанием «Полёт». Вот действительно, уникальный материал.

Глядя, на то, как камень с гулом парит над гладкой поверхностью стола на высоте примерно двух ладоней, я снова и снова пытался поймать мысль, ещё более назойливо скребущуюся на подкорке. Зачаровали. Молодцы. Что дальше?

— Катя, сможешь повторить?

— Да, — уверенно кивнула девушка, и ей вторила Рух, — зачарование простейшее, Август Петрович прав, если выбросить всю муть, компенсирующую нехватку энергии и несовместимость материалов, то справится и школьник! Но если так со всем…

— Так не со всем, — одёрнул загоревшуюся энтузиазмом племянницу, — таких адаптированных под зачарование заклинаний всего несколько. Подарок Сухаревым с той стороны. И те Император засекретил. В ходу только «Полёт»!

— Какое у этого «Полёта» ограничение? — я кивнул на камень, так и парящий над столом.

— Всё зависит от энергии. Попробуй сам, — Вермайер отправил по гладкой поверхности стола в мою сторону лист бумаги, испещрённый мелкими рукописными значками пояснений и формул управляющих заклинаний. Контрольный модуль был простейшим, уровня заклинания первого круга. И даже имел вербальную составляющую и фокусирующий жест. Чтобы управлять могли совсем слабые маги.

Взяв парящий кубик под контроль, я кивнул в его сторону Маришке:

— Забирайся.

Сестра только хмыкнула, но без слов в два шага, лязгнув металлом ботинок сначала по камню пола, потом по дереву стола, утвердилась одной ногой на небольшой верхней грани левитирующего, но не летающего камушка. Тьфу ты, привязалось!

Я поднял камень повыше, провёл его по всему залу совета, опустил на пол, поднял под сводчатый потолок. Повторил это с одной сестрёнкой, с ней и Вермайером у неё на руках. Потом камень я завёл под стол и вырвал столешницу, подняв в воздух весь наш малый совет с собою вместе.

И? — поинтересовалась Маришка, — что-то полезное выяснил?

Остальные молчаливо поддержали вопрос.

Заклинание работало весьма интересно. И просто. Совершая работу, оно жрало ману. Оно могло поднимать, держать на месте, двигать. И ещё могло компенсировать вес, действующий на зачарованный объект. Дешевле всего по мане стоило удерживать объект на заданной высоте. Дороже всего — поднимать объект вверх. Близость ровной твёрдой поверхности значительно удешевляла работу заклинания, являясь этаким стабилизирующим фактором. И всё это было заложено в само заклинание! Обалдеть!

В этом же и крылась проблема. С противодействием был полный облом. Манапоток был сфокусирован и замкнут, никакого шанса нарушить взаимодействие заклинателя и заклинания просто не было. Даже вплотную. Проще убить заклинателя и разрушить сам артефакт, чем нарушить его работу. О чём я и сказал. Народ приуныл.

— А что с изготовлением собственных платформ? — вернулась к тому, с чего мы вообще это начали, Катя, — всё же работает! Наделаем, сколько успеем!

Что ей ответил Вермайер, я уже не слышал, с головой уйдя в управление артефактом и вложенным в него заклинанием. «Полёт» вложенный в предмет оказывал влияние не только на сам предмет. Всё, что его касалось, получало ослабленный эффект этого заклинания. Всё было логично. Я знал теорию, нам это объясняли. Удельное давление, распределение по площади. Пятьсот тонн грузоподъёмности платформы же обеспечивается ОДНИМ заклинанием, а не пятьюстами, равномерно распределёнными по всей платформе. И вот тут во всей красе показывал себя алатырь-камень. Его проводимость манны позволяла легчайшим образом растянуть охват «Полёта» на весь стол. Теперь, если мы все встанем с одной стороны, стол не сломается и даже не накренится. Так и будет парить строго горизонтально на заданной высоте. А если растянуть ещё?

Когда стулья, оставшиеся на полу плавно поднялись в воздух вслед за нами и я как наяву увидел купол охвата заклинания, представил, как в зону его воздействия влетают стрелы противника и воспаряют в воздух, входит Голем и его отрывает от земли, заставляя зависнуть неподвижно, я наконец-то поймал мысль, упорно ускользавшую от меня всё это время. Поймал и замер в шоке от её наглости и дерзости.

— Август Пантелеевич, а такие артефакты можно синхронизировать? — боясь сглазить, поинтересовался я.

— Конечно!

— А сколько?

— Да сколько угодно, — пожал плечами Вермайер, — ограничения-то прежние. Материалы и энергия. Сколько зачаруешь за один заход, столько в один модуль и собирается. Вот и вся синхронизация.

Твою мать! Только бы сработало! Только бы хватило сил!

О да! На мгновение я даже представил себе охреневание на лицах Сухаревых и прочих, алкающих нашей крови, когда они сюда явятся, и зажмурился, прогоняя фантазии. Нечего мечтать, Алекс! Не хвались, пока не сделал. Сделай и пусть все охренеют!