Ворон

ГЛАВА 13 МАККЕНЗИ

Лаклэн сказал мне, когда только появилась здесь, что я выступаю на разогреве. Поэтому, когда я узнаю, что они уже поменяли меня c Мэнди, чувствую небольшое раздражение. Сначала она будет показывать перед всеми стриптиз на сцене, а потом моя очередь дразниться, так что ли?

Это просто смешно, и я не сомневаюсь, что Лаклэн так наказывает меня за мой маленький спектакль. Тем не менее, я не позволю ему так со мной обращаться, поэтому выхожу на сцену, готовая сразить их наповал. А он может все усложнять, как ему вздумается. Мне всегда нравился вызов.

Сегодня на мне искусно обрезанное мини-платье из спандекса, которое едва прикрывает мои соски и интимные места. Для своего выступления я подобрала два трека: «Bad Girlfriend» от Theory of a Deadman и «Crazy Bitch» в исполнении Buckcherry.

Они соответствуют моему настроению.

Я начинаю неожиданно. Стараюсь двигаться в такт музыке, а мужики повысовывали свои языки. Лаклэн там же в зале, наблюдает за мной с непроницаемым выражением на лице. Но его нервное постукивание пальцами по бедру и то, как он смотрит на окружающих его людей, говорят мне о многом. Где-то в середине моего выступления Мэнди подходит к нему, игриво потягивая напиток из своего стакана.

Его внимание полностью переключается на нее, и что-то внутри меня переворачивается, когда я смотрю, как она вихляет бедрами в такт музыке. Она разыгрывает перед ним свое собственное представление во время моего номера. Боже. Удивляюсь наглости этой женщины. И все же мне стоит задаться вопросом, почему это меня беспокоит.

Так ведь не должно быть. Никогда не планировала настолько сблизиться с Лаклэном. Но все чертовски сложно и запутанно, и единственное, что я знаю сейчас точно, это то, что меня бесит ее присутствие рядом с ним. Твержу себе, что просто разумно оставаться под его защитой. Уговариваю себя, что я до сих пор не исключила его из источников бесценной информации. И когда музыка заканчивается, я направляюсь к его столу, убеждаю себя, что на то есть причины.

Он удивленно выгибает бровь, смотря на меня, и откидывается на спинку стула, в то время как Мэнди практически рычит на меня.

— Я не прочь выпить с тобой прямо сейчас, — говорю я ему.

— Вот как, милая? — спрашивает он. — Я совершенно уверен, что ранее…

Не даю ему закончить фразу. Сокращаю дистанцию, усаживаясь ему прямо на колени, попутно стреляя в Мэнди глазами, полными удовлетворения. Этим жестом как бы помечаю свою территорию.

— Или мы могли бы сделать это прямо здесь.

— Как скажешь, Лак.

Мэнди с раздражением покидает нас, чтобы найти себе очередную жертву на ночь, а он смеется, но его смех быстро сходит на нет.

Кончиком пальца он прослеживает путь по моей щеке и далее по контуру губ, к которым прикован его цепкий взгляд.

— Я не люблю, когда меня дразнят, Бабочка.

— Я не дразню, — отвечаю ему. — Просто хочу выпить с тобой. Как и обещала.

— Тогда выбор за мной? — интересуется он.

Я киваю.

Он хватает меня за талию, перекатывая мои бедра по его окрепшему члену прежде, чем наклониться и прошептать мне в самое ухо:

— Это действительно то, чего ты хочешь, Мак? — спрашивает он меня, прикусывая мочку моего уха. — Потому что не обещаю вести себя по-джентельменски, оставшись с тобой наедине.

Вот дерьмо. Что я наделала? Твердила же себе, что никогда не позволю никому из них прикоснуться ко мне. Что я сейчас действительно должна делать, так это дефилировать в VIP-зале и флиртовать с русскими.

За этим я здесь.

Но я не могу перестать смотреть на Лаклэна. Интересно, что он видит во мне. Интересно, почему он решил сделать для меня поблажку. Возможно ли, что я действительно хочу, чтобы он тоже хотел меня?

Нет. Определенно нет.

Если рассуждать логически, то велик шанс что он может быть замешан. Он управляет этим клубом. Он осведомлен обо всем больше, чем кто-либо в нем. Вот почему мне нужно держаться поближе к нему.

Я думаю.

Прикусываю губу и киваю, и мгновением спустя он уже тащит меня по коридору в свой кабинет. В кабинете он приподнимает меня за талию и усаживает на стол.

— Не двигайся.

Я улыбаюсь, когда он исчезает в коридоре так, будто у него горят штаны. И, конечно, я ослушалась его, спрыгнув вниз, чтобы обшарить ящики его рабочего стола, пока у меня есть шанс. Я очень сомневаюсь, что там будет что-нибудь с именем Талии, но не повредит проверить.

К тому времени, как я слышу его шаги в коридоре, заключаю, что здесь нет ничего интересного для меня, кроме его рабочих бумаг. Кто бы сомневался. Я вытаскиваю свой iPod и прокручиваю треки, когда он распахивает дверь, чтобы ничего не заподозрил. Я заканчиваю тем, что останавливаюсь на песне, когда он проходит мимо с подносом, уставленным выпивкой. Не просто какие-то напитки, а текилу со льдом, с солью и лаймом.

Если бы я была бы романтичной особой, то сочла бы его жест весьма милым. По крайней мере, до тех пор, пока он не произнес...

— Ложись.

— На стол? — робко интересуюсь у него.

— Этого прямо сейчас для тебя в самый раз.

Я тяну время, и он это знает. Кроу снова всколыхнул во мне эти странные ощущения. Те, которые заставляют меня чувствовать себя неуправляемой. Я будто стою на краю обрыва, испытывая смесь страха и волнения от перспективы броситься в неизведанное.

Я улыбаюсь, хотя нервная дрожь пробегает вдоль по моему позвоночнику.

— Как скажешь, Лаклэн.

— Зови меня Лак, — произносит он хриплым голосом. — Так, как ты это делала той ночью.

Заглядываю ему в глаза из-под каскада ниспадающих волос и задаюсь вопросом, думает ли он о том же, что и я. Мне не приходится долго гадать. Когда я ложусь на стол, он окидывает беглым взглядом полоски моей кожи, буквально прожигая дорожку по моему телу и подходит ближе.

— Только один раз, — говорит он мне. — Всего одна ночь незабываемого удовольствия, Мак. Вот как все будет. Но ты никому об этом не расскажешь.

Киваю в знак согласия, но убеждена, что он пытается убедить в этом вовсе не меня.

Он хватает солонку и вытрясает из меня всю душу, когда наклоняется и облизывает мою нижнюю губу.

Он посыпает меня солью, прогладывая дорожки из нее на моей шее и вокруг ореола моих сосков.

Когда он отстраняется, чтобы посмотреть на результат, я уже почти задыхаюсь. Не знаю, то ли это от ожидания того, что он собирается со мной сделать, или от того, как он смотрит на меня, или все же из-за сладкозвучных мотивов песни «Voodoo» группы Godsmack я так разгорячилась. Но одна лишь мысль о его руках и рте на моем теле заставляет меня чувствовать то, чего я никогда не ожидала. Какая-то темная энергия притягивает нас друг к другу, нарастая все сильнее и сильнее с каждой секундой. Не могу понять, что это такое. У меня такое чувство, что я под кайфом.

Лаклэн наклоняется надо мной, его дыхание щекочет мою кожу, прежде чем его губы касаются меня. Все мое тело дрожит в ответ, и вот мы уже оба смотрим друг другу в глаза. Такое чувство, что все вокруг нас просто перестало существовать.

Между нами магия или что бы это ни было, но оно сильнее нас обоих. Даже сейчас где-то в глубине его глаз затаилось сомнение, переплетающееся с диким вожделением. Он хочет меня, хотя знает, что не должен.

Моя рука самовольно двигается в порыве притянуть его к себе. Это не ускользает от него, что служит ему отмашкой к действиям. Он наклоняется и слизывает соль с моих губ так, что я просто размыкаю их для него. Он слегка прикусывает их, привнося тонкий привкус боли, смешивающейся с солью. Запускаю пальцы в его волосы, хватая и притягивая его к себе, отчего чувствую себя обалденно и мне хочется большего.

Его руки бесстыдно шарят по моему лифу из спандекса, и ему требуется каких-то пару секунд, чтобы разорвать его.

Когда его губы начинают движение вниз по моей шее, скулю в знак протеста. Но затем он облизывает мою ключицу, пробуя меня в месте, о чувствительности которого я раньше не подозревала. К тому времени, как он добирается до моей груди, я уже изнываю от непреодолимого желания. Он кружит кончиком языка вокруг моего соска, дразня, но не совсем касаясь. Большим пальцем он втирает кристаллики соли в самую сердцевину моего соска, и когда я думаю о том, что уже не могу сдерживаться, он опускается прямо на меня. Его горячий рот на мне, посасывает, облизывает, терзает мою грудь. Теперь мне трудно определить, что он делает.

А потом все вокруг меня замирает. Когда он смотрит на меня, его глаза горят, а мое сердце готово вот-вот разорваться. Он хватает дольку лайма и заставляет меня прикусить ее губами. И я знаю, что это мое полное поражение.

Мое дыхание учащается, пока я наблюдаю, как он тянется за рюмкой с текилой. Лаклэн выпивает залпом шот, его губы влажные, а глаза одичалые, когда он снова опускает взгляд на лайм, зажатый у меня в зубах. Он сминает его, я почти ощущаю привкус соли и текилы во рту, пока долька лайма медленно падает, как последняя преграда между нашими губами.

Хватаю его за волосы и издаю неприличный стон, пока его язык нагло вторгается в мой рот. Не могу сказать, чего я хочу больше — оттолкнуть его или притянуть к себе еще ближе. Мне это не нравится. Я никогда этого не хотела. Так почему сейчас мне нужно большего?

Не знаю ответа на этот вопрос, и у меня нет времени думать об этом. Он ненадолго отстраняется, чтобы сделать еще один шот. На этот раз для меня.

— Облизни. — Он протягивает запястье, и я беспрекословно подчиняюсь.

Он профессиональным движением прокладывает дорожку из соли, которую я слизываю точно так же, как он делал до этого со мной. Его кожа мягкая, теплая и вкусная. Он стонет, и только один этот звук заставляет мое тело судорожно биться на столе. Понятия не имею, что творится с моим телом. Лаклэн достает кубик льда из пустого стакана пальцами и трет его о мои губы. Словно по воле какого-то животного инстинкта мои губы раскрываются для него и капли от тающей льдинки стекают в мое горло. Я выгибаюсь, когда он осторожно кладет льдинку на кончик моего языка, срывая с моих губ еще один поцелуй. Жар его рта и прохлада льда обоюдно подталкивают меня к краю, к которому раньше я не приближалась. Для меня это чуждое и странное чувство.

Хочу поглотить его прямо здесь и сейчас. Но он отстраняется, настаивая на том, чтобы я выпила свой шот.

— Пей. — Его голос груб, а во взгляде сквозит неприкрытое вожделение.

Он наблюдает за мной, пока я жадно осушаю рюмку до дна, не прерывая со мной зрительного контакта. Текила приятно обжигает горло, а следом ощущается приятная кислинка от сока лайма. На этот раз он выжимает его на шею и прямо между моих грудей.

Я снова задыхаюсь, когда его губы находят мою шею, облизывают и сосут, прокладывая себе путь ниже. Пытаюсь взять себя в руки, затем прекращаю попытки. Думаю, именно так я и должна была делать. То, что я планировала сделать, но не могу ясно думать, по крайней мере, ни тогда, когда его руки и губы на моем теле. Еще раз каков был план?

Одна из его рук опускается все ниже, располагаясь прямо меж моих бедер.

— Раздвинь ноги, — требует он.

Повинуюсь. Боженьки. Неужели я вот так запросто подчиняюсь? Я даже мыслить здраво не могу.

Не знаю как, но через несколько секунд его пальцы уже глубоко во мне. И я уже чувствую, какая я влажная там. Он издает гортанный звук, как его рот спускается к моей груди, вбирая в себя сосок. Это сводит меня с ума. Это слишком хорошо. Наверное, я брежу. Мне никогда не было так хорошо.

Для меня это неизведанная территория, но не для него. Часть меня задается вопросом, всегда ли у него так. И потом на меня вспышками накатывает мысль о том, что он делает то же самое с Мэнди.

Понятия не имею, откуда что берется, но следующее, что понимаю — я бормочу то, чего не должна.

— Мэнди…

— Что? — он останавливается, чтобы посмотреть на меня.

Обвиваю его руками, настаивая на том, чтобы он не останавливался.

— Я не хочу, чтобы ты прикасался к ней снова, — смеюсь я.

Осознаю свою ошибку, как только эти слова вылетают из моего рта. Он сказал, что это на одну ночь. Оттянуться... только и всего. Я хотела того же. Но он не злится на мое требование. Его глаза искрятся от удовлетворения и одержимости, когда он возвращается к своим обязанностям с удвоенной силой. Я едва могу видеть прямо перед собой, вдобавок я тут издаю все эти непристойные звуки. Лаклэну, похоже, это нравится, потому что он вторит мне.

Оргазм ослепляет меня своей интенсивностью, и я откидываюсь обратно на стол, чувствуя, что еще получила недостаточно. Он залезает на меня сверху и тянется к молнии на брюках, когда его губы находят мои.

— Ты чертовски влажная для меня, милая, — хрипит он. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я оказался внутри тебя.

— Да, — соглашаюсь я. — Я хочу тебя там внутри.

Он издает длинный, протяжный гортанный стон, одной рукой гладит мое тело, а другой все еще продолжает безуспешные попытки справиться с молнией. Я протягиваю руку, чтобы помочь ему, ощущая жар его плоти, опаляющий прямо через ткань брюк.

— Ты чувствуешь это? — хрипит он. — Чувствуешь, как сильно я тебя хочу, Бабочка. Ты ведь позаботишься обо мне?

— Да. Пожалуйста, Лаклэн...

А потом все вокруг замирает. Я едва слышу музыку, но кто-то стучится в дверь.

— Проваливайте! — Лаклэн швыряет одну из рюмок прямо в дверь, и она разлетается вдребезги.

Я ухмыляюсь его неистовству и благодарна, что не единственная в таком состоянии. Тем не менее, стук продолжается, и он выглядит кровожадным, когда садится на корточки передо мной. Я все еще смотрю на выпуклость в его джинсах, как полоумная, чтобы разобрать, что говорят.

— Что, черт возьми, может быть такого важного? — кричит он.

— Армяне...

Это единственное, что я слышу до того, как меня оглушают звуки выстрелов, разносящиеся по всему зданию. Следующее, что я понимаю — это, что Лаклэн стаскивает меня со стола и запихивает в угол.

— Оставайся здесь.

Он снимает куртку и достает пистолет из заднего кармана джинсов.

Смотрю на него с недоумением, когда крики раздаются откуда-то со стороны парадного. Не знаю, что происходит, но моя кровь точно отхлынула от всех мест. Минутой ранее он имел меня своим ртом и пальцами, а затем кто-то решил здесь пострелять. Я застыла в ужасе, и это не потому, что я не могу вспомнить, что было до этого момента.

— Мак? — Лаклэн щелкает пальцами у меня перед носом. — Ты меня слышишь? Не двигайся!

Едва могу кивнуть на это. Он одаряет меня последним взглядом, прежде чем покинуть комнату. Это не первый раз, когда я слышу выстрелы. Я жила в неблагополучном районе. Такое время от времени случалось. Кроме того, мой отец нередко приходил домой, поймав шальную пулю. Я даже видела, как один из его парней истекал кровью прямо на нашем кухонном полу, потому что тот был слишком упрям, чтобы поехать в больницу. Но, боже мой, я не ожидала, что окажусь прямо в эпицентре всего этого. Понятия не имею, что здесь происходит, но я привыкла сражаться на кулаках, а не на стволах.

Закрываю уши руками, а колени подтягиваю максимально близко к животу. Сильное напряжение нарастает в моей груди, пока я сижу здесь вот так, чувствуя себя совершенно бесполезной. Думаю о Лаклэне... интересно, что там происходит. Он кажется сильным, почти непобедимым. Также я думала и о своем отце. Но он не был непобедимым, как и Лаклэн. Впрочем, как и я.

Голоса за дверью приближаются. Выстрелы становятся все громче. Слышу стук, и понимаю, что это чье-то тело падает на пол. Господи. Вот дерьмо. Черт. Дерьмо. Я прямо посреди града пуль и у меня вот-вот случится гипервентиляция. Если один из них войдет в эту комнату, то тут же меня обнаружит.

Натыкаюсь взглядом на небольшое отделение под столом Лаклэна и решаю подобраться к нему поближе. Когда я уже на полпути к цели, дверь с треском распахивается. Издаю придушенный писк, когда среди разлетевшихся щепок замечаю задницы двух ослов с автоматами.

Какая-то часть меня приготовилась к тому, что они пристрелят меня, но они даже не взглянули на мое лицо. Мне требуется всего минута, чтобы понять, почему. Осматриваю себя сверху вниз и понимаю, что Лаклэн порвал мое платье, и мои чертовы сиськи сейчас просто болтаются.

Один парень говорит что-то другому, наверное, на армянском, а затем раскатисто смеется. Другой кивает в знак согласия и они направляются ко мне. Черт. Это определенно не самая лучшая альтернатива для меня, но придется попытаться отбиться от них в моем полуразорванном платье из спандекса. Но сначала мне нужно застать их врасплох.

— Вставай, — говорит мне парень с сильным акцентом. — Ты пойдешь с нами.

Черта с два. Я встаю на шатких ногах и поднимаю руки, когда иду к ним. Один из них хватает меня за волосы и толкает вперед. Я делаю шаг, а затем замираю, после чего бью его точным ударом головой в нос так сильно, как могу.

Он чертыхается, а другой парень молниеносно оказывается поверх меня прежде, чем мне удается сориентироваться. Он бросает меня на пол и начинает бормотать гневные слова, которых мне не разобрать, после чего несильно ударяет меня. Моя голова пульсирует, и я дезориентирована, но знаю, что мне нужно что-то придумать и быстро. Мне нужно получить контроль над ситуацией.

Парень на мне шарит по моей груди, пока талдычит что-то другому парню, продолжающему заливать все вокруг своей кровью. Я даю ему по яйцам, пользуясь тем, что он отвлекся, прежде, чем сильно ударить его в грудь.

Когда он теряет равновесие, я встаю на ноги, бегу к двери и наталкиваюсь на очередную груду мышц за ней.

Прежде чем могу понять, что происходит, Лаклэн обхватывает меня за талию и разворачивает кругом. Я слышу пару громких хлопков и криков, когда понимаю, что они стреляют в Лаклэна. Не просто стрельба, а прицельный выстрел.

Мы оба падаем на стену, и ему удается вытащить нас из поля зрения стрелка, прежде чем мы оказываемся на полу вдвоем.

— Господи, Лаклэн! — кричу я. — Ты ранен. Ты только что схлопотал пулю за меня. …

Он истекает кровью, а я просто схожу с ума. Но нет времени обработать его рану, потому что ребята в офисе начали в буквальном смысле решетить стены. Куски гипсокартона и пыли летят повсюду, когда Лаклэн толкает меня, направляя за собой, советуя мне пригнуться. Он вздрагивает и опускается на живот, и так ползет обратно к двери.

— Лаклэн!

— Мак... заткнись и не высовывайся.

Он высовывает голову из-за нижней части дверного проема и делает пару быстрых выстрелов. Я слышу ворчание внутри, за которым следует звук удара. Еще больше выстрелов врезается в стены, и Лаклэн протискивается назад с гримасой боли на лице.

Я не могу точно сказать, куда его ранили и как долго он сможет так продержаться. Где, черт возьми, остальные его люди? В клубе все еще раздаются звуки выстрелов, и нам некуда идти.

Что-то падает внутри офиса, и прежде чем я успеваю моргнуть даже глазом, один из парней нападает на Лаклэна. У него нет пистолета, потому что половина его руки, по всей видимости, была ушиблена. Лаклэн пытается выстрелить, но парень выбивает пистолет из его руки, отправляя его в замедленный полет.

Я протягиваю руку и хватаю его, пока они дерутся, а затем встаю на шаткие ноги, упираясь дулом прямо в парня с черными глазами.

— Боже! — Лаклэн кричит на меня. — Не надо, черт возьми, не стреляй. Ты можешь ненароком прикончить меня.

— Тогда убирайся к чертям собачьим с дороги! — кричу я.

Лаклэн бьет кулаком по лицу парня, и это дезориентирует его настолько, что тот смог подняться.

— Отдай пистолет, милая. — Он протягивает руку, но я не могу двигаться. Я стою там, замерев. Не хочу этого. Я не хочу видеть, как этот парень умирает. Боженьки. Во что я влипла?

— Нет. — Мои губы дрожат, и я прикусываю их, чтобы не было заметно дрожи.

— Отдай мне этот чертов пистолет! — кричит он.

Делаю шаг назад и качаю головой. Мне нужно поразмыслить. Мне нужно найти другой способ. Конечно, должен быть другой способ.

Лаклэн бросается на меня и вырывает пистолет из моих рук с удивительной легкостью.

— Закрой глаза, милая.

Что я и делаю. Я закрываю их, потому что не могу видеть этого. Но я все слышу, что одно и тоже. Два выстрела. И как настоящая идиотка я открываю глаза и смотрю на дырки в его голове.

— О, боже.

Я отворачиваюсь и меня выворачивает наизнанку. Лаклэн позади меня пытается притянуть меня к себе. Пытается успокоить меня.

— Какого черта? — кричу я. — Какого ЧЕРТА, я спрашиваю? Ты просто взял и убил его? Ты его убил!

Он хватает меня за руки, поворачивает и впечатывает в стену.

— Тебе стоило бы лучше себя контролировать, милая. Просто держи рот на замке, пока я не вытащу тебя отсюда, тебе понятно?

Я чертовски его ненавижу. Ненавижу его. Не могу поверить, что он сделал это прямо на моих глазах. Не могу поверить, что Талия была замешана во всем этом, но теперь я знаю. Я чувствую это нутром. Она мертва. По крайней мере, должна быть. Она бы не выжила в этом мире. Даже я не могу выдержать такого, хотя наивно полагала, что смогу. Но я простая, никчемная обманщица.

Из моих глаз что-то потекло, и я понимаю, что прямо сейчас, здесь стою и рыдаю. Как-то неловко. Гордая, жесткая Мак Уайлдер из Бостона распустила нюни, как маленький ребенок.

Лаклэн достает свою куртку из офиса и накидывает на меня, затем тащит по коридору к выходу. Единственным положительным моментом всей этой ситуации является то, что за последние две минуты выстрелы больше не раздавались. Теперь здесь стояла мертвая тишина, за исключением скрипа разбитого стекла под моими каблуками.

Через минуту я уже вижу Сашу, которая подбегает ко мне, заключая меня в свои объятия. Позволяю ей обнять себя. И это при том, что я терпеть не могу обниматься. Но на какую-то долю секунды мне снова становится хорошо. Мне это сейчас необходимо.

Потом появляется Ронан с еще одним парнем из его группы, и Лаклэн принимается выкрикивать приказы.

— Уведите их отсюда, — говорит он.

Ронан хватает меня и Сашу за руки и тащит к выходу. Я даже не протестую. Слишком ослабла. Слишком устала. Я больше не знаю, что, черт возьми, здесь происходит. Лаклэн ранен, я знаю, что у него кровотечение, и переживаю о том, насколько все плохо. Но я все еще продолжаю думать о том, как он застрелил того парня, и не могу решить, что мне делать, но, очевидно, не имеет значения, что я хочу сделать.

Нас запихивают на заднее сиденье машины, а в следующее мгновение единственным звуком остается звук буксующих колес, когда Ронан вывозит нас оттуда. Саша все еще плачет, прижимаясь к сиденью, пока я безучастно смотрю на улицы, проносящиеся за окном перед нами.

Я не знаю, как долго мы едем. Я даже не знаю, где мы находимся. Такое чувство, что прошла целая вечность. Я просто хочу вернуться в свой мотель, принять горячий душ и утопить все печали в бутылке текилы. Но звонит телефон Ронана, и он бормочет несколько нечленораздельных слов и разворачивается. В совершенно противоположное направление от того места, где я должна быть.

— Куда мы направляемся? — интересуюсь я.

— Ты останешься с Лаклэном. — Он встречается со мной взглядом в зеркале заднего вида. — Он схлопотал пулю из-за тебя. Думаю, меньшее, что ты можешь сделать, это позаботиться о нем.