Ворон

ГЛАВА 23 МАККЕНЗИ

Позже тем же вечером я заканчиваю инвентаризацию, когда кто-то хватает меня сзади и зажимает мне рот. Инстинктивно пытаюсь откинуть голову, чтобы заехать ему в лицо, но он хватает меня за волосы, я чувствую запах его одеколона и просто обмякаю в его руках.

— Ты смертоносная штучка, не так ли Бабочка?

Он шевелит губами где-то в районе моего уха, покусывая его при этом, я же не говорю ни слова, прислушиваясь к ощущениям своего тела в его объятиях. Впечатывая горячие поцелуи в чувствительную кожу моей шеи, своей рукой он спускается все ниже, сминая стринги под моим платьем.

— Кому все это принадлежит, милая? — спрашивает он грубо.

Его восставшая плоть уже толкается мне в спину, и какая-то дикая часть меня заводится от осознания, что он искал меня только для этого.

— Тебе, Лак.

Он стонет и впивается в мою шею сзади, пока собирает материал моего платья вокруг талии. Он трется своим твердым членом о мою задницу, как оружием.

— Это твоя вина, — говорит он. — Я весь вечер не мог думать ни о чем другом. Теперь ты это исправишь.

— Хорошо, — беспрекословно соглашаюсь я.

— Наклонись вперед и положи руки на полку.

Я делаю, как он велит, потому что... Я просто действительно хочу этого. Грубые пальцы отодвигают мои стринги в сторону за мгновение до того, как звук его молнии заполняет небольшое пространство коморки.

— У меня нет времени на прелюдии. — Он проводит своим толстым членом меж моих бедер. — Я трахну тебя жестко и быстро, наполню тебя до отказа до того, как уеду по делам.

Из моего горла вырывается что-то нечленораздельное. Господи, почему в его устах это звучит так сексуально?

Лаклэн хватает меня за бедра и погружается в меня одним рывком. И он прав в одном. Делает он это далеко не нежно. Бутылки с алкоголем гремят на полке, потому что он шлепает бедрами о мою задницу, а его яйца стучат об меня, пока он погружается все глубже и глубже в меня. Он стонет, его руки продолжают сжимать половинку моей задницы и одну из моих сисек.

— Знаешь, что мне в тебе нравится, Мак? — вопросительно мычит он где-то позади меня. — Мне нравится, что ты такая дерзкая маленькая сучка, и все же ты позволяешь мне жестко трахать тебя. Это чертовски меня заводит.

Я даже не пытаюсь отрицать очевидное. Я слишком занята тем, что пытаюсь удержаться в вертикальном положении от силы его толчков и электрических зарядов, проходящих по моему телу в этот момент. Он заставляет меня чувствовать себя одновременно принцессой и маленькой грязной шлюшкой.

— Скажи, что тебе это нравится, — требует он.

— Мне это нравится.

И это правда. Ну так подайте на меня в суд!

— Скажи мне, что тебе нравится, когда я использую тебя, как маленькую шлюшку. Нагибаю тебя и трахаю везде, где захочу, потому что ты принадлежишь мне.

— Угу... — только и могу, что стонать. — Пошел ты, мудак.

Я практически чувствую, как его улыбка прожигает мне спину. Видимо, моя болтовня заводит его так же, как и моя покладистость, потому что он трахает меня, как сумасшедший. Я теряю голову, когда его жесткие пальцы впиваются в мои бедра, и он начинает задыхаться.

У меня самой сбивается дыхание, пот струится в унисон его сперме меж моими бедрами, когда он вытаскивает из меня свой член. Я все еще не кончила, но уже чертовски близка к разрядке. Часть меня ожидает, что он застегнет молнию и уйдет, но вместо этого он обнимает меня и прижимает к полке.

Его губы находят мои, которые теперь намного мягче, чем когда он просто трахал меня, пока его пальцы прокладывают дорожку именно туда, где мне сейчас это нужно. Я закрываю глаза, и моя голова откидывается назад, пока он доводит меня до черты. Это так интимно, быть с ним так близко, дышать с ним одним воздухом... быть такой уязвимой для него, но прямо сейчас для меня все это не так важно. Я знаю, что он следит за каждым импульсом моего тела, каждым моим вздохом и каждым мучительным звуком, льющимся с моих губ. Он поглощает их все, а потом отдает мне с поцелуем нечто большее.

Он отправляет меня в полет за край на одну долгую минуту до того, как я обмякаю в его руках в изнеможении.

— Я измотал тебя, милая?

Когда я, моргая в недоумении, открываю глаза, на его лице сияет довольная ухмылка.

— Да, — отвечаю ему.

— Великолепно, — бормочет он где-то у моих губ. — Ты знаешь, я убью любого, кто прикоснется к тебе, Мак. Просто помни это.

Он говорит это вовсе не для показухи. Я действительно думаю, что он убьет любого, кто попытается прикоснуться ко мне. Я обхватываю его руками за шею и поглаживаю затылок, пристально глядя на него.

— Я бы никогда так с тобой не поступила.

Он кивает, но мои слова его не убедили. Не могу сказать, что виню его после вчерашнего.

— Я должен идти, — говорит он. — Меня не будет допоздна, но Ронан сейчас приедет, чтобы отвезти тебя домой.

Домой. К нему домой. Насколько легко и непринужденно он произносит это слово. Представляю, каково мне было бы встретиться с Лаклэном в другой жизни. Если бы Талия была все еще здесь, но не стала бы причиной моих действий, могла бы я быть вместе с таким человеком, как он? Быть женушкой мафиози? Я не знаю, но часть меня подозревает, что вряд ли смогла бы.

Лак в последний раз прикасается губами ко мне и поправляет одежду до того, как направиться к двери. Он бросает на меня последний взгляд и подмигивает.

— Будь паинькой, Бабочка.

— Буду, — успокаиваю его я.

Он снова поворачивается ко мне, но с моих губ слетает еще что-то. Что-то безумное.

— Лак?

— Да, милая?

— Будь осторожен.

На его губах играет мальчишеская улыбка. И черт побери, если я не ухмыляюсь в ответ этому самоуверенному ублюдку.

Когда дверь снова открывается, я думаю, что это Ронан, поэтому прежде, чем обернуться, я заканчиваю считать бутылки. Но когда я замечаю Шона, стоящего в дверном проеме и пялящегося на меня, в животе у меня все переворачивается. Поэтому Лаклэн пришел и трахнул меня раньше? Потому ли, что знал, что один из его людей попытается загнать меня в угол?

— Привет, — подмигивает Шон. — Я не знал, что ты здесь.

Да, так я тебе и поверила. Козел. Я мило улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Все нормально. Я как раз собиралась уходить. Ронан отвезет меня домой.

Я надеюсь, что это заставит его отойти, чтобы дать мне пройти.

— А ты хорошенькая, не так ли?

— Спасибо за комплимент, — говорю я жестко.

Я пытаюсь пройти мимо него и дотянуться до двери, но он хватает меня за руку и удерживает меня на месте.

— К чему такая спешка? — спрашивает он.

— Я же говорила тебе, меня ждет Ронан.

— Поверь, Ронан делает то, что я ему скажу, — отвечает он. — Поэтому он может подождать еще немного.

Если бы это был кто-то другой, я бы уже вырубила его. Но он сын Найла. И признаюсь, я оказалась в очень сложной ситуации. Шон прекрасно это знает. Сомневаюсь, что найдутся девушки, у которых железные яйца, чтобы противостоять ему, зная, что он может с ними сделать.

— Теперь понимаю, почему ты нравишься Кроу, — говорит он. — Почему бы тебе не остаться и не выпить со мной.

— Я бы с удовольствием, — стараюсь говорить ровно и сдержанно. — Но у меня был долгий день, и я очень устала. Давай в другой раз?

Его глаза сужаются, и он усиливает хватку на моей руке. Где-то внутри меня начинает нарастать паника. Я не хочу делать ему больно, но я ни за что не позволю ему прикоснуться ко мне. Знаю, мне следует согласиться на его предложение. Задавать ему вопросы, пытаясь выведать нужную мне информацию. По крайней мере, таков был мой план в самом начале. Но это было до того, как я начала присматриваться к Донни. Теперь я хочу держаться от Шона так далеко, как только смогу.

— Позволь мне перефразировать, — говорит Шон тоном, не терпящим никаких возражений. — Ты спишь с одним из наших парней в то время, когда Синдикат уязвим. А я не доверяю ему в проверке той, в которую он вставляет свой член. Так вот как мы поступим. Мы вместе выпьем, а ты ответишь на парочку моих вопросов. Понятно?

Гребаный мудак. Я киваю и выдергиваю руку.

— Конечно.

Дверь открывается, в дверном проеме показывается Ронан. В его глазах скользит обвинение, когда он замечает меня стоящим с Шоном так близко в тесном пространстве.

— Как раз вовремя, — говорит Шон. — Ронан, принеси-ка нам выпить, ладно?

Я бросаю на Ронана красноречивые взгляды, давая ему понять, что я здесь не по своей воле. Он поджимает губы и выходит, не говоря ни слова.

— Проходи, садись. — Шон указывает на стол и стулья в заднем углу.

Послушно следую за ним, в то время как все чего хочу прямо сейчас, это отбить ему почки. Выдергиваю предназначающийся мне стул у него из рук и сажусь, а его взгляд красноречиво указывает на нарастающее в нем раздражение, когда он смотрит на меня. Ронан появляется спустя мгновение с двумя бокалами того, что напоминает мне виски. Я беру свой у него из рук и опрокидываю его содержимое в себя одним махом, даже не заботясь о том, что это такое.

— Ты можешь идти, — выплевывает Шон Ронану.

Он все еще стоит рядом со мной, почти в оборонительной стойке, хотя видно, что он колеблется. Я смотрю на него и улыбаюсь, давая ему понять, что я с этим разберусь. Шон может быть сыном Найла, и он может запугивать всех остальных, но у него явно одна маленькая проблема, если он наивно полагает, что сможет заполучить меня.

Ронан прижимает руки по швам, сжимая в кулаки, но уходит, как ему было приказано.

Шон потягивает свой напиток, глаза оценивающе скользят по мне, прокладывая траекторию по кромке бокала, прежде чем он ставит его на стол.

— Полагаю, Кроу сказал тебе, что среди нас завелась крыса, — говорит он. — Так что, считай это соблюдением формальностей. Уверен, ты понимаешь.

— Конечно. — Одаряю его натянутой улыбкой. Лаклэн никогда не говорил мне ничего подобного. — Спрашивайте меня о чем угодно, мистер МакКенна.

Взгляд его глаз становится совершенно равнодушным, и это приносит мне заметное облегчение.

— Кроу имеет обыкновение отвлекаться на девок, у которых есть пара отменных сисек, — говорит он мне, используя мою грудь, как повод, чтобы еще раз проверить меня. — Но ему это быстро наскучивает. Это может негативно сказаться на Синдикате, особенно когда он приводит сюда незнакомок.

Ха. Посмотрите-ка на этого парня?

Я откидываюсь на спинку стула и оценивающе смотрю на него. Он, правда, думает, что доберется до меня своей маленькой уловкой. Наверное, с другими это срабатывает на ура. Сначала он их разводит, а потом они уже ищут утешение в его объятьях. Вот дерьмо. Но все очевидно, поскольку Шон чувствует острую необходимость конкурировать с Лаклэном. Меня это не удивляет. Теперь, когда я знаю, что дедушка Лака мертв, это значит, что в Синдикате наступило время перемен. Найлу, вероятно, придется назначить кого-то другого на его место. На первый взгляд, все думают, что Шон имеет на это все права. Но у меня сложилось впечатление, что это не так. Найл не похож на человека, который отдаст власть тому, кто этого не заслужил.

Значит, Шон видит в Лаклэне угрозу. Когда я вспоминаю, как Найл отреагировал на его небольшое выступление прошлой ночью, и как он защищался от Лака, становится очевидным, почему. Но чтобы проверить свою теорию, решаю немного подзадорить его.

— Послушайте, мистер МакКенна, я не какая-то там обдолбанная курица. Я знаю, что делает Лаклэн. Я знаю о Синдикате, но для меня это ровным счетом ничего не значит. Видите ли, я просто трахаюсь с ним только потому, что у него есть член. И надо сказать, огромный. Просто огромный, и мне нравится сама мысль, что я могу объезжать его...

— Довольно! — стучит он кулаком по столу.

Все понятно. Не в силах сдерживать улыбку, которая расплывается на моем лице. Я нахожусь на опасной территории, но этот придурок сам напросился. В возникшей паузе ощущаю, как он закипает, прежде чем приходит к какому-то решению. И когда он заговаривает снова, делает он это спокойным и ровным тоном.

— Забавно, — говорит он. — Ты появляешься здесь, и уже на следующей неделе армяне выносят наши двери. Забирают деньги у русских,... — он делает эффектную паузу, чтобы подчеркнуть это, а внутри меня уже посеяны сомнения. Как будто он нарочно пытается сказать мне слишком много.

Он садится и скрещивает ноги.

— Естественно, подозрения сразу падают на Кроу. Его люди начинают сомневаться в его способности умело управлять этим кораблем. А ты знаешь, что случается, когда твои люди сомневаются в тебе?

Когда я смотрю через стол на Шона, он вовсе не похож на обеспокоенного друга, который говорит такие вещи.

Он выглядит почти... удовлетворенным, и это заставляет меня еще больше не доверять его словам.

— Нетрудно догадаться, — отвечаю я невнятно.

Он ухмыляется.

— Нет, ты даже не догадываешься.

— Но разве вы должны так радоваться перспективе того, что нечто ужасное происходит с вашим так называемым братом, — огрызаюсь я. — Не думаю, что это прописано в вашем персональном Кодексе верности.

Он протягивает руку через стол и сжимает мое лицо в захвате так, будто хочет раздавить его.

— Просто знай, я буду следить за тобой, — усмехается он. — Одно неверное движение, Маккензи, и никто больше о тебе не услышит.

Я не вздрагиваю и не съеживаюсь, чего он, скорее всего, и ожидает. Вместо этого смотрю ему в глаза и демонстрирую подобие уважения, которого он так отчаянно жаждет. Не знаю кто из них хуже: он или Донован.

— Вам нет нужды беспокоиться обо мне, — уверяю его я. — Я буду здесь, пока Лаклэн не надоест мне.

На его лице расцветает самодовольная ухмылка, и он разжимает руку.

— Это произойдет, скорее, раньше, чем позже.

Я встаю и разглаживаю складки на платье.

— Я могу идти?

У него на лице до сих пор играет жуткая ухмылка. В последний раз он окидывает меня взглядом своих цепких глаз и кивает. Когда я открываю дверь, и вижу Ронана, стоящего снаружи, мое мертвое сердце немного теплеет. Я протягиваю руку и взъерошиваю его волосы, заставляя его буквально выпрыгнуть из кожи вон.

— О, Ронан, — воркую я. — Я тронута твоей заботой обо мне. Думаешь, ты сможешь сбить с него спесь?

Он взглядом следует за Шоном, когда он проходит мимо нас, насвистывая веселую мелодию, и хватает меня за руку.

— Давай-ка я вытащу тебя отсюда.

Ронан выводит меня через черный ход позади клуба к машине. Но прежде, чем мы проходим с ним пять метров, он замирает и толкает меня себе за спину.

— Что происходит? — интересуюсь я.

Вокруг нас начинается стрельба, и Ронан затаскивает нас обоих за одну из припаркованных машин в укрытие. Он достает пистолет, срывая с себя куртку.

— Мне нужно на это отвечать? — мычит он с досадой.

— Нет, — пищу я. — Можешь не отвечать.