Восстание эльфов

Глава 11. Последняя ночь рабов

Солнце зашло за горизонт, но жители Эльфима не спят. Внутри рабского поселения, отделённого высокими стенами от свободы, кипит работа – эльфы разламывают свои старые хижины и делают из них кустарные щиты. Это последняя ночь для рабов, решивших скинуть свои оковы.

Я перебрался в ту самую хижину, откуда всё началось. Флори зашла ко мне в комнату. Она стоит в лёгком халате, подчёркивающем её худые плечи, её небольшую, но аккуратную грудь, её бёдра, изящный изгиб которых кажется мне совершенной работой природы. Зелёные глаза мерцают, отражая тёплый свет свечи.

«Эльфийская портниха постаралась на славу. Флори прекрасна в этом наряде». – подумал я, впервые увидев её без брони и оружия. Спустя столько времени она решилась открыться, стать уязвимой и забыть о том, что повсюду таится опасность.

Флори садится на край кровати рядом со мной. Мы не смотрим друг на друга, молчим. Мало с кем можно помолчать и при этом не чувствовать себя дураком. В тишине я раздумываю о том, как короток был мой путь в новом мире. Многие ли перед смертью могут похвастаться, что жили не зря? Я первым нарушаю молчание:

– Вот и всё. Сколько трудов мы проделали, чтобы эта ночь наконец настала.

– Я знаю. – тихо ответила Флори. – Я часто думаю о том, что было бы, если бы мы не затеяли всё это. Может, мы могли быть счастливы?.. Разве ты не устал от риска, от постоянной борьбы?

– Другого выхода нет. Ты сама знаешь, что пришлось пережить эльфам.

– Я не хочу терять тебя… и себя. – ответила она и прислонилась к моему плечу.

– Ты всегда была так холодна. Почему сейчас?..

– Потому что мы стоим перед лицом смерти. Я понимаю, как была глупа, пытаясь скрыть свои чувства. – её голос задрожал. – Я не хотела быть уязвимой. И до сих пор я не верила, что любовь может возникнуть в стенах Эльфима. Всё, что вело меня здесь, было жаждой жизни. Кажется, только теперь я открываю глаза и понимаю… сколько дней мы потеряли, боясь любить.

Я приобнял Флори. Её тело ответило благодарным трепетом.

– Тем слаще и грустнее последняя ночь…

Она крепко меня обняла:

– Это самоубийство, Дариан. Вокруг нас людской город, где один только гарнизон составляет тысячу человек!

Флори подняла покрасневшее от слёз лицо:

– Нас тут не больше трёхсот эльфов! И мы не воины, Дариан, мы обычные рабы, которые здесь выросли и здесь умрут!

Я обхватил голову Флори ладонями и поцеловал её в лоб.

– Такая жизнь ничего не стоит. Чего стоит быть рабом? Разве не благороднее сделать прыжок над пропастью, и возвыситься над всей мерзостью, что нами управляет?

По щекам Флори побежали ручейки слёз. Она опустила голову и прошептала:

– Лотраэль, будь милостива к своим детям!..

Я скинул с её миниатюрного тела халат, уложил Флори на кровать и лёг рядом с ней. Она крепко обняла меня, прикусила губу и закрыла глаза.

Прошло всего несколько часов. В последний раз я смотрю в отражение разбитого зеркальца: мои локоны цвета ржи давно посерели от грязи Эльфима, появились круги под глазами, блеск рубиновых глаз померк, а на своей шее я вижу петлю, которая всё сильнее затягивается. Расписная туника, которую мне сшила портниха, выглядит цветасто и сидит слегка мешковато. Флори настояла, чтобы я надел её для привлечения внимания. Меня греет мысль, что под туникой скрывается кожаный доспех и верный клинок.

«Совсем недавно я был бродягой, который заботится только о своей шкуре. А теперь чёрт пойми зачем ввязался в авантюру ради эльфов, которых раньше считал выдумкой». – подумал я, разглядывая своё лицо в отражении. Взгляд мой упал на тунику. – «Не привык я быть в центре внимания… Тем не менее, за последние пару недель многое изменилось».

Снаружи доносятся голоса:

– Дариан! Дариан! Выходи! Мы хотим увидеть тебя! Веди же нас! Во имя Лотраэль! Скажи нам!

В хижину забежала Флори:

– На площади уже все собрались! Они ждут тебя, Дариан!

– Хорошо. Я скоро подойду, дай мне ещё минуту.

Я присел на кровать и вздохнул.

«Пора. Теперь нельзя давать слабины, Дариан! Эльфийский народ надеется на меня, на правильность моих решений. Они готовы пойти на смерть. Готов ли я?..»

Вышел на улицу. Ряды эльфов смотрят на меня и бьют кулаками в небо.

– За свободу! За Лотраэль! За наших предков! – кричат они.

Я прошёл среди них. Почти у каждого есть примитивные щиты, сделанные из утильной древесины. Это станет нам хорошим подспорьем в битве.

Подошёл к помосту. Над ним всё ещё болтаются виселицы. Флори стоит у деревянной лестницы, сложив руки на груди. Она вновь облачена в кожаный доспех, за спиной у неё привязаны лук и колчан, на поясе висят два коротких кинжала.

Взошёл на помост и поднял ладонь. Шум среди эльфов прекратился. На рыночной площади повисла тишина. Полутьма. Я вижу очертания собравшихся и только сейчас понимаю, насколько велик Эльфим – все переулки, каждый метр рыночной площади занят эльфами. Восставших собралось не меньше двух сотен, а может и больше.

– Братья и сёстры! Я стою перед вами лишь по одной причине: мы устали от той жизни, которую не заслужили! У меня есть мечта! Я хочу видеть наших детей играющими среди полей и лесов, среди кристальных ручьёв и горных рек! Это прошлое, что подарила нам природа Гиэнтена, жадно забрала у нас империя Демедас и растоптала! Нам оставили ошмётки: вместо леса – пни, вместо свободы – рабство! Но под лежачий камень вода не течёт! Сегодня мы прольём много крови! Мы покажем людям, что не только они способны на жестокость! Что мы имеем право на собственную свободную жизнь! Сегодня всё изменится! – произнёс я, вскидывая руки к небу.

Толпа завыла. Я и сам удивился тому, насколько ловко в моей речи собрались слова в предложения.

– Эльфы не приемлют насилия! Эльфы не живут без свободы! Эльфы существуют в гармонии с собой и с природой! Это всё в прошлом! Сегодня мы не эльфы, мы скот, который окружили, чтобы погнать на убой! Но пускай в последний раз предки и сама Лотраэль взглянет на наши бренные тела! Мы переломим свою судьбу! Мы задавим угнетателей!

По всему Эльфиму прокатилась волна рукоплесканий. Я смотрю на восхищённые лица эльфов. У кого-то с глаз спускаются ручьи слёз. Кто-то закрыл глаза и обратил лицо к небу в молчаливой молитве.

Я скинул с себя тогу и вытащил клинок из ножен. Эльфы приковали свои взгляды на мне.

– Нас травили порошком иллюзий, чтобы сделать слабее! Мы шли войной на брата и на сестру, потому что нас разобщали! Мы жили в бедности и радовались каждому медяку, пока император и его прихвостни набивали пузо, смеялись над нашими повешенными сородичами! Нашим детям вдалбливали в голову, что их отцы и матери – ничтожество, которое способно только прислуживать! Но мы остановили войну в Эльфиме и широко раскрыли наши глаза! Сегодня мы научились смотреть друг на друга, как на братьев и сестёр! Мы единое целое и теперь нас не остановить! Вперёд, эльфы, потерянный народ! К свободе! – крикнул я и протянул лезвие меча к небу.

На рыночной площади поднялся монотонный грохот: восставшие забили оружием по своим щитам. Они, словно бурная неуправляемая река, хлынули широким строем к главным воротам, отделяющим рабский город от Арфена. Я протолкнулся к воротам и крикнул:

– Мы готовы!

С той стороны проныла щеколда ворот. Ворота отворились, и волна эльфов ворвалась в Арфен. За воротиной я увидел труп стражника.

«Грей… На какие жертвы тебе не пришлось идти ради эльфийской революции».

Вокруг нас раскинулся людской город: каменные поместья, большой замок наместника, величественно возвышающийся над ними, широкие мощёные улочки, освещаемые светом фонарей, таверна, откуда доносится пьяный гул, и мрачная башня, огороженная стальными кольями, где я увидел ужасы экспериментов архимага Ги. Людской город также, как и рабский, окружён каменными стенами. И хотя внешние стены куда больше, они не сковывают людей внутри.

Вдалеке, среди центральной улицы, что ведёт к дворцу наместника, показались огни. Это отряд стражников с факелами идёт к нам. Они тяжеловесно вооружены: латные доспехи, полуторные мечи, алебарды, ростовые щиты. Явно готовились.

«Они уже здесь?! Но как они узнали?!» – подумал я, осознав, что незаметная атака провалилась.

– Кидайте факелы в остроухих! Подожгите этих животных! – крикнул капитан стражи. Его красное одутловатое лицо скривилось, когда мы пересеклись взглядами. Стражники бросили факелы в наш строй.

– Щиты! – крикнул я, тут же подтянув щит к лицу. Строй быстро среагировал: огненные деревяшки удалось отбить, но щиты многих восставших загорелись. Их пришлось откинуть в сторону.

В нашем строю поднялись волнения. Спиной я почувствовал страх, нарастающий в сердцах. Огонь всегда пугал эльфийский народ: с начала времён пожары в пышных лесах Гиэнтена были самой великой бедой, как мне сказала Флори.

– За Гиэнтен! – во всё горло крикнул я, и, выставив лезвие меча, помчался вперёд. Капитан ахнул, испуганно открыл рот и убежал вглубь своего строя.

Прыжком я налетел на щит первого попавшегося стражника, сверху-вниз махнул клинком, перерезал ему глотку. Стражники двинулись вперёд, но по обе стороны от меня выросли восставшие эльфы, принявшие бой на себя.

Волна схлестнулась с волной. Другой стражник подошёл ко мне, занимая оборону. Я начал молниеносную атаку, тарабаня по его щиту, а после резко её прекратил. Он поднял свою голову из-за щита, недоумевая, и лезвие моего меча тут же вонзилось между створок его шлема. Он испустил протяжный хрип и рухнул на землю.

Рёв сражающихся и лязг мечей. В злобном танце смерти не различимы ни живые, ни мёртвые, ни орудия, ни те, кто ими управляет.

Я бьюсь в первом ряду и в моём сердце закрадывается надежда. Всё-таки я ожидал, что число стражников будет невероятным. Здесь же их около сотни. Недооценили нас? Или, может, Грей пустил слух, что восстание – ничто иное, как неорганизованная дикарская выходка? Надеюсь, он смог уберечь свою семью и себя.

Взмах! Удар! Уклонение!

Меч стражника пролетел в опасной близости от моего плеча. Я наношу ответный удар, но лезвие моего клинка ломается о его громадный щит.

Пот со лба заливает глаза. Я отбиваюсь обломком меча и замечаю, что наш первый ряд истлел: на телах павших дерётся уже вторая волна.

Стражник делает выпад вперёд, я уклоняюсь в сторону и становлюсь за его щитом. Мы делаем одновременные удары. Я – кулаком по его голове, он – щитом по моему телу. Отлетаю назад и вижу, как с его головы слетает шлем. Он заносит меч над моим телом, готовясь проткнуть меня, но тут же получает стрелу в висок. Обернулся и увидел Флори, что стоит в пяти метрах от меня. Она подмигнула и достала новую стрелу из колчана.

«Вот чего так боялся Грей…» – подумал я, глядя на бойню. – «Он хотел, чтобы обошлось с минимумом жертв. Ведь эти люди, стражники, просто исполняют свой долг. Но судьба для них и для нас распорядилась иначе… Мы отправим их в Ад, а сами присоединимся к Лотраэль в её лесном чертоге!»

Я вскочил на ноги. «Пора!»

– Лучники! Стреляй! – изо всех сил крикнул в сторону стен.

Между зубьев стен, укрывшись за каменным бруствером, показались эльфийские лучники. Они насадили стрелы на тетиву, прицелились, и покрыли армию стражников градом из стрел. Эта хитрость пришла мне в голову только вчера. Мы тихо перестреляли арбалетчиков на стенах, заранее подготовили самых метких стрелков для того, чтобы они забрались по верёвкам на их места и вели огонь с выгодной позиции. Это была мера предосторожности, но я предполагал, что сражение развернётся у самых ворот и пойдет не в нашу пользу.

План сработал: стражникам пришлось отвлечься, укрываясь от стрел. В это время ловкие эльфы, не скованные броней, нашли слабые места в защите противника.

Обломок моего клинка вонзился в бедро стражника, пока тот закрывал верхнюю часть туловища щитом. Он пронзительно закричал, падая на землю.

Справа ко мне подскочила эльфийка, и сперва я подумал, что она из наших. Однако из её рук в мою сторону полетели метательные кинжалы. Один мне порезал губу, другой чуть не влетел в глаз, а третий метко впился под ребро.

«Дерцилла!». – наконец я разглядел её лицо в полутьме.

– Ничего личного, Дариан. Ты мне даже нравился. Только вот проблема в том, что эльфы обречены. Если бы я не подсуетилась, то оказалась бы в числе мертвецов, что лежат за твоей спиной.

– Не оправдывайся! Ты всего лишь трусиха, которая выбрала сторону угнетателей!

Я вытащил кинжал из дыры в кожаном доспехе. Лезвие проникло под кожу, но не пошло дальше.

Приблизился к Дерцилле. Она достала два боевых кинжала и попыталась атаковать наскоком. Я отпрыгнул влево и попытался ответить ударом, но в ту же секунду ноги её махнули вверх – она сделала боковое сальто, выставив лезвия кинжалов в разные стороны. Я укрылся предплечьем.

Удар! Лезвие прошлось по моей руке, но я сдержал боль. Это дало мне шанс проследить за полётом тела Дерциллы, жертвуя малой кровью

«Вот оно!» – подумал я, когда она сделала оборот и открылась. Мой локоть прилетел Дерцилле в нос. Не удержавшись на ногах, она повалилась на спину, и я тут же прижал её ступней к земле.

– Крутой финт. Жаль только, что не практичный. – сказал я. Дерцилла тут же замахала головой, пытаясь что-то сказать. Я ударил сапогом ей в челюсть и поднял кинжал, что она обронила. Дерцилла схватилась за мою руку, приблизила своё лицо к моему:

– Не надо, Дариан! Не надо! Я только пыталась выжить!

Она говорит, и я замечаю, что всё её тело дрожит. Отдёргиваю свою руку и взмахиваю кинжалом. На шее Дерциллы появился аккуратный порез. Капли крови спустились к её груди. Она непроизвольно закатила глаза, раскрыла рот и откинула голову назад.

Тут же на меня налетел капитан Марк. Он занёс булаву над головой и быстрым ударом выбил клинок у меня из руки.

– Эльфийское отродье! – закричал он, скривив рот. – И чего тебе не сиделось в клетке?! Захотелось новых шрамов?!

Из его рта вылетает шквал слюней. Он мерзко рассмеялся, дёргая ноздрями.

– Лучше забей меня булавой, а то раньше я скончаюсь от твоего дрянного дыхания! – расхрабрился я.

Капитан сделал выпад. Я махнул в сторону, уворачиваясь от булавы, и тут же наткнулся на меч. Боль с запозданием пронзила тело. Я увидел перед собой лицо Инуэя. Он ухмыляется и проворачивает лезвие меча в моём животе. Чувствую невыносимую боль и к боли этой примешивается осознание: мы проигрываем. По обе руки от меня уже не стоят эльфы, готовые поддержать в бою. Рядом лежат лишь их трупы.

«Должно быть, я совершил ошибку. Весь этот долгий путь был жертвенен и обречён. Может, Лотраэль довольна такой судьбой для своих детей? Может, это наказание за неповиновение? Или же я просто размечтался, решив, что можно всё изменить? Вопросы бесполезны на пороге смерти. Ответы могли бы смягчить её, придать ей смысл, но и их нет».

Инуэй упёрся ладонью в моё плечо и с протяжным всхлипом вытащил меч из моего живота. Я рухнул на землю.

– И ты, Инуэй… – тихо выдавил я.

Наверху продолжается ожесточённый бой. Чувство, что я глубже и глубже проваливаюсь под землю. Визг лезвий, безумные крики. Рядом со мной падает эльф. Из его пробитого черепа сочится кровь. Ошмётки грязи с ботинок сражающихся прилетают в моё лицо.

– Дариан! Дариан!.. – голос Флори появился среди сотни иных голосов. Я хотел бы его удержать, остаться с ним, но он удаляется всё дальше и дальше. Я вдруг понимаю, что не голос удаляется от меня, а я сам удаляюсь от голоса. Кое-что ещё задерживает меня в этом мире.

Нежные руки Флори подхватывают мою шею. Губами ловлю солёные слёзы. Силы покидают меня, и я с ужасом осознаю, что не могу поднять веки и напоследок посмотреть в её глаза.