Восстание эльфов

Глава 14. Ритуальное соитие

Мы вернулись в гнездо Касы.

– Что это значит? Как-то странно он себя повёл. – сказал я.

– Это похоже на него. Он не умеет сохранять хладнокровие, когда это нужно. – сказала Каса, раскладывая из своего поясного мешочка травы на деревянную доску. – Но не переживай, унтэрей. Все случится так, как должно случиться.

«Какая-то она уж больно спокойная! Ясное дело, ведь не о её жизни речь идёт!»

– Может нам лучше уйти отсюда? – спросила Флори. Каса повернулась ко мне, и, будто бы и не слыша Флори, ответила:

– Я не отказываюсь от своих слов, Дариан.

Ни один мускул не дрогнул на лице Флори. Она остановила взгляд на Касе, и тут же отвела его в сторону.

– Что там случилось? – спросил Грей, разлёгшись на пуховом полу. – Я себя чувствую, как на облаке! Ах, хорошо распоряжаться своей судьбой, пускай порой она и ничтожна! Иногда мы так похожи на навозных жуков!

– А ты сегодня поэтичен. Не думал, что в стражниках столько таланта. Меня, похоже, не возлюбил местный царь. – ответил я.

– Ну а как же… Пока пятки не вылежишь, не полюбят. – медленно произнёс Грей, положил себе руки под голову и закрыл глаза. Он выглядит умиротворённым.

Флори же на взводе, хотя по ней и не видно. Я уже научился понимать: когда она в немом ступоре, значит внутри у неё мечутся чувства, которые она пытается осмыслить. Что это за чувства?

– Мне нужно патрулировать лес. Могут объявиться и другие эльфы, сбежавшие из Арфена. – сказала Каса. – Останьтесь здесь. Отдыхайте.

Она ушла.

Я улёгся рядом с Греем. Флори молчалива. Она сидит, не зная, куда деть руки.

– Инуэй выжил. Он явился сюда с группой рабов. – сказал я.

Флори удивлённо на меня взглянула. Грей присвистнул:

– Это тот змей, который тебя предал?.. Вот так сюжетный поворотец!

– И что ты собираешься делать? – настороженно спросила Флори.

– Не знаю. Были бы мы не здесь, наверное, я бы перерезал ему горло. В Гилене меня невзлюбили, кроме того, обычаи лесных эльфов нам толком неизвестны.

– Правильно. Надо быть осторожным. – сказал Грей.

В этот же миг в гнездо забежала эльфийка. У неё длинные волнистые волосы тёмного цвета, которые лесной ветер подхватывает и швыряет то взад, то вперёд. Она изучает нас внимательными глазами, стоит, прижав ноги друг к другу, словно тонкое деревце, пустившее корни. В руках у неё сплетённая из ветвей чаша, в которой лежит несколько кусков сырого мяса, и клубок коричневой лозы, который, словно он клейкая лента, собрал в себя десяток мошек.

– О! Спасибо, дорогая. – Грей поднялся и взял из рук эльфийки подношение. Она улыбнулась ему и вышла из гнезда.

– А вот у тебя-то дела идут неплохо! – теперь присвистнул я.

– Познакомился с ней у пруда. Хорошенькая. Мы правда друг друга не особо поняли, но это не помешало нам погулять вместе. А теперь, видно, всё складывается, как надо. – сказал Грей, разглядывая еду в чаше. Он остановил взгляд на сыром мясе, потом переключился на клубок лозы с мошкарой. – Это что такое?.. Они едят это?

– Похоже на то. – сказал я. – Я бы тоже побоялся такое есть.

Наши с Греем животы заурчали. Флори сидит, не обращая на нас внимания, и смотрит из гнезда на Гилен.

– Ах, к чёрту! Ещё осталось от голоду помереть после всего пройденного! – Грей сморщился, взял кусок сырого мяса, и, зажмурившись, надкусил его. Он прожевал несколько кусков и выдавил. – Несмотря на то, что скорее всего меня вывернет наизнанку, это довольно неплохо. Чем-то они обсыпают мясо таким пряным и ароматным…

Я тоже попробовал. Мясо оказалось остро-сладким. Взял второй кусок мяса и сел рядом с Флори.

– Тебе надо поесть. Мы проделали долгий путь.

– Спасибо… – сказала Флори и смущённо взяла кусок мяса из моей руки.

– Что-то не так? Последнее время ты молчалива.

Флори отрезала:

– Всё нормально.

– А мне кажется, что дело в беловолосой. – до конца не прожевав, сказал Грей.

Флори опустила взгляд. По её раздражённому видно, что она хотела бы повернуться к Грею, подпрыгнуть к нему, и наступить ногой ему на глотку, чтобы он поперхнулся.

«Она что, ревнует меня к Касе?..»

Мы не заметили, как наступило утро. Солнце вынырнуло из-за холмов. Оно стоит ещё недостаточно высоко, и отсюда его отчётливо видно. В полдень оно спрячется за пышными ветвями отца-дерева.

«Наконец-то отдых». – подумал я, улёгся и закрыл глаза.

Когда проснулся, лес уже охватила полутьма. Близится ночь. За деревьями проступили тени-копья. Щёлканье и стрекотанье затихло и лишь лесные цветы продолжили играть свою симфонию ароматов.

Каса наклонилась ко мне. Мягко провела ладонями по моей груди. Посмотрел по сторонам. Флори и Грей ещё спят.

Каса ловко спрыгнула с гнезда вниз. Я пошёл за ней. Деревья вновь расступились перед нами, и мы пошли вглубь лесной чащи. В который раз я удивился тому, что Каса угадывает дорогу и не спотыкаться, ловко шагая в полной темноте.

«Вполне возможно, она из рода кошачьих». – подумал я, наблюдая за светлым тоненьким призраком, который ловко вышагивает передо мной.

Преодолев лесистый путь, мы оказались у каменного капюшона пещеры.

– А это точно безопасно?.. – спросил я, глядя в непроглядную тьму пещеры.

– Не переживай. Тебе здесь явно безопаснее, чем в Гилене. Я больше не допущу, чтобы мой отец убивал тех, кого я люблю. – ответила Каса, взяла меня за руку и повела внутрь.

«Убивал?! Так он имеет в виду, что я угрожаю его власти также, как угрожал когда-то охотник, которого она подобрала из леса?..»

Каса прошла к пещерному водоёму. Спуск в воду с обеих сторон облеплен синим светящимся мохом. Она сорвала несколько пучков и положила к себе в сумку.

– Задержи дыхание.

– Прямо сейчас?..

В тот же миг Каса подалась вперёд, и её рука потащила меня за собой. Я упал в воду, но машинально успел вдохнуть побольше воздуха. Каса разрезает толщу воды, словно торпеда. Перед собой я вижу её ноги, которые сводятся и раздвигаются, как ножницы, и пытаюсь от них уворачиваться. Чтобы не прослыть совсем амёбой, я начал дёргать ногами, дабы хоть немного помочь ей.

Вскоре Каса отпустила мою руку и вынырнула наверх. Я вынырнул за ней и упал на каменные ступени, что поднимаются вверх, к арочному проёму. Пытаюсь отдышаться. Каса без промедления пошла к проёму.

– Надеюсь, мы не зря сюда пришли. – сказал я.

– Тебе это понравится.

– Что понравится?

Каса не ответила. Я поднялся на ноги и последовал за ней. Она достала из сумки пучок мха, и, используя его вместо факела пошла по коридору.

– Это убежище Лотраэль, построенное десятки тысяч лет назад. Среди запечатанных руин должна храниться частичка её силы, которую она оставила для избранного. Своего рода наследство, которое поможет эльфам пережить новые буйства этого мира.

– Частичка силы?.. И для чего она мне?

– Унтэрей – это символ обновления. Когда появляется катастрофа на нашем острове, появляется и унтэрей. Именно ты должен стать на место Лотраэль, занять трон нового Бога. Для этого тебе и понадобится частичка силы.

От услышанного я отшатнулся:

– Бога?.. И каким образом я должен стать Богом?

– Когда-то давно Лотраэль спасла Гиэнтен тем, что пожертвовала собой. То был период великой засухи, и всё живое на острове загибалось. Она пролила свою кровь на поля. Она дала пищу умирающей природе. Так появился отец-дерево. – Каса взглянула мне в ошарашенные глаза и мило улыбнулась. – Но ты не переживай. Тебе, скорее всего, жертвовать собой не придётся. Не зря же Лотраэль оставила здесь наследие.

Мы пошли по каменному коридору.

– И что же это за наследие такое?

– Поговаривают, что последние капли крови Лотраэль пролила под себя. Кровь напитала землю и из неё выросли корни, которые забрали обескровленное тело Лотраэль в почву. А потом на этом месте корни вылезли из-под земли и приняли форму венца. Мы зовём его жертвенный венец, и он должен храниться в подземном городе эльфов.

«Ну отлично! Не хватало ещё в новом мире стать почётным донором крови».

Мы прошли дальше и завернули направо, в каменную арку. Перед нами раскинулась обширная комната с кроватью, столом, стулом и стойкой для копий и луков. Каса выложила несколько пучков мха на стол. Комната озарилась синим светом.

– Что это за место?.. – спросил я, озираясь.

– Эта комната была предусмотрена на случай нападения на убежище. Здесь, наверное, должны были находиться стражи.

– И зачем мы здесь?

– Летор просил меня перевести слова одного пришлого раба из Эльфима. Они скоро буду здесь. Спрячься за стеной и слушай!

– За стеной?.. Тут есть потайные ходы?

В этот же миг Каса втолкнула меня в стену, и я провалился в полое пространство за ней. Стена провернулась, закрылась передо мной. Я оказался в темноте. Моя спина упёрлась в стену.

«Это узкое пространство между двух стен. Отлично. И надолго мне хватит воздуха?»

Слева я увидел тонкий лучик синего света, проникающий через щель. Я подвинулся ближе и увидел комнату, из которой меня вытолкнула Каса.

«Удобное место, чтобы подслушивать и подсматривать. Ох, одни тайны! Меня в этом мире будто несёт ветер, а куда несёт, я и сам не знаю».

В коридоре послышались шаги. Одни шаги более тяжёлые и длинные, а другие более короткие. Вскоре в комнату вошли Летор и Инуэй.

«Инуэй?.. Но что хочет этот подлец от местного гея?..»

– Это ты будешь переводить мою речь? – сказал Инуэй. Вид у него стал более потрёпанный, чем раньше. Щёки впали, а взгляд стал более подозрительным. Видно, он уже не такой взрывной, как раньше. Предатель пытается вести себя осторожно.

– Да. – ответила Каса. Свет факела плавно ложится на её плечи, на её широкие бёдра и упругие груди. Я вдруг почувствовал себя подглядывающим в щёлку извращенцем.

– Сик, адмит? Фад йе дэйр лом, гек саана нут сома му раш адмит, лей катапча хатам унтэрей. Фант! – возбуждённым голосом сказал Летор. Он резко жестикулирует руками.

– Я буду переводить дословно. Мой отец не терпит ошибок. Итак, он сказал: «Судя по твоим жестам, ты хотел что-то сказать про того чужака, который возомнил себя избранным. Говори же!» – перевела Каса.

– О, великий царь лесов! Не сочти за наглость, что я решил отнять у тебя время! Твой народ прекрасен, сила твоей общины велика, но хочу тебя предупредить! Тот, кого все называют унтереем – самозванец! Он разрушит то, что вы так долго строили! Он попытается занять твоё место, ведь он властолюбив и тщеславен! Знаешь, сколько эльфийских жизней он погубил?..

А он ведь даже не эльф! – горячо выкладывает Инуэей.

«Вот же крыса! Лизоблюд поганый!»

– Ми, сханэй гей тэй… Щъ зур кэ жисг, нум ур чир йетак и раз садъя. Рей кишкиш шор, дат рей пора схан, ген саан раз фахнэй. Рэ, лемм унэй хала унтэрей – адмер. Са гейра ун, нум кел зам рет ценег. Рэ ячер кал рей тухта, кин рэ анфарата у шинек. Лар, шут тейре дэйя рэ нарэ? Эн рэ кин ипу щъ тэйр. – с заминками, пытаясь всё дословно передать, переводит Каса. На её лице читается сомнение.

Наступило молчание. Летор опустил взгляд. Зубами он надкусывает свою нижнюю губу.

– У нум гек сфант? – взволнованно произнёс он.

– И что же ты предлагаешь? – переводит Каса.

– С любой болезнью надо бороться решительно, пока она не поразила всё тело! Я предлагаю обличить его перед твоим народом, а затем уничтожить! Так не пострадает твоя репутация, и пропадёт угроза для правления!

– Мъ кара гина ку зентар утаро, жара сад щъ нарэ урэй къяра. Ур сфант шитэ цей асх кишкиш. Зам щъ хатанг реъя бюм, у дука нинда ша рейка гейда. – переводит Каса.

– Ур, зегша, мъ раг у тоше. Ген гала тонут гек саан цей шитэ? – голос Летора.

– Я, может, с тобой и согласен. Но каким способом ты хочешь его обличить? – переводит Каса.

– Предоставьте это мне. – отвечает Инуэй. – Однажды я его уже попытался убить. Второй раз ошибки не будет.

– Лард ро вад. Гетам ур цей ки ячер нарэ. Тум дим югита щъ лаза. – переводит Каса.

Молчание. Звук тучных шагов Летора. Он расхаживает взад-вперёд, заложив руки за спину.

– Ген нум гек ваба? – спрашивает он.

– Но что ты хочешь взамен? – переводит Каса.

– Что я хочу?.. Немногого – хочу стать твоей правой рукой и иметь место в Кроне. Впредь я всегда буду на твоей стороне. А ещё я хотел бы… – Инуэй оглядел Касу с ног до головы. – Иметь подле себя твою прекрасную дочь.

«Вот ведь жук! На месте бы убил!»

Снова молчание. Каса смотрит на Инуэя, выгнув правую бровь.

– Нум ур саан? Десатра – саан… – внезапно её перевод оборвался.

«Что случилось?.. Почему она не переводит?»

Каса подошла ближе к Летору и что-то шепнула ему на ухо.

– Егат чо. – выслушав, отрезал Летор, и покосился на Инуэя.

– Отец сказал, что мы обсудим это позже. – ответила Каса, коротко улыбнувшись.

Летор взмахнул ладонью пару раз, будто отгоняя от себя назойливую муху. Инуэй вышел из комнаты и поплёлся по коридору обратно.

– Гек фис? – голос Летора.

– Ур эгер. – голос Касы.

Летор тоже вышел. Звук тяжёлых шагов удаляется. Каса толкает стену, она проворачивается, и я выпадаю обратно в комнату. Поднимаюсь, стряхиваю пыль с доспеха.

– Они хотят тебя убить. Поверь, мой отец ни перед чем не остановится. Однажды я вернулась из леса и нашла Сигрида, моего любимого охотника, убитым в гнезде. Никто из эльфов ничего не видел, хотя по их испуганным глазам мне всё стало ясно. Отец всегда это делает чужими руками. И, думаю, убить тебя он пошлёт как раз этого эльфа из Арфена. Потом Летор убьёт и его самого, чтобы замести следы.

– Ты же понимаешь, чем всё это может закончиться? Теперь я знаю, что они хотят меня убить. Мне нужно уходить, иначе прольётся кровь многих эльфов.

Каса медленно приблизилась, положила руки мне на плечи и прижалась ко мне своим телом. Она на две головы выше меня. Лицом я упираюсь прямо в её груди. Меня будто жаром обдало. Я представил, как сдираю с неё эти лианы и бросаю её тело на кровать.

– Тебе не нужно уходить, Дариан. Гилен уже давно ждёт перемен. Не иначе, как Лотраэль послала тебя к нам.

– Но ведь речь о твоём отце… Это может обернуться его смертью.

Каса провела пальцем по моей шее. Мне приходится приподнимать голову, чтобы видеть её лицо.

– Судьба эльфов важнее моего отца. Дариан, если я не последую за унтэреем, то наше эльфийское общество не проснётся. Сколько тысяч лет мы уже прячемся в лесах? Сколько вам пришлось страдать в рабстве у людей? Нас гнобят и люди, и шинкъяри, приплывшие с юга. Они уничтожат всё вокруг, и тогда от власти моего отца не будет никакого толку. Мы разобщены, и потому слабы. Понимаешь, Дариан? – Каса приложила мою руку к своей груди. Кровь ударила мне в виски. – Мой отец жаден до власти, но он не лидер, который может повести эльфов к освобождению Гиэнтена. А ты… Ты можешь всё!

В этот момент лозы на её теле ожили. Они раздвинулись назад, показывая мне всю красоту её тела.

– Но… Как это поможет в нашей ситуации? – спросил я.

«Ну и глупость же я спорол!»

– По нашим обычаям я должна подарить своё тело тому, кого сочту избранным. Я девственна, Дариан. – тихо произнесла она, наклонила голову ко мне и страстно впилась в мои губы. В моменте она оторвалась от них и начала обходить меня вокруг, словно кошка. – Это ритуал жертвенной любви. И он сделает тебя истинным унтэреем.

Она встала посреди комнаты и пропела:

Асхут тари фант ми деба сал!

Зена вал эйр пи шор дейга шор!

Тамза зебир виней лигна чедор!

Сат амбре:

«Одай! Жара гедат у схала дэй фантум!»

Кана тэй сира тэйр мата рета, мата яз

Шейс ми вендиго дыр эз масаг кута тэй балэй!

Каса достала маленький кинжал из-за пояса, проткнула себе палец и подошла ближе. Кровью она провела несколько линий на моём лице.

– О чём эта песня? – спросил я, не сводя с её лица глаз.

– Ни о чём… Забудь и растворись…

Она положила руки мне на шею и посмотрела прямо мне в глаза. Её бирюзовые глаза, полные любопытства и некой игривости, приобретают ещё большую глубину при свете мха.

Она провела меня к кровати. У меня нет сил и желания сопротивляться. Всё моё тело подчинено лишь ей. Сама природе, похоже, хочет безоговорочной победы жизни. Наши тела торжествуют. Оседлав меня, Каса закрыла глаза и начала извиваться. Я схватил её тело и притянул к себе.

Открыл глаза. Рядом никого нет. Один лежу на кровати. Свет мха начинает тускнеть. Я сажусь на кровать, пытаясь осмыслить произошедшее.

«Унтэрей… Иногда этот титул приносит мне удачу!» – подумал я, вспомнив тело и запах Касы. Потом вспомнил про Флори. – «Флори… Что я наделал!»