Вояджер 2 (СИ)

Глава 16

Всё оказалось несколько проще, чем представлялось сначала. Хлопать было излишне. На передней стойке нашлись две кнопки под защитным колпачком, активировавшие открытие люков. Там даже имелись надписи, что за что отвечает, но как и раньше, мадрибцы не удосужились перевести текст на арайский. Однако мне не впервой жать на неизвестные кнопки. Хвала пустоте, что они действительно опускали миниатюрные складные лестницы, а не убирали стойки, например. Неприятно получить многотонным кораблём по башке!

— Кто вперёд, кто назад? — спросил Женька, когда доступ внутрь был открыт.

— Погоди ты с дележом мест, — я немного остудил пыл друга. — Мне надо сначала разобраться, где там управление. В каком именно.

— На обоих местах, — со знанием дела заявил Евгений. — Дублируется, то есть. Говорил же, что разбирал подобные.

— Тогда я вперёд, а ты, может, что подскажешь с заднего сиденья.

Места пилотов в истребителях располагались друг за дружкой по классической для этого типа летательных аппаратов схеме. И раз, по словам Женьки, без разницы, кто где сидит, то я выбрал переднее кресло. Хотя мне думается, распределение ролей должно присутствовать обязательно, во избежание всяческих неприятностей.

Лесенка наверх выглядела хрупкой, что не мешало ей быть довольно прочной и выдержать мой вес, пока взбирался наверх. Мои опасения насчёт тесной кабины из-за её предназначения в первую очередь для субтильных птичек не подтвердились. И даже кресло пришлось впору. Ремни для пристёгивания отсутствовали как класс, а значит, здесь тоже используются гравикомпенсаторы. Как бы ни болтало истребитель, пилоты будут неподвижны, словно играют в симулятор у себя дома, сидя на мягком удобном диване.

Вторым приятным моментом стали… надписи на арайском! Кто-то не поленился наклеить поверх мадрибских «иероглифов» стикеры с переводом. Впрочем, не кто-то, а один из адептов ордена. Не каждый захочет учить птичью письменность. Или истребители предназначались для гостей с других планет. А ещё точнее… просто не знаю, зачем тут стоят эти два корабля, может, и правда дожидались арраяр из пророчества.

Инструкции по управлению, конечно же, никто не приложил, но нам не впервой раскочегаривать инопланетную технику, особенно если кнопка запуска любезно подписана. Я бы не сказал, что передо мной была какая-то невообразимо непонятная панель управления. Даже наоборот, в отличие от творения корфу, здесь присутствовал штурвал, примерно похожий на земные аналоги.

Нажатие на кнопку пуска привело к включению экрана на панели, на котором тут же побежали строчки самодиагностики. Всё же истребители были локализованы немного больше, чем простым развешиванием стикеров. Истребитель умел работать и с араярским языком. И прекрасно справился с отображением надписей «Отказ» для большинства систем. Кораблик не пережил долгую стоянку без техобслуживания. Мадрибцам до уровня древних арраяр ещё сра… В общем, далеко. А с учётом текущей ситуации и вообще никогда не достижим.

— Вылезаем, — наконец сказал я, когда стало окончательно понятно состояние истребителя. — Эта консервная банка больше никуда не полетит.

— А ты что, научился читать по-мадрибски? — послышался удивлённый голос Женьки.

— С чего бы это?

— Так текст на экране на нём же отображается, — ответил Евгений.

— У меня всё переведено, — сказал я.

— А… Ясно. А то я уж подумал, что тебя придётся ликвидировать, как перевёртыша. Подменили друга злобные инопланетяне! Воссоздали копию.

— Это ты загнул, — произнёс я. — Ладно, переходим к следующему этапу Мерлезонского балета.

Нажав обратно кнопку «Пуск», я перевёл бортовые системы истребителя в неактивное состояние. Или в режим гибернации — кто его знает, как тут всё устроено? После чего выбрался наружу.

Забраться в следующий «иксвинг», зная заранее как, труда не составило. Я боялся, что стикеры и переведённый интерфейс — это отличительная особенность первого истребителя, но слава пустоте, неизвестные орденцы не забыли и о второй машине.

Кнопка запуска и тестирования систем отработала штатно, питание на истребителе присутствовало. В этот раз красных индикаторов «Отказ» было намного меньше. Неисправности затронули в основном системы вооружения, защиты и навигации. В остальном полный порядок, даже герметичность нигде не нарушена, можем хоть сейчас лететь на орбиту.

— Ну и чего там? — Женька, видимо, тоже увидел на экране, что диагностика завершена.

— Лететь можем, стрелять и защищаться — нет.

— Чёрт, — выругался друг. — И как мы будем пробиваться к «Жемчужине»? Я на роль камикадзе не рассчитывал.

— Ага, на сгоревшем челноке штурмовать было бы гораздо проще! — в шутку заявил я.

— Вылезаем, — сказал Женька и сам начал выбираться из истребителя. — Чапай думать будет.

Когда мы оба снова оказались внизу, Евгений начал с задумчивым видом ходить туда-сюда, то и дело почёсывая отросшую до неприличия рыжую бороду. Я пока не стал мешать умственной деятельности друга, а пошёл искать, каким образом открывается путь наверх. Времени это много не заняло: на одной из стен обнаружился рычаг с надписью «Открыть створку» и «Закрыть створку». На арайском, конечно.

Я оглянулся на Женьку — судя по выражению его лица, пока никаких идей не появилось. На самом деле их и у меня до сих пор не существовало. Предыдущий план тоже не был никаким планом, а заявлением уровня «главное — втянуться в бой, а там посмотрим». Много ли мы могли навоевать с тем снаряжением? Это зависит от количества любопытных корфу, прилетевших посмотреть на упавшую с небес станцию. Мы об этом ничего не знаем. Ящеров может быть с десяток безобидных учёных… Нет…

Если падение было более-менее контролируемым, то большинство мадрибцев со станции живы. А это значит, что корфу решат сначала утроить зачистку. И сколько для такого дела выделят десантников, одному их императору известно. Может, сотню, а может, и тысячу. Так себе вариант для нас.

Будь у нас исправный скафандр с рабочим блоком шифрования, приказали бы Гарзе открыть огонь, чтобы расчистить проход к кораблю. И дело с концом, вошли бы как по проспекту. А так мы с ИИ даже связаться не можем. Почему это не можем? Вот же передо мной стоит целый истребитель ордена! И значит, что… Я только-только хотел сказать об открытии Женьке, как увидел, что на лице друга засияла улыбка, такая недобрая. Для корфу, конечно. В общем, Евгений меня опередил:

— Что ты видишь перед собой? — с подначиванием спросил он.

— Истребитель ордена с исправной системой связи, с помощью которой можно связаться с Гарзой, — мне стоило некоторых усилий, чтобы не засмеяться. — А потом дать ему команду на открытие огня.

— Ну, так нечестно! — разочарованно заявил Женька. — Я тут придумал гениальную идею, а её у меня крадут. Ты точно не перевёртыш, читающий мысли?

— Перед тобой никакой не перевёртыш, перед тобой обычный человек. Не о чем беспокоиться, — безэмоционально произнёс я, а затем сделал характерный жест рукой.

— Ты чего тут машешь, как джедай какой-то? — спросил Женька, а потом не удержался и засмеялся. — Ладно, Квай-Гон Джинн, летим отсюда.

Теперь у нас был план. Ну так, как обычно в кавычках, но всё же лучше, чем с двумя пистолетами пытаться пробиться к станции. Меня мучил ещё один вопрос, однако тут от нас ничего не зависело: как именно лежит на земле «Жемчужина»? Представляю, если ангар, в котором стоит «Вояджер», оказался в самом низу. У Гарзы нет возможности повернуть корабль в нужную сторону. Не пробивать же в самом деле дыру через всю планету?

Створка бункера начала медленно отрываться, уползая куда-то в сторону, а не откидываясь наружу. Сверху незамедлительно посыпался весь мусор, что образовался после уничтожения челнока. Шаттл прогорел на совесть: от него не осталось никаких крупных частей, способных повредить стоящие внизу машины. А вот мою голову — запросто. Женьку подобные мелочи не беспокоили: в это время он уже сидел в кабине запущенного истребителя и, как мне показалось, что-то нажимал на приборной панели.

Если должно произойти нечто плохое, то это обязательно произойдёт. Створка открылась только наполовину и остановилась. Причина оказалась до боли проста: сдох генератор, питавший бункер. Причём не просто выключился, а сначала заискрил, а потом и задымил. Но не взорвался. Такой исход вышел бы совсем печальным: особой брони у истребителей нет, они полагались в основном на силовое поле, которое в данный момент не работало. Кто знает, какой мощности был бы взрыв? Но это всё ерунда. Открывшейся щели едва хватало, чтобы в неё протиснуться, и что ещё хуже, она оказалась не над нашим истребителем!

Места в бункере не так уж и много, а маневрировать в ограниченном пространстве на машине, которую увидел полчаса назад — задачка та ещё. Однако всё обошлось. С трудом, царапая концами крыльев стены, я вывел истребитель наружу.

— Я знал, что у тебя получится, — заявил тут же Женька. — Сразу прыгаем или прежде свяжемся с Гарзой?

— Можно было прямо из бункера попробовать, — отозвался я. — Гиперсвязи наплевать на любые препятствия.

— И что же ты ждёшь? — спросил друг. — Лучше уж тогда заранее получить сводку с местности, чем лететь вслепую к корфу.

— Если они там есть.

— Есть-есть, — сказал Женька. — Не сомневайся, они бы такое не пропустили, сколько глупостей бы про них ни говорили.

Связаться с нашим ИИ дело нехитрое: все параметры соединения у меня хранятся в одном надёжном месте — в голове. И всё бы хорошо, если бы Гарза не молчал, вызов уходил в никуда. Я на всякий случай ещё раз зашёл в настройки, чтобы убедиться в исправности передатчика. Зелёные надписи, аналогичные земным «ОК», утверждали, что всё в порядке. «Сигнал ушёл? Ушёл. Тогда это не наши проблемы, а принимающей стороны». Старая присказка не потеряла свою актуальность и по сей день.

— Не отвечает, — сообщил я Женьке безрадостную новость.

— Может, до сих пор гипер блокируют? — предположил тот в ответ.

— Кто?

— Станция. Вдруг она, как бы дико это ни звучало, благополучно села на поверхность?

— Слушай, даже у мадрибцев нет технологий, чтобы посадить такую махину. Да она же под собственным весом сложится.

— Тогда не знаю. Давай подлетим ближе, чтобы была прямая радиосвязь. Тут же есть обычный передатчик?

— Сверху или снизу? — спросил я.

— Что «сверху или снизу».

— Ну, можно просто подлететь, как планировали, или подняться на низкую орбиту. Всё будет по прямой.

— Давай в космос, — ответил Женька. — Заодно посмотрим с высоты, что там осталось от станции.

— Учти, это не очень-то безопасно. Нас могут засечь.

— Даже если и так, то быстро среагировать не успеют.

— Подстрелят издалека, — предположил я.

— Перестань, — отмахнулся Евгений. — У них нет возможностей «Жемчужины». Да и мы же ненадолго.

— Ну, смотри! — ответил я, после чего истребитель свечкой взмыл вверх.

Системы гравикомпенсации работали отлично, иначе от такого манёвра мы бы сразу же превратились в мясной фарш. Только не очень хороший, с костями и внутренностями. А так — красота, сидишь, как будто и вправду управляешь симулятором. За стеклом меняется изображение, а ты с комфортом расположился дома на кресле или диване. В одной руке джойстик, в другой — чашка, чай из которой никогда не расплескается от неожиданного манёвра.

Через несколько минут мы уже болтались на низкой орбите, плавно дрейфуя в сторону противоположной стороны планеты. Очень удобно, когда не надо, как на Земле, точно рассчитывать время включений двигателей, следить за остатком топлива и прочими недостатками классической ракетной техники. Нам до местных технологий управления гравитацией, прыжков через уровни и так далее ещё очень долго. Если, конечно, наше триумфальное возвращение не даст прыжок в науке сразу через несколько веков упорных поисков.

Или невозвращения. Я до сих пор не решил. Нас дома не ждёт ничего хорошего, особенно после событий, из-за которых мы и оказались в другой галактике. Ладно, думать об этом пока рано, у нас ещё здесь есть дела. Например, вернуться на «Вояджер». Это ближний прицел, на несколько следующих часов.

— С такой высоты разрушения смотрятся ещё эпичнее, — заметил Женька. — Когда мы летели на челноке оно, конечно, впечатляло, но сейчас…

Посмотреть было на что. Не просто проплешины, а гигантские рваные дыры на зелёной ткани материков. Я всё понимаю: заражение, психоз, но не настолько же! И ладно это сделали бы корфу или те самые неизвестные пришельцы, что уничтожили арраяр. Но сами мадрибцы? Те, которые и создали изумрудное великолепие! Это люди в основном склонны разрушать свой дом, не заботясь о последствиях. Но за то недолгое время знакомства с птицами у меня сложилось о жителях Маддара совсем другое мнение. Да уж.

— А если и на станции случилось заражение? — предположил я. — Ну, держать карантин, сбивать все корабли, которые пытаются свалить с планеты. Но долбать-то зачем?

— Кто их знает этих инопланетян, — ответил Женька. — Я вообще уже склонен считать, что это мы их заразили. Какой-нибудь совсем безопасный человеческий вирус. Столько веков тут было спокойно — и как только прилетели мы, то началось форменное безобразие.

— Перестань, — сказал я. — Это только в фильмах так бывает. Говорю же — наноботы. Откуда они взялись — другой вопрос.

— Пускай и так, но кто-то же их сюда занёс. Мы не могли. Заражение началось, едва мы только начали спуск на Маддар.

— Знаешь что? — меня внезапно посетила догадка. — Откуда могут взяться предполагаемы наноботы, если, как ты говоришь, у местных таких технологий нет?

— Оттуда, у кого эти технологии есть, — сказал Евгений.

— Или были, — я немного подтолкнул размышления Женьки.

— Думаешь, мы раскопали древнее проклятие арраяр?

— Ага, вместе с Самерхом и частью его команды, — заключил я. — Все эти сбои на Аррае были неспроста. Кто-то очень хотел, чтобы мы туда сели и попали в нужное место.

— И попытались нас там же убить, — с сомнением в голосе произнёс Женька.

— Техническая накладка, не более, — парировал я. — Всё же с момента уничтожения цивилизации арраяр прошло около десяти тысяч лет, не забывай.

Мы ещё некоторое время болтали, строя теории, пока наш истребитель не перелетел на противоположную часть планеты. Именно сюда должна была, по словам Гарзы, «упасть» станция. Висели мы довольно низко, поэтому весь диск планеты сразу не виден, но по имеющейся информации материк находился где-то около экваториальной области Маддара. Поэтому истребитель летел не абы как, а примерно в нужном направлении. Боюсь представить, сколько обычного ракетного топлива понадобилось бы на Земле для таких манёвров. И это не разведчик шестого класса «Веясандар», а обычный мадрибский истребитель. Однако на всякий случай я посмотрел на оставшийся запас энергии: хватит надолго.

Материк был совсем небольшой, можно примерно сравнить с Гренландией. Не по абсолютным размерам, а по относительным к самой Земле. Чтобы точно сюда упасть, а не плюхнуться в безбрежный океан вокруг, нужно сильно постараться. И кто-то это сделал. Точно не экипаж, если Гарза не ошибся.

Когда мы приблизились к краю материка, я сделал вещь, которая труднодостижима с использованием известных земных технологий. Истребитель «завис» над одной точкой на высоте примерно в двести километров. Да уж, компьютерный симулятор.

Найти станцию оказалось несложно. Материк, а по земным меркам остров, был действительно небольшим, а вот «Жемчужина» отнюдь не отличалась худобой. Строили её с размахом. Сейчас понятно, что только для туристов такой объём внутренних помещений излишен. Куда логичнее засунуть туда мощный реактор или даже несколько. Для получения антиматерии нужна прорва энергии. А били по планете мадрибцы, не особо оглядываясь на показания «стрелки осциллографа». На миг я призадумался, какая к пустоте у осциллографа стрелка, и откуда вообще взялась эта дурацкая шутка?

На первый взгляд, станция выглядела вполне прилично. Не развалилась, не взорвалась, сохраняя свою шарообразную форму. И даже белый цвет никуда не делся. Но так виделось лишь сверху, не исключено, что на самом деле «Жемчужина» сложилась внутрь себя при столкновении, каким бы мягким оно ни было. Тут нужна прочность легендарного мифрила, чтобы сохранить конструкцию целой. Но где ж его столько достать?

— Жаль, не работает радар, — подал голос Женька. — Неуютно. Мы же слепые и глухие по сути. Только визуальный контакт. А в космосе, сам знаешь, при таких расстояниях это не самое лучшее средство.

— Будем надеяться, что нас не засекут. Или засекут, но поздно, мы уже будем внизу.

— Давай, вызывай Гарзу, — не стал продолжать тему Евгений. — Я тут поползал по менюшкам, но так и не нашёл способ переключения с мадрибского на арайский. Да и опасно, а ну как запущу самоликвидацию!

— Это только в кино бывает, — ответил я. — Сейчас вызову.

Проделав примерно те же манипуляции, что и при первом сеансе, я начал «дозваниваться» до Гарзы через обычную радиосвязь. Видимость была прямее некуда, расстояние всего двести километров. Но… Гарза не отвечал. Либо действительно снова работает блокировка — станция-то вот она, перед нами, — либо что-то случилось. Мне не хотелось думать про второй вариант.

— Ничего, — прокомментировал я ситуацию.

— Что ничего? — не понял Женька. — Нет ответа?

— Да. Что будем делать?

— Может, всё же связь блокируется? — Евгений озвучил одну из моих версий. — Чего предполагать самое худшее? Давай включим планшет и проверим.

— Чтобы нас тут же засекли, если не сделали это ещё раньше?

— Только на несколько секунд. Проверим подключение, и всё. Не долбанут же корфу сразу? Со станцией в скорости им тягаться тяжеловато, вон сколько ждали, прежде чем нанести удар по моему подземному городу. Нас, конечно, заметят, но, во-первых, корфу рассчитывают в первую очередь на наземные цели, а может, и вообще исключительно на наземные, а во-вторых, нас уже тут не будет. Попробуй, поищи на орбите, маячка-то нет.

— Ладно, включай, — согласился я и приготовился дать дёру.

— Готово, — отрапортовал Женька. — Подключение к сети есть.

И тут истребитель содрогнулся от удара.