Воздушный замок

17

Тем временем «Рено» с визгом тормозов остановился у пустого грузовика и недостроенного замка на складе. Роза, Анджело и Вито выскочили из машины и заметались по помещению. Затем Анджело остановился и, вытянув палец, оповестил:

– Смотрите! Велосипед!

И правда, велосипед-тандем стоял, прислонённый к бамперу грузовика. Все трое уставились на него.

– Французы, – сказал Вито. – Они побывали здесь до нас.

– Но почему они бросили велосипед? – удивилась Роза.

– И они не взяли грузовик, – заметил Анджело.

Роза бросила на него сумрачный взгляд, но промолчала.

Вито принюхался.

– Чую запах воды, – сказал он. – Не слишком чистой воды.

Роза подошла к окнам в задней стене.

– Что там снаружи?

На набережной де-Вальми канала Сен-Мартен, к северу от Рю-Фобур-де-Тампль, там, где канал скрывается под землей, проходя под бульваром Жюль-Ферри, Рене, Жан и Шарль стояли в припаркованном «Фольксвагене» с откидным верхом, который они реквизировали на складе, и сосредоточенно рассматривали канал. Их внимание приковала медленно, но уверенно продвигающаяся по каналу лодка, доверху гружённая строительными блоками, в которой также сидели Герман, Руди и Отто. Плоскодонка неторопливо удалялась от наблюдателей, двигаясь на юг, пока, наконец, не ускользнула безмятежно под землю, скрывшись из виду.

Шарль, Рене и Жан неспешно сели: Шарль на водительское место, Рене – рядом, Жан – сзади.

– Ну, что я говорил? – произнёс Шарль.

– Всё верно, – сказала Рене. – Но что теперь?

Шарль, подумав, ответил:

– Этот канал в конце концов впадает в Сену. Полагаю, в этом и состоит их план. Оттуда они смогут без труда покинуть Париж.

– Тогда давайте раздобудем лодку, – предложила Рене, – и сядем к ним на хвост.

– Не стоит, – возразил Шарль. – Они нас заметят. Лучше поедем к другому концу этого туннеля и дождёмся их там.

– А где это? – спросила Рене.

– Площадь Бастилии. Мы увидим, как они выплывут там, и будем следить за ними до самой остановки.

– А если они развернутся и уплывут тем же путём? – поинтересовался Жан.

– С чего бы им так поступать? – недоумённо поморщился Шарль.

– Ну а вдруг? – настаивал Жан. – Может, они решат спрятаться в туннеле до ночи, а потом поплывут в обратную сторону.

Без тени эмоций Шарль произнёс:

– Хочешь подождать здесь, Жан, пока мы с Рене будем наблюдать за площадью Бастилии?

– И вы, конечно, вернётесь за мной, если захватите добычу? – ухмыльнулся Жан. – Правда же?

Всё так же невозмутимо Шарль ответил:

– Конечно.

Вдруг Рене воскликнула, указывая на канал:

– Смотрите!

Они увидели Германа, Руди и Отто, осторожно выходящих из тьмы туннеля по узкой дорожке между краем канала и стеной набережной.

– Они выходят, – озвучила очевидное Рене.

– Без лодки, – отметил Шарль.

– О-о, – протянул Жан, словно это всё объясняло.

С опаской ступая по узкой дорожке вдоль каменной стены набережной, Герман, Руди и Отто шли гуськом, переговариваясь через плечо.

– Теперь мы затаимся на несколько дней, – сказал Герман, шедший первым, – пока остальные не устанут носиться, высунув языки. Затем вернёмся и заберем свою награду.

– Я открою пивной сад, – заявил Отто. – Нет, целую сеть пивных садов.

– Возле Бернкастля,[48] – произнёс Герман; грубые черты его лица даже смягчились при этих словах, – есть небольшой виноградник, который я мечтал заполучить всю свою жизнь. Там на вершине холма стоит замок пятнадцатого века с видом на крутые, поросшие виноградом склоны. Там я стану разводить доберманов.

Трое довольных мужчин поднялись по ступеням узкой каменной лестницы на набережную Жеммап, на противоположной стороне канала от их бывших коллег в их бывшем «Фольксвагене».

– А ты, Руди? – спросил Отто. – У тебя наверняка есть планы, как потратить свою долю.

– О, конечно, – ответил Руди, улыбаясь, словно открывающийся чемодан.

– И какие же?

– Лас-Вегас, – ответил Руди.

Отто вскинул бровь.

– Что?

– У меня, – пустился в объяснения Руди, – есть абсолютно несокрушимая система игры в крэпс.[49] Я собираюсь выиграть себе казино. – Немного приосанившись, он разгладил ладонями складки на рубашке и добавил: – Представляете меня во главе казино в Лас-Вегасе?

– С трудом, – отозвался Отто.

– Такси! – крикнул Герман.

Плеск волн о каменную стену заброшенного склада внезапно заглушили тарахтение мотоцикла и кашель мотора лондонского такси. Затем шум стих, и снова стало слышно, как мирно плещется вода в канале Сен-Дени.

В окне, выходящем на канал, мелькнула голова Юстаса с широко раскрытыми глазами. Затем голова Юстаса живо исчезла. Тр-р-р его мотоцикла и кх-кх-кх такси вновь разорвали воздух, быстро затихая вдали. Вода продолжала плескаться.

Шарль, Жан и Рене осторожно прошли по узкой дорожке между каналом Сен-Мартен и ограждающей его каменной стеной, повторяя путь, которым из туннеля выходили немцы. Шарль, идущий впереди, держал в руке маленький карманный фонарик – он включил его, когда они вступили в темноту туннеля.

– Какой ужасный запах! – воскликнула Рене.

– Деньги подслащивают любой запах, – сказал в ответ Жан.

Они шли в темноте, рассеиваемой лишь дрожащим лучом фонаря Шарля, сморщив носы от зловония.

Плоскодонная лодка оказалась привязана к старому железному кольцу недалеко от входа, и она была пуста.

– Пусто! – вскрикнула Рене.

Водя лучом фонаря по сторонам, Шарль сказал:

– Они где-то спрятали блоки.

Но свет фонаря не выявил ничего примечательного – лишь осклизлые стены туннеля и вонючую воду.

– Может, под водой? – предположил Жан.

Направив луч на зеленоватую поверхность воды, Шарль ответил:

– Даже Герман не полез бы туда по доброй воле.

– Что же они с ними сделали? – воскликнула Рене, и в эхе её крика, отразившемся от стен туннеля, явственно прозвучали нотки паники. – Они не могли просто взять и унести их в кармане, сокровища должны находиться где-то здесь!

– Разгадка должна быть, – пробормотал Шарль. Он столь рьяно сосредоточился, что сигарета в уголке его рта приподнялась, словно жезл регулировщика. – Разгадка должна быть.

– Хотелось бы верить, – отозвался Жан.

Шарль продолжал водить лучом фонаря взад и вперёд, но видел лишь туннель и воду, воду и туннель, туннель, воду и пустую лодку. Чувство поражения постепенно охватило троицу, пока Рене не решилась озвучить то, о чём все думали:

– Мы не сможем найти ценности. Что бы они с ними не сделали – мы просто не сможем их найти.

Жан тяжко вздохнул.

– Что ж, – произнёс Шарль. Сигарета в углу его рта опустилась, но насупленные брови выражали решимость. – Мы подождём здесь, – сказал он, – пока немцы не вернутся. Тогда мы последуем за ними и рано или поздно найдём способ отобрать у них добычу.

Жан снова вздохнул, раскашлялся и предложил:

– Давайте вернёмся на свежий воздух. Мне не нравится вздыхать в этой вонище.

Удручённые и павшие духом, все трое направились к выходу. Но не успели они сделать и дюжины шагов, как Рене резко остановилась.

– Подождите! – крикнула она.

Двое мужчин, шедших впереди, замерли и обернулись. Шарль направил луч фонаря на Рене, а та указала на стену.

– Посмотрите-ка на это, – сказала она.

Шарль услужливо осветил стену фонарём, и мужчины осмотрели её. Стена как стена, ничего больше. Ни дверей, ни каких-либо иных деталей и особенностей.

– И что с ней? – спросил Жан.

– Это она! – заявила Рене.

Мужчины воззрились на свою спутницу.

– Что – она? – спросил Шарль.

– Стена! – Рене похлопала по ней ладонью. – Это не настоящая стена, это…

Шарля озарило. Протянув руку, он толкнул один из каменных блоков стены. Тот сдвинулся с места.

– Ты права!

Жан, подойдя к краю фальшивой стены, вытащил каменный блок и потряс его.

Дзинь.

– Есть!

– Итак, – сказала Рене, – что теперь?

– Теперь, – ответил ей Шарль, – мы нагрузим лодку заново.

Белый «Рено», мчавшийся на юг вдоль канала Сен-Мартен по набережной де-Вальми, уже второй раз за день миновал пустой чёрный «Фольксваген», когда Роза, сидящая за рулём, резко ударила по тормозам. Анджело при этом впечатался в отделение для карт под приборной панелью, а Вито заметался на заднем сиденье, словно пойманный в бутылку светлячок. Под аккомпанемент итальянских ругательств, пронизывающих галльский воздух, Роза дала задний ход, рывком подвела «Рено» к «Фольксвагену» и затормозила рядом с ним. Роза и Анджело первыми выбрались из машины, Вито поспевал за ними, проверяя на ходу – все ли зубы на месте.

Неподалёку мальчишки вяло пинали туда-сюда футбольный мяч. Они выслушали Розу, говорившую на французском с итальянским акцентом, с равнодушным недоумением, словно она не задавала вопросы, а просто пыталась их развлечь. Эта игра в одни ворота длилась до тех пор, пока Роза в ярости не схватила футбольный мяч и не пригрозила зашвырнуть его в канал – и тут вдруг оказалось, что мальчишки всё-таки способны отвечать на вопросы. Удовлетворённая полученными ответами, Роза так пнула мяч, что он улетел в соседний квартал. Мальчишки с криками бросились за ним, а Роза вернулась к Анджело и Вито, чтобы поделиться с ними информацией.

– Немцы заплыли вон в тот туннель на плоскодонке, гружённой каменными блоками. Затем вышли и уехали на такси. Следом в туннель зашли наши французские друзья и до сих пор не вернулись.

– За ними! – воскликнул Анджело.

– Я всю жизнь старался быть хорошим человеком, – горестно провозгласил Вито, пока остальные запихивали его обратно в «Рено». – За какие грехи мне это наказание?

Внутри зловонного туннеля заново загруженная лодка медленно плыла на юг, путь ей освещал крошечный фонарик Шарля. Прозвучал, эхом отражаясь от стен, голос Рене:

– Ты точно уверен в том, куда ведёт этот туннель?

Шарль пожал плечами.

– Рано или поздно он должен нас куда-то вывести.

– То есть ты не уверен?

– Уверен, – ответил Шарль. – Конечно, уверен. Я твёрдо знаю, что мы выплывем на поверхность за площадью Бастилии.

Рене вздохнула, эхо её вздоха услышал каждый в лодке.

– Красть из гостиничных номеров, – сказала она, – куда приятней.

– С завтрашнего дня, – ободряюще сказал ей Жан, – ты сможешь жить в гостинице.

Рене бросила на него изумлённый взгляд.

– Чтобы меня там грабанули?

– Кажется, я вижу свет в конце туннеля, – сказал Шарль, вглядываясь вперёд.

Рене прищурилась.

– Где?

– Выключи фонарик, – посоветовал Жан. – Так нам будет виднее.

Шарль выключил фонарь и наступила полнейшая темнота – чернильная, непроглядная, кромешная, поистине стигийская тьма.[50] Огромные мохнатые сгустки тьмы, в которых клубились исходящие от воды миазмы, окружили лодку. Лишь слабый луч света до сих пор сдерживал эти ужасы, жуть и зло.

– Включи! – заорала Рене.

Вспыхнул свет – тусклый, дрожащий, но хотя бы реальный.

– Прости, – сказал Шарль. – Мне показалось, что я вижу свет в конце туннеля.

– Не делай так больше, – сказала Рене.

Рядом с дважды брошенным «Фольксвагеном» стояли мотоцикл и лондонское такси. А также Юстас, крепко сжимающий в руках футбольный мяч и настойчиво добивающийся от мальчишек ответов с помощью языка жестов.

Шарль выключил фонарик.

– Вот, видишь? Свет в конце туннеля.

– Слава богу, – сказала Рене.

Лодка плыла к выходу в форме арки. За ним солнечный свет отражался в водах Гар-де-л’Арсенал – последнего отрезка канала перед Сеной.

– Я же говорил, что уверен, – сказал Шарль. – Вон там бульвар Бурдон. Мы проплываем прямо под площадью Бастилии.

– Скорей бы выбраться наружу, – сказала Рене.

И они, наконец, выплыли на солнечный свет, озаривший их лица.

Перегнувшись через ограждение канала на южной стороне площади Бастилии, Роза, Анджело и Вито смотрели вниз, на озарённые солнцем лица Рене, Шарля и Жана, которые, отвыкнув от яркого света, не узнавали своих итальянских друзей, чьи силуэты вырисовывались на фоне неба.

– Мы могли бы что-нибудь на них сбросить, – буднично заметила Роза. – Как с бомбардировщика. Мы могли бы потопить их прямо отсюда.

– Нет-нет, – возразил Анджело. – Мы же не хотим утопить наше добро.

– Почему им не достались ванны? – проворчал Вито. – Это несправедливо.

Торжествующие немцы в своём гостиничном номере разливали по стаканам всё новые порции спиртного. Но если Герман выпивал свою порцию залпом, то Отто и Руди относились к потреблению алкоголя более осмотрительно; Отто тайком вылил содержимое стакана в горшок с многострадальным комнатным растением, а Руди столь же незаметно выплеснул свой стакан за окно. Что за напрасный перевод хорошей выпивки.

Туннель, которым недавно проплыли Рене, Шарль, Жан и сокровища из замка, заполонил громогласный рёв, предшествующий снопу ослепительного белого света. Источник рёва и света приблизился и оказался мотоциклом, теперь уже без коляски, который мчался по узкой дорожке вдоль стены туннеля. Насупившийся Брадди вцепился в руль, а бледный Юстас за его спиной цеплялся за пояс Брадди. Мотоцикл с рёвом летел вперёд – стремительный, неустрашимый и очень громкий.

Эндрю, в ужасе от французского уличного движения, робко вёл лондонское такси на юг по оживлённому бульвару Ришар-Ленуар. Сэр Мортимер и Лида расположились сзади, разложив на коленях большую карту города.

– Ради всего святого, Эндрю! – воскликнул сэр Мортимер, пока Лида неуверенно водила пальцем по карте. – Прибавь скорости!

– Я не шофёр, – ответил Эндрю, шарахаясь от нескольких пронзительно сигналящих маленьких deux chevaux.[51] – Брадди шофёр.

– Уберите руки! – вскричал сэр Мортимер, шлепая Лиду по пальцам. – Я же ничего не вижу!

– Но, мне кажется, мы уже приехали, – сказала Лида, вновь тыча пальцем в карту.

– Уберите! Прочь!

Успешно избавившись от пальцев Лиды, сэр Мортимер вгляделся в карту.

– Единственная другая полоска воды, что я вижу, начинается к югу от площади Бастилии, – сказал он. – Мы же на бульваре Ришар-Ленуар?

– Понятия не имею, – простонал Эндрю. – Мне кажется, я в аду.

– Юная леди, – обратился сэр Мортимер к Лиде, – не будете ли вы так любезны держать свои руки при себе?

– Простите, я просто пытаюсь…

– Займитесь чем-нибудь полезным, – предложил сэр Мортимер. – Найдите табличку с названием улицы.

– Если бы только, – уныло проговорил Эндрю, – я использовал свои таланты во благо…

В гостиничном номере Герман, Руди и Отто, одурманенные шнапсом (предположительно), развалились на кроватях и спали (предположительно). Но вот медленно приподнялось веко левого глаза Руди, его взгляд метнулся взад и вперёд по комнате, словно поисковый луч радара. Руди медленно поднял голову и оглядел своих спящих товарищей. Затем не спеша поднялся на ноги и тихо вышел из номера.

Нагруженная добычей лодка безмятежно плыла к Сене по относительно широкому каналу Гар-де-л’Арсенал. Шарль и Жан, развеселившиеся и жизнерадостные после того, как выбрались из зловонного туннеля, радостно улыбались друг другу и беззаботной, гудящей, галдящей, бурлящей парижской жизни вокруг них.

– Ну, Шарль, – сказала Рене, нежась под лучами солнца, – что теперь будем делать?

– Мы отправимся на остров Сен-Луи, – сказал ей Шарль. – Спрячем там блоки, а затем заляжем на дно, пока все эти чужестранцы не разъедутся по домам.

– Нам не обязательно залегать на дно, – сказал Жан.

Шарль и Рене посмотрели на него.

– Почему же? – спросил Шарль.

С застенчивой улыбкой Жан объяснил:

– Мы никого не обманывали. Во всём виноваты немцы. А мы разыскивали их, как и все остальные.

Улыбка постепенно расплылась по лицу Шарля.

– Очень хорошо, – сказал он. – Просто здорово.

Из «Рено», едущего по бульвару Бурдон, Роза, Анджело и Вито следили за перемещением плоскодонной лодки.

– Смотрите, как им весело, – сказал Анджело. – Вы только взгляните, как эти ублюдки лыбятся.

– Пусть радуются, – сказала Роза. – Не умеет закончиться этот день, как их улыбки перевернутся вверх тормашками.

Отто, осторожно приоткрыв один глаз, посмотрел на пустое место, где полагалось быть Руди, и вскочил на ноги. Он оглядел всю комнату; Герман продолжал спать.

Руди исчез.

Минутой позже и Отто как ни бывало.

Пешеходная дорожка, идущая вдоль восточной стороны туннеля под бульваром Ришар-Ленуар, заканчивается там, где туннель выходит к каналу Гар-де-л’Арсенал. К сожалению, Брадди узнал об этом слишком поздно.

– Посмотри, мама! – закричал маленький ребёнок из Кувейта, дёргая мать за рукав.

Но взрослые, как всегда, не успевают вовремя посмотреть, поэтому мама не увидела, как из туннеля с рёвом вылетел мотоцикл с бессмысленно сияющей при солнечном свете фарой и бесполезно вращающимися в воздухе колёсами. Она не увидела, как мотоцикл взмыл над поверхностью воды, а двое мужчин на нём отчаянно размахивали конечностями в бесплодных попытках зацепиться за солнечные лучи. Не увидела, как мотоцикл вместе с седоками рухнул в воду и камнем пошёл ко дну. Всё, что мама успела увидеть: лёгкая рябь на густой маслянистой воде.

– Ты переутомился, милый, – сказала она ребёнку, пока тот тщетно пытался объяснить, какое невероятное зрелище она пропустила. – Слишком много экскурсий, – решила мать и увела ребёнка обратно в отель.