Возвращение к началу

Часть 3 Загадка странника
Глава 1 Монту идет на войну

Середина зимы отличалась обилием добычи в этих местах и хорошей охотой. Он отказался от ночной охоты, что-то стало неуютно на душе и одиноко. Он не видел здесь себе подобных четыре десятка дней. Его особая охота не предполагала компании.

Ночь стояла теплая, с далеких гор пришел первый порыв теплого ветра - поворот к весне. Потрескивание огня, его мерная пляска завораживали, обычно это помогало развеять чувство одиночества и размышлять о жизни. Не в этот раз. Ночь будет долгой. Пусто так что, хоть с огнем разговаривай. Как упросить это место помочь ему в поиске, его охоте?

Ох, и места здесь. Мысль точно живая. Огонь увлек его внимание, и охотник не заметил, как посторонний подошел к его очагу. Ему почудилось, что он видит только голову, висевшую в темное. Страх ему не ведом, в силу опыта и возраста, но что-то все равно дрогнуло внутри. Он предпочел оставаться в прежней позе, лежа на боку. Гость был по другую сторону костра, огонь так его осветил, словно голова выросла из огня. Когда же он двинулся, чтобы обогнуть костер, иллюзия распалась. Это был человек в плаще.

- Не прогонишь? - спросил он и выдал женский голос, певучий в темноте ночи.

- Отчего мне гнать тебя? - ему нужна была компания и вот она. Женщина. - Устраивайся, как удобно.

- Твой огонь заметен издали.

- Хорошее наблюдение, - пошутил он. - Ты откуда здесь?

- Путешествую.

- По лесу? - охотник удивился.

- Так дорога легла, - ответила она.

Еще он удивился, когда увидел одежду под темным плащом. Гостья сняла плащ, присела на корточки и вытянула к огню руки. Она была одета странно для женщины, для жителей этих мест, но удобно для странствий. Если она останется до утра, можно при свете дня рассмотреть лучше.

Как мироздание поразительно отзывается на его мысли и желания. Ведь только что он хотел собеседника, но не какого-нибудь, а такого с кем можно не только скоротать время у огня. Она смотрела на огонь, грелась. Овал ее приятного молодого лица был обрамлен темными волосами, в которых, сверкая в свете костра, просматривались светлые прядки, словно волосы меняли окраску. Таких шевелюр он не видел. Но и места тут необычные.

- Есть хочешь? - спросил охотник.

- Нет.

Она села, скрестив ноги, и показал подошву своей обуви и без того странной. На плоскости подошвы был виден геометрический непонятный орнамент из металлических полосок и нитей, а по канту подошвы были вправлены шарики. Охотник так и не определил, из чего сделана эта обувь. Такие придумки подошли бы горному народу, который скоро придет сюда опять, заполнит лес и его охота кончится. Охотник смекнул, что это, должно быть, их разведчик. Он чуть не потерял к ней всякий интерес, однако было странно, что она пришла пешком, а не высадилась из какой-нибудь имеющейся у них машины или летающей штуковины. Так было несколько последних лет, они пугали мелкое зверье в округе, как следствие зверье пропадало. Что-то они рано в этом году.

Имел право спрашивать, раз принял гостя к очагу.

- Ты женщина?

В ответ лицо пришельца расцвело в добродушно-ироничной улыбке.

- Ну, да, - голова с шевелюрой кивнула.

Поведение и ответ чуть обескуражили охотника. Он сам хотел интересного собеседника. Такого развлечения от судьбы он не ждал. Компенсация за неудачную охоту.

- Женщина?

- Потребуешь доказательств?

Вопрос привел охотника в замешательство. С чего ему интересоваться такими подробностями? Что тут ответить?

- Я нахожу довольно экзотическим явлением, что женщина бродит в темноте ночи в полном одиночестве по этим местам, этому лесу. Хотелось бы это понять. А доказательства передо мной.

- Здесь есть чего пугаться?

Охотник хмыкнул и склонил голову. Час от часу не легче. Она сидела спокойно, поза расслабленная, он не приметил никакого оружия, что для них странно, но она могла его припрятать, подкрадываясь к огню. И еще странность, будь он в любой степени задумчивости, но привычка слушать не менялась от этого. Он не слышал ее. Ловкость?

- Дело в том, что только безумец станет бродить ту один, в ночи, без всякого оружия, как я вижу, - сказал он.

- Значит, мне повезло, если мы встретились, - спокойно заключила гостья.

Охотник оживился. Не много в его жизни было встреч, на которые его душа так живо реагировала. Удивить его уж, кажется, ничем не возможно. И вот это создание заставило его в душе веселиться, иронизировать и больше не скучать в одиночестве, и еще иметь возможность удивляться и услышать наверняка интересную историю.

- Ты относишь себя к безумцам? Ты тоже здесь, - сказала она.

- Ты разумно подметила. - Он улыбнулся и кивнул. - Но я не безумец. Я хотя бы понимаю, что тут вокруг, - сказал он. - Ты понимаешь?

- Это место называют священным.

- Да. Оно необычное. Я не буду утверждать, что священное.

- А в чем опасность?

Охотник задумался, как ответить. Горец не задал бы такой вопрос. Она либо хорошо притворяется, либо он ошибся.

- Эти места известны двумя опасностями. Тут есть диковинный и опасный зверь, а еще тут с середины весны до середины осени идет война. Попадание в этот лес грозит путнику бесследным исчезновением или потерей памяти, - объяснил он.

- То есть, ты либо охотник, либо солдат? - спросила гостья.

- Я - охотник. Но, если придется, буду и солдатом.

Видимо вопросов у нее больше не было. Она поджала ноги к груди, обхватила их руками и уставилась в костер. Свет отражался от ее глаз и волос, мелькая едва видным ореолом вокруг ее фигуры, отчего казалось, что она светиться.

- Откуда такая обувь? - решил прервать затянувшуюся паузу охотник.

- Досталась от прежней службы.

Где могла служить эта девушка? Размышления подкрепили его прежнюю догадку. Она из горного народа, разведчица. У них воевали и женщины, и мужчины. Она горец, одежда о том сказала сразу, но такую же мог носить и путешественник. Если служба прежняя, то с чего ей вернуться сюда заранее. А ее яко бы не знание о тайнах этих мест? У ее народа размытые представления о чести, и добре. Было тут одно против всего остального - такой внешности и волос он у горцев не видел. Он решил не торопиться с выводами.

- Ты здесь что-то ищешь? - спросил он.

- Да. Мне интересны эти места.

Эл рассматривала нового знакомого. Он был в летах, крепыш ее роста. Его руки были руками трудяги, очень крепкие и мозолистые. Он вел себя очень спокойно, говоря об опасности, и чувствовал себя хозяином положения. Ей повстречался завсегдатай этих мест. Определенно.

Она четверо суток ходила по этому лесу не чувствуя никакой опасности, местная живность, преимущественно мелкая, водилась ближе к краю леса, чем дальше она погружалась в дебри, тем более безжизненными они казались. Эл собиралась придерживаться этого пути и вот наткнулась на смертного, а может и не смертного.

Настала ее очередь спрашивать.

- А ты зачем здесь? - спросила она.

- Я тут охочусь, - ответил он.

- Один?

- Да.

- Ты знаешь, в каком направлении отсюда гора или холм, который считают священным?

- В той. - Он показал направление.

Она встала, подобрала плащ и сумку, которой он прежде не заметил, и вдруг собралась уйти.

- Ты куда?

- К горе.

- Ночью?

Он всерьез был озадачен ее реакцией, вернее отсутствием чувства опасности. Никаких просьб о помощи, советов. Будто указанное направление - все что нужно, чтобы попасть к горе. Молодость что ли тому причиной.

- А если я обманул?

- Тогда я заблужусь, - ответила она.

Она не шутила, ему пришлось вскочить на ноги и остановить ее. Он ухватился за рукав, мягкая ткань чуть не треснула от хватки.

- Стой. Я тебя не пущу. Не знаю, что тебе надо, но мертвеца на моей душе не будет. Там опасно. Там зверь. Пока горцы не спугнули его, он будет охотиться. А я на него.

- Послушай, старик, зверь - это легенда. Мне доводилось беседовать с теми, кто живет не так далеко от этих мест. Его никто не видел, а его последнюю жертву никто не смог вспомнить. Кому-то выгодны эти слухи. Может горцам, которым нужны эти территории. Это слухи - не более.

Она говорила так уверенно.

- Вернись к костру. Прошу.

Уговаривать не пришлось, она повернула к огню. Она легла у костра. Он предпочел пока молчать. Как ее остановить, если вздумается ей опять пойти, он понятия не имел. Это судьба, раз вышла она на его огонь, стоит за ней присмотреть. Горские женщины своенравны, как он слышал.

- Расскажи о себе. Кто твой отец? Почему его дочь в одиночку ходит по чужим местам. И почему она не ждет своего мужчину, как делают другие? - спросил охотник.

И Эл решила рассказать свою земную историю, поскольку проверить ее тут нет ни малейшей возможности. Если ничего не придумывать, то и лукавства не будет заметно. Охотник-то не на мелкую зверушку тут охотиться, мало ли какие у него таланты.

- Мой отец - военачальник. Полководец, - стала рассказывать Эл о Павле Терентьевиче Светлове, генерале танковых войск, ее приемном отце из двадцатого века. - Моя мама… Она разбирается в камнях. Я замужем, мой муж сейчас очень далеко, но мы обязательно встретимся, когда я вернусь домой, то успею его встретить.

Она замолчала.

- А где твой муж?

- Он сейчас сопровождает важное лицо большого чина для переговоров.

- Так он тоже воин?

- Нет. Он больше чем воин. Сложно объяснить.

- А дети? Вы не создали детей?

- Едва ли они у меня будут.

- Так ты из тех горских женщин, что воюют наравне с мужчинами? Ты отказалась от стези матери ради общественного блага, как они это понимают?

- Ты в чем-то прав, - вздохнула она.

- А ты…

Но она перебила его.

- Ты слишком любопытен, старик. Теперь твоя очередь рассказывать. Откуда ты? Тебя сюда что занесло? - спросила она.

- Я местный. Я охотился много лет. Теперь мое мастерство достигла вершины и я готов испытать себя самым опасным способом охоты - на местного зверя.

- Это страшилка.

- Нет. Это легенда. Великая легенда. Кто убьет зверя, освободит великий дух и мир начнет новый виток! Кому достанется сила, тот может породить новый мир.

От неожиданности гостья села. Охотник увидел, как ее глаза загорелись каким-то невероятным любопытством, а лицо до того красивое исказилось изумлением и стало иным.

У Эл возникло чувство, что она уже слышала эти слова. Изнутри ее тряхнуло в точности так, как было в колодце. Не очнуться бы.

- Это как-то связано с историей о страннике и его забвении? - спросила она.

- Конечно! Вот ведь невежество смертных! Ты знаешь историю о страннике и владыке, но не знаешь легенду о звере. Они ведь продолжение друг друга!

- Расскажи, старик.

Он нашел способ задержать ее здесь до утра.

- Этой истории хватит до рассвета, - предупредил он на всякий случай.

- Я не спешу.

Охотник поздно подумал о том, что незнающий смертный не пошел бы к горе, не зная легенд о ней.

- С чего же начать? - задался он вопросом.

- С забвения, - подсказала его новая знакомая.

- Так бывает, что время и пространство меняют направление, но обычное существо не заметит этого. Так бывает, когда меняется мир.

Было это очень давно.

Этот мир слишком старый, чтобы рассказывать о нем с самого начала. Так говорят легенды.

Тут, пожалуй, нужно перенестись в те времена, когда наш владыка замыслил заполучить в союзники странника. Расположение этих существ сулит много пользы миру. Но как заставить странника работать для мира, знает только душа воистину великая. Ибо как гласят предания, они сущности своенравные и по-своему понимают, что хорошо, а что плохо, не склонны растрачивать себя без особой надобности, потому как более всего любят свою свободу. Потерявший силы странник становиться пленником мира, которому отдал силу и участь его неизвестна. Эта жертва слишком высока, чтобы так просто ее совершить. Однако, странник нужен, чтобы мир пережил возрождение и начал новый созидательный цикл. Этот мир так стар, что ему нужна была уже даже не владычица, а такая сила, что выросла и получилась за границами мира. И увлечь странника - задача невероятно сложная. Но порой хитрость и коварство берут верх над мудростью и опытом.

Владыка был не столько всемогущ, сколько хитер, смог завлечь одно такое существо для помощи. И не думаю, что он хотел бы ему такой участи, как забвение. Владыка особым зовом позвал странника. Один из них откликнулся и пришел.

Что там потом случилось, никто не скажет. Кто говорит, что странник погиб и эта история самая распространенная, но в этих местах, где все случилось, говориться, что он впал в забвение и еще пребывает тут, что его сила на горе и тот, кто ею завладеет, сам станет великим или странником.

Старый охотник посмотрел на девушку. Она сидела с остекленевшим взглядом.

- А зверь только охраняет силу. Попробуй придти к горе в неожиданный момент, он встретит тебя. Никто не смог от него уйти, - сказал он.

Она осмысливала рассказ.

- Имя? Как его звали? - спросила она.

- Кто знает имя странника, тот сможет его позвать, - ответил старый охотник.

- Вы все не слишком уважаете владыку, как я заметила, - сказала она, так и оставаясь в оцепенении.

- Так твои горцы первые его не любят. Он обещал их возвысить, сделать их народ избранным и подарить им эти места. Здесь самые лучшие земли, самые обильные урожаи, много богатств, в этих горах - кристаллы. Здесь обретается сила мира. Тут можно научиться управлять проходами и уходить далеко, не сходя с места. Тут полно чудес. Твои горцы за столько поколений научились здесь многому. Их умники создали летающие машины, а жрецы нашли проходы для хождения, не сходя с места.

- Как они это делают?

- У них есть такой медальончик, с руку, с шариками. Я сам видел. Так ты не из них?

- Нет. А что странник? Больше о нем ничего не известно? Почему гору стали считать священным местом?

- Потому что там есть что-то, что дает знание. Можно узнать все и обо всем, увидеть то, что пожелаешь. Потому что его сила все еще здесь, а ведь странники - вечные скитальцы и легенды говорят, что можно видеть то, что видел он, довольно лишь найти какое-то зеркало и встретиться лицом к лицу с собой.

Эл рухнула обратно на спину. Она смотрела, как сквозь пустые кроны деревьев едва пробиваются ночные звезды, такими густым здесь были дебри и ей хотелось очнуться. Самые непролазные дебри были в ее голове, но чтобы думать и сопоставлять, нужно выбраться из видения. Куда она угодила? В какое время? Она специально позволила телу упасть и стукнулась затылком, но ее новый товарищ подоспел и стал трясти ее.

- Эх, девушка. Леса не боишься, а расскажи древнюю историю - сознание теряет.

Он тронул ее за щеки. Ее лицо горело, словно жар костра. Он развязал завязки на воротнике куртки, расстегнул несложную застежку. Она сжала горячей кистью его запястье.

- Хочешь проверить кто я?

- Я хочу тебе помочь, глупая. Теперь ты уж точно не убедишь меня, что ты парень. Небеса, и откуда ты такая? Дыши.

- Оставь меня. Я устала. Я отдохну, и все вернется назад. Отпусти.

- Это ты меня отпусти. Вцепилась, - возразил он.

- Накрой меня плащом.

Она осталась лежать, он набросил на нее плащ и отошел. На всякий случай он еще посидел рядом. Она впала в какое-то состояние, и он видел, как вздрагивают мускулы на ее лице. Девица по всем признакам непростая. Он осторожно поддел ее суму, и обследовал. Ничего особенного кроме сосуда с какой-то жидкостью, немного еды и куска веревки он не нашел. А еще он припомнил, что на ее одежду некуда было прицепить оружие, и она вероятно пришла без него. Ну и чудная у него гостья в эту ночь. Дождаться бы утра и рассмотреть при свете.

Так до утра она и пролежала на спине.

С рассветом он затушил костер. Осмотрелся, не было ли за деревьями ночью гостей более опасных, чем девушка. Когда он вернулся, она как раз очнулась и тряхнула головой.

- Я все еще здесь, - сказала она немного разочарованно.

- Новый день. А где ты хотела очутиться? В объятиях супруга? - пошутил он.

- Хм. Лучше бы там.

Она тяжело вздохнула.

- Скажи мне. Имя ва… нашего владыки - Валькар?

- Ты совсем от моих рассказов свихнулась, не принято произносить это имя. Оно священно. Не привлекай его внимание.

Он подал ей напиться. По этому случаю смог близко рассмотреть ее лицо. Да, она обладала необычным типом лица. Не горская девушка, среди них не найти таких проникновенных глаз, темных, как ночь. А черты в лице такие смешанные, что и за парнишку невзрослого сойдет, а уж если глянет, как теперь, так непонятно кто. Девушка заметила, что охотник изучает ее и зыркнула предупредительно. Волосы, не показалось, были смесью темных и светлых прядей, они вились. А еще если приблизиться к ней ну хоть на ладонь, по телу словно проходил ветерок, а по спине бежали ручейки. Он отстранился.

- Что у тебя с волосами?

- Это от напряжения. Однажды мне пришлось влезть… в одну неприятную историю. Выбралась я из нее такой. Страшно?

- Нет. Невиданно как-то. Ты не из горских народов?

- Ты за ночь уже раз пять спросил. Как выглядит твой зверь, ты знаешь?

- Нет. Но я непременно встречусь с ним.

- А как же ты узнаешь его?

- По своим ощущениям.

- Поделись секретом. Я собираюсь еще побродить по этому замечательному лесу. Вдруг мои ощущения тебе пригодятся, - сказала она.

- Ты совсем свихнулась. Я же ночью тебя предупредил. Оно может тебя убить.

- Кто зверь, владыка, горцы или сила странника? - перечислила она варианты.

- Так вот что тебе нужно. Сила.

- Ну не зверь же и горцы. А сила бы пригодилась.

- Это вообще не зверь, это чудовище. А знаешь, почему у него нет образа?

- Потому что никто его не видел.

- Потому что никого нет, кто бы вернулся после встречи с ним, а хоть и был один, так он ничего не помнил. Совсем.

Эл насторожила эта подробность.

- Кто?

- Это был мой отец.

- Извини, - сказала она.

Личная причина.

- Это не месть. Он и мой старший брат были мастерами охоты. Я только к старости достиг их степени познаний в охоте. Брат совсем не вернулся, а отец оказался посреди нашего городка, один, не вооруженный, без припасов и добычи и совершенно без всяких воспоминаний.

- Так у тебя личные мотивы?

- Я не мщу.

- А зачем тебе сила, что охраняет зверь?

- А тебе зачем?

- Я первая спросила, - она засмеялась. - Не отвечай, мне не интересно, но и ты не спрашивай. Вот что. Давай я у тебя приманкой поработаю. Я его приманю.

- Ну, ты точно ненормальная. Чтобы я живую душу загубил?

- Тогда просто проводи меня до горы. Это же тебе не трудно.

Охотник выпрямился, насупился и стал собирать вещи.

- Говорят тебе, нет туда дороги. Нету! Вот молодежь, что у вас такое в уме закручено, что слова на прямую не доходят. Даже дойдешь ты до самой скалы, наверх тебе не влезть. Где склон пологий там - болото, увязнешь. С другой стороны ветрено, пыль летит и крутит сила так, что кости ломит.

- Сколько лет ты тут бродишь?

- Много.

- И не видел своего чудища?

- Я не заходил близко к скале, только с горцами. Если они не смогли, тебе туда не добраться одной.

- А ты такой всезнающий, - огрызнулась она.

- Явилась. Всю охоту испортила.

- Ага, скажи еще, чудовище меня испугалось. Я чудовищней твоего чудовища. Спасибо, элегантный комплимент для дамы.

Эл злила его, чтобы он ее прогнал. Но у старика были свои принципы и воззрения на этот счет. Стоило ей двинуться в лес, как он пошел за ней. Она его не гнала, не оборачивалась, его шаги все время шуршали за спиной. Он не отставал. Эл двигалась в том направлении, куда он указал ночью. Скоро они оказались около болота. Ловитель ее ботинка предупредительно щелкнул, если сейчас он выпустит приспособление для хождения по болотистой местности, то у охотника будет шок. Эл повернула назад. Далеко в тумане утра виднелся слабоуловимый силуэт холма. Эл сощурилась, чтобы рассмотреть лучше. Эл полезла в сумку, намереваясь выудить дальновизор и остановилась. Ушлый старик небось ночью обшарил ее вещи. Эл достала руку из сумки, по дороге извлекла засохший корешок и оторвала кусок зубами, засунув его за щеку. Эл посмотрела на спутника.

- Хочешь? Нервы успокаивает, - предложила она.

- Ты дошла до болота и не осмотрелась ни разу. Кто тебя учил ходить по лесу?

В ответ она только улыбнулась.

Они ушли от края болота, она остановилась и стала опять смотреть в дымку.

- Это там? - спросила она.

- Да.

- Что-то я здесь не вижу никого, с кем можно воевать. С кем воюют горцы?

- А что так трудно догадаться?

- Если есть одна группа соперников, то есть и другая. Не могу же они воевать сами с собой? - Охотник не ответил, лишь посмотрел на нее как на ребенка. - Друг с другом? У них тут гражданская война? Ничего себе история!

Он заметил, как она хмуриться и мрачнеет на глазах.

- Они уничтожают друг друга, - закончила она размышлять.

Охотнику ее задумчивость пришлась по душе, кажется, она знает о вражде и бедах больше, чем он себе представил.

- Они не просто воюют тут за право получить это место, - сказал он. - Они обирают окружающие деревни, берут то, что им нужно. Они здесь демонстрируют друг другу свою силу и выдумку. Я ухожу от сюда на время их вражды и возвращаюсь к зиме. Они не любят холодов или считают, что воевать зимой не удобно. Опять же, у них на зимнее полугодие выпадает много праздников. Порой мне думается, что они страшнее чудовища, раз оно не трогает их. Да и без него они не подпускают друг друга к горе.

- Ты прав. Нужно вооружаться, - заключила она.

- Где же ты тут найдешь себе, чем вооружиться? Дубиной что ли? Это глупо. Свое оружие я тебе дать не могу, оно фамильное, и его столько, сколько мне нужно для охоты.

- Когда они придут?

- О-о-о. Ты непременно их повстречаешь. Сначала они прилетают сюда малым числом, потом появляются другие, с гулом труб и дикими криками. Так они предупреждают своих соперников о том, что готовы к войне. Они выбирают арбитров - это немногочисленная группа самых лучших воинов с обеих сторон, они оберегают гору от единичных проникновений. Всегда найдется кто-то, кто пойдет к горе в одиночку, пока другие воюют. И непременно погибнет, забираясь туда. Сила сбросит его. Должен победить какой-то один клан.

- Я спросила когда?

- Десятка два дней еще.

- За это время можно до зубов вооружиться. Что дальше, где нет болота и ветра? На другой стороне, за холмом?

- Там большое озеро с илистым дном. Там я собираюсь стеречь зверя.

- Возьми меня с собой. Мне интересно, мы обойдем холм по кругу?

- Ты хочешь пойти к горе? Я тебя не держу. У тебя я вижу хватает смелости, она больше безумного качества. Вот что. Я тебя не возьму. Броди тут. Через пять дней я вернусь к старой стоянке. Выходи туда, если жива будешь.

- О. Ты допускаешь, что я смогу пробраться к горе?

- Нет.

Они попрощались взглядами.

Пять дней охотник искал признаки зверя. Он чувствовал, чувствовал его, тем особым чувством, которым обладал, воспитал его за десятилетия. В нутрии его существа начинал шевелиться собственный зверь, он лучше слышал, видел, чуял малейшие изменения вокруг. Его обуяла жажда битвы, он чувствовал себя ярко и жил предвкушением схватки. На этот раз он рискнул вплотную подойти к горе с той стороны, где озеро заканчивалось отмелью и водами подходило к отвесному черного камня монолиту. Скала был гладкой, словно полированной. Залезть на нее было никак не возможно, на сколько хватало зрения - это был гладкий единый кусок воткнутый в землю, а потом стену скрывала дымка. Он постоял, прижавшись спиной к плите, было солнце, камень чуть нагрелся. Это приятно, когда весь промок. Он чуял зверя, но зверь на него не шел.

Он устал ни сколько от пятидневного осторожного хождения по лесу и напряжения, сколько от ожидания. Солнце с этой стороны горы обещало наступление вечера. Что же ему лезть на гору? Может тогда зверь появиться.

Он обещал девушке придти на стоянку, а возвращаться не хотел. Они расстались напрасно. Ее бравурная отвага раздосадовала так, что он забыл о том, какая опасность ей грозит. По правде сказать, он не слышал ни одной истории о том, чтобы в этих местах пропала женщина. Женщин-охотников он встречал только у горцев, и они никогда в поисках зверя не участвовали. Периодически горцы, преимущественно разведчики, устраивали на зверя охоту, в конце-концов они пропадали без вести, как все их предшественники до этого времени.

Он собирался возвращаться, когда услышал плеск воды. Все его существо напряглось. Шум воды приближался. Вот оно!

Обострились охотничьи инстинкты, он повернулся на шум, не забывая оглядываться, и стал ждать во всеоружии. Теперь нужно замереть, оно само выйдет на него.

Он перестал дышать. Вот-вот кто-то покажется из-за выступа скалы. Он приготовился к броску.

Инстинкты так же помогли ему не сделать этого. Из-за изгиба каменного монолита, показалась девушка. Охотник выдохнул и едва не выругался на ее в слух. Она брела в своих ботинках, по колено в воде, вдоль каменной скалы, теребила в руках и расправляла какие-то водоросли и что-то жевала. Плащ был скатан валиком и перекинут через плечо. Подмышкой она несла палку, нет, две палки, одну круглую толстую, другую обработанную, плоскую, которую он сразу не заметил. При этом она не смотрела по сторонам и под ноги. Как на прогулке.

- Ты! - возмутился он.

Она подняла голову.

- Ой. Ты, охотник. Прости, не ожидала на тебя наткнуться, думала, ты по округе рыщешь.

- Ты здесь откуда?! - возмутился он.

Она прожевала.

- Горцы на болоте метки поставили, я по ним прошла. Водоросли хорошие, высохнут из них можно веревку сделать. Крепкая получается. - Она уже подошла к нему вплотную. - Значит, мы обоюдно решили на встречу не ходить. Ну, как зверь?

- Он близко. Он был очень близко, пока ты не подошла.

Она обошла его и двинулась дальше.

- Ты куда? - спросил он.

- Не буду тебе мешать. Ночью холодно будет, если не просохнуть. Завтра залезу на эту гору, пока твои горские аборигены не появились. Удачи тебе.

И она двинулась дальше.

Какая теперь охота. Он пошел за ней. Она вышла из воды на сушу и зачем-то пнула подошвой камень, ее обувь издала странный щелчок.

Он увел ее от скалы. До места их знакомства они дойти не успели, поэтому он на свое усмотрение выбрал место для отдыха. А отдых ему требовался.

Разговаривать он не хотел, развел огонь, они перекусили, и он лег отдыхать, отвернувшись к костру спиной. Она еще шуршала, была занята своими заботами, а потом затихла.

Он повернулся на другой бок, она лежала с головой укутанная плащом и не шевелилась. Она не мешала ему, он тоже решил не мешать.

На рассвете повторилось то, что он наблюдал в первый раз, она словно ожила и села.

- Что это с тобой происходит по ночам? - спросил он.

- У меня видения. Я вижу какое-то место, вроде этого с горой посередине, я хочу залезть на нее, но не могу придумать способ, потому что она неприступна. И так все ночи, что я тут в этом лесу. Там лето и очень красиво, - ответила она.

- У тебя бывают видения?

Она улыбнулась и кивнула.

- У меня бывают видения в видении, - пояснила она.

Он ее не понял. Может провидица.

Он не знал, смогла ли она залезть на гору. Нет, если возвращалась каждый раз к их очередной стоянке. И он не чувствовал больше зверя.

А потом пришли они. В середине дня воздух разрезал свист. Охота кончилась. Теперь ему ждать до следующей зимы.

Что-то в этом году они появились рано. Издали он наблюдал, как из летающей машины выходят горцы, одетые почти так же, как его новая знакомая. Их серые одежды отличались разнообразием, издали их трудно различить.

Они прилетели, как обычно, одной большой штуковиной и пятью малыми.

За плечом он почувствовал дыхание. Она. Он обернулся и заметил перемену. Она собрала волосы в пучок и повязала на голову косынку. Так ее шевелюра не бросалась в глаза. Вместо ее странной обуви на ногах были обычные горские сапоги.

- Пришли, - сказала она.

- Да. Будь осторожна. Это арбитры. Те, кто будет охранять гору. Вот сейчас один из них обязательно попытается слетать к горе.

Действительно один мелкий аппарат не стал садиться и устремился на открытое пространство к укутанной обычной дымкой горе. Охотник видел такую картину множество раз. Он без интереса отвернулся и увидел, как его спутница, прищурившись, изучает то, что полетело. Удивления или испуга он не заметил. Она вытянула руку, поводила пальцем следом за летящим объектом. Хмыкнула.

- Видела такие?

Она не ответила, продолжая наблюдать за полетом.

- Есть. Сейчас шлепнется, - выдохнула она. - Надо траекторию проследить. Если отклонение верное, он от нас где-то справа рухнет. Пойдешь со мной?

- Куда?

- Знакомиться.

- Ты из ума выжила. Они тебя схватят.

- Боишься - не ходи. Ты же вроде с ними не охотишься, уйти хотел.

- Я передумал, хочу добыть у них одну вещицу из оружия. Они охотятся здесь плохо, потому что шумят. Зверье от них прячется. Я буду их снабжать. Договорюсь.

- Пора! Бежим! - скомандовала она и кинулась вправо.

Она помчалась через лес, ломая мелкий кустарник на пути. Неслась, как ветер. Он ее быстро потерял. Не в его привычках гоняться за добычей, он плохо бегал и быстро отстал. Она оставила следы и заломы. Грохот и хруст поломанных деревьев указал ему точное направление. Аппарат рухнул где-то недалеко.

Он застал свою знакомую, приклонившую колено над телами двух горцев. Один лежал лицом вниз, другой лицом вверх. Живы. Девушка отпоила обоих из своего сосудика. Тот, что лежал лицом вниз даже смог подняться.

Она ушла осматривать их аппарат, что-то дергала, наверное, хотела оторвать кусок.

- А ну, отойди от машины! - зарычал на нее тот, что поднялся.

- Ты откуда, гвардеец? - спросила она, высунувшись из-за края кабины.

- Я из бригады, а не из гвардии! - вдруг ответил он.

Увидев старика, горец взревел еще злее.

- Пошел вон, мародер! Шею сверну!

- Не тронь его, он со мной. Он нанят для охоты, чтобы кормить нас, - сказала она.

Она жестом поманила охотника к себе. Он с осторожностью обошел место крушения, подошел к ней.

- Давай условимся, - прошептала она. - Я тебя наняла. Я - мужчина. Мое имя Монту. Давай, помоги мне крышку поднять.

Она что-то поддела в теле аппарата, образовалась щель и она дернула на себя то, что назвала крышкой.

- Эй, ты! - предупредительно заревел хозяин аппарата. - Попробуй, возьми что-нибудь. Это чужая собственность, все до мелочи.

Его угрозы на ту, что назвалась Монту, совершенно не подействовали. Она сунула руку под крышку, что-то нащупала, дернула и она сама открылась. Поставив опору под крышку, она заглянула внутрь, скрывшись в брюхе аппарата наполовину.

Охотник отскочил, когда крупный горец, хозяин аппарата, с трудом, но добрался до них. Он повис на крышке, желая ее закрыть, но то ли он ослаб, то ли конструкция была прочной, он устало повис и так и держался за край, чтобы не упасть.

Голос Монту заключил из глубины машины:

- Это можно починить.

Охотник заметил, как верзила оживился.

- Эй, ты знаешь, как это действует? Ты из какого? - спросил верзила и ехидно усмехнулся, рассматривая нижнюю часть девушки с некоторым презрением.

- Из двадцать второго, - донеслось из брюха аппарата.

Верзила не твердо стоял на ногах, но как-то смог пнуть сапог Монту, тем и ограничился.

- Проклятые разведчики. Как вы только узнаете все, - недовольным, но беззлобным тоном сказал он.

Охотник немного успокоился. От падения у этого малого плохо работала голова. Когда из аппарата раздался тихий смех девушки в ответ на его замечание, верзила отошел и устало сел у ствола дерева, опираясь спиной.

- Вот каждый год так. Непременно какой-нибудь бродяга оказывается у горы раньше нас. Вот доложу арбитрам на твое начальство.

- А я доложу, что вы двое летали к горе, - ответила она, нисколько ни тушуясь.

Охотник предпочел отойти от этой нелепой по виду штуковины. Какое-то время Монту копался или копалась в этом аппарате.

Тем временем очнулся второй, он выглядел хуже, чем его товарищ, но встал и обошел машину. Лицо его было разбито, шел он, исключительно опираясь о борт. Он добрался до открытой крышки и потянул Монту за штаны.

- Там что-то отвалилось при ударе. Я слышал, - сказал он едва внятно. Потом он осмотрел корпус и заключил. - Я думал, мы в землю зарылись, а так ничего прошли. Спланировали.

Тут Монту высунулась из глубины механизма.

- Сели хорошо. Удар был сильный.

Она, не спрашивая совета, или разрешения залезла в кабину, что-то там дернула, аппарат дрогнул и издал воющий звук.

Она вылезла обратно, обошла машину кругом, стуча носком сапога по скорлупе обшивки. Наконец, она остановилась и заключила.

- Тут еще люк. - Она тихонько пнула второй раз в найденное место. - Заклинило.

Она развернулась со все силы ударила в тоже место каблуком. Обшивка хрустнула.

- Э-э-э, не ломай, придурок, - гаркнул верзила, что наблюдал за действом с вялым видом и пренебрежением.

Она нагнулась и сунула руку в дыру.

- Зато нашлось то, что отлетело, - сообщила она, вынимая из дыры непонятно что.

Потом она снова забралась в открытый проем, и оттуда раздались резкие звуки. Аппарат чихнул, опять раздался гул и перешел в ровное гудение.

- Ты посмотри на него! Этот охламон починил нам катер! - гаркнул верзила.

- Не-е-е. Я не полечу. Пусть сам на нем полетает. То, что упало, может рухнуть снова. Нет, - запротестовал тот, что стоял у борта.

Монту отряхивая руки, поправляя косынку, сказал:

- Если не возражаете, - она прошла в кабину, заскочила туда. - Отойди. Уроню.

Второй горец с трудом отошел от борта, упал и на четвереньках добрался до деревьев.

Тело машины дрогнуло, и она задним ходом стала выбираться из неглубокой ямы обрадовавшейся при падении. Сначала аппарат буксовал, но постепенно выбрался на ровную поверхность.

Охотник подумал, что у него приключилось что-то с умом. Он вблизи не видел, как поднимается такая штука, и испытывал смутные ощущения чего-то запрещенного, противоестественного этому миру и беспокоился за нее. Но его знакомая, периодически оборачиваясь, вертя головой и шаря руками внутри прозрачного купола усеянного сеткой трещин, имела озабоченный и заинтересованный вид.

Эл покрутила аппарат на месте, выбрала направление, туда, где поломанные деревья образовали просеку, удобную для планирования и подняла эту машину в воздух, постепенно набирая высоту.

Она пока не знала, какое время разделяет ее и те времена, когда она летала на потомках этого механизма. Надо сказать, что механики они были никудышные, конструкция претерпела минимальные изменения, за то последующие модификации, которые она знала, были эстетически весьма красивы, но летали, как и этот, по тому же принципу. То, на чем летала когда-то Эл в мирах, было почти той же системы, даже чуть-чуть примитивнее.

Впрочем, если они знают двери и пользуются ими, то им ни к чему совершенствоваться в полетах и летной технике. Она вылетела на открытую местность и сделала круг на таком расстоянии от горы, которое по ее разумению не вызовет поломку аппарата. В теле генератора машины был кристалл, он реагировал на не совсем типичные поля энергий в этих местах, что заставляло машину выходить из строя.

С высоты она заметила животное. Мощный желто-бурый зверь с темной полосой на спине трусил по болоту, не пытаясь укрыться. Вот кто пугает местных, родственник ее знакомых зверей в горах. Выходит их много, и водятся они везде. Они перемещаются по миру и ведут открытый образ жизни. Эти хитрюги могли дурить ее знакомого охотника хоть до конца его дней. Она улыбнулась.

Зверь остановился, поднял морду вверх и недовольно ударил лапой по болотистой жиже. Эл видела, как сверкнули на солнце брызги.

- Да ладно тебе, - сказала в слух Эл.

Зверь растаял, а она повернула назад.

Двое горцев уже трепали за шиворот охотника, когда она посадила машину.

Они отчаянно ругались, как она заметила еще сверху. Стрик-охотник запросто отбивался от двоих потерпевших крушение, верзила его не страшил.

Она выскочила из кабины и сходу сбила здоровяка с ног.

- Это мой слуга! - грозно заявила она. - Он мой.

- Я бы зашиб его, если бы тебя еще не было.

- Не нужна мне твоя посудина. Я осмотрелся, - возмутился Монту.

Для острастки здоровяк получил звонкую оплеуху.

- Идем, старик. А вы сами выбирайтесь, безмозглые болваны.

Монту оказался рядом с охотником и по-хозяйски грубо потянул его за собой в лес. Они скрылись.

- Он не похож на гвардейца, - сказал другой из пилотов, что пострадал больше.

- Он сказал, что из двадцать второго, - зло возразил здоровяк. - Рука у него тяжелая. Вот паскуда! Попадись он мне снова.

- Брось дурить, - сказал его товарищ. - Благодаря ему, нас не обвинять в умышленной попытке попасть на гору. Я тебя предупреждал.

- Мы были близко, - досадовал здоровяк.

- Я совсем не разбираюсь. Двадцать второй - это гвардия?

- Да.

- Он не похож на гвардейца.

- Да кто их разберет, где они только не шляются. Давай его арбитрам сдадим, - предложил верзила.

- Нам и так попадет, за то, что нарушили распоряжение, полетели к горе…

Они не знали, что за деревьями их слушали охотник и его спутница. Болтовня пилотов сначала не нравилась охотнику, потом они заговорили о том, что относилось к будущей войне и планах, о том, как и в каком порядке, ожидаются войска. Болтали они долго, потом пришли в себя и улетели.

- Хорошо запомнил? - спросила она.

- Зачем нам это? Они слишком болтливы для солдат, - сказал он.

- Я опоила их милитой. Побочный эффект - болтливость, - сказала она.

- А я подумал, что их так развезло от падения, тот, что помладше еле ходил. Дурно так поступать, но назавтра они тебя плохо будут помнить.

- Если не решат, что сами катер починили, - усмехнулась она.

- А ты откуда знаешь их аппараты?

- Мне приходилось с этим иметь дело. Вот что, мне не хочется оставаться здесь до прихода основных сил. Завтра я проберусь к горе, а ты меня прикроешь, - сказала она.

- Ты хочешь попасть наверх?

- Как получиться.

- А если не получиться?

- Буду воевать в одной из групп до следующего случая. Внедриться к ним - не самое сложное. Сложнее понять, что тут вообще твориться. Зачем им уничтожать друг друга. Они один народ.

- Так ты и этого не знаешь? - удивился охотник. - Поразительно. Ты знаешь их машину и просто справляешься с ней, но не понимаешь, почему они воюют.

- Давай устроимся где-нибудь, где они нас не найдут и поговорим, - предложила она.

- Им не до нас, но уйти к краю леса будет правильно, - согласился он.

Они нашли такое укромное место, что заметить их возможно было с воздуха. Огня не зажгли.

- Давай поговорим откровенно, - предложил охотник. - Ты какое-то расчудесное существо. Я не задавал вопросов, потому что не считал это своим правом. Но мы теперь, как будто, объединились и союзник ты опасный. Я бы лучше дела с тобой не имел, но мое охотничье чутье подсказывает, что ты сюда пришла не просто ради любопытства. Может быть, расскажешь? Так мне проще будет тебе помогать и доверять. Еще раз прошу. Ты не горец?

- И я опять отвечу - нет. Хорошо, я попытаюсь тебе объяснить. Меня сюда привела одна запутанная легенда. Она о страннике, про которого ты мне рассказывал. Я хочу понять как он погиб и погиб ли вообще. Если верно, что его сила где-то здесь, то она должна в чем-то заключаться. Эта война словно специально затеяна, чтобы не пускать сюда никого. Во всяком случае, ничего необычного тут нет. Есть некоторые аномалии, но простому смертному от них ни тепло, ни холодно. Тут что-то другое.

- А почему тебя интересует этот странник?

- Быть может, этот странник - я? - сказала она и умолкла.

Охотник онемел. В сумерках он из темноты слышал только ее голос. Он не так уж глуп и непредвзят, чтобы отрицать такой вариант.

- Ты себя не путаешь с чем еще? - на всякий случай спросил он и вдруг подумал о забвении.

Был среди горских жрецов один странный тип, он прежние годы знал его, а потом предпочел не общаться. Он такой странный был, что свои его обходили стороной. Вот сейчас тот горский знаток мудрости сильно бы ему помог понять, что за женщина рядом. Кажется, он в этом разбирался.

- Может и путаю. - Было слышно, как она шуршит, меняя позу.

- Забвение, - выдал свою догадку охотник.

- Да, - спокойно ответила она. - Я представилась женщиной, потому что моя память носит остатки иной памяти. Женской. Но я ни мужчина и не женщина. Всякий, кто встречал меня, путается. Каждый, что хочет, то и видит.

- Я, как правило, чужими именами не интересуюсь, - сказал он. - Тебя действительно зовут Монту?

- Нет. Это скорее прозвище.

- А как еще?

- Эл.

- Тебя, почему потянуло к горе? Из-за забвения?

- Вовсе нет. Не знаю, ведомо ли тебе, король Мартин женился. Так вот один из горцев хотел убить невесту. Но скрылся. Он кое-что разболтал об этой войне. Это меня сюда и привело. Я ищу не убийцу, а секрет его ненависти. Несчастная девушка ничего им не сделала.

- Мартин-лекарь женился? - растягивая от удивления слова, переспросил охотник.

- Да. Полагаю, да. Еще накануне зимы было объявлено о свадьбе.

Охотник задумался, а потом заключил.

- Тебе нужно на гору. Я, пожалуй, остаюсь и поищу кое-кого из горцев.

- На рассвете выступим, - услышал он благодарный голос из темноты.

Они молчали, он слушал тишину, потом не выдержал и спросил:

- Каково это ничего не помнить?

- Временами забавно, сейчас мешает, а так - может и к лучшему, - ответила она. - У нас тут будет своя маленькая война, и мой опыт может оказаться полезным.

- Ты говоришь, что жена Мартина ничего не сделала. Ты ошибаешься. Она появилась и это означает, что у этого мира будет наследник. А тут каждому понятно, кто такой Мартин.

Он услышал в ответ тяжелый вздох.

- Меня поражает осведомленность местных смертных, - сказала она.

- А что тут скрывать? - удивился в ответ охотник. - Я могу понять этих горцев. Для них Мартин - смертный король - отступник. Они своего императора и некоторых жрецов мнят выше. Значит, так вышло, что вместо владычицы в столице короля Мартина появилась его будущая жена? Ну что ж. Это не такая дурная новость.

Он вдруг засмеялся. Эл думала, что он никогда не смеется.

- Для наших вояк дурная, если тот горец собирался… Вообще-то он владычицу ждал. - Эл задумалась.

Роль Нейды была никак не озвучена. Тиотим Мелиор не знал, кем станет Нейда. Он ее никогда не видел, но был убежден, что действует верно, собираясь убить владычицу. Которая придет.

Она была тогда слишком пьяна, чтобы обдумывать его слова. По дороге сюда она старалась припомнить хоть часть ночного разговора с Тиотимом. Но, увы, помнила не все, только начало разговора, бред Лота, озлобленность Тиотима, но озлобленность без ярости и безумного гнева, скорее желание этим актом что-то исправить, несправедливость по меркам Тиотима Мелиора. Поэтому Эл не увидела в нем врага. Он был искренен.

Эл обратилась к охотнику. Старик, как многие тут знал много того, чего совсем не знала она. Она не ошиблась, когда подошла к его костру.

- Расскажи мне, во что верят горцы. Мне придется изображать одного из них.

- У тебя не получиться, - возразил охотник. - Ты значительно добрее и сильнее их. Они быстро понимают, какого качества существо рядом, потому что верят не в облик, а в силу. Они удивились, что ты полезла им помогать, потому что они не оказывают друг другу помощь, потому что убеждены, что если кто-то совершает ошибку, то он сам виновен и должен ее исправить. Если он погибнет, он сам виновен. Они подумали, что ты тем самым хочешь их унизить. Заметила, как они пренебрежительно говорили о гвардии. Обычные батальонные горцы не любят элиту императора.

- Послушай, а сколько у них императоров?

- Один.

- А с кем он воюет?

- Ни с кем.

- Опять не понимаю. Они воюют друг с другом и, значит, у каждого лагеря должна быть своя власть.

Эл помнила, что в тех мирах, какие знала она, самый развитый народ не имел гражданских войн, и особо подчеркивалось, что они друг с другом не воюют.

- Вот что. Я плохо понимаю их устройство. Вот ты же назвала число своего военного отряда. Откуда ты его взяла? - спросил он.

- Услышала от того, кто приходил убить невесту Мартина. Это фрагмент, он говорил, что в двадцать втором лучшие разведчики, они рассыпаны по миру. Он кое-что болтал об этом.

- Твои хитрости мне не нравятся. Это рискованно. Понимаешь, нам лучше бы держаться от них подальше. Но я не могу бросить тебя, а ты отсюда не уйдешь. Видно это та самая великая сила тянет тебя к горе. Ты и сама этого не понимаешь. И зверь тебя не тронул - это знак. Давай поступим, как я скажу, - предложил он.

- Хорошо. Говори, - согласилась она.

- Я пойду к ним сам. Предложу свои услуги. Если те двое не вспомнят меня, я буду принят в снабжение и буду охотиться для них, а значит, смогу уходить и приходить, когда сочту нужным. Тебе там не следует показываться. Если же те двое помнят нас, то я скажу, что ты мало пообещал за службу и назову тебя кем-нибудь важным. Нам придется ждать прихода основных сил, если ты не сможешь попасть на гору. Среди них был один очень странный мой знакомец. Он знает много чего и к чужакам вроде меня относиться достойно. Не каждый год он приходит, но раз у Мартина теперь жена, то в этом году тут будет ажиотаж. Я найду его и познакомлю вас. Я боюсь напутать, что они там придумали с претензиями на власть и почему не ставят высоко короля Мартина. Он толково объяснит тебе, что значит эта война, и чего они добиваются. Сам я не возьмусь. У тебя и так муть в памяти и поступках, я не хочу тебе сказать что-то неверно. Придется рискнуть и остаться здесь. Готова? Тебе предстоит прятаться.

- Идет, - коротко согласилась она.

- Утром я провожу тебя к горе и скажу, где они не ходят. Будем встречаться на стоянках, какими здесь пользовались. Места найдешь?

- Да.