Возвращение к началу

Глава 2 Путаница

Нейде пришлось набраться смелости и просить ночлега. Она не имела опыта в подобных контактах. В небольшом тупике, образованном тремя домами среди хозяев возникла суматоха. Когда в пространстве общего двора появился серый прохожий, все были бы не прочь дать ему кров на ночь и ужин, но когда рядом с ним встала темноволосая краавица, сначала наступила тишина, потом шушуканье, а потом гостеприимные жители испарились.

- Куда они? - спросила Нейда.

- Не знаю. Мой вид смутил их.

Наконец вышел переговорщик из мужчин, что постарше.

- Вы по приглашению или сами пришли?

Нейда растерялась, не зная, что сказать в этой ситуации.

- Сами по себе, - пришлось ответить Монту.

Хозяин с некоторой долей недоверия покачал головой.

- Даже не соображу сразу, кто вам даст кров. Мы живем скромно, вам нужны изящные услуги и хорошая еда. Мы простые люди и у меня есть комнатка, но двоим там будет тесно.

- Мы потеснимся, мы неприхотливы, - убедительно кивая, Монту шарил по окнам, выходившим во двор. Любопытные прятались.

- Разве что…, - хозяин задумался. - За мной ступайте.

И он вывел их обратно на улицу. На незнакомку в красивой одежде пялились все прохожие, что смущало провожатого. Наконец, они подошли к большому дому с расписными стенами. Провожатый постучал, пришлось подождать, пока откроют. Невысокая девушка в фартуке с маленьким носиком и усталым взглядом, присев вместо приветствия, спросила:

- Что изволите?

- Это гости, спроси у отца, может ли принять?

На этот раз их впустили в дом. В просторном холле было тихо. Девушка, тихо шурша, удалилась. Провожатый остался у дверей. Нейда прошла, встала в центре зала и осматривалась. Ей все было любопытно. Поскольку на нее обращали меньше внимания, чем на Монту, она оценила свое преимущество и благодарила про себя Монту за оказанную им услугу. Посторонние не глазели на нее, как на Монту. Во всяком случае, ей было намного легче дышать, когда по ней не скользят многочисленные взгляды. Монту взгляды не досаждали, его интересовали строения, небо, а не окружающие любопытные прохожие, в эти минуты ожидания его внимание было сосредоточено то на полосах орнамента под потолком, то на рисунке каменного пола или складках платья, которые были аккуратно поправлены для красоты таким привычным жестом, словно платье - это повседневная одежда Монту.

Появился хозяин, темноволосый и кудрявый, даже более чем Монту. Он осмотрел пришельцев.

- Я размещу их, - кивнул он провожатому, тот поспешил удалиться, не простившись. Хозяин обратился к гостям. - Вы путешествуете? Вместе?

- Некоторое время, - почти одновременно ответили гости.

- Вы госпожа? - Он окинул взглядом Монту, вид девушки более чем радовал глаз. Любоваться такой гостьей приятно, он решил сам подать ужин, чтобы говорить с ней.

- Нет. Мы родственники.

Хозяин удостоил Нейду изучающим взглядом. Они не были похожи. Только разве что он находил юношу в сером приятным на первый взгляд, совсем как женщина. Девица, немного чопорная, держалась свободнее, поэтому он принял юношу за слугу, а ее - за госпожу. Младший брат? Впрочем, он бы сразу не рассудил, кто тут старший.

- Я провожу, - он жестом показал куда идти.

Им предоставили отдельные комнаты рядом.

Усталость пришла сразу, как только тело освободилось от платья Нейды. Тесным оно не было, но ношение его обязывало соблюдать некоторые правила и совершать подобающие движения. У хозяина по утру будет шок, когда он увидит гостью в другой одежде. Но это все утром.

Блаженство - рухнуть на постель в одной тонкой рубашке, одолженной хозяевами уставиться в потолок и впервые после перекрестка дорог задуматься: "Кого же тут изображать?" А они двуполые. После знакомства с Мартином и Нейдой - это очевидно. Это явно грозит неудобствами и неразберихой. Как сегодня с платьем. Бедный Мартин. А если действительно объявить себя странником и пусть каждый относиться, как пожелает. Соглашаться с любым отношением. Это самая гибкая стратегия. Однако, надобно узнать какие возможности должен иметь странник. Но спать уже хочется так, что в голову не лезут конструктивные мысли, то вспоминается холод, то мелькают лица, потом наступает забытье.

Кто-то ворочается рядом и в левом плече возникает тяжесть. Тихо и темно.

- Я разбудила тебя. - Тихий голос Нейды рядом.

- Откуда ты в моем сне?

- Ты не спишь. Я сама пришла. Не хочу быть одна. Можно я полежу с тобой. - Она без всяких возражений уже устроила свою голову на плече и сладко вздохнула. - О, только я могу оценить, как с тобой спокойно. Правда. Едва увидела тебя. Я не буду мешать. Я буду тобой любоваться.

- Перед тем, как впасть в забытье, у меня появились два почти неразрешимых вопроса. Раз ты явилась сюда и разбудила меня, тебе придется отработать эту провинность. Ты будешь рассуждать, а я тем временем засну.

- Спрашивай, Монту.

- Первое. Кто такие странники, и чем они занимаются?

Нейда захихикала, затряслась всем телом.

- Не смешно.

- Прости. Ты полагаешь, мне так много известно? Я только знаю, что вы перемещаетесь, выбираете миры себе по нраву, но никогда не связываете себя с ними. Вы из тех, кто всегда найдет путь и туда, и обратно, из любого мира и в любой мир, какой вам известен. Такие, как ты, не живут долго на одном месте. Вы просто изучаете пространство. Я не смею судить, какой опыт более ценен: знать множество миров, красивых, несовершенных, рождающихся, гибнущих или до мелочей знать один, прожить в одно дыхание с ним. Ты не помнишь, как перемещаться, как найти проход?

- Правду хочешь?

- Конечно.

- Мне еще не приходила мысль это попробовать.

Тут Нейда разразилась новым приступом смеха.

- Небо! Какая я глупая. Я столько придумала, пока не узнала правду о тебе. Ты хуже меня понимаешь, что делать.

- И что ты придумала?

- Решила, что ты пришел за мной. Спасти меня. Вместо прекрасного строения я очутилась в неизвестности, на краю узкого уступа. Одна. Ночью. Если бы не Мартин, я бы как-то смогла спуститься вниз по утру. Он мне помешал. Как я могла спуститься при нем? Как ты уже догадываешься, я бы могла этим напугать его, ведь он смертный. Ты появился чуть с опозданием, но я приписала это сложной ткани пространства вокруг. А потом ты полез наверх. Сам! Умора! И еще искал, куда ступать! Это выглядело так забавно. И веревка, - Нейда развеселилась ни на шутку. - Странник лезет на скалу. Я думала ты так делаешь, чтобы не унизить Мартина и не показать свою истинную силу. Ты мог снять меня оттуда, переместив на другое место. Я думала ты так и поступишь. Я ничуть не заподозрила. Я не поняла, что с тобой что-то не так.

- А Мартин заподозрил. Он считал меня странным и подозрительным с самого начлал, а потом еще в твоем наряде не увидел. Тут он себе что-то придумал, что-то большее, чем твои фантазии.

Нейда вздохнула.

- Он необычный. Необычный для смертного. - Она помолчала. - Но ты! Как тут не запутаться! Ты так просто отвечал на все вопросы.

- Я знаю ответы. - Монту согнул в колене одну ногу и забросил на нее другу, чуть покачивая ею в воздухе, продолжал говорить. - Они выскакивают сами.

- Это опыт. Он забвению не подвержен. Способность проникать в миры тоже не потерялась. Способность осталась. Поверь мне, Монту. Я так хочу, чтобы это так и было.

- Завтра непременно проверю.

- Не сбегай так скоро. А вдруг заблудишься? Мне будет спокойнее, если ты побудешь со мной, пока я не приму решение. Пожалуйста, Монту. Куда тебе идти?

- Ладно. Если ты просишь.

- А давай проверим. Вот вопрос. Как объяснить, что ты перемещаешься?

- Наличием огромного числа взаимосвязей между пространственными образованиями, которые принято именовать мирами, которые подвержены искажениям, образующим переходы. Двери - это линии прохода, разрывы в ткани пространства… - Монту остановился и фыркнул. - Нейда. Прекрати так шутить.

- Но ты же ответил, - Нейда снова засмеялась и стала от возбуждения махать руками. - Ты забавный. И чудной!

- Теперь я полночи буду решать, откуда мне известно все это.

- Извини, было очень любопытно, что ты скажешь. Какой-то очень умный ответ.

- Мне кажется, я пользуюсь не своим опытом, а чьим-то еще. Оно сидит во мне. Оно лазает по горам, не боится зверюгу в два раза больше меня и отвечает на вопросы. Но эти ответы не мои. Я этими вопросами не задаюсь. Некоторые мысли приходят из ни откуда. Сами собой. Я знаю, как нужно поступить. Поэтому ты не поняла, что со мной. Я сам не понимаю.

- Я еще спрошу. Монту, кто такие странники?

- Я не знаю, только то, что сказала ты.

- Ты говорил о двух своих неразрешимых вопросах. Значит, что-то тебе еще неизвестно. Если я ответила на первый, задай другой.

- Ты опять будешь хихикать.

- Я буду сдерживаться.

- Так и быть. Какую форму существования мне выбрать? Кем стать? Здесь двуполые облики. Кого мне играть? Что мне по твоему мнению больше подойдет?

Нейда уже тряслась от хохота, она зажала ладошками рот.

- Великий Космос! Хватит смеяться надо мной, Нейда. Это такой несущественный вопрос? Если я выберу мужской образ, то твой Мартин умрет от ревности, а если женский, он, чего доброго, в меня влюбиться. Подчеркиваю, я о тебе забочусь.

Нейда не унималась.

- Ох, я сейчас чувств лишусь. О, небо этого мира! Монту, ты - просто умора!

Она стала кататься на кровати с боку на бок. Захотелось спихнуть ее на пол.

- Отправляйся к себе и хохочи там до упаду.

Она постепенно успокоилась.

- Монту. Ну, не дуйся. Странник способен обидеться? Ну, это действительно смешно. Какая тебе разница, в каком виде прибывать? Ведь ты можешь быть кем угодно, и в этом твое преимущество и святое право. Если ты станешь существом мужским, и дело тут вовсе не Мартине, у тебя будут определенные обязательства и место в общей структуре. Ты должен будешь выбрать себе форму служения или занятие. Ты должен будешь оттачивать своё умение. Ты этого желаешь? И подумай, кого ты можешь изобразить в таком состоянии? А если ты изберешь женский облик, то тут и вовсе большие сложности…

Монту отвернулся спиной.

- Это в чем же у меня будут большие сложности?

- Можно я не буду объяснять? - вдруг заупрямилась Нейда. - Ведь если бы я и советовала тебе стать кем-то из женских существ этого мира, то особой не менее моего ранга. Тогда тебе достанется Мартин, потому что я не могу вручить ему себя, я предназначена другому, а мне бы этого действительно не хотелось. Оставайся собой.

Знать бы кем?

- Я принесла сюда твою одежду, я попросила у хозяина новую рубашку в замен порванной, а утром заберу свое платье, - сообщила Нейда примирительным тоном.

- Это будет очень смешно, когда хозяин утром увидит меня в моей собственной одежде.

- Он всего лишь догадается, кто ты, и будет горд, что приютил странника. Монту. - Она погладила пряди вьющихся волос. - Ты же можешь сменить не только вид, но и наряд, весь свой облик. Ты этого не помнишь? Твой вид - иллюзия. Если такая щепетильность необходима, тогда внуши нашему гостеприимному хозяину, будто он видел другое существо, какое тебе захочется, а то, что было с вечера - показалось.

- Внушать смертным. Очень благородно, - фыркнул Монту и зевнул.

- Зато на тебя не станут озираться и спрашивать.

Он не сердился на Нейду за шутки и смех. Хотелось спать. Она в этом случае лучше понимает ситуацию. Она разумна.

Прежде чем странник замер, Нейда услышала последние в этот день слова, больше бормотание.

- Выбери Мартина,… зачем тебе владыка. Если я могу выбирать форму,… почему тебе не дозволено выбрать супруга,… который озарит твою жизнь светом и любовью. Унылая владычица, душа которой разрывается жаждой свободы, - дурной вариант… и для более стойкого мира, чем этот… Ты будешь всегда мечтать о том,… чтобы исчезнуть отсюда… Неволя - это медленное самоубийство… Поверь мне, я в этом понимаю больше тебя…

Он уже начинал светиться, когда вдруг сказал:

- Что у меня… за мания такая… устраивать браки в вашем семействе… Проклятье какое-то…

Снаружи крики, шум, хлопки и кутерьма.

Утро? Откуда такой шум? Нейда? Ее не оказалось рядом.

Одежда сложена на полу у постели. Рубашка, штаны, сапоги и куртка. Платья нет. Стремительно одевание. Поверх куртки ремень и быстро - наружу.

Хозяин дома, свежий и наряженный больше вчерашнего, на пороге разговаривает с дочерью.

- Раздай кушанья на улице, угощай людей. Зайди к пекарю и поблагодари за гостей, одари и его. Особо.

- Да, отец.

Девушка первая видит гостя, который выскочил из своей комнаты в незастёгнутой куртке, едва подпоясавшись, взъерошенный и странный. Она засмеялась и кивнула ему.

- Почему шум? Что случилось? - спрашивает он.

Девушка узнает одежду, но не узнает сразу гостя. Поэтому она медлит с ответом.

- У нас праздник, - на голос гостя оборачивается хозяин и тоже пристально изучает фигуру на балконе, опоясывающем спальный этаж. - Король вернулся.

Последние два слова он удивленно растягивает. То, что вчера было девой стоит в высоких сапогах и сером наряде своего спутника. Гость сверкает глазами, взгляд напряженный, словно на него собираются напасть. Шумят давно, с рассвета, как объявили, что ночью появился король.

- Праздник, - повторяет серое существо и облегченно выдыхает, а потом уходит в свою комнату.

- А он такой хорошенький, - тонким голоском замечает девушка, и под строгим взглядом родителя она со смехом выскакивает прочь из дома. - Хорошенький и чудной.

Хозяин дома смотрит на полуоткрытую дверь. Из комнаты не доносится никакого шума. Наверное, гость смотрит в окно, которое выходит на улицу и изучает радостных людей, которые обмениваются поздравлениями и маленькими значительными подарками и угощениями по поводу торжества. Такая уж традиция. Короля не было в городе пять лет. Все рады.

Едва хозяин ушел в глубь дома, дверь в комнату Нейды тихо отворилась. Монту видит свернувшуюся на постели девушку, которая поджала колени, чуть ли не до макушки.

- Меня шум разбудил. Что с тобой? Ты не заболела?

- Я не нашла его. - Нейда закрывает лицо рукавом.

- Мартина?

- Он исчез. Ушел.

- Когда ты его искала?

- Едва стало светать. Я бродила по улицам, я пыталась его звать. Забыла, что он смертный и не услышит мой зов.

- Нейда. Тебе нужно было разбудить меня. Я его найду. Мне это не трудно. Я обойду город, а потом обследую все вокруг. Не мог он за ночь уйти. Ушел утром, значит ушел не далеко.

- Как ты разыщешь?

- Я же странник.

- Ты не умеешь.

- Я не помню, не значит, не умею. А не умею - научусь, или придумаю как. Жди меня тут. Я иду искать Мартина. Он будет последней… Я не помню, что такое свинья, но он ею будет, если уйдет, не простившись и слова не сказав. Не такой он.

Утренний город слишком оживленный, чтобы искать Мартина. Поток горожан, в котором не мелькает знакомое до ощущения собственной беспомощности лицо. И откуда оно так хорошо знакомо? Оно очень кого-то напоминает. Зачем опять терзаться поисками сходства с тем, что память не хранит.

После бесцельных блужданий, начинаются робкие расспросы жителей. Едва ли кто знает пришлого лекаря. Мартин знал город и бывал тут. Его должны знать, если он хороший лекарь и уж точно запомнили, если плохой.

- Любезный, не знаешь ли ты лекаря по имени Мартин?

- Лекаря?

- Лекаря.

Горожанин в ответ хохочет.

И так раз десять. Смеется пышная дама и мальчик, потом двое развеселых гуляк и лавочник, девочка с корзинкой, старуха и дородный седой мужчина, смех которого рокочет над ухом. И лишь пожилая женщина с цветами в руках снисходительно улыбается.

- Поищи на площади, - кивает она. - Ты высокий смотри поверх голов, гость.

Ее ирония, а может, злая шутка становится понятна на площади перед дворцом. Что такое яблоки? Память тоже не хранит, только им негде тут упасть. Не только лицо, спину знакомую не разглядишь. Такие поиски - дело неблагодарное. Но как вернуться к отчаявшейся Нейде ни с чем?

"Смотреть поверх голов" - означает высоко подпрыгнуть.

И лучше бы Нейде быть тут и узнать поскорее о находке.

На площадке между двумя пролетами лестницы, ведущей во дворец, в громадном кресле строгих форм восседает тот самый лекарь Мартин во всей своей красе. И одет он не в порванную робу, а в черный с серебряным отливом костюм, знакомый уже просто до ужаса и холодка в спине. И пролезть к нему не представляется никакой возможности, потому что у нижних ступеней стоит охрана, лестница устлана приношениями. Мартин улыбается в толпу, а в глазах море тоски.

И какого черта этот болван молчал и не признался! Король Мартин! Святые небеса! Первым порывом было швырнуть в него чем-нибудь, что попадется под руку. Лучше бы не поддаваться такому порыву, но рука сама находит крупный сочный плод, выуживает его из чьей-то корзинки. Бросок и плод, не ставший благодарным подношением, летит над головами ликующих горожан и падает не к ногам короля, а попадает прямо в грудь его величеству. Ну что поделаешь - природная меткость.

Потом следует внушительный тумак, подзатыльники, кто-то мертвой хваткой вцепляется в воротник, и водопад местных ругательств адресован не сложно догадаться кому. Это было совсем не подобающим действием - кидание плода в народного любимца, зато верный способ оказаться на коленях пред его печальными очами. Остается нахально задрать голову, не смотря на протесты охранников, и нагло улыбаться в лицо королю Мартину.

А дальше все интереснее.

- Отпустите его. Встань.

Рывок вверх за воротник крепкой рукой - силен лекарь. Король поднимается со своего места. Толпа ревет за спиной. А в своей потрепанной одежде он выглядел скромнее и без этого налета величия. Монту кривит ему презрительную гримасу.

Их взгляды пересеклись, и в глазах короля странник читает все туже тоску. Мартин смотрит на него в упор и отпускает.

- Она искала тебя все утро, мерзавец ты этакий, - шипит Монту.

Объятия Мартина оказываются такими крепкими, что лучше не дышать.

- Спасибо тебе, - шепчет он на ухо. - Где она? Где? Дождись вечера, не пускай ее сюда. Я все исправлю.

Он отпускает обидчика и говорит горожанам:

- Его гнев справедлив! Он был моим спутником вчера, но я не признался в том, кто я на самом деле. Он оказал мне хорошую услугу, и сколько бы этот благородный человек не злился, я не отвечу на его гнев ни обидой, ни гневом! Он мой гость! И не будет наказан!

- Я могу уйти. Идем со мной. Я объясню тебе, - говорит Мартин тоном гостеприимного хозяина.

- Мне нужно к ней. Она страдает. И молчать я не буду, - тем же тоном говорит Монту, без намека на примирение. - Ты ей солгал.

Мартин провожает Монту взглядом до самого выхода с площади. Толпа расступается, люди не слишком довольны решением короля и охотно полюбовались бы на наказание. Дерзкий гость покидает площадь в одиночестве. Упреки не сыплются ему в спину, если только не высказанные.

Монту возвращается к Нейде. Она перебралась в его комнату, там темнее, потому что над окном козырек, окно ведет на покатую крышу, с которой виден кусок улицы и фигурки людей.

Нейда смотрит на него.

- Нашел, - заверяет Монту, - только сейчас наш Мартин слегка занят и не может нас посетить. Зато мы непременно навестим его этим вечером. Хочешь увидеть его дом?

Поскольку Мартина нет, а быть ближе ей хочется, она соглашается не только посмотреть в окно, но и выйти на крышу. Монту проворно выбирается в окно, Нейда с его помощью тоже. Встав во весь рост, и опираясь о козырек, Монту с видом победителя озирает город. Нейда присев в проеме окна, смотрит с опаской. Упасть она не боится, но замеченной с улицы быть не хочет.

- Покажи мне дом, - просит она, потому что Монту не исполняет обещанное.

- Отсюда только башня видна. Ты встань, чтобы лучше видеть. Я подстрахую. Не бойся.

Нейда выпрямляется и встает рядом. Монту придерживает ее за талию.

- Я не боюсь, - заверяет она. - Где?

- Вот там. - Монту указывает вдаль.

- Я там не вижу башни. Где? Она маленькая?

- Нет, не маленькая.

- Там только дворцовая башня.

- Это она.

- Монту, не шути.

- Нейда. Он - король. В этом городке все от мала до велика, кроме нас с тобой, знают кто такой наш Мартин. И что он путешествовал, и что лечит отлично. Они его так и зовут Мартин-лекарь. А еще он, по совместительству, король и сын местного владыки. Провались я на это месте, если вру.

Нейда не смотрит на город, а смотрит на Монту. Серый странник немного саркастически, но торжественно произносит эту речь. Монту поворачивает к ней лицо и заявляет как приговор:

- Так что, правильно вы повстречались. Зверя не было, и он знал это не хуже нас с тобой. Он - великий и мог легко снять тебя с выступа.

- Монту. Он смертный, пожалуйста, скажи мне, что ты напутал, - с опаской в голосе выговаривает Нейда.

- Нейда. Он король и великий, - передразнивает Монту. - Почему? Это он нам объяснит сам. Во время вечерней аудиенции.

Самообладание изменяет Нейде. Сначала она долго сидит на крыше и гонит от себя Монту, а когда тот возвращается в комнату, в приступе паники следует за ним, боясь остаться одна. Она мечется по комнате, Монту силой усаживает ее на постель, в его объятьях она затихает, наконец.

Смысл ее метаний доходит до Монту тем загадочным способом, каким появлялся до этого.

- Кому я предназначалась? - спрашивает Нейда.

И вот тут Монту впервые удается сдержать рвущийся наружу ответ.

- Я не знаю. Твоя воля. Твой выбор, - отвечает он вместо той очевидности, которая возникает в его уме.

- Что нам делать? - спрашивает Нейда.

- Отомстить, - тут же отвечает Монту. - Мы исчезнем из виду. Нас будут искать по всему городу, и к вечеру Мартин места себе не будет находить. Совсем как ты.

- Как?

- Мы спрячемся.

- Где?

- Хм. Во дворце, конечно. Самое надежное место. Мы проберемся туда тайком, и пусть ищут. Дворец это такое сооружение, где полно разных силовых полей и течений. Найти нас сможет тот, кто умеет.

- Я должна была возникнуть на башне.

- Там дверь. И эта дверь ведет из миров. Решишься уйти? Что ж, я тебе ее открою.

Время до заката горожане провели на улицах, а к вечеру разбрелись праздновать, кто домой, кто в гости. Закат заливает город красивым бронзовым светом.

Мартин уходит из общественного дома, где главы самых именитых семейств поздравляли его с возвращением, где начинаются вечерние развлечения. Его скорому уходу не препятствуют, и Мартин понимает почему. Он просит свиту остаться на празднике и веселиться от его имени. Они подумают, что он ушел с благородной целью - навестить больных горожан, немощных стариков. Но Мартин ищет Нейду. Ему хочется поскорее объясниться. Он знает, где они с Монту ночевали, но войти в дом означает привлечь внимание хозяев. Скоро он понимает, что гости ушли куда-то, потому что жена хозяина говорит об этом с юной дочерью прямо на пороге дома.

А в это время Нейда и Монту наблюдают закат местного светила с самой высокой башни в городе - дворцовой. Город уже тонет в сумерках, а тут пространство пронизано бронзовым светом.

Монту опирается руками о парапет, они стоят на балконе, опоясывающем башню. Окна массивного башенного фонаря украшены разноцветным стеклом. Нейда смотрит, как солнце отражается в цветных плоскостях, а Монту, свесившись вниз, смотрит на город.

- Смотри, как играет свет, - говорит Нейда.

- А мне восходы больше нравятся. Больше красок. День начинается, поэтому настроение всегда радостное.

- Монту, - Нейда качает головой. - Не от великой радости ты принял свое забвение. Неужели ни чуточки не помнишь почему?

- Нет. И от этого мне - дивно как хорошо!

- А почему тогда ты так замечательно знаешь дворец? Ты так ловко обошел все галереи, и мы никого не встретили. А подняться сюда, на башню, дозволяется лишь королю.

И опять удается пропустить ответ на вопрос. Он не только знает дворец, и его устройство. Известно и движение силы, и наличие дверей на башне, и то, что уйти отсюда будет труднее, чем из любого другого места. Возникает опасение, что напрасно они выбрались сюда любоваться красотами. Смятение быстро проходит, нужно поддерживать беседу. Мартин уже ищет их, и скоро Нейде предстоит объяснение с королем. Хотелось бы в этом не участвовать, но вот опять Нейда смотрит с надеждой.

- Тут ты должна появиться? Была.

Нейда кивает.

- Не понимаю, почему я оказалась не здесь.

- Идем внутрь. Холодает.

Она и Монту входят в открытее двери башенного фонаря, и Монту с силой закрывает дверные створки. Свет внутри тут же изменяет насыщенность и игру, и сквозь плоскости синих и голубых стекол видны звезды, потом другие тона гаснут и скоро все проемы окон, словно не закрытые ни чем заполняются россыпями звезд.

Монту мерит шагами периметр площадки, он заглядывает во все окна, потом поворачивается к Нейде лицом и складывает на груди руки. Вид у него становиться задумчивым.

- Тут в каждом окне свое небо. И это не только проходы сюда. Они ведут отсюда. Я точно это знаю. И я говорю тебе это, чтобы ты всегда могла подняться сюда и уйти. Если сил хватит. И желания. Если тебя терзают сомнения, не связывайся с обитателями этого мира.

Нейда подходит к нему.

- Спасибо. Я знала, что тут находится. Откуда знаешь ты? Ты знаешь дворец и город. И места вокруг. Монту, это не наводит тебя на мысль, что ты тут давно?

- Увы, ничего такого я сказать не могу.

Наводит еще как!

- Почему ты не исчез? Вместе с забвением ты должен был покинуть этот мир.

- Я не знаю. Сейчас мне это не интересно.

- А что тебе интересно? - Нейда чуть улыбается ему.

- Найти Мартина. Он с ума сойдет, не обнаружив нас в городе. Я пойду к нему. А ты здесь побудь. Не боишься остаться одна?

- Здесь - нет.

- Я вернусь за тобой. Или пришлю его.

Нейда провожает Монту нежным взглядом. Быть может, она слишком наивна, но даже признание в отсутствии памяти не разубеждает ее. Нейда видит в Монту защитника. Сквозь пелену забвения в нем все еще прорывается мощь странника. Она в раздумьях замирает у одного из окон.

Монту в припрыжку мчится по пандусу и двумя ярусам ниже наталкивается на подавленного Мартина. Хватка у отчаявшегося короля-лекаря почти как у зверя в озере у водопада. Мартин вцепляется в плечи Монту и начинает трясти его.

- Где она? Ты увел ее?

Монту нагло улыбается.

- Сердечко зашлось, лекарь? Не будешь лгать впредь.

- Не говори о том, в чем ничего не смыслишь! - Мартин повышает голос с угрозой.

- А ты спроси. Проверим, знаю я ответ или нет.

- Нашел, чем гордиться. Скоро твоя память исчезнет, сила забвения окончательно закроет тебе путь в прошлое. Это сейчас ты еще помнишь, а скоро не будешь помнить ничего. Хочешь вернуть память?

- Хочу.

- Тогда верни мне Нейду. Оставь ее мне.

Монту вроде бы меньше его ростом и не выглядит могучим, Мартин забыл, что Монту сильный. В ответ последовал такой удар в пораненный живот, что Мартин пал со стоном на больные колени к ногам странника.

Монту произносит над его ухом:

- Я не торгую друзьями, король Мартин, - его слова звучат в том же тоне, в каком он в горах обещал Нейде защиту.

Монту же и помогает Мартину подняться на ноги. Он оглядывается, как бы кто из придворных не увидел эту сцену.

- А сейчас давай объяснимся, - предлагает Монту.

Мартин, хромая, ведет его в свои покои и там валиться в кресло. Монту остается стоять, он подходит к окну и смотрит на еще светлую полосу горизонта с таким видом, будто ничего не произошло.

- Я не хотел тебя бить, - заявляет он.

- Ты не верно меня понял. В таком виде ты не сможешь защитить Нейду, а я смогу. Ты подумал, что я стану домогаться ее расположения?

- Я совсем тебя не знаю. И ты нам уже солгал. Твои намерения очень красноречивы будь ты лекарь или король. Я понимаю твои порывы, как ни странно.

- А Нейду? Ты понимаешь кто она? Зачем тут? Для кого.

- Она сказала. Она даже шутила, предлагая мне поменяться с ней местами.

- Будь ты женским существом, коим, впрочем, можешь стать, я бы серьезно задумался над тем, кого из вас выбрать в спутницы, - Мартин позволил себе улыбнуться.

Монту за время перехода не видел, как улыбается Мартин. Улыбка ему понравилась, напомнив вновь знакомый образ.

- Если я верно заподозрил, кто ты есть, странник Монту, то ты должен хорошо знать черты моего лица.

- Правда?

- Ты испытываешь ко мне дружеские чувства? - спросил Мартин.

- Можно так сказать, - кивает Монту.

- Ты добрый. Вот и Нейда сразу распознала в тебе друга. Ты понимаешь смысл имени, которое она дала тебе?

- На языке ее народа оно значит "братец", "младший брат". Она шутила. Существа подобные ей находятся в родстве со странниками. Родина у нас одна.

Снова ответы пришли ни откуда. Мартин сносно объяснил это явление остаточной памятью. Монту испытывает желание не отпускать эту способность, собрать воедино эти остатки.

- Да, - вздыхает мечтательно Мартин. - С вами, скитальцами со звезд, существам оседлым бывает нелегко, но если удается снискать ваше расположение, то можно считать себя счастливейшим из созданий.

- Ты о себе или Нейде?

- Нейда пришла. Мы встретились. Пока у меня нет этому достойного объяснения, - Мартин затаил дыхание и разволновался.

- А что не должны были встречаться?

- Нет. Не так.

- Но встретились. Вместо того, чтобы разбиваться в кровь снял бы ее со скалы и там бы все решили. Что ты медлил?

- Я был в недоумении. Я с рассветом понял, кто она. Я, по-твоему, не имею права растеряться? Я очнулся поздно, когда ты появился и полез за ней. Она не просила меня о помощи. Ты тоже мог ее перенести, но не стал.

- Я лазать умею, а то, что могу что-то еще не помню, - Монту наивно хихикнул на собственное признание. - Я помешал вам.

- Я рад, что ты не смог сообразить, что в действительности должен сделать. Это были трудные дни, но я получил возможность наблюдать за ней и тобой, и подумать. Я не сразу понял, что причина твоего легкомысленного поведения - беспамятство.

Мартин посмотрел на него с сожалением. Он разглядывал Монту какое-то время. Монту, выжидая, отвернулся к окну. Странный этот Мартин. Если он вдруг так щепетилен, скорее всего, имеет веские основания так поступать. Он, очевидно, не собирался торговаться из-за Нейды, а имел в виду что-то другое. Сначала Нейда говорит о защите, потом и Мартин настаивает на том же. Он даже не оскорбился за полученный пинок в живот. Само получилось, выскользнуло воспоминание, скорее смутный порыв. И в горах он ощутил кожей, что Нейде требуется помощь и защита, существо она не робкое, но на подходе к городу ее действительно обуяли сильные сомнения. Мартин бы ее лучше понял, но она не стремилась с ним откровенничать. Вот ведь какое странное дело - Мартин знает, кто такая Нейда, а Нейда считала Мартина смертным. Скорее Мартин должен был ошибаться.

Поскольку Мартин ничего не говорит и не спрашивает, Монту оборачивается к нему. Он не заметил, как Мартин поднялся тихо и встал у него за спиной.

- А как вы должны были встретиться на самом деле? - спрашивает Монту.

- Я не должен говорить. Тебя это не касается. Что тебе это даст?

- Не скажешь, не покажу, где Нейда.

Тут Мартин треплет его по затылку.

- Забавно смотреть на тебя, Монту. Ведешь себя, как мальчишка, а игрок ты опытный, такое не пропадает. Слышал много раз, что странники очень изобретательный народ, но столкнулся впервые.

- С чего ты взял, что я играю. Ты сам не спешишь найти Нейду.

- Мне не нужно торопиться. Выбирает она. Наша встреча самая необычная из тех, что были со мной.

- Расскажи.

- Хорошо. Я расскажу. Чутье подсказывает, что тебе можно довериться. Ты не так просто возник на той дороге. Кто-то или что-то направили тебя.

- Прохожий на перекрестке. Он указал, куда мне идти.

- Ты тут не один?

- Не один.

- А куда пошел тот?

- На север.

- Он собирался совсем уйти отсюда?

- Нет. Он обещал мне еще одну встречу.

Мартин вздохнул и покачал головой.

- Тебя не удивило, что люди в городе были готовы к празднику? - спросил Мартин.

- А что мне до этого? О том, что намечается торжество, мне не известно. Ни я, ни Нейда не подозревали, что ты - король. Нейда не нашла тебя, на поиски пришлось идти мне. Ты про встречу в горах расскажи.

- Я пытаюсь. Волнуюсь сильно. Это слишком серьезно, чтобы относиться так легко, как ты, - нервно поясняет Мартин.

Монту обернулся и развел руками.

- Да ладно. Вы встретились. Чего уж теперь.

- Я должен был придти в город на два дня раньше. Чтобы встретить будущую владычицу, как король этих мест. Этого мира. Я задержался, потому что лечил смертного. - Мартин осекся и тяжело вздохнул, а потом сознался. - Я хотел опоздать. Я намеренно не возвратился сюда в срок.

- Ты не торопился на собственную свадьбу? - Монту с любопытством склоняет голову на бок.

- Ты не понимаешь. Нейда предназначалась не мне. Я не владыка этого мира.

- Ты его сын, горожане проболтались. Это не тайна.

- Нет. Не тайна, - подтвердил Мартин с горечью.

В глазах Монту загорается шаловливый огонь. Мартин не может понять, отчего ему стало так весело.

- Нейда здесь для того, чтобы продолжить род моего отца. Дать мирам наследника.

Монту продолжает свергать хитрыми очами.

- А ты чем плох?

- Я отказался. Я занял это место, в это мире. - Тут Мартин мрачнеет, ему не нравиться, что ситуация забавляет Монту. - Не спрашивай, почему. Я не отвечу. Нейда предназначалась не мне.

- Но встретила тебя, дурень ты этакий, - слова Монту звучат почти издевательски. - Она тебя выбрала.

- Она не выбрала.

- Спроси у меня, почему она там возникла?

- Зачем?

- Спроси, - настаивает Монту.

- Почему она оказалась в горах?

- Вместо того, чтобы оказаться пред ясны очи владыки, она оказалась рядом с тобой, король Мартин. Потому что тебе предназначалась. Уф-ф-ф, - Монту остается доволен, хоть сам не придумывает такой ответ. Монту пожимает плечами. - Ты опознал. Но она-то не опоздала. Как интересно!

Мартин молчит, долго смотрит на улыбающегося и кивающего Монту, потом смягчается, опять улыбается той самой знакомой улыбкой.

- Где ты ее оставил?

- Тут она, во дворце. На башне.

Мартин в два прыжка оказывается у двери.

- Нашел куда ее привести! - в отчаянии кричит он, убегая.

- И кто из нас ненормальный, - заключает Монту.

Монту лениво идет туда, где оставил Нейду, попутно размышляя, что в этом городе делать больше нечего. После того, как хозяин дома, где они остановились, узнал, что гость его дома запустил в короля спелым фруктом, он вежливо отказал им в ночлеге. И никто теперь не согласиться приютить наглеца. Видимо придется ночевать за городом, если добрый король Мартин не предложит ночлег. Он будет рад Нейде, но не Монту. Не смотря на доверительную беседу и потепление отношений, присутствию странника Мартин не рад.

Монту возвращается на башню и застает далеко не романтическую сцену. Нейда дрожит мелкой дрожью в объятиях Мартина, король старается ее успокоить, но с места сдвинуть ее не может. Нейда так напугана, что Монту страх чувствует на расстоянии.

Увидев Монту, Нейда перебегает из объятий Мартина в объятия Монту, страннику остается виновато пожать плечами. Мартин не обижен. Он, кажется, облегченно вздыхает.

- Здесь был владыка. И он решил, что она пришла к нему, - поясняет он.

Монту закусывает губу и виновато трясет темной гривой.

- Это я привел ее сюда. Болван. Проклятье.

- Молчи, - выдыхает Нейда и сильнее стискивает свои объятия. - Монту, молчи. Спаси меня.

- Я предлагаю продолжить разговор в виду появления новых обстоятельств. Настаиваю, чтобы Нейда в этом участвовала, - спокойно произносит Монту.

Нейда затихает и успокаивается только час спустя. За это время Мартин отдает приказания устроить гостей во дворце. Нейда наотрез отказывается поселиться одна, принять слуг. Ей нужен только Монту. Она требует, чтобы рядом был странник. Мартину приходиться смириться с ее волей.

Ночь повисает над городом. Они сидят втроем в маленьком зале личных покоев Нейды. Мрак ночи разгоняют три светильника на треногах, а тишину - разговоры. Монту сидит на мягкой кушетке, опираясь спиной о высокую спинку. Нейда лежит тут же, положив ему голову на колени. Монту гладит ее волосы и утешает. Мартин сидит напротив и смотрит на них без тени ревности, положение Монту скорее вызывает зависть.

Монту представления не имеет, как Мартин ему благодарен, чем обязан.

Мартин вспоминает, как врывается на самый верх башни в тот момент, когда владыка, его отец, назидательным тоном разговаривает с Недой. Та в испуге молчит, не отвечая ему ни словом, ни взглядом. Едва ли она понимала, что ей делать в таком положении.

Владыка отворачивается от Нейды, та пятиться к окну. Мартин холодеет, понимая, что она в шаге от двери, и ее решимость уйти слишком велика.

- Ты нарушил мою волю, сын, - звучит глухой старческий голос владыки.

Мартин теряет самообладание. Его отец слишком древнее существо, Мартин не привык спорить с владыкой. Мартин знает, какой уговор он нарушил, чем отец недоволен, и ощущает себя так, словно его существо сжимает мертвая хватка.

- Она моя. И ты не должен мне перечить, - продолжает владыка.

Еще шаг и Нейда точно ринется в проем окна. Владыка оборачивается к ней.

- Это был мой зов, дитя звезд, - говорит он девушке. - Идем со мной.

Казалось бы Нейда так напугана и подавлена его мощью, что голос ее пропал, она превратилась в существо безвольное. Мартин видит ужас на ее лице.

- Нет, - вдруг произносит Нейда. - Отступи. Или я позову странника. Я еще не выбрала. Моя судьба не определена.

- Поди прочь, король Мартин, - говорит ему отец.

Сделай он хоть шаг, все было бы решено, и Нейда выскользнула бы в открывающуюся дверь прочь из миров. Мартин был уже готов ее потерять, и вдруг заявил:

- Она пришла ко мне.

- Не смей, - голос отца его больше не страшит.

Мартин рывком преграждает Нейде путь к двери, она оказывается в его объятьях. Дверь едва не затянула его в неизвестность, заныли раны на теле. Нейда благодарно прижимается к нему, а он держит крепко, намереваясь не отдать ее владыке и не выпустить в дверь у него за спиной. Но что он станет теперь делать? Мартин не имеет ни малейшего представления.

Вдруг, владыка исчезает, и в пространство башенного фонаря легким шагом входит Монту, как ни в чем не бывало.

В те мгновения Мартин допустил мысль, что странник спугнул отца.

Теперь Мартин сидит напротив и смотри на эту парочку с чувством просто фантастическим. Перед ним хрупкое создание, которое отказало отцу и ничего не помнящий странник, который заставил владыку отступить. Он благодарен судьбе за этих спутников. Он рад промаху Нейды и их встрече. Мартин уже готов согласиться с Монту, что встреча не была ошибкой. Мартин видит, как меняется физиономия Монту на эту новость. Он испытывает удовольствие, словно сам одержал эту победу. Рассказ о визите владыки вызывает удивление у странника, но по понятным причинам объяснить этот поворот событий Монту не может.

- Ты знаком с моим отцом? - задает Мартин вопрос.

И Монту не может ответить, совсем как с именем и родом занятий. Водит глазами и говорит:

- У меня нет ответа.

- Помоги ему, Мартин, - просит Нейда. - Ты раньше всех понял, что с ним. Если Монту вспомнит, он поможет разобраться, что же тут происходит.

- Я и так смогу. Меня не оставляет ощущение, что стараниями лекаря Мартина, я могу вспомнить такое, от чего растает мое радужное состояние. Что-то мне этого не хочется.

- В своем радужном состоянии ты не понимаешь, что творишь, - возразил Мартин. -Сначала - твоя затея с переодеванием, потом - ты на глазах у моих подданных наносишь мне оскорбление, а еще ты меня ударил. Нейду на башне спрятал. Ты ведешь себя, как ребенок. Тебя надо лечить.

- Мартин, - Нейда приподняла голову и погрозила королю. - Странники - сущности древние. Монту может быть много старше тебя.

- Правда? - честно удивляется Монту. - Я ошибся только, когда оставил Нейду на башне одну.

Мартину остается улыбнуться.

- Отец появиться опять. Вам и верно следует быть вместе. Ты его остановишь? - Мартин задал вопрос, понимая, что Монту обязательно скажет правду, сам того не желая.

- Он догадается, что со мной. Тогда я не буду помехой. Мне совершенно не хочется его лицезреть. Испуга Нейды достаточно, чтобы понять, что он из себя представляет.

- У него есть веские причины претендовать на тебя, Нейда, - с трудом сознается Мартин. - Я пошел против его воли, я не имею прав на тебя.

- Тогда зачем, ты удержал меня? - Нейда хмурилась и отвернулась от него.

- Давайте рассуждать просто, - призывает примирительным тоном Монту. - И не будете друг от друга таить правду. Не повторяйте вашу предыдущую ошибку.

- Я не могу говорить с вами обо всем, у меня есть пределы дозволенного, - заупрямился Мартин.

Монту подает королю немой знак. Он указывает на Нейду и делает красноречивый жест, показывая, что она уйдет, а Мартин будет мучаться. Монту до смешного доходчиво объясняется жестами.

- Ты знаешь причину того, что случилось? - спрашивает Монту.

- Я говорил, что не хотел идти на эту встречу.

- Я тебе не нужна, - заключает Нейда. - Тебя прельщает моя красота, а не то, что я могу дать этому миру. Будь я уродлива, ты не посмотрел бы в мою сторону. Ты смертный, поэтому не можешь оценить мою жертву. Попроси Монту, может он с тобой останется.

Мартин готов возразить.

- Нет-нет. Не так, - возражает Монту. - По порядку. Нейда, мне совсем не интересно, как ты оказалась на скале. Быть его женой, я тем более не собираюсь. Хватить придумывать мне способ существования. Поговорим о деле. Почему ты оказалась именно в этом мире?

- Сам объясни, - ворчит Нейда и прячет лицо под рукавом.

- Да, Монту, объясни нам, как она оказалась в этом мире? - Мартина злит упрямство и настойчивость обоих. Ему угодно иначе вести беседу.

Он прибегает к хитрости, чтобы странник сам ответил на свой вопрос.

- Я могу объяснить, почему ты ее недостоин, - неожиданно отвечает Монту. - Такие создания, как Нейда, олицетворяют в природе всего сущего исключительно редкий женский творческий принцип. И прежде чем подарить его какому-либо миру, должна быть веская причина на то, чтобы эту мощь задействовать. Достоин ли этот единственный мир такой жертвы? А ты, король Мартин?

- Ты прав, Монту, - заговорила Нейда очень тихо. - Я уловила тонкое колебание, похожее на зов. Оно не могло не отозваться в моем существе. Мне трудно поверит, что мой путь сюда не стоил таких усилий, и все же я начинаю понимать, что ошиблась.

- Тогда у меня возникает еще один вопрос, - продолжает Монту. - Почему вы не распознали друг друга?

- Он не тот, кто послал этот зов, - ответила Нейда. - Но в нем есть что-то похожее на то, ради чего я пришла. Он то, на что откликнулось мое существо.

Бровь Монту вопросительно изогнулась, немой вопрос был адресован Мартину.

- Во мне еще что-то осталось? - Мартин удивился.

Нейда повернулась с боку на бок и с нежностью посмотрела на него.

- Для меня это было откровением. - Потом Нейда переводит взгляд на Монту. - Я желала бы, чтобы вы между собой меня не делили. Мне хотелось бы видеть вас друзьями.

- Я не против, - заверяет Монту.

- Мне сложно видеть в нем друга. Монту, ты - странный тип. Поскольку я начинаю видеть причины твоих странностей, то попытаюсь не только понять тебя, но и помочь. Если желаешь, - отвечает Мартин. - Возможно, я смогу считать тебя союзником. Я не на столько глуп, чтобы отказываться от твоей помощи в этом положении.

- Получается, что мы не дружим, - замечает Монту.

- Я король. Моя дружба дорого стоит.

- Я не богат, - презрительно замечает Монту.

- А теперь оставьте меня одну. Я хочу уединения, - просит Нейда. - Мне просто необходимо собственное пространство.

Монту не остался в покоях Нейды, он уходит вместе с Мартином. В тишине ночи они бродят по галереям. Из города доносится шум и музыка, которые долетают до верхних ярусов дворца.

- Почему ты не остался при ней? Тебе дозволяется быть с ней рядом, - Мартин с завистью посмотрел на Монту. - Ты мог уйти в соседний зал, появиться, когда она захочет.

- Сегодня мне не хочется спать… Ты еще не высказался до конца… Хотел сказать больше.

- Я не хотел ей признаваться. Это трудно, говорить о собственном бессилии. Я мог быть тем, кто достоин ее, но очень давно я отказался от своих привилегий. Формально она принадлежит отцу.

- Она никому не принадлежит. Что за манера присваивать себе что-то? - в вопросе Монту звучит возмущение.

- Ее появление все поменяло, - признается Мартин задумчиво.

- Так и должно быть. Расскажи мне. Я могу узнать сам, но честнее узнать все от тебя. Твою историю в городе знают все жители, но я не уверен, что со мной будут обсуждать твою персону. Я нанес тебе оскорбление и теперь на меня в обиде целый город. Вот, что может сделать один фрукт. Ответь ты, как тебя угораздило стать смертным, и что такого уловила в тебе Нейда?

- Она почувствовала, - Мартин улыбается, почти ликует. - Почувствовала! Я многие годы убеждал себя, что все утрачено. Она вернула меня в такое состояние, какого я не испытывал давно. Я трепещу при звуке ее имени. Когда она улыбается даже тебе, мне хочется тоже улыбаться.

- Это любовь, - тоном знатока заключает Монту.

- Со мной? Знал бы ты, на сколько это невозможно! Я убивал свои привязанности постепенно и долго. Я потому и лечу безнадежных, потому что не стану жалеть, если победит смерть.

- И все же ты чуткий. Расскажи, как ты стал лекарем?

- Для этого придется рассказать всю историю.

- А мы торопимся? Мы не будем уходить из этой галереи, чтобы Нейде было удобно позвать меня, а в остальном, мы не ограничены ничем.

- А ты не собираешься…

- Нет. Мне сегодня не до сна. Я совсем отвыкну спать. У меня получиться.

- Это тоже из-за забвения, Монту.

- Наверное. Рассказывай. Речь ведь не обо мне.

Мартин собирается с мыслями.

- Это случилось так давно… Я еще помню прежнюю владычицу, странное мрачное существо, ей было тяжело в мире отца, существо совсем не похожее на Нейду. Она была смертной, отец возвысил ее. Она боялась меня, я вытворял разные дикие штуки, пробуя овладеть силой. Я не помню, когда она исчезла… Потом я услышал историю о том, что отец убил странника. Кажется, с того все и началось. Я попытался узнать, зачем. Это же странно. По закону странник либо должен служить владыке, либо должен покинуть миры. Я долго пытался выяснить сначала у отца, потом у сведущих мудрецов. Я очень упрям, если добиваюсь поставленной цели. Как не скрывал отец истину, я ее узнал. Тот странник ничего не нарушил. Отец уничтожил его оболочку, чтобы силу забрать. Представить сложно. Этого нет ни в одном законе. И должно быть за такое полагается возмездие. Однако, отец ничуть не пострадал.

А потом я узнал, что он захотел от меня избавиться, что ему нужен другой наследник. Не я.

Мартин остановился, перевел дыхание.

- У тебя есть брат?

- Нет. У отца не получилось создать мне замену. Он снова захотел учить меня. Это довольно больно уходить и быть снова позванным. Во мне не оказалось способностей достойных владыки. Отец мне этого не объяснял, я понял сам, исследуя историю моих предшественников. Я не дурно знал историю этого мира, потому что исследовал очень тщательно, но, как оказалось, знал не все. Я сделал открытие относительно себя. Дело было в том, что, по непонятной мне причине, с каждым поколением передавалось все меньше опыта. И вот настал мой черед, я не смог освоить того, что мои предшественники усваивали с легкостью. Все, что я научился делать, и великолепно, - находить изъяны в системе мира и исправлять их, по той же причине я хорошо лечу, потому что мне известно, где искать. Как и в твоем случае, я на третий день определил, что суть твоего чудного поведения - забвение. Ни один лекарь не отличил бы тебя от смертного, тем более не сказал бы, отчего ты не помнишь. Нейда не разгадала тебя, хоть верно назвала странником. Во время моей учебы, я вдруг понял, что не понимаю некоторых явлений, я, будущий владыка, не нахожу им объяснения. Я осознал, что не вынесу груз управления миром и разрушу его, я смогу разрушить, но не дам жизни новому. Я решился оставить долг наследника, я поселился здесь и избрал поприще равное моим способностям. Я стал лекарем и правителем для смертных. Я научился даровать смертным долгую жизнь, возвращать от порога смерти.

Какое-то время отец мне не мешал, я полагал, что он забыл обо мне. Потом он возник, он высмеял меня, он настаивал на продолжении обучения и отказался признать, что я не освоил и половины его опыта. Мне не давала покоя гибель странника. Монту, на твоем примере не трудно понять, что извести существо подобное тебе требует умения. Отец отказался мне рассказать ту историю. Тогда я впервые возразил владыке. Тогда он считал меня наследником. Сегодня ему возразил смертный. Он рассчитывал, что силой заставит меня повиноваться. В первый раз я имел больше возможностей, чтобы отстоять свой выбор. Едва ли сейчас я могу сотую часть. Но я упрям, - Мартин тихо засмеялся. - Я давно король и совершенно убедился, что лучше мне прожить свою эпоху не в качестве управителя мира, а его слугой. И вдруг Нейда сказала, что во мне еще что-то осталось. Я верю в это с трудом, но наша встреча - тому подтверждение. Быть может, я был трусом, когда отказался наследовать.

- По крайней мере, это было честно. Ты хороший правитель. Поданные любят тебя. Тебя встречали искренне. Как ты стал править, если мечтал лечить?

- По приказу владыки.

- Запутанная история? Тоже длинная?

- Нет. Это был просто приказ. Я перестаю быть великим и оставляю за собой знание и опыт, я принимаю на себя управление тем пространством, какое смогу освоить.

- Это ловушка? Кто определяет твои права? Тебе не позавидуешь.

- Это все же свобода.

- Ты уверен? Если будет его воля, он отберет у тебя Нейду.

Мартин остановился с беспомощным выражением на лице.

- Не говори мне этого. - Он повернулся и взял Монту за плечи. - Если бы ты хотя бы помнил, зачем ты тут? Не верю я, что такие, как ты, разгуливают по мирам из простого любопытства. Монту, ну, неужели ты не помнишь ничего?

- Ничего - это как? И что помнить?! И главное - я этого хочу?

- Ты залез на скалу, одолел зверя, ты придумал, как провести Нейду в город, наконец, отец ушел, ощутив тебя. Ты очень странный, Монту. Есть все признаки, что ты знаешь этот мир. Ты безотчетно ведешь себя правильно, ты его освоил. И, наконец, наша встреча - не случай. Сейчас я как никогда хочу вернуть тебе воспоминания. Дай мне несколько дней, я попытаюсь приподнять завесу над твоим забвением.

- Ну, попробуй, если тебе хочется, лекарь Мартин.

- Я не обижусь за это прозвище.

- Я не смеюсь. Ты больше лекарь, чем король. Вот и меня ты захотел лечить. Только зачем? Я не прошу тебя об этом.

Мартин оставил Монту гулять в галерее, а сам удалился к себе. Как же он устал! Путешествие, ночное появление во дворце, суматоха, потом дневные празднества. Нейда нашлась. Появился владыка. Он холодел при мыслях о нем.

Монту, Монту. Странник добавил хлопот. Его фигура и облик долго не покидали воображение Мартина. Он не смог заставить себя отдыхать и в ночи отправился в хранилище текстов, напугал жреца, а потом привел того в суеверный трепет просьбой найти тексты, касающиеся забвения, странников и звездных душ, вроде Нейды. Ждал он до самого утра, жрец словно не торопился. Все утро Мартин изучал тексты и ровным счетом ничего не нашел.

- А скажи, хранитель, - спросил он старого жреца, - слышал ли ты когда, чтобы было возможно вообще преодолеть забвение?

- Такое возможно лишь с утратой смертной оболочки, тогда воспоминания могут посетить носителя силы. А позволь узнать, светлейший король, ты что-то забыл?

- Не я.

- Не ты? - жрец смутился. - В таком случае я тебя разочарую, вспомнить может тот, кто забыл, он должен захотеть. Конечно, кто-то может ему помочь, тот, кто был ему известен прежде. Желание должно быть сильным. Жизненно важным должно быть такое желание.

Жрец настаивал. Мартин припомнил, что Монту ничуть не горел "жизненно важным желанием", скорее он был счастлив своим забытьем.

- А можно сделать так, чтобы тень желания стала жизненно важным желанием?

- Насилие? - удивился жрец и сделал протестующий жест.

- Отчего же. Побудить, просто побудить.

Жрец сделал еще один протестующий жест.

- Я хочу помочь.

- Без согласия забывшего ничего не выйдет.

Мартин на несколько дней забыл обо всем: своих обязанностях, городе, гостях. Никто во дворце его не видел.

Нейда справилась с потрясением и ей стало любопытно, отчего король Мартин, так жаждущий ее внимания, не нашел времени ее навестить. Она была убеждена, что он слишком близко к сердцу воспринял ее появление. И было отчего. Но почему он не идет к ней?

Она отправилась сама искать его, обходила галереи и коридоры дворца и заплутала. На помощь ей, конечно, пришел Монту, он мигом вывел ее на нужный этаж и протолкнул в нужную дверь. Нейде пришлось запретительным жестом выдворить Монту обратно в галерею. Почему-то присутствие странника впервые смутило ее. Она хотела бы быть наедине с королем. Монту объяснений не требовалось.

Миновав маленькую узкую комнатку, Нейда увидела Мартина, сидевшего на обширном подоконнике сводчатого окна, склоненным над большим листом с текстом. Он был поглощен своим занятием, поэтому ей удалось понаблюдать за ним.

Она помнила его постоянно взволнованным, болезненным и щепетильным, ревнивым, смущенным и даже злым. Сейчас Мартин был спокоен и серьезен. Его поза была расслабленной, но наполнена скрытой силой. Такой Мартин ей показался притягательным.

Словно услышав ее мысли, Мартин поднял голову.

- Нейда? Откуда ты тут? Тебе здесь нельзя быть, - он перешел на суеверный трепет. - Это мои покои.

Он привстал и едва не выронил лист из рук.

Мартин вовремя напомнил себе, что для Нейды и Монту дворцовые законы не писаны, они не знают, что им можно, а чего нельзя. Потом возникла другая мысль, уничтожившая его возмущение. Она искала его.

- Прости. Я забыл. Некому объяснить… Давай, уйдем отсюда.

- Зачем? - был очевидный для ее логики вопрос.

- Да… действительно, зачем. Не подумай что-то, здесь мои личные комнаты, сюда нельзя слугам, придворным, жрецам, даже моей жене.

- У тебя есть жена? - Нейда удивилась.

- Нет. Но будет когда-нибудь.

Зачем он это сказал.

Ему пришлось бежать к выходу и вести Нейду обратно.

- Я сделаю для тебя исключение, - он тянул ее за руку вглубь комнаты.

- Мне не нужно исключений. Я понимаю, - упрямилась Нейда.

К нему опять вернулась неловкость. Нейда обвинила в этом себя. Она смущает его.

Они остановились почти у выхода. Оба замолчали, не решаясь говорить или брать инициативу на себя. Все же Нейда нашлась первой.

- Ты пропал.

- Это невежливо с моей стороны, - едва ли она понимает вежливость, так как он. Мартин от волнения не знал, куда деться. Придворные привыкли к его манерам и потому не беспокоили, а сам он был слишком увлечен исследованием, чтобы следить за временем. И надо же Нейде было появиться в тот момент, когда он почти нашел то, что искал. - Я оставил тебя одну, ты никого не знаешь, тебя никто не знает. Я до сих пор не смог объяснить, кто ты такая. Это, наверное, породило слухи в городе. И Монту…

- А чем ты был так увлечен? Ты не заметил меня. Это странно.

- Я? Искал способ помочь Монту.

- А Монту нужна помощь? - удивилась Нейда.

- Он ничего не помнит.

- А, забвение. И чем же ты в этом случае способен помочь?

- Ну, способ есть, - Мартин почесал лоб, - хотя, скорее всего его нет… Я хочу попробовать. Может быть, ты мне подскажешь, ты иначе мыслишь. Что может побудить Монту очень захотеть вспомнить то, что он забыл?

- А может, он забыл нечто страшное? Нечто совершенно ужасное и… Мартин, почему тебе вдруг понадобились воспоминания Монту? Ты скорее предпочтешь избавиться от него. Ты оставил его из-за меня.

- Да. Это правда. - Мартин почему-то улыбнулся. - Правда, отчасти. Эти дни Монту занимал мои мысли более всего другого.

Он рассчитывал на то, что его слова заденут Нейду. Он определенно достиг цели, потому что она сказала тоном сожаления:

- Я понимаю. Ты пропал. Это наверняка важно для тебя. Ты, прежде всего, лекарь, а потом король.

- Нейда. Нейда.

Она подошла к окну, к тому самому у которого он сидел. Вид отсюда был изумительным. Она видела, как эта красота не прельщала короля, когда он смотрел текст.

- А что ты изучал? - Она указала на лист в его руках.

- Это трактат о памяти.

Она спросила, но интереса в вопросе он не заметил, того живого интереса, который так ему нравился в ней.

Тут Мартин сделал то, что в здравом уме, в его положении, в его должности делать вообще-то не следовало. Он подошел и обнял Нейду так же, как на башне, когда закрыл ее от отца.

Осознав свою ошибку, он зажмурился и замер. Пауза. Потом ощущения стали такими странными, словно его куда-то швырнуло из этого мира. Он вроде бы потерял сознание. Потом очнулся, ничего не изменилось, Нейда все еще была рядом, она не сопротивлялась. Ему было трудно вздохнуть и пошевелиться, слова не сказать, а извиниться хотелось.

- Я, - протянул он.

- Не нужно, - ответила она и не отстранилась. - Как ты думаешь, мы сможем понимать друг друга?

- Пока я в этом не уверен.

- Почему мы не признались друг другу там, в горах? Почему не признался ты?

- Мой вид. Обстоятельства. Если честно, в тот день я не жаждал общества, я не пришел в город вовремя, понимал, что вызову недовольство владыки.

Мартин замолчал, не смог сказать все до конца. Он и Монту не сознался. Не теперь.

- Твоя очередь, признаваться. Почему не сказала, кто ты?

- Я решила, что ты смертный.

- Я и есть смертный. Нейда, я об этом хотел бы поговорить с тобой. Наедине.

Он понял, что все еще ее обнимает, опустил. Она не отодвинулась, так и стояла близко.

- Не боишься меня? - спросил он.

- Нет.

- Я тебя волную?

- Да.

- Меня… Монту прав, я тебя не достоин. Но отдавать тебя отцу не хочу.

- Монту прав и в другом. Ты быстро присвоил меня.

- Но твой ранг, он подразумевает, что ты должна связать себя обещанием.

- Должна? Не ты позвал меня.

- Тогда отец.

Она нахмурилась.

- Он мне не понравился. Я вынуждена сказать тебе, что не хочу делать скорый выбор. Быть может, прежде я узнаю того, кто послал зов.

Нейда отвела глаза, потом оглянулась, посмотрела в окно.

- Ты выглядишь таким милейшим существом, - заметил Мартин. - Не думал, что ты настойчива. Ты смело возразила отцу.

- Он намеревался мной управлять, - Нейде не понравилось его замечание. - Я не хочу говорить об этом. Расскажи, что ты узнал о забвении?

У Монту были свои заботы. Дня через три дворец наскучил, пора была выбраться в город и поправить свое положение. Милость короля не подарила ему симпатии горожан.

Никто не называл его странником, его обходили стороной по причине общей неприязни. Он посещал общественные места. Ежедневно для гостей устраивали угощения в общественных домах. Пару раз, посетив эти заведения удалось завести знакомых из гостей.

В один из вечеров долговязый незнакомец небогатого вида подсел напротив и перегнулся через стол, поскольку рост ему позволял.

- Это ты кидался в короля? - спросил он.

- Я.

- Ты тут знаменитость.

- Угу. Обрати внимание, мне последнему подадут угощение.

Незнакомец подождал. Горожане ставили перед гостями блюда, а этого гостя обходили стороной.

- Я за тобой поухаживаю, - заявил долговязый и выудил из рук проходившей мимо женщины блюдо с яствами. - Угощайся.

- Благодарю.

- А чем король тебе не угодил?

- Мы вместе пришли в город. Он выглядел, хуже чем ты, назвался лекарем, он не сознался, что король.

- Потому он, вроде бы, извинился и поселил тебя во дворце?

- Можно так сказать.

- Раз так. Скажи. Произошло ли чудо?

- Чудо? Какое чудо?

- А ты думаешь, чего ради город забит народом? Из каких только мест тут нет любопытных.

- Нет, о чуде не знаю. Выходит, не короля Мартина здесь ждали?

- Вот наивный! Оно конечно, короля тут уважают, но он чудаковатый, все время бродит где-то. Ну, порадовались бы денек. А ты думаешь, чего не разошлись? Чуда ждут. Ты, как я вижу без знакомцев тут. Давай заберем еду и уйдем отсюда, посидим на холмах за городом, а то меня тошнит от запаха сладостей. На воздухе и подальше от суеты - оно лучше. Пошли.

Поскольку этот персонаж был первым, кто сегодня завел разговор, отказываться было стратегически неправильно.

Они вышли за город, поднялись на холм, с которого было видно реку и устроились поудобней. Было тепло, запах вокруг весенний, сильный. Дышалось хорошо, незнакомец был прав, на просторе и ощущения были иными.

- Ты не против имен? Я Лот, - представился новый знакомый.

- Я Монту.

- Ха, вот тебе имечко! Не сердись! Я, было, подался в хранители, а то и в жрецы, но темперамент у меня не тот вышел. Не смотри, что я одет бедно. Истрепался в дороге.

- Я не сержусь.

- Это я к тому, что некоторую ученость имею относительно традиций. Вот спроси у меня что-нибудь? - Лот гордо посмотрел.

- Ты знаешь что-нибудь о забвениях?

- А ты не промах. Вопрос так вопрос! Можно я поем?

- Да. Не смущайся. Мне не нужно много еды, я хожу в те места знакомиться и смотреть.

Лот ел и помалкивал. Потом прилег, разглядывая с холма город.

- Красиво здесь. И странно то, что ты о чуде не слышал. Ведь странно. Монту, а зачем ты в город пришел?

- Ты меня не понял, - пришлось выдумывать. - Во дворце не говорят о чуде. Хочу понять, что это будет. В городе о том совсем не говорят.

- Из суеверия, чтобы удачу не спугнуть, - пояснил Лот. - А ждали давно.

Лот вздохнул. Потом погладил травку рядом с собой.

- Монту, а ты вообще в чудо веришь? Веришь, что случиться?

- Если честно, Лот, я вообще в них не верю.

Лот вдруг возликовал:

- Но так оно и есть! Вот спасибо, другом будешь! Вот как объяснить простым людям, что никаких чудес нет, всё - законы. - Лот сделал примирительные жесты и заговорил спокойнее, положив руку себе на грудь. - Хорошо, что хоть одного нашел. Бывало били меня за то, что я говорил об отсутствии чудес, даже в тюрьме сидел в одном городе за то, что написал трактат о чудесах. По чести сказать, я тебя как приметил, подумал, что ты меня поймешь.

- Почему?

- Ты необычный. Ты в короля кидался. Ты мятежник, Монту.

- Я?

На косой взгляд собеседника Лот ответил искренней улыбкой.

- Ладно. Скажу просто - смельчак.

- Как тебе угодно.

- Вот когда я тебя просил задать вопрос, знаешь, чего я ждал от тебя?

- Чего?

- Думал, что ты спросишь: будет чудо или нет? А ты не спросил, - с гордостью сообщил Лот.

- А ты не ответил на мой вопрос, - пришлось ему напомнить.

- Еще отвечу. Ты же не торопишься? - Лот заметил неуверенность в выражении лица собеседника. - Я отвечу. Давай о чуде поговорим.

- Говори.

- Вот же странное дело. Что тут чудесного? - начал Лот.

- А то, что непонятно, что чудо из себя представляет.

- Как же не понятно, если это даже ребенок знает!

- Лот, а ты можешь говорить тише?

- Прости, Монту, я шумный, когда-то я произносил много речей в толпу, привык говорить громко. Ради тебя постараюсь. Так вот. Как раз, известно содержание. Другое дело, что простому жителю этого мира никак не объяснят, в чем суть заключена, тогда бы сие событие чудом уже никому не казалось.

- Не пойму тебя Лот. Давай по порядку. Что есть чудо?

Лот даже вздохнул благоговейно, а потом стал опять рассуждать о чуде. По всей видимости, Лот был странствующим философом, понять это удалось едва ли не с полсотни фраз спустя. Рассуждал он пространно, длинно и много, так увлекся, что о присутствии собеседника забыл и рассуждал сам с собой.

- Стой, Лот.

- Ты готов меня опровергнуть? Давай.

- Нет. Я в толк не возьму, что за событие тут в этом конкретном городе должно произойти, что его не нужно по твоим рассуждениям называть чудом?

- О-о-о, а ты следил за моей мыслью, - похвалил Лот.

- Просто скажи, что за чудо!

- Явление владычицы на башне дворца, будто сам не знаешь, - ответил Лот.

- То есть, весь город и гости собрались посмотреть…

- На владычицу. А я о чем? Что тут чудесного? Вот я и говорю…, - Лот продолжил тираду.

Первым желанием было сказать Лоту, что он заблуждается, не по вопросу существования чуда, а по вопросу того, что… Здоровое чувство осторожности подсказало повременить.

- Постой Лот, извини. И верно тема такая, что мне она не интересна. Давай о забвении поговорим. Так ли много ты об этом знаешь, как о чудесах?

Лот, конечно, может оказаться болтуном, а скорее так и есть, однако вопрос его не смутил.

- Так что в том. Забвение, оно понятно, дело такое, что дано для того, чтобы отрешиться от прошлого, да так, чтобы совсем не вспомнить потом свои деяния, - ответил Лот разочарованно. Дискуссия о возможности чудес его занимала больше. - Когда я хотел быть жрецом, я кое-что узнал об этом. Забвения бывают двух видов. Одни даются высшей силой тому, кто сильно желает забыть.

- Как это? Зачем?

- К примеру. Живешь ты на свете, и вдруг, ни с того ни с сего, совершаешь страшное злодеяние, - Лот сделал страшный взгляд для пущей важности. - Жуткое. А потом раскаиваешься так искренне, что всем окружающим становиться понятно, что ты осознал всю вину, и мукам твоим нет конца. Тогда владыка готов даровать тебе свободу и проявить милосердие. Однако, быть прощенным, имея на душе такой позор и муки само по себе - дело страшное. Вот тогда, раскаявшемуся волею владыки может быть даровано забвение.

- И что?

- И что? Памяти твоей конечно не останется, - Лот погрустнел, - однако другие будут помнить. Все равно, останешься одинок, ведь другие будут тебя избегать, вдруг захочется повториться старое. Так лучше смерть. Потому на моем веку ни за одно злодеяние, ни разу не было дано забвения, хоть оно и прописано так в законах. Ведь пойми ты, забвение ничего не меняет.

- А еще примеры?

- Ну, то все примеры больше благородного характера. Безответная любовь, потеря близких, безмерная жертва за веру, - Лот вдруг задумался и даже замолчал.

- Что погрустнел?

- Задумался, способен ли я на такое? Выходит, что нет.

- А вспомнить можно?

- Не-е-ет. Сам - никогда. Есть лишь один способ. Свидетель. Доверенный. Который будет уполномочен, все рассказать. Трудно представить, кто возьмет на себя такую ношу. И обязательное условие, что тот, кого подвергли забвению, захочет вспомнить. А почему тебя так занимает забвение? Хочешь попробовать?

- До этого еще не дошло. Интересно.

- Вот так любопытство! Нашел, чем интересоваться!

- Что ты орешь.

- Прости, забыл. Забавный ты, Монту. Почему-то ты именно такой вопрос задаешь?

- Сложный. Ты сам хотел вопрос, Лот.

- Это ты меня вроде как проверял?

- Ты заявил о своей учености, и, среди прочих, в чудеса не веришь.

- И что мой ответ? Тебе такой подходит.

- Скорее возникает еще вопрос, потом еще.

- Так спрашивай, - авторитетно призвал Лот.

Мартин, наконец, выбрался на воздух, из своих комнат. Разговор с Нейдой сильно его воодушевил. Она была такой естественной, они договорились делиться своими переживаниями, чтобы лучше понимать друг друга. Он был опьянен ею, вспоминая, как его сознание изменилось от соприкосновения с ней. Он долго стоял в открытой галерее, что тянулась по периметру этого яруса дворца, потом ему захотелось двигаться. Он быстрым шагом спустился на гостевой ярус, званные гости не спешили возвращаться с городских празднеств, тут было пусто. Ему следовало показаться гостям после долгого отсутствия, поэтому он совершил вежливый визит на этот этаж. За поворотом галереи он различил шум и тонкое взвизгивание. Чтобы незаметно посмотреть, что происходит, он в плотную подошел к внутренней стенке галереи и пошел вдоль нее осторожным шагом.

Источником шума оказались его странные гости. Нейда гонялась по галерее за Монту, старясь его поймать. Нейда хватала пустоту рукой и восторженно взвизгивала. Монту с уворачивался от нее. Когда она могла его настигнуть, он исчезал и появлялся у нее за спиной. Мартин вытаращил глаза, странник вспомнил, что способен так перемещаться!

- Это не честно! - воскликнула Нейда, промахнувшись в очередной раз.

- Не можешь поймать - не берись, - Монту прыгает при этом на ограждение галереи и стоит там.

Мартин быстро сообразил, что его можно увидеть с площади. Придется сделать замечание. Мартин не успел опомниться, как Монту обхватил колонну и обогнул ее с внешней стороны, чем напугал Нейду.

- Не шути так! Свалишься, - сказала Нейда.

Монту оседлал ограждение, свесив одну ногу наружу. Сейчас он был спиной к Мартину. Надо бы попросить его этого не делать. Мартин вышел в поле видимости Нейды, та смутилась.

- Монту, пожалуйста, слезь оттуда. Ты можешь испугать людей внизу на площади. Во дворце не принято ходить и сидеть на том, на что полагается опираться, - сказал Мартин.

- Король Мартин, - голос Монту не выдал ни смущения и почтительности. Странник слез с перил и встал с Нейдой рядом. - Ты покинул свое уединение? Какая радость.

- Мне не хотелось бы делать замечания, однако, вы вдвоем несколько вольно ведете себя, чем можете смутить гостей и моих слуг, - сказал Мартин.

- Праздники же. Каждый веселиться, как может, - возражает Монту. - Скукотища - мерным шагом ходить по этим коридорам, когда тут такие закутки, что в пору всем двором играть в прятки, до вечера забавы хватит.

- Монту, не обижайся, но впредь я попросил бы не устраивать балаган во дворце, - строго сказал король.

- Разумеется. Я переселяюсь в город.

Мартин увидел, как встрепенулась и расстроилась Нейда.

- Монту, почему? - спросила она.

- Я здесь, вроде бы не придворный, не гость, меня здесь не планировалось. Чем я лучше простого горожанина? Мне повезло найти товарища и кров.

- Монту. Ты обещал быть рядом, - взмолилась Нейда, и Мартин осознал, что в нем защитника она так и не увидела, как он не старался.

- Ты можешь оставаться тут, сколько пожелаешь, Ты - мой личный гость, - заверил Мартин. - Я пришлю к тебе жреца, который знает дворцовое уложение и объяснит, чего не следует делать.

- Замечательно, только жрец мне бы понадобился несколько для другого. Мне стало вдруг интересно послушать местные предания. Но зачем же этим утруждать слуг короля, когда в городе сыщется приличный знаток текстов.

- Твое право, - согласился Мартин.

- Ты уйдешь, Монту? А что бы станешь делать по ночам? - спросила Нейда.

- Веселиться, как все.

- Мартин. - Нейда запнулась. - Надеюсь, король Мартин разрешит Монту посещать меня?

- Разумеется, - скрывая раздражение, ответил Мартин. - В любое время. Отдыхайте. Монту, я рассчитываю, что ты зайдешь попрощаться.

- Да.

Мартин вернулся к себе и с силой ударил по каменной столешнице.

- Проклятье! Откуда он взялся?! Он все портит! Не будь я король, если не узнаю, кем ты был, Монту! Обаятельный бродяга с добрым сердцем и умом горного зверя!

Мартин выдохнул, чтобы успокоиться и стал рассматривать паутинку трещин на разбитой каменной столешнице, чтобы отвлечь закипевший ум.

Долго ему не пришлось быть одному, появилась Нейда, она не усвоила, что находиться здесь ей не следует.

- Ты чем-нибудь обидел Монту? - спросила она с порога.

- Я не расположен сейчас выяснять это, Нейда, - не обернувшись, ответил он.

Его тон не задел Нейду. Она не ушла.

- Он ушел, - разочарованно сказала она.

- Я не стану его возвращать. Я король, мне не пристало унижаться. Ему наскучило наше общество, он наверняка хочет, чтобы горожане стали относиться к нему хорошо. Поэтому он переселился в город. При видимой наивности наш Монту весьма умен.

- Мартин, ты сердит? - заметила она. - Почему? На Монту? Оставь, прошу тебя. Вы могли бы сдружиться.

- Пока у нас плохо выходит, - согласился он.

- И это странно. Что вам делить?

- Тебя, - с болью произнес он.

- Мартин. - Нейда подошла и уверенно повернула его к себе лицом. - Ты запутался. Монту во мне вовсе не нуждается, это я нуждаюсь в нем. Ты видел, как мы играем, и тебя это рассердило? Пусть, нам было весело, и мы не думали о местном этикете, но это не повод злиться.

- Я не нахожу этому объяснения. Я раньше никогда не был таким. Скорее я бы отступился. Но теперь, когда ты появилась, когда ты так близко, я чувствую как будто парю где-то далеко, что меня нет здесь, и я не хочу соперничества. Я не испытывал таких чувств с тех пор, как перестал быть великим. И даже будь я наследником, великим или могучим слугой владыки, я бы не мог ощутить такое. Я так сильно, безумно влюблен в тебя, что не могу с собой совладать.

Нейда подняла брови и стала теребить прядь своих волос. Вид у нее был озадаченный.

- Влюблен? Безумно?

- Я слишком смертный, Нейда. Да, у смертных это называется любовью. А Монту, как камень на дороге, о который непременно споткнешься! Куда бы не направился. Мои подданные постоянно видят вас вдвоем. Мне уже донесли, а поскольку я не объяснил, в чем ваши привилегии, почему я поселил вас здесь, то уже поползли сплетни. Если сказать правду о том, кто ты и кто Монту, то это просто может пошатнуть уважение моих подданных ко мне. Пусть лучше Монту живет среди горожан, так всем будет спокойнее.

Нейда стала строгой и выпрямилась. Мартин догадался, что она собирается сказать, нечто важное.

- Слишком смертный? Получается, что так. Я, по-твоему, веду себя неприлично? Странно? Монту странный? Нет, Мартин. Это ты здесь странный. Ты намерен подменить подлинные отношения фальшивым уважением, а бесчувствие превозносишь так, будто это достижение, а для тебя большая утрата. Монту был искренним и подлинным с первого момента нашего знакомства.

- Подлинный?! - возмутился Мартин. - Он даже имени своего не знает! Я шел сказать, что нашел возможный способ приподнять завесу его забвения. Но видимо вам обоим угодно иное. Быть может, Монту вовсе не странник, и стоит лишь испытать его, он покажет иную личину. Вот было бы интересно! Ты ищешь защиты у существа, которое себя не помнит. Забавный выбор.

- Вы, король Мартин…

Она не договорила.

- Он прав, Нейда, - раздалось от двери. Фигура Монту показалась в темноте дверного проема. - Я не должен тут быть, но зашел все же, как ты просил, король Мартин.

Мартин был ему благодарен. В сторону правила. Монту своим появлением спасал их с Нейдой от крепкой ссоры, а то и от расставания.

- Надеюсь, ты не сердишься, - сказал Мартин.

- Сержусь, только не по тому поводу, о котором ты думаешь.

- Вот как? Что же я думаю? Объяснишь?

- Не теперь. Мне довелось услышать о том, что ты нашел способ преодолеть забвение. Ты и верно - великий лекарь, если так!

- Довелось услышать? - подозрительно спросил Мартин.

- Вы шумели. Не следует ссориться из-за меня. Я собираюсь на очередной вечерний праздник. Зайду завтра.