Все еще люди

Часть 1. Глава 10

Город Питешти. Романская Хунта. 30 июня.

На маленькой кухне двухкомнатной квартиры в пятиэтажном здании на окраине города, женщина средних лет нарезала огурцы для летнего салата. Статная с блондинистыми волосами с пробивающейся сединой, которые были завязаны в небольшой пучок, она методично орудовала ножом. Попутно смотря какой-то простенький сериал, что крутили по телевизору в вечернее время, женщина еще следила и за котом, который нахально лез на стол и беспрерывно мяукал.

— Ну что ты от меня хочешь? Ты такое не ешь, — наконец не выдержав, произнесла она, обращаясь к своему питомцу, но тот не унимался. — Ладно, на, пробуй, — взяв один из отрезанных кружков, она протянула его коту, который тщательно его обнюхал и продолжил мяукать. — Вот же скотиняка нахальная. Нет у меня под рукой ничего больше. Понимаешь, не-ет, — выбрасывая обнюханный кружок огурца в мусорку, женщина вернулась к готовке, под громкое кошачье мяуканье.

— Да захлопнись ты уже, надоел, — рявкнул мужчина сидевший недалеко от кухни, читая новости на своем планшете. — Итак настроения нет, а ты еще тут издеваешься над нами, старый прохвост.

Мужчина средних лет, который вот вот перейдет в пожилой возраст, сидел в обшарпанном кожаном кресле, перед его глазами была самая важная новость за последние пять лет. “Тихо-Азиатский конфликт переходит на новый уровень. Транснациональные корпорации заявляют о начале военных действий по всему региону Восточной Азии”, — гласил заголовок статьи в котором были опубликованы заявления от представителей различных корпораций.

— Стела, ты читала новости? Пишут война будет, — не отрываясь от своего планшета, уверенно заявил мужчина.

— Чего? — Стела быстро взяв в руки пульт от телевизора, выключила звук.

— Война говорю будет! В Азии! — крикнул мужчина в сторону кухни, а после тихо добавил, — вот же старуха глухая.

— Ну и чего, нам то что? Брысь! — женщина скинула на пол кота, который ловко запрыгнул на стол, ища чем поживиться.

В этот момент на планшет пришло новое уведомление, сообщающее, что на вашу почту пришло письмо с вложением. Мужчина недовольно открыл его и тут же замер.

— Стела, вырубай свои помои и добавь громкость! — крикнул он, чуть ли не вскакивая со своего кресла, попутно переводя вложенную видеозапись на экран телевизора.

— Опять хрень свою будешь смотреть? — недовольно произнесла женщина, но сделала, что от нее попросили. Когда она увидела заставку из ее рук выпал нож, ударяясь о дощечку, а все время мяукающий кот, перестал подавать голос, уходя из кухни.

На начавшейся видеозаписи они увидели ее. Девушку около двадцати пяти лет, с короткими блондинистыми волосами, немного исхудавшим круглым лицом и очень выразительными зелеными глазами. Одетая в военную камуфляжную куртку мультикам, она сидела на небольшом стуле, слегка откинувшись на спинку. За ней на черном фоне едва различался символ белого орла с черепом перед ним.

— Привет мам. Привет пап. У меня не так много времени, да и я когда включили эту запись, совсем забыла, что хотела вам сказать, — Эмили почесала голову, прежде чем продолжить. — В общем, я курю. Знаю, что это плохо, но вот как-то так.

— Дура, я давно уже об этом знаю, — тихо прошептала женщина, на глазах которой наливались слезы.

— Ладно… Ну типа… Короче я теперь военная, вот даже форму мне дали и жетоны, — Эмили с этими словами вытянула из-под куртки стальные жетоны, которые на цепочке висели у нее на шее. — Мне нельзя говорить многое. Поэтому, хотела узнать как у вас дела. Надеюсь старый прохвост еще жив и достает вас каждый день. Надеюсь, что ты отец все так же занимаешься моделированием. Мне нравилось с тобой собирать подделки. И да, это я сломала твою любимую модель Kraz-200. Я случайно, правда.

— Вот же… — прошептал мужчина, стараясь не перебить свою дочь на видео.

— Да, да, пап… я рукожоп. Прости, я куплю новую и когда вернусь, мы ее соберем заново, обещаю, — по щекам Эмили начали стекать слезы, а голос задрожал. — Мам, надеюсь ты все так же вкусно готовишь. Я бы не отказалась поесть твое фирменное блюдо, утку по пекински. Надеюсь отец тебя не обижает, а то я приеду и накажу его ремнем, — Эмили заулыбалась на мгновение, но потом продолжила. — Я приеду к вам, как смогу. Обещаю. И я очень люблю вас. Ну вот, сказала наконец, — она засмеялась сквозь слезы. — Плачу тут как ребенок. Мысленно обнимаю вас и надеюсь у вас все нормально. До встречи. Обещаю. Я приеду.

Видео остановилось на стоп кадре, показывая плачущую Эмили радостно махающая рукой на прощание.

— Куда же ты в этот раз влезла, доченька, дура ты безмозглая, — по морщинистым щекам женщины текли слезы.

Город Нашвилл. Федеративные Штаты Британии. 28 июня.

Недалеко от центра города, в закоулке между недавно построенных высотных зданий, находится маленький и уютный трехэтажный дом. Он давно потерялся из виду, и лишь единственный указатель на арке ведущей во внутренний двор комплекса домов, сообщает прохожим, что здесь находится местный бар. “One dollar”, — красуется название на указателе. Сюда редко приходит молодежь, основной контингент посетителей состоит из людей далеко за пятьдесят. Многие из них являются постоянными клиентами заведения, даже дружат с хозяевами и часто общаются с ними на различные темы.

Обстановка внутри заведения навевает множество воспоминаний, ведь когда-то Нашвилл был центром кантри-культуры. Кантри был везде, в домах, на улицах и даже в самих людях. Сюда толпами приезжали туристы, чтобы приобщиться к столь старой и необычной культуре. В баре заметно преобладают зеленые, синие и красные цвета. Красного здесь больше. Потертые стулья и столы из красного дерева, множество ваз с живыми цветами, за которыми видно, что ухаживают. Различные черепа и рога животных, то тут то там украшают стены, а под ними красуются плакаты с известными музыкантами кантри. Но самой главной достопримечательностью этого места является барная стойка. Вырезанная вручную из цельного дерева мореного дуба. Первый этаж этого здания полностью был отдан под бар, а второй же под местный ночлег для знакомых и нуждающихся. А уже на третьем этаже и жили сами хозяева этого весьма старомодного заведения.

Мужчина выглядящий на шестьдесят лет, с густой черной бородой в которой поселилась седина разливал напитки своим друзьям, пришедшим сюда. На его голове была ковбойская шляпа, весьма хорошо подходящая под антураж заведения. А в его мыслях было лишь одно, как дальше жить. Корпорация выкупила землю под их домом и всего пару месяцев назад, сообщила хозяевам, что в скором времени дом снесут. Чарльз не знал куда деваться, этот бар был его мечтой и самым драгоценным сокровищем. Он вложил годы работы, чтобы создать свой бар мечты.

— Пап, еще пару кружек Borzhova, — молодая девушка лет шестнадцати юрко подбежала к барной стойке и сообщила о заказе Чарльзу. — Я в туалет, скоро буду.

— Ладно, — мужчина махнул в сторону девушки рукой и достал пару чистых кружек для пива.

— Хорошая у тебя дочка, Чарльз. Работящая, веселая, прям зависть берет, — начал причитать старый Хью. Он частенько заглядывал в бар и на его глазах росли дети хозяев. Ему казалось, что он помнил их еще совсем совсем маленькими. — А с Генри то что? Не видать его чегой-то в последнее то время.

— Работу ищет. Уехал куда-то, да не сообщил. Надеюсь, весточку хоть пришлет в скором времени, — слегка повышая голос произнес Чарльз, попутно разливая пиво в кружки.

— А чой-то вон то у тебя то работать не хотит? — подключился к разговору еще один пожилой человек, сидевший за барной стойкой. Джаспер, но все его звали просто Джас. Старый забулдыга, который частенько захаживал в бар опохмелиться, да напиться.

— Сказал, хочет сам свою жизнь устроить. Да я только я ему говорил, что дурью мается он. Пошел бы в корпорацию какую-нибудь работать. Охранником тем же. Он же бывший полицейский, а он… — ставя на стойку наполненные кружки, Чарльз по отцовски ворчал на своего сына, который раз на дню.

— И то верно, за корпорациями будущее… и… настоящее, — поднял свою кружку Хью и отхлебнул крепкого светлого пива.

— Пап, бросай все. Генри, он, — чуть ли не выбивая дверь, бегом вбежала девушка обратно в зал бара.

— Да чего?

— Чарльз, посетители. Извините, мы вынуждены прервать музыку, чтобы просмотреть срочную видеозапись, — следом за молодой девушкой показалась и жена хозяина заведения в кухонном фартуке и поварской шляпе.

— Да что такое, можете объяснить мне? — непонимающе восклицал Чарльз, пытаясь обратить на себя внимание двух единственных представительниц женского пола тут. Но на небольшом экране телевизора, по которому крутились различные кантри клипы, уже показался стоп-кадр.

Молодой парень лет двадцати пяти с небрежной прической черных волос смотрел на зрителей своим слегка отрешенным взглядом серо-буро-зеленых глаз. Его грубые черты лица с выраженными скулами и небольшим рваным шрамом на щеке, сразу дали родителями понять, кто будет говорить с ними. Военная полевая униформа подчеркивала его возмужавшие плечи и придавало ему подобие статусности. А за ним развевался черный флаг с белым орлом и черепом. Генри сидел слегка выдвинувшись вперед, сцепив руки в замок перед собой и опирая локти на колени своих ног. Между его пальцами сжималась сигарета, а на лице пробежало легкое напряжение мышц, перед тем самым моментом, когда он начал свой монолог.

— Мам, пап… сестренка. Надеюсь она будет на месте, когда вы впервые увидите эту видеозапись. Я хотел сообщить вам, что я еще жив, со мной все хорошо и я нашел работу. Вроде как, военный снова. Я знаю, что, чтобы я не говорил, вы будете волноваться за меня, как волновались, когда я уезжал в Сибирь. Я буду присылать вам деньги. Наймите пожалуйста хорошего адвоката на них и сохраните наш родной дом.

— Откуда он… — прошептал Чарльз, смотря на своего взрослого сына на экране.

— Пап, я знаю что произошло, сестра мне все рассказала. Я хочу сказать, что я помогу вам всем чем смогу. Я хочу вернуться однажды в родной дом и выпить пару кружек пива, с тобой пап. А еще навострить ухажеров, что бегают за моей младшей сестричкой. Уж теперь я знаю, как можно проверить их мотивацию, — заулыбался Генри, на уголках глаз которого наворачивались слезы. — Думаю, вы поймете, куда меня отправят. Я прошу только об одном. Сильно не переживайте за меня. Хотя это и глупо, просить вас об этом. Я вернусь, а вы… Сохраните самое дорогое, что есть у нашей семьи.

Запись остановилась, когда Генри начал подниматься со стула, вставляя скомканную сигарету в рот и что-то доставая из кармана куртки.

Город Рязань. Московская Конгломерация Народов. 29 июня.

Яркий неоновый свет иногда бьющий в глаза. Множество людей танцующих на танцполе под энергичную клубную музыку. Местный клуб “Амальгама” весьма популярное место у городской молодежи. Здесь они могут оттянуться по полной, выпить, потанцевать и говорят даже принять запрещенные вещества. Небольшая группа подруг разместилась за одним столом, подальше от снующих и веселящихся людей. Компания девушек курила кальян и о чем-то оживленно беседовала, пока у одной из них не запиликал телефон оповещая хозяйку о новом сообщение.

— Может ты уже выключишь его? У тебя отпуск! Веселись! Отдохни! В конце концов мы впервые собрались за полгода вместе, — старалась перекричать громкую музыку одна из подруг.

— Да! Хватит уже! — поддержала ее другая.

— Да в жопу работу в такое время! — крикнула сидевшая рядом девушка выхватила телефон из рук девушки.

— Дай, вдруг что-то важное.

— Але, Маш, у тебя отпуск! Хватит уже работать, — с этими словами девушка, запихивала себе в карман чужой телефон.

— Ладно, черт с вами, — закончила сопротивление хозяйка телефона и подключилась к веселью.

Они веселились. Общались на разные темы, обсуждая парней, новые веяния моды и строили грандиозные планы на отпуск своей подруги. Даже предлагали ей найти нового кандидата в парни, ведь прошлый куда-то исчез полгода назад и даже не давал о себе знать. Спустя время в ход пошли и наркотики, чтобы веселье начало набирать обороты. Мария упорно сопротивлялась уговорам своих подруг принять капельку веселья, но вскоре согласилась.

— Я в туалет, верни телефон.

Вернув свой аппарат связи, Мария отправилась в уборную. Внутри было множество девушек. Некоторые из них в небольшой группе принимали наркоту, вдыхая через нос, некоторые приводили себя в порядок возле зеркал, а некоторые… Заняли кабинки туалета из которых раздавались сладострастные звуки страсти и похоти. Никого похоже не заботило, что разгульные девушки притащили в женский туалет парней для удовлетворения своих желаний. Мария зашла в кабинку и закрыв за собой дверь на защелку уселась на унитаз, вытаскивая телефон из кармана юбки. Ее до сих пор не покидало ощущение, что пришло нечто важное.

Простая реклама, рассказывающая о новой коллекции дизайнерской одежды ручной работы, но когда Мария хотела хотела уже убрать телефон, пришло новое уведомление. Вздохнув, думая что это очередная реклама, девушка открыла и встала в ступор. Сообщение на почту с приложенной видеозаписью, без темы и каких-то пояснений, и вдобавок от неизвестного отправителя. Даже адрес почты отправителя не высвечивался. Она быстро вынула наушники из сумочки и вставила их в уши, включая запись. Ее руки задрожали от увиденного.

На черном фоне с белым орлом и черепом перед ним, она видела молодого парня, который сидел на стуле, развернувшись спиной к зрителю. Рыжие волосы и модная волчья прическа, которая заметно отросла, теряя свою форму. Этот силуэт Мария может узнает из миллионов. Силуэт ее парня, которые однажды просто исчез из ее жизни, не сообщив ничего. Даже военная форма парня на видеозаписи не могла обмануть ее, она была абсолютно уверена в том, кого видела на экране телефона.

— Привет, Маш, — начал свой монолог парень спустя добрых двадцать секунд. — Прости, что исчез бесследно. Иначе было никак. Я не могу рассказать причины, просто знай, что это не из-за тебя. Я люблю тебя и надеюсь ты сможешь найти себе достойного парня. Прости. Я вряд ли вернусь. — после этих слов, Лорен встал из-за стула и последним словом парня, произнесенным очень тихо, перед самым концом записи было. — Прощай.

Мария засмеялась. Громко и нервно. Ее пальцы сильно задрожали и телефон упал на пол. Девушка встала с унитаза и начала нещадно уничтожать свою технику. Мария вкладывала всю злость и боль, любовь и ненависть в каждый удар ногой. Девушка кричала, словно бешеный зверь.

— Дурак. Кто так прощается? Кто помог тебе сделать это видео? Думаешь я поверю в это? Думаешь я совсем тупая? — с каждым вопросом на ее глазах начинали проступать слезы, а голос утихал. — Если любишь, так вернись. Вернись, прошу… Не оставляй меня одну… Прошу… — Мария тихо шептала, беря в руки сломанный телефон. Острые осколки стекла, резали кожу пальцев.

Мария вышла из кабинка туалета, спустя лишь минуту. Девушки оставшиеся тут ошарашено смотрели на нее, но ей было плевать. Она знала одно. Он жив и наконец она сможет его найти. Быстро умывшись возле зеркала, она посмотрела на свои зрачки, они были расширены. Нацепив очки, Мария быстро направилась к выходу из клуба, даже не желая прощаться с подругами.

— Эй, красотка, может пообщаемся? — заигрывающе произнес какой-то парень проходящий мимо и слегка мешающий ей пройти дальше.

— Клей других, идиот, — резко высказалась девушка и с недюжей силой чуть ли не отодвинула парня в сторону, двигаясь наконец на свежий воздух.

На улице было все так же громко, словно везде и всюду играла музыка. Мария быстро искала такси, чтобы добраться до своего дома, нужно было записать все, иначе она могла забыть. Найдя машину, девушка села на переднее сиденье, сообщая о месте назначения, попросив ехать быстрее. Красные сигналы светофора буквально на каждом перекрестке, тормозили их, а девушку неимоверно злили. Она резко сунула руку в сумочку, доставая что-то.

— Блять езжай давай или нахуй уволю! — перед глазами таксиста было раскрытое удостоверение.

Корпорационный следственный комитет.

Следователь Мария Захарова

Город Гнезно. Польский военный округ Прусской конгломерации. 30 июня.

В гостиной, за обеденным столом, на котором стояло два бокала и открытое вино, сидело двое. Мужчина средних лет с густыми черными волосами, а на глазах очки с дополненной реальностью, на которых он просматривал научные статьи. Мужчина был одет в белую рубашку и черные брюки и смахивал на офисного работника корпорации. Недалеко от него сидел ребенок лет шести с такими же черными, как смоль волосами. Мальчик ковырял вилкой в своей тарелке, ждущий ужина, а его взгляд был устремлен к телевизору, на котором сейчас шел мультик про осла и его хвост. За окном где-то далеко-далеко за горизонтом вспыхивали маленькие огоньки, словно разорвавшийся салют. Только едва слышно доносившийся звук от них, ясно давал понять, что работает противоракетная оборона.

— Опять воюют, — входя в гостиную, грустно произнесла женщина на вид сорока лет с шикарными блондинистыми волосами свисающих до середины спины. В руках у нее был поднос с тарелками полными еды. — Налетайте, — женщина поставила поднос на стол и уселась рядом со своим мужем.

Семья принялась за трапезу. Сегодня, женщина приготовила просто шикарный ужин. Разнообразные салаты, мясо запеченное в духовке и несколько видов соуса. Сегодня семья праздновала. Праздновала повышение на работе. Мужчина наконец добился своего, став главным научным сотрудником в научном исследовательском центре Mierza. Теперь он мог сам руководить своим отделом по исследованию термоядерной реакции и поиску его наиболее компактного применения.

— Выпьем за твое повышение? — произнесла тост женщина, поднимая бокал с вином.

— Поздравляю, пап, — выпалил ребенок, поддерживая сказанное.

— Спасибо, — мужчина поднял бокал и тут же его опустил. Перед его глазами на очках высветилось уведомление о новом сообщение на почту с небольшим превью видеозаписи приложенной к нему.

— Что случилось? — забеспокоилась женщина за своего мужа.

— Извини сынок, нам стоит это посмотреть, — мужчина переводил видеозапись на экран телевизора.

Очень молодая и маленькая девушка сидела на стуле перед объективом камеры. Ярко-синие глаза чуть скрывались за небрежной прической льняного цвета волосами, которые доставали ей до плеч. Девушка была одета в военные куртку и штаны, цвета мультикам. За ней висело черное полотно без каких-либо символов. Семья сразу узнало в этой серьезной девочке свою родную кровь. Элис держалась прямо, словно по струнке, но ее руки находились в карманах куртки.

— Привет мам. Привет пап. И тебе тоже братик, надеюсь вы просмотрите это видео вместе, — Элис говорила уверенно, а ее взгляд был серьезным. — Теперь я, полноценный военнослужащий. Рядовой Элис Мерсер, — после этих слов, девушка позволила себе быть чуть расслабленной. — Если вы знаете последние новости, то вы, сможете понять куда я отправлюсь. Это мой долг, как солдата, да пап? Я думаю, что да. Вообще, я решилась записать это видеосообщение, лишь из-за одного… Ясь, братик, я помню, что ты очень хочешь щенка. Надеюсь, ты все еще мечтаешь о нем. Я обещаю тебе, что когда мы увидимся вживую. Когда я смогу приехать, я буду не одна, — Элис улыбнулась краем губ. — Но пообещай, что будешь за ним присматривать и ухаживать. А еще тренировать.

— Обещаю, сестренка, — тут же воскликнул маленький Ян.

— Пап, проследи пожалуйста, чтобы он научился этому. У тебя очень хорошо получается следить… — взгляд Элис стал немного грустным, — Мам, а ты проследи за отцом, чтобы он не слишком усердствовал… Я надеюсь, у вас все хорошо.

На этом запись закончилась, оставляя на экране телевизора стоящую маленькую девочку в военной форме, руки которой так и остались в карманах куртки. Праздничное настроение у взрослых улетело в пропасть. Только маленький Ян радовался тому, что наконец его мечта может осуществиться. Вацлав, отец и глава семьи смотрел перед собой и пытался понять, почему слова Элис так сильно ранили его. Почему она говорила так, словно ненавидит их. Военная карьера в корпорации может обеспечить ей самое лучшее будущее. Так почему?

А по щекам матери текли слезы.

Город Болонья. Город-корпорация Mullen. 30 июня.

В офисе главы корпорации, расположенный в двенадцатиэтажного здания на самом верху, в своем представительном кресле стоимость которого переваливало за миллионы, сидел тучный старый мужчина. Его лицо полностью покрылось морщинами, а редкие оставшиеся волосы на голове окрасились сединой. Он курил сигару самого известного и дорогущего бренда Hoana. Их табак славился мягким и приятным вкусом, а каждый лист растения проходил тщательные проверки. Сигары Hoana считались эталоном, за которым не могли угнаться другие производители.

Мужчина смотрел на экран перед собой, который проецировался с помощью новых технологий голограммы. Множество маленьких проекторов-камер, которые проецируют проекцию экрана и захватывают движения пользователя, писк последней моды технологий в высшем обществе. На самом деле, оно имело множество недостатков, но почувствовать себя частью грандиозного будущего, хотелось многим. За что они и платили. Очень много платили.

Мужчина взял рядом стоящую бутылку с дорогим коньяком семилетней выдержки и наполнил свой золотой украшенный ручной резьбой, которую делал один из мировых мастеров, стакан. Наполняя его, мужчина просматривал новости о разгорающемся конфликте в Восточной Азии. Если быть точнее, его интересовало лишь одно заявление, которое он старался найти. Заявление от корпорации YangLuo. Одной из главных гигантов Восточно-Азиатского региона, под которыми находились все остальные китайские корпорации. Но он нашел нечто другое.

Перед ним появилась запись, которую ему переслала его секретарша с сообщением, что это очень серьезно и важно. На стоп-кадре виднелся лишь черный флаг с белым орлом и черепом перед ним и больше ничего. Толстым пальцем мужчина включил запись.

— Помнишь меня утырок? Сидишь там в своем кресле наверное сейчас и думаешь куда потратить еще миллиард. На детей сирот или на войну, да? Мерзкое отродье, меня просто тошнит от таких как ты. Возомнили себя властителями мира, уничтожаете жизни простых людей, — на записи начала появляться фигура парня, который говорил эти слова. Военная куртка, короткие медного цвета волосы. И злое, очень злое лицо выражающую полную ненависть к зрителю. — Ты ебучий мудак, я достану тебя, где бы ты ни был. Я уничтожу твою корпорацию. Ведь я. Солдат Krieg Korps. Итан Вуд. Запомни это имя. Запомни и сри своими деньгами. Я найду тебя Адриано Моретти, президент корпорации Mullen. Найду и уничтожу. — с этими словами, видеозапись закончилась, оставляя мужчину смотреть на лицо парня, что смотрел на него как на говно.

— Джулия! — крикнул мужчина, вызывая свою секретаршу, которая буквально через пару секунд уже была в кабинете, стоя перед своим начальником. — Найди мне этого ублюдка с видео! Назначь награду за его голову! Хоть миллион, но найдите его и пришлите мне его отрезанную голову! Передай это указание всем! Я ХОЧУ ЕГО СМЕРТИ!

Город Чита. Сибирско-китайское свободное государство. 25 июня.

За монитором своего компьютера, в своей небольшой комнате в здании общежития, сидела молодая девушка лет тридцати на вид. Она проводила какие-то аналитические подсчеты, заполняла различные бланки и попивала холодный кофе из бумажного стакана. А на фоне был кавардак. Разбросанные на полу игрушки для детей, разрисованные стены цветными мелками в стиле авангардного искусства, пара детских кроваток и множество вещей для ухода за маленькими людьми. Грязные спутанные волосы женщины были собраны в высокий пучок, а старые едва держащиеся на честном слове очки спущены на нос. Она смотрела в экран и не верила своим глазам.

Перед ней было уведомление от самого плохого человека в ее жизни. Даже один его вид на стоп-кадре подбешивал ее, но раз он сам написал, похоже это что-то сильно важное.

Мужчина с короткими светлыми волосами, грубыми чертами треугольного типа лица, сидел на стуле и с серьезным взглядом смотрел на зрителя. Мясников находился в небольшом кабинет, на фоне за его спиной виднелась чистая стена из бетона и больше ничего. Положив руки сцепленные в замок на стол за которым сержант сидел, он начал свою речь.

— Анна, привет. Рада видеть? Думаю, что нет. Ладно к делу. Надеюсь ты смогла устроить на работу тех, кого тебе отправили. Скоро к тебе отправят еще, их тоже надо куда-нибудь пристроить. В этот раз гораздо больше. Найди им там хорошее место, — Мясников глубоко вздохнул, смотря на своего невидимого зрителя по ту сторону объектива, в его взгляде появилось небольшое тепло. — Я не смог заставить отказаться других. В этот раз, они слишком мотивированы убивать. Ань, совсем скоро нас отправят на фронт… И я своими руками отправлю семнадцатилетнюю девочку убивать людей… Я не смог, Ань. Не смог заставить ее отказаться… — сержант вытер ладонью предательски проявившиеся слезы в уголках глаз. — Я отправлю тебе еще денег, распорядись ими грамотно. Там очень большая сумма. Хотя кому я это говорю… Как там дети, с ними все нормально? Всего хватает? Ты только скажи, я отправлю столько денег, сколько необходимо… И найди себе нового мужа. Я… Я не верю, что кто-нибудь вернется домой… Это будет мясорубка, Ань. Им не хватит опыта. Я чудовище… — дрожащей рукой, Мясников остановил запись, а по его щекам скатились слезы.

Анна откинулась на спинку стула, который тихонько затрещал от такого. Она смотрела в лицо своего мужа и думала о том, что хочет обнять его и утешить. Думала и о молодых парнях и девушках, которые прибывали сюда, после отказа от контракта с военным подразделением. Думала и смотрела на небольшой плакат с белым орлом и черепом перед ним на черном фоне, а внизу красовалась надпись Krieg Korps.