Все еще люди

Часть 2. Эпилог

29 августа XX26 год. 13:00 по всемирному времени (UTC)

В один момент, в одну секунду все телевизоры, смартфоны и другие электронные устройства, имеющие доступ к интернет-телевидению, включились у каждого жителя мира по неизвестной никому причине. Те, кто смотрел до этого другие шоу, телепередачи, фильмы и сериалы сейчас — по всем телеканалам мог наблюдать лишь одну и ту же заставку. На черном фоне с белым кругом шел минутный отчет и играла раздражающая музыкальная вставка. Включенные аппараты на достаточной громкости не реагировали ни на какие кнопки, ни у кого не было возможности ни выключить трансляцию, не перейти на другую, ни даже выключить аппарат программно.

Те, кто не выключил за эту минуту свои устройства из розетки, не вынул из них аккумуляторы, смогли наконец на секунду отдохнуть от раздражающей музыки и увидеть, как черный фон медленно исчезал, сменяясь на трансляцию со студии новостей: за скромным белым столом сидела миловидная девушка с короткими черными волосами, на ее глазах были темные очки, что скрывали взгляд, а позади был лишь черный фон.

— Приветствую вас, граждане Земли, — громко уверенным и поставленным голосом произнесла на общем языке ведущая, а под ней сразу появились надписи, дублирующие все ее слова на национальный язык той страны, в котором происходила трансляция, — с большим сожалением и печалью в душе, я вынуждена сообщить вам, что сегодня, двадцать девятого августа по всему миру в одно и то же время были совершены террористические акты. На данный момент времени, количество взрывов превысило тысячи, множество людей пострадало. Подсчет раненых и погибших уточняется, но уже можно сказать точно, что это массовая акция, которую весь мир не видывал ранее в своей истории.

Девушка медленно сняла очки трясущимися руками. Ее желтые неестественного цвета глаза выражали грусть и печаль, казалось, что ведущая едва сдерживала эмоции, чтобы не заплакать в данный момент.

— Главы мегакорпораций уже отреагировали на это вопиющее, бесчеловечное событие и направили своих сотрудников для разрешения ситуаций. Повторюсь, взрывы произошли во многих городах по всему земному шару. Террористические акты затронули даже столицы государств. И кто бы ни стоял за этим, я уверена, все они понесут самое серьезное наказание по всей строгости закона. Это бесчеловечно! — ведущая с этими словами яростно ударила ладонью по столу, не совладав со своими накопившимися эмоциями, потом сделала глубокий вдох и поправила упавшие пряди волос, вернув прическу в первозданный облик, и продолжила. — Множество мегакорпораций и представителей государств уже заявили, что будут участвовать в срочном собрании по поводу этой террористической атаки на спокойствие граж…

В этот момент трансляция начала шумить, покрываясь рябью изображения, словно картинка заглючила и сломалась, а зрители могли услышать слабый писк звукового сигнала. Картинка сменилась на полутемное помещение. Перед камерой в кандалах и цепях сидел тучного вида мужчина, лицо которого было скрыто за постоянно меняющейся голографической маской с крестом в виде знака умножения. За спиной мужчины на черном фоне можно было увидеть символ белого орла с черепом перед ним.

— Кхм... мы в эфире? — прозвучал грубый мужской голос на фоне трансляции и, похоже, получив удовлетворительный ответ, продолжил, — дорогие сограждане мира, мы, как нас назвали — террористическая группировка — несем ответственность за так называемые террористические акции по всему миру. Именно наши люди сделали это и за это в будущем мы полностью понесем наказание по всей строгости буквы закона. Но прежде чем это случится, мы — Krieg Korps, объявляем войну корпоративной тирании по всему миру. Объявляем войну против угнетения прав и свобод каждого человека, чья жизнь полностью в руках корпоративной тирании мира. Мы уничтожим каждого, кто эксплуатирует вас ради своей выгоды, ради своих богатств и желаний. Мы — Krieg Korps, собираемся построить новый мир — мир личной свободы каждого человека. Мир без угнетения и оков. Мир, где каждый сможет дышать полной грудью и самолично решать собственную жизнь. Но к сожалению… — голос на фоне замолчал.

В кадре появился силуэт худощавого мужчины по шею в черной униформе без опознавательных знаков. В его руке можно было увидеть тяжелый револьвер военного образца, а на державшей оружие кисти — татуировку в виде черного орла с расправленными крыльями. Солдат свободной рукой схватился за что-то на голове скованного пленного.

— К сожалению… на нашем пути мира и свобод, стоят те, кто готовы цепляться своими ручонками за кресло своих богатств и желаний. Те, чьи руки окроплены кровью тысячами безымянных людей, о которых никто и никогда больше не услышит. Те, кто готовы на все, ради того, чтобы продолжать жить и уничтожать граждан мира ради своих корыстных желаний. И к сожалению… нам придется уподобиться им, нам придется с корнем вырвать сорняки в саду общества. Они понимают лишь силу. Они понимают лишь власть. Они понимают лишь слова, когда к их головам приставлен пистолет. До тех пор, они лишь врут. Врут вам всем о том, что происходит на самом деле у вас под носом, и заставляют стать вас соучастниками их преступлений против человечества, — с этими словами солдат снял какой-то предмет с головы тучного мужчины, и голографическая маска спала, явив зрителям лицо пленника, на рту которого была повязка.

— Узнаете это лицо? Президент корпорации Mullen, Адриано Моретти. Корпорации, занимающаяся поставкой и разработкой в сферах косметологии и фармакологии. Их продукция лежит на прилавках многих магазинов по всему миру, которую рекламируют другие корпорации. Узнаваемый бренд, имеющий множество положительных рецензий, как один из лучших во всем мире. Только если бы не одно но… — солдат свободной рукой стянул повязку со рта пленного, — скажи им, скольких людей вы сгноили в своих лабораториях? Сколько крови на твоих руках?

— М-мы не занимались ничем противоправным, я не знаю, о чем вы говорите, — голос Адриано дрожал, а его взгляд бегал из стороны в сторону, он иногда пытался пошевелиться, и каждый раз в ответ на эти действия цепи, крепко удерживающие пленного, звенели.

— Всегда они так говорят, — неизвестный мужчина приставил ствол револьвера к виску президента корпорации и взвел курок, — им просто надо давать более четкие вопросы… — с силой вдавливая ствол в висок, солдат продолжил, — расскажи своим покупателям, почему ваш товар имеет столь превосходные показатели по качеству. Почему он один из лучших во всем мире и может лечить даже самые сложные проблемы. Чем занимаются ваши лаборатории в Африканских странах и как вы добываете свой секретный ингредиент. Давай, расскажи им все. Признайся в своих преступлениях.

— Н-но… меня убьют за это… Я не могу рассказа…

— Я могу сделать это прямо сейчас, — схватив за волосы пленника, злостно произнес солдат.

— Прошу… пощадите, — умоляюще просил Адриано, потеряв сейчас весь свой вид властного человека, управляющего известной на весь мир корпорацией.

— Это не мне решать, быть может, если ты расскажешь все, тебя пощадят, — уже более спокойно произнес солдат, слегка отодвигая от виска ствол револьвера.

— Н-наш… секрет… в стволовых клетках… к-которые…

— Хватит мямлить, — солдат Krieg Korps резко дернул Адриано за волосы, запрокидывая голову, чтоб тот увидел, с кем разговаривает сейчас. В этот момент на лице президента корпорации можно было увидеть неподдельный ужас, пробравший его.

— Хорошо. ХОРОШО! — в ужасе крикнул мужчина, продолжая также громко, — мы основали лаборатории по получению стволовых клеток в Африканских странах, чтобы добывать ее из еще не родившихся людей. Это дешевле, чем выращивание в генетических банках. Мы предлагали девушкам из бедных семей возможность заработать на этом.

— СКОЛЬКО?

— Годовая зарплата без покрытия расходов по минимальному тарифу. С некоторыми мы заключали договор о постоянном сотрудничестве, и они вынашивали плоды постоянно, один за другим.

— Вы использовали их подобно скоту на убой?

— Да, да и еще раз ДА! — на глазах Адриано проступили слезы, — это было необходимо для получения стволовых клеток для наших продуктов. Для того чтобы спасать других людей!

— И только? — солдат медленно приставил ствол револьвера снова к виску.

— Нет… Боже… Помоги… Мы… мы… мы поставляли отдельные услуги для глав корпораций.

— Что за услуги?

— Клеточное восстановление тканей. Процедура по омоложению всего тела, для того чтобы…

— Для того чтобы они могли управлять вечно, — перебил солдат и, наконец, отпустил голову Адриано, — а теперь скажи, сколько нерожденных детей было убито за эти полгода.

— Тысячи… сотни тысяч… — тихо произнес президент корпорации.

— Хочешь ли ты еще в чем-то сознаться?

— Мы поставляем боевые усилители для солдат корпораций, мы спонсировали каждый военный конфликт, закупая нужное им снаряжение через свои связи. Мы спонсировали местные бандитские синдикаты, для собственного обогащения…

— Думаю, уже этого достаточно, — солдат с этими словами опустил револьвер вниз и вновь надел на Адриано повязку на рот, — что же, вы сами все слышали. Будь моя воля — я бы казнил его сейчас на месте, за такие преступления против человечества. За геноцид нерожденных детей, за использование людей подобно скоту. Для таких, как он, вы люди — лишь расходный материал. Но мы — Krieg Korps, все еще сохраняем рассудок и считаем, что закон должен быть един для всех. Сейчас на экране ваших устройств появятся две интерактивные кнопки выбора и вы сами. Да, именно вы, будете решать его судьбу. На это, у вас будет лишь минута, — после этих слов на экране трансляции появились кнопки: “Помиловать” и “Казнить”, а в левом углу картинки — минутный таймер, начавший свой отчет.

— А пока идет время, я обращусь к каждому корпоративному преступнику, что посмотрит наше обращение. Мы найдем каждого из вас, мы найдем каждую улику на вас и выведем на чистую воду. Мы приставим вас к мировому суду, где только граждане со всего мира будут решать вашу судьбу. Знайте, мы в каждом вашем доме, в каждом вашем устройстве, и каждый человек, которого вы знаете — может быть нашим человеком. Начинайте свою глобальную чистку, попробуйте вытравить всех крыс из вашего крысиного помета, как однажды вы уже сделали. Но мы останемся для вас угрозой, пока будет жив хоть один человек в этом мире. Мы отвоюем свободу для всего мира. Мы уничтожим вас и выбросим на помойку истории. Мы — Krieg Korps. Запомните это слово и бойтесь в своих норках.

Таймер завершил свой отчет, и кнопки исчезли с экранов устройств.

— Что же, время подвести итоги голосования, Адриано. Твоя судьба решена жителями мира, и ты должен быть рад, что для такого, как ты, был устроен этот суд, ведь для детей — вы этого не делали, — солдат Krieg Korps вновь приставил револьвер к виску президента корпорации, который дрожал от ужаса, не понимая, что ему делать и как спасти свою жизнь.

— Голос граждан озвучил свой приговор. И это …

***

На появившейся видеозаписи сидел старый седой мужчина в поношенной солдатской униформе черного цвета. Он находился в неизвестном помещении, похожей на студию — вокруг были лишь стены, покрытые черной тканью, а сам же мужчина сидел на стуле. Взгляд неизвестного рассказчика был устремлен в сторону от камеры, похоже, что он смотрел на того, кто делал эту запись. Морщинистое лицо солдата в камере, испещренными шрамами, с одним отсутствующим глазом, который был закрыт небольшой повязкой, выражало спокойствие, но в то же время в нем читалась скорбь.

— Знаете, тогда у нас не было особого выбора. Мы лишь выполняли приказы вышестоящего командования, — старик прокашлялся после начала своего рассказа. — Тогда нам приказали держать позиции, несмотря ни на что. И в какой-то момент, связь со всем подразделением оборвалась, и тогда же мы услышали взрыв. Взрыв, который до сих пор иногда отдается у меня в голове. Такое мне не забыть уже. Было такое чувство, словно земля уходит из-под ног, а ты падаешь в неизвестность. В тот момент даже Китайские солдаты остановили свой натиск на наши позиции. Наш командир пытался связаться с командованием, чтоб понять ситуацию, но в ответ мы начали слышать лишь одну постоянно повторяющуюся радиопередачу…

Видеозапись медленно тухнет, а после того, как кадр сменяется, на ней, виднеется уже другой старик, у которого нет руки, а его лицо обезображено так, будто мощная петарда разорвалась у него во рту.

— Да, та самая радиопередача, — голос старика звучит с металлическим и роботизированным звуком, — в ней говорилось, что командование Krieg Korps уничтожено и у нас есть лишь два выбора: присоединиться к новому командованию Krieg Korps, либо всех нас убьют на месте. В тот момент никто еще ничего не соображал, пока один из наших собратьев не направил пулемет в нашу сторону. Он-то нам и объяснил, что у нас… на самом деле… есть лишь два пути. И он исполнит приговор, если мы откажемся сейчас перейти на новую сторону и дезертировать…

Вновь видеозапись тускнеет и появляется запись с еще одним солдатом пожилого возраста, бритого налысо, а сам он в тюремной робе международных сил обороны. Его взгляд полностью отрешенный, смотрящий куда-то вдаль. Часть лица скрыта за металлической пластиной, а на его шее электрический ошейник заключенного.

— У нас не было выбора. Мы, я уверен, все хотели жить, — пожилой солдат говорит сухо, с ноткой сожаления, которое можно услышать в его голосе, — да, мы все убийцы, преступники и те, кто сделал непоправимое. За что мы и несем свое заслуженное наказание, но тогда я просто хотел выжить. И не хотел стрелять в тех, кого уже знал долгое время. Я до того момента и не знал, что Пит был “предателем”. Я хорошо знал его, и он направил на меня свой автомат, просил, чтобы я не сделал глупость. Мне пришлось стать солдатом Krieg Korps… другим солдатом…

Видеозапись еще раз тускнеет и появляется новый участник этой записи. Очень старый мужчина, едва доживающий свой срок жизни в инвалидной коляске с подключенными аппаратами жизнедеятельности. Тело мужчины больше походит на скелет, чем на закаленного солдата. Форма, в которую он одет — черная униформа Krieg Korps с шевронами и знаками отличия офицерского состава.

— Они знали о нас все. Где мы живем, где находятся наши семьи, сколько их и кто они. Они знали все. И поставили нас перед выбором… Выбором, который нужно было решать здесь и сейчас. Либо ты с ними, либо умрешь ты и все, кто тебе дорог, — старик говорил, едва шевеля губами, а звук на видео выкручен был чуть ли не на максимум, из-за чего на фоне слов сказанные этим офицером отчетливо слышалось его прерывистое дыхание, гораздо громче, чем его речь, — наша внутренняя разведка не справилась с врагом внутри нашего ЧВК… Их солдаты были в каждом отряде, в каждом отделении. За считаные минуты они уничтожили все высшее командование, буквально взяв нас всех в заложники… Понимаете, я хотел, чтобы моя дочь, которая только вышла замуж, в тот год, жила спокойно… Мне пришлось присоединиться к ним…

Видеозапись вновь сменяется, и теперь на экране можно увидеть лишь голову старого человека, которое подключено к аппаратам жизнеобеспечения и отключенному полностью кибернетическому телу гуманоидного типа. Глаза мужчины не двигаются, а зрачки не реагируют на свет.

— Взрыв в Янцзяне положил начало всех последующих событий. Тогда Krieg Korps… Настоящие Krieg Korps вернулись на арену ЧВК, объявив международному сообществу о своих целях. Они провели грандиозную чистку в рядах наших войск… Но я уверен, что это была спланированная акция с мегакорпорациями. Такое нельзя было провернуть без одобрения людей, сидящих на самом верху пищевой цепи. Я лишь пешка в этих играх, и мне дали шанс жить дальше. Я им воспользовался, только и всего…

— Вы знаете об Элис Мерсер, может, видели ее? — послышался голос девушки за кадром.

— Я как-то видел ее в Дантае. Молодая девочка, которая старалась стать элитным солдатом. Что же, похоже, ей не удалось это.

28 декабря XX26 год. Город Гнезно. Польский военный округ Прусской конгломерации

Накануне Нового года, который празднуется несмотря на обстоятельства в стране, поздно вечером в дверь одной из квартир позвонили три раза. Пока мать семейства спешно бросила готовку предстоящего ужина и подбежала к двери, чтобы посмотреть, пришли ли званые гости — за дверьми уже не было никого. Мальчик поспешил за своей мамой, но та лишь уже отходила от двери, сообщая, что, похоже, кто-то балуется из соседских детей и уже направлялась обратно на кухню. В этот момент послышался тихий лай собаки. Мальчик тут же подбежал к двери, норовя открыть дверь, а следом за ним к двери подошла и мать семейства, помогая своему чаду.

Когда дверь была открыта, они увидели украшенный приоткрытый ящик, из которого тихо доносился скулеж щенка, а сверху на крышке был привязан конверт без надписей. Недолго раздумывая, мальчик бросился открывать неизвестный подарок, который он так долго ждал и мечтал. Санта-клаус исполнил его желание на Новый год, хоть немного и раньше. Маленький Ян смотрел на милого щенка в рыже-черном окрасе с полувисячими ушками, свисающие в разные стороны, а добрые и умные глаза животного изучали своих неизвестных новых хозяев.

Мама Яси же открывала конверт, вытаскивая оттуда маленькую записку и одну фотографию, на которой была запечатлена юная девушка семнадцати лет, одетая в нелепое платье старушечьего типа в горошек. Льняные волосы в прическе под каре застыли в небрежном виде, а на недовольном лице была заметна странная улыбка. Ярко-синие глаза юной особы с прищуром и легкой злобой смотрели на фотографа.

Подарок было решено незамедлительно отнести внутрь, и уже в квартире мама Элис начала читать небольшое приложенное письмо, с каждым прочитанным предложением, которого у женщины наливались слезы.

“Дорогие мои родители, у меня все хорошо. Здесь хорошо кормят, за нами постоянно следят, чтобы мы не сделали всяких гадостей, а еще к нам замечательно относятся. Нас разместили далеко от фронта, так что о боях и взрывах мы слышим лишь по радиопередачам. За это время я познакомилась с прекрасными людьми, которые меня поддерживают и помогают, а еще у меня появилась новая подруга. Мы часто с ней разговариваем о всяком и стараемся не ссориться и помогать друг другу. С ней мне не страшно быть здесь, как и с остальными. Парни стоят за нас горой и не дают в обиду никому.

Наш сержант — невероятно харизматичный человек, он всегда обращается с нами по-доброму, но иногда может и наругать, если мы что-то натворили неправильно. Мы часто бываем на улицах города, посещаем различные места. Здесь очень красиво, и здесь очень хорошие люди, и я переживаю лишь за то, чтобы это место не стало таким же, как наш дом. Но я очень постараюсь, чтобы этого не случилось.

Я не смогу приехать на Новый год к вам, но выслала вам подарок через знакомого человека. Надеюсь, Яся обрадуется исполнению своей мечты. Это щенок Польской кросс-овчарки, к письму я приложу и банковскую карту со счетом, туда будут поступать деньги на его содержание и все необходимое. Единственное, после праздников вам нужно будет поставить на его учет. С вами свяжутся в начале января и помогут с этим, а также все расскажут об этой породе. Надеюсь, отец не сильно разгневается. Полюбите этого щенка и одарите его любовью, так же как и меня, пусть он станет вам новым членом семьи.

Я люблю всех вас.

Ваша дочь Элис Мерсер.”

***

Неизвестный Санта-Клаус тем временем уже садился в автомобиль, ожидавшего своего пассажира неподалеку на улице. Девушка с короткими блондинистыми волосами, спрятанными под меховую шапку и в длинной темно-синей шубе открыла дверь и уселась на пассажирское сиденье машины сзади. Сняла со своих рук кожаные перчатки, правая рука девушки была металлической.

— Можем ехать, — тихо с нотками грусти произнесла девушка.

— Еще куда-то заедите или? — уставши произнес мужчина, заводя двигатель машины.

— Нет, теперь только в аэропорт, — откидываясь на спинку сиденья, ответила девушка, смотря через стекло на горящий свет в окнах квартиры.

Машина медленно вырулила на дорогу и под тусклым светом уличных фонарей отправилась к своей новой цели, по городу, заметенному снегом. А вдалеке слышались тихие взрывы. Взрывы петард и фейерверков, которые разрывались в небе в честь кануна Нового года, одаривая небо и своих зрителей разноцветными огнями и фигурами, ознаменовав недельное прекращение боевых действий в стране.

“Я найду тебя, Элис”.