Все еще люди

Часть 2. Глава 3

21 июля XX26 год. Воронеж. Московская Конгломерация Народов

Хью Сайкс неспешно поднимался по трапу самолета. Самолета, что отправит его в самую горячую и опасную точку земного шара — Южный Китай. Два дня назад Хью вызвали в штаб, тем самым прервав его долгожданный отпуск, который только-только начался. Молодому агенту разведки Корпорационного следственного комитета провели длительный и утомительный экскурс по делам: “Дети Крюгера”, “Лорен Ирис”. Впоследствии озвучили, в чем заключается его задание и детали выполнения. И когда ты работаешь на такую специализированную службу — у тебя нет варианта отказа.

Перед раскрытой дверью самолета, что разделяла две абсолютно разные жизни и судьбы, Хью остановился и обернулся на маленькое здание аэропорта. Там остались его жена Евгения и маленькая дочурка Яна, которой недавно исполнилось всего четыре года. Самые близкие и родные люди, которые давали ему уют и счастье, возможность жить обычной жизнью — находить отдушину после корпоративной грязи, в которой ему приходилось копаться. Хью смотрел туда, где, возможно, они находятся, решаясь сделать последний шаг, после которого уже не будет никакого пути назад.

“Я вернусь, обещаю”, — вспоминал и повторял свои последние слова, сказанные Жене, оставляя ее одну в жестоком мире, без своей защиты — с одной лишь надеждой в сердце, что с ними ничего не случится. Хью решительно выдохнул и сделал последний шаг, навстречу своей новой судьбе.

Автоматизированный трап спешно отъезжал от борта самолета, после чего дверь стала закрываться, закрывая единственный выход. Двигатели частного военного самолета принадлежавший Krieg Korps с громким ревом включились, выпуская огонь из сопла. Несколько секунд и стальная птица взмыла в облачное вечернее небо, оставляя за собой лишь пустую взлетную полосу. Всего лишь несколько часов спокойного полета отделяли всех находящихся пассажиров-добровольцев от их теперь уже прошлой мирной жизни.

Пятнадцать человек, добровольно подписавшие контракт с Krieg Korps, отправлялись на помощь. Среди них были разные специалисты — операторы дронов, водители, инженеры и даже офицеры. Хью Сайкса записали, как штурмовика, ему необходимо было находиться на нуле — первой линии разграничения, ведь именно туда скоро отправят недавних новобранцев.

Молодого агента разведки слабо интересовали добровольцы, что летели вместе с ним, как и блага частного самолета — бесплатная выпивка и еда. Его мысли вновь и вновь прокручивались вокруг задания, которое необходимо было сделать, а также — о возможных последствиях для своей жизни.

“Твоей основной задачей является присмотр за этими новобранцами, — мужчина, похожий на старомодного детектива, положил несколько папок с досье перед Хью.

Молодой парень быстро взглянул на свои цели — их имена и фамилии, фотографии, возраст. Генри Майер, 26 лет; Итан Вуд, 24 года; Лорен Ирис, 25 лет; Эмили Фукс, 23 года; Элис Мерсер, 17 лет. В досье также находилось полная биография о каждом из них; последние медицинские анализы.

— По нашим последним известиям, любой из них может проявить геном Крюгера, — детектив закурил сигарету, смотря на парня перед собой, — на самом деле, возможных кандидатов куда больше, но в нынешней ситуации… Ты не сможешь постоянно наблюдать за остальными. Поэтому присмотри за этими. О любых изменениях, проявлениях экстраординарных сил — докладывай по нашей связи. Твоя задача — успеть выявить потенциального ребенка Крюгера, до того как он станет им. Остальное — наша работа.

— А если он проявится, а у меня не будет возможности сообщить? — спросил Хью, внимательно рассматривая мужчину перед ним, который с силой сделал затяжку сигареты, полностью докуривая ее в один вдох.

— Убей, — с этими словами детектив выпустил плотный клуб табачного дыма в сторону парня и стукнул пальцами по папкам, — убей на месте. Мы не должны допустить появление Дитя Крюгера, особенно в неправильных руках. Это будет не человек, помни об этом. Это будет оружие — оружие для уничтожения всего мира.”

— “Оружие… Кто-то из них может стать оружием… Действительно ли она — может им стать?” — Хью пролистывал фотографии на своем смартфоне каждый — свой объект задания, ненадолго задержавшись на Элис. Он пытался разглядеть в изображении из школьного альбома, едва улыбающейся девушки — убийцу. Хоть он и сам был еще молод, но видеть столь юную девочку, которая отправилась в самое пекло… Для него это было сложно принять.

— Красивая, — вдруг произнес чей-то мужской голос рядом.

— А? — Хью быстро повернул голову в сторону звука и увидел рядом сидящего довольно взрослого мужчину с редкими седыми волосами, пробивающимися в его короткой прически, который явно смотрит на экран смартфона, — что?

— Красивая, говорю! Девушка твоя? — чуть громче, произнес мужчина.

— Знакомая.

— Понимаю. А ждать-то будет, знакомая твоя? — с легким ехидством произнес мужчина, явно давая понять свой намек.

— А куда она денется-то от меня? Всех мужиков вокруг нее перестреляю и украду, — Хью решил подыграть, улыбчиво произнося слова.

— Ладно-ладно, силач. На войну-то зачем пошел? — последняя фраза от мужчины прозвучала очень серьезно. Резкая смена темы диалога и тона собеседника, даже слегка насторожило Хью и, видя это, мужчина продолжил, — ты, если что, не кипишуй. Просто интересно стало. Ты вроде молодой еще. Тебе бы еще жить и жить, детишек заводить там, а не вот это вот все.

— Идейный я, — вдруг заулыбался Хью, говоря словно несерьезно, — кто же, кроме, меня то? Да и чем раньше закончится война, тем быстрее вернусь к погоне за красивыми и короткими юбками, верно ж говорю, да?

— И то верно, — мужчина слегка ударил в плечо своего собеседника, — китайки, кстати говоря, похлеще европеек порой будут, ты уж попробуй, не пожалеешь.

— Обязательно, — радостно произнес Хью и убрал наконец свой смартфон в карман куртки, вновь ненадолго задержавшись взглядом на лицо юной девочки в школьной форме. “Они все — последние мрази”, — пронеслась решительная мысль, перед возвратом к “дружеской” беседе с соседом.

22 июля XX26 год. Южно-китайский фронт. Штаб Krieg Korps в городе Маомин.

— Войдите, — громко сказал сидящий за офисным столом грузный мужчина, когда в дверь его офиса постучали.

Дверь со скрипом отворилась и в проеме показался Мясников, который тут же приложил правую руку к голове, проявляя воинское приветствие старшему по званию мужчине — майору, как можно было заметить по знакам различия. Черная униформа Krieg Korps, на которой висело несколько медалей за боевые заслуги, едва ли не обтягивала грузное тело мужчины, которые при этом выглядел весьма грозно. Большой шрам от шрапнели на правой части лица никак не скрывался короткими черными волосами в стиле андеркат. А зеленые глаза мужчины пристально смотрели в монитор, расположенный справа.

— Проходи и присаживайся, дай мне минуту, закончу кое-какие дела, — легким приказным тоном произнес мужчина и продолжил формировать отчет на своем компьютере.

Мясников аккуратно закрыв за собой дверь, неспешно двинулся к одному из двух стульев, расположенные напротив стола. Маленькая комната, больше похожая на подсобное помещение, была увешана различными картами местности, а также здесь находилось множество полок и стоек с документами. Единственное маленькое окошко, расположенное почти у самого потолка, было приоткрыто, но мало спасала от духоты здешнего воздуха, как и настольный вентилятор, который скорее не обдувал прохладой, а лишь нагонял теплоту.

Мясников уселся на стул, позволяя себе легкую вальяжность в позе, изредка посматривая на усердно трудящегося будущего собеседника. Майор был занят чем-то важным, важным настолько, что прошло около десяти минут, прежде чем разговор между сидящими за столом начался.

— Прости, что так долго, — мужчина повертел головой, слегка хрустя позвонками, — майор Лагранж, — с этими словами он протянул руку сержанту, для рукопожатия.

— Сержант Мясников, — пожимая руку, спокойно ответил Алексей, пытаясь вспомнить фамилию своего собеседника, но безуспешно.

— О тебе в высшем офицерском составе ходят разные слухи. Мне приятно, что наконец я смогу познакомиться и узнать тебя получше, но перед этим, — Лагранж что-то быстро вбил на клавиатуре и удостоверившись в нужном результате, повернул экран к Мясникову, на котором виднелись более двух десятков отчетов по поданным рапортам, — ответь мне на вопрос, почему ты пишешь рапорты каждый день? И все они — на девяносто процентов идентичны друг другу.

— У меня нет иного законного инструмента, чтобы достучаться до высшего командования, — серьезным тоном произнес Мясников, едва справившись с самим собой, чтобы не скрестить руки на груди.

— Понимаю… понимаю…я бы хотел поговорить с тобой в дружеской обстановке, если ты не против. Ты ведь вроде из славян, верно? Что предпочитаешь — водку, коньяк или вино? — Лагранж выдвинул верхнюю шуфлядку и достал оттуда два крупных стеклянных стакана, аккуратно ставя их на стол.

— В таких стаканах — пью только коньяк, — ответил Мясников и, сменив позу, слегка придвинулся к столу.

— Что же, да будет так, — с легкой улыбкой произнес майор и, достав бутылку начатого коньяка, откупорил крышку и начал разливать, — Курвуазье, пятнадцатилетней выдержки, надеюсь, тебе понравится, — закончив разливать напиток, Лагранж закупорил бутылку и поставил ее на стол, беря в руки наполненный стакан, — еще помнишь, как у славян принято говорить первый тост?

— В данном случае, — Мясников поднял стакан, — Za znakomstvo!*

— Za znyakom’st-v’o,* — попытался повторить услышанное майор, а после ощутил легкий стук стакана сержанта о свой и наблюдая, как собутыльник выпивает напиток залпом, повторил за ним.

Мясников ощутил слабый вкус темного шоколада, лакрицы и чернослива, который со временем начал раскрываться и оставлять незабываемое послевкусие. Крепость алкоголя медленно, но верно, сладкой негой разливалась внутри тела, слегка обжигая глотку из-за теплоты напитка.

— Скажи мне — сержант — почему человек с богатым боевым опытом, служивший морпехом — уже, как почти месяц, просиживает штаны в штабе, а до этого — нянчится с новобранцами? Как же так получилось? — Лагранж не теряя времени, вновь начал разливать напиток по стаканам.

— В моем досье есть ответ на ваш вопрос.

— Я бы хотел, чтобы наш диалог был дружеским. Мне неважно, что написали в твоем досье, я хочу узнать это от тебя, ведь твои рапорты — приходят ко мне, — с этими словами майор, поставил бутылку и поднял свой стакан, — у меня очень важная новость для тебя, но я хочу сообщить ее другу, а не подчиненному. Выпьем?

Мясников молча поднял свой стакан, внимательно смотря в глаза собеседнику, пытаясь понять, что же он задумал. Зачем все это и что скрыто за таким дружеским тоном. Собеседники стукнули стаканы друг об друга, и вновь выпили залпом.

— После Сибирского Конфликта, люди из Krieg Korps предложили работу, вот и все, — поставив стакан на стол, Мясников откинулся на спинку стула, продолжая смотреть в глаза мужчине сидящего напротив него.

— Хочу уточнить. Те самые Krieg Korps?

Мясников сразу ощутил себя в ловушке. Одна фраза. Один вопрос и любой из его ответов или молчание, чтобы он сейчас не сделал — он попался, как рыба на крючок.

— Ххмх… — легкий смешок сорвался с губ сержанта, — вы хороши, я попался на вашу удочку. Думаю, вы уже знаете ответ, что бы я вам ни сказал.

— Хочу еще раз напомнить тебе — мы разговариваем, как друзья. Все, что будет сказано здесь, навсегда останется только между нами, — Лагранж поставил свой стакан на стол и достал слева от себя папку с документами, — здесь, — майор стукнул пальцем по документам, — несколько рапортов о твоем переводе на гражданскую должность. Куда подальше от новобранцев, Тихо-Азиатского Конфликта, да и вообще от военной службы. Похоже, ты изрядно заебал кого-то своими рапортами.

— Стало быть, моя служба в ваших руках? Давайте сразу к делу, что вам нужно? — Мясников слегка напрягся, пытаясь удержать себя от необдуманных слов и действий.

— Могущества, — майор развел руками в стороны, а после сложил их перед собой, опираясь на стол, — наша ЧВК просто блеклое пятно на памяти людей, что знали настоящих Krieg Korps. Мы посмешище на военной арене. Военная жандармерия, этого мы достойны сейчас. Согласен?

— К чему вы клоните?

— Тысячи новобранцев, которых ты — заставил отправиться на гражданские должности, коррупция в высших чинах и абсолютно безмозглые говноеды на нужных постах. Твои рапорты — целиком и полностью — доказывают это. Целый месяц тебя держат здесь, в штабе, заставляя плевать в потолок. Элитного солдата, что может помочь нам стать сильнее, разве я ошибаюсь? Разве тебе самому не противно от этого?

Каждая фраза майора, каждый его вопрос, словно подбирали ключи к замку мыслей Мясникова. Провокация, попытки распознать, какой из них верный. Длинный диалог только ради одного — зацепиться за тему и развить ее. Мясников прекрасно понимал, что им пытаются манипулировать, но не смог совладать с собой. Майор бил в нужные точки.

— Твои рапорты, о том, чтобы новобранцев держали подальше от боевых действий, скажи — почему ты так этого хочешь? Правда ли что они небоеспособны или, быть может, дело в другом? — майор с этими словами, открыл на экране несколько рапортов от Мясникова, — рядовой Элис Мерсер, ты упоминаешь ее всего в двух рапортах. Скажи, это напоминает тебе о твоей погибшей дочери?

Ключ был подобран. Один маленький укол в самое сердце вывел из себя Мясникова. Проступившие вены на коже от напряжения, тихий скрип зубов, ненавистный взгляд. Сержант был подобен бомбе, готовой вот-вот, взорваться и начать крушить все вокруг. Легкая ухмылка майора, который был рад самому себе, что нашел верную зацепку, завершила начатое.

— Ебаный мудак! — с громким нечеловеческим криком Мясников вскочил со стула, хватая собеседника за грудки и едва поднимая того со стула. Тяжелое, горячее дыхание сержанта обдавало лицо майора, — не смей сука штабная, говорить что-то про мою дочь! Вы утырки — виноваты в ее смерти! А теперь решили поиграть в вершителей блять судеб, ебаные бляди? Посылайте на передовую своих сука ебучих убийц и мразей, а не необстрелянных детей! — сержант едва удержал себя от желания врезать со всей силы, чтобы больше никогда не увидеть ухмылку на лице майора.

— Именно поэтому ты должен помочь мне! — майор аккуратно положил свои руки на державшую его — руку сержанта.

— С чем нахуй я должен помочь?

— Всех твоих новобранцев отправят на штурм Янцзяня! — громко произнес Лагранж, пытаясь достучаться до Мясникова, — как ебаное мясо!

— Что блять? — сержант смотрел на собеседника с непонимающим взглядом, словно не веря в сказанные им слова.

— Я же сказал, ты кому-то сильно насолил. Новобранцев отправят, как отвлекающий маневр, для того чтобы The Bear захватили город.

Мясников опешив от такой информации, расслабил хватку, выпуская из захвата майора. После чего схватил бутылку с коньяком и налив себе полный стакан, выпил залпом и вернулся на свой стул, пытаясь осознать происходящее.

— Ты хочешь спасти новобранцев, а я хочу изменить наше ЧВК, мы можем помочь друг другу, — спокойным и уверенным тоном говорил майор, поправляя униформу. Видя, что сержант молчаливо слушает, Лагранж продолжил, — Янцзян — важный стратегический город. До сих пор Krieg Korps в обществе выглядят, как военная жандармерия и если мы захватим его, собственными силами — это привлечет новых, опытных бойцов. Мы должны показать всему миру, что мы — те самые Krieg Korps. Тогда, твои новобранцы — смогут быть подальше от нуля, дообучаться. Скажи мне, каким образом, мы смогли бы показать обществу тех самых Krieg Korps?

— Один отряд. Им бы потребовался один отряд, чтобы вскрыть защиту города, — тихо, словно вдаваясь в воспоминания, ответил Мясников.

— Я дам тебе единственный шанс, у которого нет возможности провала. Справишься?

— Да.

________________________

Za znakomstvo! — За знакомство.

Za znyakom’stvo — За знякомьст-вьо.

25 июля XX26 год. Южно-китайский фронт. Район Дантай города Янцзян

Для команды Генри Майера — это было первое боевое задание с отправкой на фронт. Первое задание, в котором было сообщено о большой вероятности столкновения с противником. Все время после отправки на Тихо-Азиатский Конфликт Генри, Элис, Итан, Лорен и Эмили находились в тыловой части, занимаясь в основном постовой службой. Службой так хорошо знакомой Генри и Итану — проверка документов сотрудников, охрана корпоративных зданий и прилегающих территорий от возможного проникновения противника, и постоянное нахождение на посту.

Стремительный темп наступления, который взяли объединенные силы ЧВК — Krieg Korps, The Bear, Mahaodzi, Orlean Group’s и другие менее известные позволил за считанные пары недель получить контроль над городами Санья, Хайкоу и Чжаньцзян. А к концу середины июля взять Маомин. Хотя это сложно было назвать “контроль города”, ведь основной целью данного конфликта были не захваты городских и жилых построек, а взятие под надзор администрацию, корпорации и иные сектора обеспечивающие тот самый “контроль города”.

Отряд Генри Майера провел самое большое количество времени в городе Маомин, после того как фронт сдвинулся ближе к Янцзяню. Эмили, которая после первых дней прибытия в Южный Китай получила официальное разрешение на создание видеорепортажей об успехах Krieg Korps с выдачей необходимого оборудования, подмечала для себя многие странности в поведениях местного населения, которые для остальных из отряда были нормой, особенно для Элис.

Несмотря на прошедшие в городах боестолкновения, наличие военных занявшие место охранных компаний — большинство людей жили, как жили и раньше. Посещали магазины, ходили на работу, ездили и летали в другие города — для них, жизнь никоим образом не изменилась, только сменились хозяева. Конечно, было и меньшинство, так называемых несогласных с событиями. И чем дальше продвигалась армия, тем их наблюдалось все больше. В захваченном Маомине было несколько инцидентов с митингами, попытками поджога военного оборудования и даже нападением на сотрудников ЧВК, к счастью, обошедшие стороной “Европа-Два-Три” — именно под таким названием теперь именовался отряд Генри Майера.

Но для новобранцев, которые еще ни разу не были в своем первом бою все изменилось в ночь с двадцать четвертого июля на двадцать пятое. “Европу-Два-Три” сняли с поста охраны корпорации Lianhua в десять вечера, а уже в одиннадцать — отряд находился на брифинге, на котором обозначали цели и задачи по захвату района Дантай близ города Янцзян. По данным разведки китайские группы противников после прорыва фронта оставили район, дабы укрепиться в самом городе Янцзян. Простая задача — войти в район конвоем рот: танковой, механизированной и обеспечения — и взять его под контроль. Единственная проблема для “Европы-Два-Три” была в том, что они впервые отправятся на ноль и там может произойти что угодно.

Первое — Боевое — Задание.

Двадцать пятого июля, в пять утра по местному времени колонны под кодовым названием “Цветок-1”, “Цветок-2” пересекли понтонную переправу. Целью “Цветок-2” был захват и удержание поселения на берегу, на юге от города Янцзяня, для “Цветок-1” — захват района Дантай. Сотни военных машин, включавшие в себя — танки, БТРы, БМП, грузовики и джипы, на максимальной скорости двигались по трассе. Мимо по своим утренним делам проезжали обычные гражданские машины — седаны, хэтчбеки, грузовики. Многие из них съезжали на обочину, другие сворачивали со своего маршрута, дабы пропустить несущийся бронированный кулак военной мощи.

На броне одного из БТРов в середине колонны расположился отряд “Европа-Два-Три”. Эмили сидела почти у самого переда машины, снимая видеорепортаж об этой самой операции по взятию района Дантай. Только недавно проклюнувшиеся солнечные лучи лишь едва подсвечивали затянувшееся тяжелыми облаками небо. Ветер от езды сильным порывом обдувал военных, лишь изредка слабея при сбросе скорости колонны. Объектив Эмили ловил красивые утренние пейзажи, окутанные в красную дымку — карстовые горы, раскинувшиеся по всему Южному Китаю, вздымающиеся ввысь к небу; зеленые поля, наполненные водой по колено, с растущими там растениями; водные просторы спокойного побережья, что видно даже отсюда; приближающийся образ города, с его многочисленными постройками и многоэтажками, светящийся столь ярко, будто город никогда не спит и ждет своих гостей. Но самой главной целью объектива маленькой профессиональной камеры — колонна военной техники Krieg Korps, которую приходилось снимать чуть ли не постоянно. Приказ сверху. Им почему-то очень захотелось это, вот только единственное, что Эмили не понимала — как зрители, узнают, что это техника Krieg Korps?

— Слушайте, а почему на технике нет опознавательных знаков? Как блин люди поймут, что это мы? — задала вопрос Эмили по ларингофону в личный канал рации отряда.

— Отсутствие знаков, тоже в своем роде знак, — ответил Лорен, который за последнее время стал более разговорчив.

— Вот именно. Да и какая тебе разница? Сказали снимать — снимай, — добавил Генри, внимательно осматривая просторы со своей стороны. С самого начала операции он старался быть сконцентрированным и никак не позволял себе расслабиться — все время ожидая худшего развития событий.

— А чем я, по-твоему, занимаюсь все это время, а? Умник блять, — огрызнулась в ответ Эмили. Дружеские подколки со временем стали обыденным делом между Генри и Эмили. Для других, казалось, будто иначе они и не разговаривают. Иногда Итан и Лорен перешептывались, что возможно это некий вид брачного зова или заигрывания влюбленных, но подтвердить фактами, так и не получилось.

— Эй, Эми, у тебя осталась запись с показа мод? — решил сменить тему Итан, чтобы избавить себя от дружеской ссоры.

— Да, где-то на флешке валяется, а что? — заинтересованно спросила Эмили, с легкой улыбкой вспоминая тот случай перед отъездом из Чжаньцзяна.

— Хотел предложить, может, как операция закончится и выдастся свободное время, посмотрим вместе?

— Я против, — тут же подала знак своего существования Элис, которая все это время смотрела на небо, представляя, как они выглядят там, с высоты птичьего полета, — не хочу снова видеть этот позор.

— Да ладно тебе Лис, тебе очень идут платья, — попытался сделать комплимент Лорен.

— Красное в горошек? — слегка вспылила Элис, даже повернувшись в сторону Лорена, — как я вообще согласилась его надеть?

В рации послышался смех. Все сразу вспомнили, как долго Эмили уговаривала Элис примерить красное платье с V-образным вырезом и открытыми плечами, раскрашенное в белый горошек, по пошиву подходящее скорее женщинам за сорок, в быстром темпе ищущих себе мужа. И ей это удалось. Столь странное сочетание юной девушки в таком платье, тогда вызвало одновременно восторг и дружеский смех. Тогда они все смеялись, ведь их “показ мод” друг другу и заключался в создании самых нелепых образов.

— Ха-ха, а я бы вновь посмотрел на Лорена в гавайской рубашке и с ковбойскими сапогами в семейных трусах, — вспоминая зрелище, сквозь смех произнес Итан, — это был лучший образ! Ха-ха.

— Ха-ха, а как тебе Генри в синем спортивном костюме с черным пиджаком? — продолжала тему Эмили, едва держа камеру, которая уже болталась от смеха, — или… Хахаха… Женский бондаж на тебе Итан? Хахахах.

С последних слов Генри порвало. Его концентрация на операции упала ниже плинтуса. Он смеялся, вспоминая эти образы, а вместе с ним и его подчиненные. Даже Элис уже позабыла о своем позоре с платьем и тоже посмеивалась вместе со всеми.

— Ладно-ладно. Хахаха… У меня еще есть видео… Хахаха… как Итан ходил в массажный салон, — Эмили решила добить всех.

— Ой не-ет. Ты снимала? — тут же всполошился Итан.

— Дааааа, — улыбаясь, как кот в сметане, произнесла Эмили.

— Хахаха, — Генри продолжал смеяться, теперь уже вспоминая этот случай в Маомине, — вот от этого я точно не откажусь… Хахахах… Как Итан узнал, что его будет массажировать андроид. Хахахах. Он же… Хахахах.

— Он вылетел как пробка из бутылки оттуда, хахаха, — продолжил за Генри Лорен.

— Да идите вы! Я же не знал, что заказывать! — пытался оправдаться Итан.

— И поэтому просто тыкнул пальцем? Хахахах — продолжал посмеиваться над неудачей друга Генри, — меня бы хоть спросил. Хахаха

— О, а это идея для нового видео! — тут же заиграла жилка репортера в Эмили, — военные Krieg Korps, делятся мнением о том, какой массажный салон в Китае лучший! Хахаха.

— А помните, ту старушку в Хайкоу? — безмятежно улыбаясь спросила Элис.

— Нет! Даже не смейте! Не дай бог, Эми и это снимала! — заворчал Лорен и тут же увидел самое довольное и лукаво улыбающееся лицо Эмили. Никаких слов уже не надо было.

— Не, ну она была хороша. Хахахах. Выглядеть как девушка в самом расцвете сил на документах. Хахаха. Да если бы она выглядела так на самом деле, я бы бросил ради нее все! — позабыв о контроле над словами, произнес Генри.

— Дебил, — тут же произнесла Эмили и, резко став серьезной, вновь вернулась к своей работе видеооператора Krieg Korps.

— Да-а-а, Генри… Не везет тебе… Такие девушки вокруг ходят, а ты о звездах думаешь, — саркастически произнес Итан, заговорщически пытаясь понять, что же между Генри и Эмили на самом деле. Нет, он не хотел обличать их или докладывать о неуставных отношениях, если бы они и были. На самом деле он хотел, чтобы Генри нашел счастье в своей жизни, как когда-то случилось с Итаном.

Итан Вуд за этот месяц, наблюдая за Эмили и Генри, иногда вспоминал свою невесту Шимону — тот самый луч света в его темной жизни. Для него, с сильным духом борца, всегда было забавно вспоминать момент, как именно она первой решила с ним познакомиться и взять его номер. Как позвала его встретиться и погулять. Именно она была инициатором их отношений, их совместной жизни. Иногда Итан не понимал, не понимал, как она сломалась, как ее вынудили принять такую жизнь. Но больше всего корил самого себя за то, что не смог спасти ее. За то, что не сделал ничего, чтобы она продолжила жить. Наверное, как он сам о себе думал, именно поэтому — он хочет исправить свою ошибку. Ошибку слабости бездействия.

Элис злобно посмотрела на Генри, а после отвернулась, осматривая быстро пролетающие окрестности и машины мирных жителей. Она знала, что на самом деле чувствует Эмили по отношению к Генри, почему порой себя так ведет и почему не может сделать первый шаг. Но сейчас мысли в голове Элис, медленно возвращались к заданию. Отчасти где-то в потаенной глубине, она была рада возможности, наконец, пострелять. Почти месяц она силилась от безделья, от невозможности даже провести пару часов в тире или на стрельбище. АК-314К, который стал ее верным спутником и постельным другом, манил ее. Манил использовать его, чтобы все еще окутывающий страх уходил.

Лорен же слегка улыбался, понимая, насколько глупую вещь сморозил Генри. Вспоминая при этом Машку. Его Машку, которую он так глупо бросил. Исчезнув из ее жизни на многие месяцы, а потом решил записать для нее то дурацкое видео. Он не должен был этого делать. Это было столь тупо, но, к сожалению, этого уже нельзя изменить. “Странная эта штука — любовь”, — пронеслось в мыслях Лорена, — “одновременно ломает и делает жизнь счастливее”.

Генри вновь стал серьезным, пытаясь не подавать виду другим. Вид того, что он понимает, какую херню сморозил. За все это время, даже он, не очень умный детина, как он себя называл, понимал и видел, как Эмили относится к нему. Этот взгляд, эти жесты и язык тела. За такое время, проведенное вместе, они стали ясными и понятными. Но Генри не хотел сближаться. Не хотел, чтобы Эмили однажды увидела смерть любимого человека на своих руках. Они отправились на войну. И он не верил, что никто из них не умрет, что им всем повезет вернуться домой.

— Давайте договоримся об одном. Когда все это закончится, я хочу, чтобы мы все собрались в одном баре, — с серьезным тоном произнес Генри, — “One dollar”, в городе Нашвилле в Федеративных Штатах Британии. Соберемся вместе и напьемся так сильно, насколько сможем.

— Лис нельзя алкоголь, она несовершеннолетняя, — спокойно произнес Итан, понимая, к чему Генри сделал это предложение.

— Да-а-а, это и правда проблема. Нарушение закона. Ты станешь преступником Генри, если споишь ее, — поддержал тему Лорен.

— Нальем ей сока, чтоб она лопнула! — с легкой улыбкой произнесла Эмили, продолжая выискивать лучшие виды для видео.

— Эй, я вас, вообще-то, слышу! — недовольно произнесла Элис, — и я — никогда не была в баре.

— Значит, решено. Стану преступником! — громко командирским голосом произнес Генри, — все согласны?

— Ага. Сдам тебя потом властям и получу деньги, — улыбаясь, будто ничего не произошло пару минут назад, жизнерадостно произнесла Эмили.

— Да, — одновременно подтвердили Лорен и Итан.

— Ладно я буду там, — нехотя согласилась Элис.

— Когда все закончится. “One dollar”. Мы соберемся там все вместе, — еще раз произнес Генри, будто подтверждая договор между ними, смотря как силуэт района приближался стремительным темпом. — Бойцы, подготовить оружие, всем смотреть в оба.

Каждый из отряда “Европа-Два-Три” передернул затвор винтовки, досылая патрон в патронник и ставя на предохранитель. Район Дантай с каждой минутой становился все ближе, одаривая стремительно движущуюся военную колонну Krieg Korps видами плотной высотной застройки. Светом неоновых вывесок реклам и названий на двух языках — китайском и мировом. В небе пролетали самолеты утреннего рейса. Царившая приветливая атмосфера для гостей города сейчас для военных направлявшихся на выполнение заданий была враждебной и опасной.

— Я скучаю по Мясникову, — тихо произнесла в рацию Элис.

— Ебучие куски дерьма, ваше дело смотреть и наблюдать сука! Отставить блять разговоры! Не засорять ебаный эфир! — пытаясь спародировать сержанта, громко произнес Генри.

— Не, нихуя не похоже, — улыбаясь произнесла Эмили, — рожей и голосом не вышел.

Снова легкие смешки послышались в рации.

— Ладно, прекращаем, — скомандовал Генри, — мы на территории врага. Готовьтесь к худшему.