Все еще люди

Часть 2. Глава 4

— Моими последними словами были: “я приеду, пап”. Всего неделю назад, я могла позвонить своим родителям и пожаловаться на еду в столовой университета. Всего неделю назад, я могла узнать, как у них дела и слушать про надоедливых начальников; про планы на зимние праздники. Всего неделю назад… Как быстро изменилась моя жизнь.

На включенном экране смартфона Xintao P23, что являлся новейшей моделью и считался одним из самых лучших в нынешнем году — мигал красный кружок записи аудио. Тонкие девичьи пальцы с черным маникюром крепко сжимали аппарат, держа недалеко от лица владелицы.

— Один мудрец однажды сказал: “Цените своих родителей ― они единственные, кто не оставит вас в любой сложившейся ситуации”. Кто же теперь… — тяжелый клуб табачного дыма вырвался изо рта девушки, окуная смартфон в белую завесу, — Я потеряла все. В свой день рождения.

Тихий скрип дивана и девушка встала с насиженного места, начиная свое медленное путешествие по одинокой квартире. Все это время продолжая свой монолог.

— Я хотела приехать к родителям в день своего рождения. Устроить им сюрприз. Даже договорилась с учителями, чтобы отпустили меня их проведать. Да, я знаю, как было бы тупо ехать в сторону, где происходили боевые действия. Где в городе еще бушевали перестрелки, но… мне хотелось их увидеть. Я не видела их целый год. Как же это было тупо… не видеться с ними… И когда я уже собирала вещи ранним утром, мне пришло видео. Видео их смерти.

Девушка остановилась у зеркала в ванной. Смотря на свое исхудавшее лицо, мешки под глазами, которые просматривались даже сквозь макияж. Глаза едва сдерживающие слезы смотрели в ответ.

— Им отрезали голову. Наживую. Они кричали. А люди в черном лишь смеялись… Смеялись и сказали, что так будет с каждым, кто останется верен Китаю, держа голову моего отца перед камерой, — дрожащими пальцами, едва не роняя смартфон, девушка положила его на умывальник. Несколько минут звучало в записи — громкий шум льющейся воды и тихие иногда пробивающиеся всхлипы.

— Так, соберись Джиао. Нужно продолжить, — вновь послышался голос владелицы, и девушка аккуратно взяла смартфон в руки, попутно выключая воду. — Как оказалось, позже, это видео пришло мне в последнюю очередь. Мои друзья, мой дядя, уже как несколько дней знали о случившемся, но молчали… Друзья навестили меня под вечер, чтобы передать мне подарок от себя и моих родителей. Смартфон, на который я и записываю и о котором я узнала, лишь когда со всей ненавистью и злобой выгнала друзей из своей жизни. А вместе с ним, было поздравление от родителей с надписью: “Надеемся, с этим смартфоном у тебя не будет проблем, чтобы звонить нам чаще”.

Вновь аппарат в руке начал записывать посторонние шумы: скрип стула, открывание бутылки, льющуюся жидкость в стакан и поджигание сигареты. Тяжелое дыхание девушки, которое перебивалась периодическими затяжками. Длительное молчание словно подводило черту и когда оно уже становилось невыносимым, вновь прозвучал голос владелицы.

— Позже, ближе к ночи, мне позвонил мой дядя и сказал, что на следующий день будут похороны. Я спросила тогда, смогу ли я увидеть тела? На что получила лишь ответ — гробы будут пустыми… — Джиао медленно взяла стакан в руки и выпила содержимое залпом, — тогда я еще не знала почему так… Он прибрал к рукам все имущество моего отца. Так, я потеряла все, что имела. А потом я встретила их… — девушка замолчала, вспоминая случай, изменивший все.

Спустя два дня после похорон — Джиао встретится с людьми, которые навсегда изменят ее жизнь. Встреча в кафе “Золотой Осьминог” — отпечатается в памяти до самого конца.

Поправляя свои черные пряди волос, выбившиеся из-за ветра, Джиао зашла в романтическое кафе. Здесь у нее была назначена встреча с людьми, которые должны были помочь ей в захватившей ее мечте. Мести за свою новую жизнь.

С самого момента похорон, эта мечта поглотила ее. Она не знала, кто сделал это с ее родителями — не знала, кому мстить — но знала лишь одно — все это началось из-за корпоративного конфликта. Именно он и стал ее целью мести. Ничего бы не случилось, если бы его не было. С такими мыслями Джиао жила два дня, пытаясь найти таких же радикально настроенных людей, желавших положить конец тому, что происходит на улицах мирных городов. Так, она вышла на них — Цзин Хэй и Пейжи Чэнь.

В вечернее время суток в кафе всегда было многолюдно. Множество пар находили уединение от суматохи города здесь, так и просто проводили свои свидания. Среди молодежи Янцзяня ходил даже слух, что если вы проведете свое первое свидание в кафе “Золотой Осьминог”, то вам будет сопутствовать удача на всем протяжении ваших отношений. Среди взрослых же ходило поверье, что “Золотой Осьминог” может вновь зажечь искру романтики в утонувшей пучине бытовой суматохи.

— Заказывать будешь? — спустя долгое молчание троих сидящих за столом, спросила Пейжи, обращаясь и даже указывая палочками на скромно сидевшую Джиао.

— У меня… нет денег, — тихо произнесла девушка в ответ, слегка мотая головой из стороны в сторону.

— Заказывай что хочешь, — Пейжи аккуратно взяла меню кафе стоявшей на столике и положила перед Джиао. Меню представляла собой лишь небольшую листовку с QR-кодом, ведущим на сайт, где и делался заказ.

Робко Джиао все же достала свой смартфон из кармана и перешла на сайт. “Лучше не перечить им”, — думала она, пока пыталась найти что-то недорогое и подходящее для себя. Цены в этом кафе были весьма и весьма высокими, так что поиск слегка затягивался. Джиао чувствовала, как ее начало бросать слегка в жар от волнения и даже где-то проступил пот. Вдруг из рук девушки выхватили смартфон.

— Ты так до завтра будешь выбирать. Цзин, чем угостишь девочку? — обратилась Пейжи к парню, что все время сидел молча рядом с ней, а потом вновь обернулась к Джиао, — ты ведь школьница, да? Наверное, и алкоголь ни разу не пробовала. Та-ак-с, посмотрим.

— Я студентка университета, — Джиао медленно убрала руки со стола, положив их на свои колени, — не пробовала.

— Закажи гёдза и маотай, ну и что-то на свой выбор из салатов, — бархатистым даже слегка чарующим голосом произнес Цзин.

— Дело сделано, а пока мы ждем — расскажи о себе — Джиао, — слегка улыбнувшись, Пейжи посмотрела на девушку.

— Джиао Ань, недавно мне исполнилось восемнадцать лет, год назад поступила в университет на историка…

Рассказ о себе, Джиао начала довольно медленно, останавливаясь множество раз — в попытках найти подходящие слова, так и просто вспоминая свою прошлую, как ей уже казалось жизнь. Редко кто может открыться полностью незнакомым людям и выложить им все как было и Джиао была не исключением. Ее даже больше заботило, то почему им вообще это интересно и зачем они спрашивают и узнают подробности. Пейжи порой задавала некоторые весьма личные вопросы, на которые приходилось отвечать. Эти два человека, существующие словно из другой реальности медленно, но верно располагали к себе.

Одетые в офисные костюмы, но с яркой и выразительной внешностью, они вроде выделялись из общей массы, но в то же время могли запросто с ней слиться. Черноволосые с резкими чертами лица и ухоженные. Они другая сторона жизни, той что Джиао почти никогда не видела вокруг себя — но при этом ведущие себя так, словно они давние знакомые или даже друзья.

Больший интерес к Джиао был, конечно, у Пейжи, она была тем мотором разговора, что все больше и больше увлекал молодую студентку в загадочный мир. Пейжи даже настаивала на том, чтобы Джиао отведала еды, прежде чем та продолжит свой рассказ. Местная кухня кафе и правда была очень вкусной, здесь работали действительно профессионалы своего дела. Маотай же оказался весьма крепким и Джиао едва смогла проглотить его. Пейжи в этот момент смеялась над первой неудачной попыткой девочки выпить алкоголь.

С каждой минутой до окончания трапезы — Цзин становился все серьезнее в лице, периодически посматривая на свой смартфон. Казалось, он постоянно о чем-то тревожился.

— Значит, ты хочешь отомстить, — произнес Цзин, когда Джиао закончила свой рассказ и тарелки были пусты, — но кому?

— Убийцам моих родителей, — тут же выпалила девушка в ответ, посмотрев в серьезный взгляд карих глаз вопрошающего.

— Нам не нужны девушки, тем более дети, — слова парня ударили по Джиао словно камень. Ответ был резок и прям, — им нет место на войне.

— Но… — хотела было начать Джиао, но ее перебили.

— Цзин, я согласна лишь частично, — ухмыльнулась Пейжи, посмотрев на парня, — может, она справится?

— Я дам один шанс, — все с той же серьезностью сказал Цзин и, облокотившись на стол рукой, приблизился к студентке. — Но прежде, скажи, ты понимаешь, с кем связалась?

— Я… я знаю лишь… что вы готовы покончить с войной. Я тоже хочу, чтобы она закончилась! — незаметно для себя Джиао, даже повысила тон на последних словах.

— Твоя месть не закончит ее, — каменные слова парня вновь били в ответ.

Наступила небольшая пауза. Джиао понимала, что ей сейчас нечего ответить, ведь сказанное — правда. Она обманывала себя. Она просто хотела отомстить и больше ничего. И будто видя ее приходящее понимание, Цзин продолжил.

— Такие как ты, жили и живут мирной жизнью, не думая обо всем, что происходит буквально в нескольких сотнях километров. Им плевать, что происходит за окнами, пока у них самих все хорошо. Тебе было бы все равно будет ли война сейчас в Янцзяне или в будущем, если бы не убили твоих родителей, — парень достал из внутреннего кармана пачку сигарет и закурил, Цзин выглядел так, будто победил, так — словно сломал Джиао и завершил ее мечту на месть. Здесь и сейчас. И ей — правда — нечем было перебить тузов, которые он выложил перед ней.

— Это правда… — Джиао созналась. Созналась в первую очередь для самой себя.

— И твоя месть обречена на провал. У нее нет четкой цели. Я могу назвать тебе любое имя, указать на любого человека — сказать, что это он — убийца. И что ты сделаешь? Убьешь? — на лице Цзина появилась едва уловимая ухмылка, — а что, если они уже мертвы?

— Я… не знаю… — Джиао еле выдавила из себя ответ.

— Цзин, все готовы, — спустя две с лишним минуты наступившего молчания, сказала Пейжи, получив на свой смартфон сообщение.

— Джиао, у тебя пять минут, чтобы решить свою судьбу, — Цзин потушил сигарету и начал поправлять свой пиджак. — Ты сейчас можешь встать и уйти. Забыть все это, как страшный сон и жить новой жизнью. Будет трудно, но ты привыкнешь и смиришься. Или… — парень нагло вытащил из-под пиджака Пейжи ее пистолет и положил на стол перед Джиао. — Ты берешь на себя ответственность за смерти китайцев.

Цзин вновь закурил сигарету и, поправляя прическу, произнес лишь одну фразу, — “Время пошло”.

Не так себе представляла разговор Джиао в своих мыслях. Не таким он должен был быть. В ее мечтах — они просто должны были взять задание на месть. Поймать тех ублюдков и… а что дальше, она никогда не могла себе представить. Что бы она сделала, встретив тех, кто убил ее родителей. Что она бы им сказала, да и сказала бы вообще? Что бы сделала с ними? Сейчас ей казалось, что она бы просто заплакала и сбежала. И сейчас лучший выбор — сбежать. Она чуяла нутром, что если возьмет пистолет, что если согласится, то она никогда не сможет вернуться. “Но… куда… обратно?” — задавала она себе вопрос, смотря на пистолет.

— Моей жизни… уже конец, — Джиао схватила рукоять пистолета, когда Цзин уже тушил окурок в пепельнице.

Все что произошло после, Джиао видела лишь в кино и никогда не могла представить, что увидит такое в жизни.

Цзин прыжком перепрыгнул столик, за которым они все время сидели, и вальяжно с непередаваемой гордостью двигался в центр кафе. Джиао не сводила с него взгляда, с каждым мигом парень становился подобно рыцарю в сияющих доспехах или кем-то подобным королям. Его расправленные широкие плечи, высоко поднятая голова и серьезный взгляд, очаровывали. И когда зазвучал бархатистый чарующий голос парня — все мысли Джиао были поглощены этим событием.

— Прошу минутку вашего внимания, все здесь присутствующие, — Цзин начал спокойно, даже несколько тихо, но его голос все равно пробивался сквозь тихую музыку кафе, — как вы знаете, на территории Китая идет война. Война, в которой гибнут китайцы. Война, которую начали не мы. Вот уже месяц, она бушует на наших землях. Но… — Цзин замолчал, смотря на каждого сидящего, будто оценивая каждого из них.

Посетители мало обращали внимания на него. Некоторые делали вид, что это какой-то сумасшедший. Кто-то даже нагло его игнорировал, продолжая свои личные беседы. А кто-то начал медленно вставать.

— Войны нет! Это лишь конфликт корпораций! — какой-то мужчина громко крикнул в сторону парня.

Цзин позволил себе улыбнуться.

— Верно. Верно. Войны нет. Так, вы себя успокаиваете, пока сидите тут и наедаетесь. Веселитесь и радуетесь жизнью, когда враг уничтожает наших людей недалеко от Янцзяня. В это вы верите, — голос Цзиня стал громким и сильным, пробивающим до дрожи, — но все это ложь! Враг уже среди нас! Ему даже не нужно оружие, чтобы победить вас! Вы все уже проиграли! Именно вы все здесь, враги китайского народа, что гибнет там!

— Да кто ты такой?! — несколько парней резко вскочили на ноги и направились к Цзиню, но остановились, когда увидели направленный на них пистолет.

— Я тот, кто откроет вам глаза. Вы уничтожаете Китай своим бездействием. Вы жируете и вас ничего не волнует. Вам так удобно спихнуть все на корпорации. Отдать им свою ответственность и радоваться жизни, не думая о будущем страны. Вы жалкие отбросы, которые бояться что-то менять. ВАС ВСЕ УСТРАИВАЕТ! — с душераздирающим криком Цзин выстрелил в колонки, из которых звучала музыка. Люди закричали, кто-то пытался спрятаться, заплакали дети, которых пытались успокоить женщины. — Даже сейчас!!! Вы боитесь сделать что-то, против меня одного!!!

Один из парней рванул в сторону Цзиня с яростью и гневом в глазах. Выстрел резко оборвал все его попытки. Ослабевшее тело парня упало на паркет, а из его головы полилась кровь. Остолбеневшие от ужаса посетители стояли неподвижно, пытаясь понять, что происходит. Кто-то кричал, — “Забирайте все, только не убивайте; пожалейте детей…”

— Это все? Это весь ваш китайский дух? Жалкие трусы, что пекутся о собственной жизни, когда на кону цена всего Китая!!! — Цзин ненадолго замолчал, осматривая каждого дрожащего от страха.

В этот момент внутрь кафе ворвался отряд в черной униформе с винтовками. Лица их были закрыты балаклавами, а на шевронах — эмблема, похожая на белого орла, державшего череп перед собой.

— Убить всех! — скомандовал Цзин, — Пейжи!

Началась стрельба. Тела людей падали замертво. Ворвавшиеся солдаты не щадили никого, ни стариков, ни детей. Каждый, кто был в этом кафе, попадали в прицел неизвестных. Выстрелы и крики, только эта “музыка” звучала сейчас в кафе.

Пейжи так же, как и Цзин, резко вскочила со своего места и схватила какую-то девушку с младенцем на руках и грубо поставила ее на колени перед Джиао.

— Вот они — убийцы твоего отца! — дернув за волосы девушку и подняв ее голову, крикнула Пейжи.

Джиао видела слезы на глазах посетительницы, слышала ее умоляющий крик, плач младенца. Почему она сделала это тогда, для нее навсегда останется загадкой. Может, она повелась на слова Цзина или, может, всегда была такой, но Джиао крепко схватила рукоять пистолета и направила на свою жертву. Жертву, во благо Китая, так она себе будет потом говорить. Она запомнит исказившееся лицо от ужаса, обезображенное от мольбы. Животный страх своей жертвы перед своей смертью — которая не сделает ничего, как и не сделала ничего, чтобы родители Джиао выжили.

Выстрел.

— Еще один. Еще и еще. Пока их изуродованные тела не упали без сил…

— Да, я убила их. Убила, потому что так нужно было, — микрофон смартфона уловил тяжелый вздох Джиао сменившееся недолгим молчанием и едва слышимыми звуками улицы за окном квартиры. — Опять себя обманываю. Джиао, перестань врать хотя бы сейчас… я убила их, потому что у меня не было выбора. Не было выбора! — гневный ненавистный крик раздался эхом по комнате. Следующие слова звучали очень тихо, — я сама… запретила себе иной путь. Иного просто нет. На моих руках кровь… Китая…

Смартфон вновь оказался в руках девушки. Джиао медленно двигалась по квартире, иногда останавливаясь, будто запоминая или вспоминая. Ее босые ноги слегка шаркали по полу, улавливаясь микрофоном в гнетущей тишине лишь ее дыхания — слабого, но в тоже время тяжелого.

— У собаки выросли коровьи рога*, — одна едва слышимая фраза, записанная за все путешествие по квартире, пока Джиао не остановилась перед зеркалом, рядом со шкафом. — Цзин сказал мне, что Китай стерпит все, но задал вопрос: “А что стерплю я?”... чего стоит теперь моя жизнь? Многие китайцы отдают свои жизни, сражаясь за нас… а что мы? ЧТО МЫ?! — с криком отчаяния у Джиао “скатились” “сухие” слезы.

— Что мы… сделали… чтобы облегчить их ношу? Ели, веселились и радовались жизни. Все ради… нас самих… — Джиао смотрела на свое отражение, будто задавая вопросы самой себе, — Что мы сделали, ради Китая? Что делаем прямо сейчас? Я не сделала ничего… чтобы спасти маму с папой… ничего.

Джиао аккуратно положила смартфон на стул и перевела взгляд на вещи перед собой, внимательно осматривая каждую, щупая их. Белое свадебное платье, такое о каком она всегда мечтала выйти замуж. Черные модные кроссовки фирмы Tinhao, выпущенные совсем недавно в лимитированной линейке с автографами самых популярных звезд китайской эстрады. Ожерелье с ярко-красными рубинами. И огромный букет свежих роз алого цвета. Но первой вещью к чему потянется ее рука — будет совсем иное.

— Мой дядя сделал… сделал все для себя. В час моей нужды, в час горечи и потери… Он забрал все, что имели мои родители себе. Дом, офис, даже банковские счета. Он забрал все себе. Чтобы жить в красоте и достатке… Ублюдок! — громкий стук от удара в шкаф прозвучал громом в записи. Вновь съедающая все тишина. Тихий голос Джиао едва развеял ее, — и таких, как он — сотни… тех, кто наживается на чужом горе. А народ верит им. Народ слушает их раскрыв рты и не видит войны, что уже на пороге их дома… Но сегодня, все изменится. Война придет к ним домой.

Запись больше не уловит никаких слов и спустя минуту завершится. Джиао выключит свой смартфон после того, как отправит однотипные сообщения своим бывшим друзьям. “Со мной все хорошо, я нашла новую жизнь. Прощай. Благородный человек не помнит старых обид”. После она вновь посмотрит на то, что ей предстоит надеть. Корсет из связанных вместе с собой пластидов.

Джиао оденется, как подобает невесте. Самой лучшей невесте сегодняшнего дня. Ведь ее суженый, один из самых страшных существ на всем белом свете — Смерть. Он не потерпит ни слез, ни страха. Только решимость. Решимость идти до самого конца с гордо поднятой головой.

Стоя в белом платье перед выходом из квартиры, Джиао осторожно повертит в руках букет алых роз, найдя там кнопку взрывателя. Ее пальцы предательски дрожат, в горле стоит ком, а внутренности будто желе отзываются дрожаще на каждое ее действие. Лишь пару движений, лишь порог за дверь и жизнь не будет иметь иного выбора, только идти до конца. И сказать “да”, своему супругу.

— Значит, вот так боятся свадьбы? — Джиао усмехнулась сама себе и, открыв дверь, вышла из квартиры.

Смартфон Xintao P23, остался лежать в одной из тумбочек квартиры. Квартиры, в которую Джиао хотела перевезти своих родителей, ведь ей всего лишь месяц назад, еще до окончания университета выдали эту жилплощадь. Выдала корпорация, которая сотрудничала с отцом Джиао. И всего через неделю, квартира перейдет в наследство дяде Джиао.

Невеста шла по главной улице города, встречать своих жрецов обряда. Шла, проходя сквозь толпы мирного народа, что решил изъявить свои слова и волю. Народ требовал уйти из Дантая захватчикам, что пришли сюда с оружием. Выгнать их отсюда. Словами.

Джиао шла, улыбаясь, смотря как народ объединялся, как начинал требовать и кричать во весь голос: “Убирайтесь! Пошли прочь! Китай не ваш!” Она была счастлива, что сегодня весь Китай увидит истинное лицо войны, что пришла в каждый дом китайского народа.

Гулкий звук моторов бронетехники становился все ближе, толпа становилась все гуще и гуще и Джиао с трудом пробиралась сквозь нее, пытаясь попасть в первые ряды. Она слышала крики мирного народа Китая поддерживающие друг друга и желающих лишь одного.

— ПРОЧЬ! ПРОЧЬ! ПРОЧЬ!

На что им вторили громкоговорители военных, — Просим вас разойтись!

Они просили, но в их руках было оружие, а многие из них уже наставили их на китайцев. Джиао видела, как огромная толпа мужчин пытается остановить руками еле катящийся на них танк. А их пытались убрать с дороги. Джиао шла, высоко подняв голову, смотря на огромное дуло смертоносной машины, на солдат, пытавшихся отодвинуть толпу, чтобы колонна могла проехать.

— МЫ ХОТИМ МИРА! — что есть сил крикнула Джиао, выставив перед собой букет роз, и направилась прямо к танку.

— Мы хотим мира!!! — начали выкрикивать люди, услышавшие ее. Толпа скандировала, смотря как девушка в белом платье невесты шла на танк.

Джиао нажала кнопку, ей оставалось теперь лишь отпустить. Она видела, как к ней уже шли солдаты, которые наставили на нее винтовки, требуя от нее держать дистанцию, но невеста вновь и вновь кричала фразу, — “Мы хотим мира!”. И шла, несмотря ни на что.

И когда она стояла вплотную к танку, когда солдаты уже были на взводе и стреляли в воздух, дабы напугать народ — Джиао отпустила кнопку.

*У собаки выросли коровьи рога. — неожиданное изменение внешности или поведения