Всегда с тобой

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Несмотря на то, что он, должно быть, ненавидит меня за то, что я ему наговорила, Майлз появляется, когда я отправляю сообщение с просьбой подвезти меня домой.

Его «Мустанг» с грохотом подъезжает ко мне, и все, что он говорит, это: «Садись».

Я запрыгиваю на пассажирское сиденье и выдавливаю благодарную улыбку, несмотря на то, что мои глаза и нос уже распухли от слез.

— Спасибо, что забрал меня.

Кончик его носа и кожа вокруг глаза стали темно-фиолетовыми. Я морщусь. Джордан сделал это с ним. И за что? Он ревновал меня к Майлзу с первого дня, хотя именно он мне изменял. Майлз искушал меня много раз с тех пор, как переехал в мой двухуровневый дом, но я никогда не реагировала на это. Никогда даже не целовала его, не говоря уже о том, чтобы трахнуть.

Но сейчас? Все ставки отменены.

За исключением того, что теперь, когда я действительно хочу, чтобы он был в моей постели, я последний человек, с которым он хотел бы ее делить.

— Убить тебя намного легче, когда ты добровольно садишься в мою машину. — Его голос ровный.

— Мне не следовало говорить о том, что ты позволил Софи пойти на вечеринку одной, — бормочу я. — Ты не несешь ответственности ни за что из того, что произошло той ночью.

Я не могу поверить, что сказала ему это, зная, как глубоко его ранят эти слова.

Он пожимает плечами, стиснув зубы. Он ничего не говорит, и я не могу его винить.

— И прости, что я не рассказала тебе раньше о том, как помогла Софи сбежать. Я не хотела тебя расстраивать, но… ты заслуживал знать. Это было эгоистично с моей стороны.

— Скрывать это от меня было хреново, — соглашается он. Он стискивает зубы, и сухожилие на его шее дергается, пока он борется сам с собой. — Но по какой-то причине… я не могу перестать думать о тебе.

Маленькая птичка надежды трепещет в моей груди. Я всю свою жизнь ждала, когда он скажет это.

— Ты в моей гребаной голове. Днем и ночью. И я продолжаю думать, что, может, когда ты дала моей сестре эти деньги — ты спасла ей жизнь.

— Надеюсь, что так и было. — И я не шучу. Впервые я надеюсь, что Софи вернется в Бомонт. Я надеюсь, что она жива и здорова, и Майлз сможет перестать жить со своим чувством вины.

Но она пока не может вернуться. Это небезопасно. Наш преследователь все еще на свободе.

— Ты тоже в моей голове, — шепчу я.

— Держу пари, твоему парню это нравится.

Я снимаю кольцо-обещание, которое дал мне Джордан.

— У меня нет парня.

Майлз выгибает бровь и, наконец, отрывает взгляд от дороги, чтобы взглянуть на меня.

— Да?

— Да. Оказывается, он действительно изменяет мне. На этот раз с другой девушкой. — Я невесело усмехаюсь. — Я идиотка.

— Рад, что ты наконец-то поняла. — Но намек на улыбку тронул уголок его рта. — Он никогда не заслуживал тебя. Даже когда твоя личность — отстой.

— Моя личность никогда не была отстойной.

— Когда у тебя не было индивидуальности, да, так и было. — Он сжимает руль рукой. — Почему ты поменялась ради него? Вот чего я не понимаю. Это его деньги? Образ придурка, парня из братства?

— Я… изменилась, чтобы стать девушкой, которую, я знала, он хотел. Он больше, чем просто деньги и приятная внешность. Он относился ко мне как к королеве. — Образ того, как он трахает Челси, и звуки его тяжелого дыхания и стонов всплывают в моей голове. — По крайней мере, я так думала. Он купил мне одежду, цветы, шоколад, платье для выпускного вечера, мой телефон.

— Итак… его деньги.

— Нет. — Мои руки сжимаются в кулаки, и я ненавижу, что Майлз заставляет меня защищать мои отношения с Джорданом, когда это последнее, что я хочу делать прямо сейчас. — Это был его способ показать, что я ему небезразлична. Это то, что я любила — он так сильно заботился обо мне. Он хотел быть со мной вечно.

Заботился. Хотел. Мы уже в прошедшем времени.

Майлз молчит несколько секунд, прежде чем говорит:

— Те цветы, которые он тебе подарил? Это любимые цветы моей сестры.

— Белые розы?

Он кивает.

Биение моего сердца отдается эхом в моей голове, как набирающий скорость поезд.

— И дай угадаю? Те конфеты, которые он тебе купил, были из темного шоколада.

— Как ты… — Постепенно кусочки начинают вставать на свои места. Белые розы, темный шоколад, который мне даже не нравился…

— То красное платье, которое ты надела на выпускной. Держу пари, он тоже его выбрал.

Мое красное платье для выпускного. Точно такое же, как на Софи.

— Да, — шепчу я.

— А вся эта история с помпонами? — Майлз приподнимает бровь, глядя на меня. — Твоя идея? Или его?

Его.

Майлзу не нужно слышать мой ответ.

— Он купил тебе одежду, которую носила она. Он называл ее деткой; он называет тебя деткой. Черт, он даже дал тебе прозвище Мэдди. Софи? Мэдди? Не такое уж большое совпадение, не так ли?

Софи.

Мэдди.

Софи, Мэдди, Софи, Мэдди…

— Сегодня вечером он назвал меня ею, — бормочу я в осязаемой тишине. — Он назвал меня Софи.

Я никогда не была особенной для Джордана. Я всегда была просто заменой.

Майлз был прав. Все это время он говорил мне, что я просто еще одна из тех девушек. Такой меня видел Джордан. Какой все меня видели.

Если я исчезну, Джордан просто найдет мне на замену другую девушку. Эш, или Челси, или какую-нибудь другую, и он оденет ее и покрасит волосы в каштановый цвет, чтобы она была другой версией Софи. Девушка, которую он так и не смог забыть. Девушка, которую он действительно хочет. И если он не может заполучить ее — он возьмет любую другую и притворится, что девушка, с которой он живет — это та, которую он потерял несколько месяцев назад.

По моей щеке скатывается слеза. Все это время я беспокоилась о том, как бы это было, если бы я не была с Джорданом, если бы я не была Мэдди.

Теперь я больше не хочу быть ею.

— Вы точно расстались? — Спрашивает Майлз.

Я киваю, пряча кольцо — обещание в карман.

— Мы определенно расстались.

Я не уверена, как я собираюсь сообщить новость маме. У нее будет тысяча вопросов

— Что случилось? Ты все еще собираешься идти в Калифорнийский университет? Собираешься ли ты теперь заниматься книгоизданием? — и у меня не будет для нее никаких ответов.

Мне хочется поплакать на плече у Натали, но я знаю, что она не ответит, если я позвоню. Я не уверена, что она вообще хочет дальше быть моим другом. И после того, как она услышит о нашем разрыве, возможно, она выберет Джордана, а не меня. В конце концов, они и раньше были друзьями.

— Так это просто поездка домой? — спрашивает Майлз. — Или секс после разрыва?

Я знаю, что он пытается поднять настроение, но мне не хочется шутить.

— Отвези домой.

Его глубокие карие глаза находят мои в темноте.

— Хорошо. Я не хочу быть твоей заменой.

Что это значит? Он хочет большего, чем секс?

Я нажимаю на свой телефон, чтобы отвлечься, но это ошибка. Меня ждет бесчисленное количество сообщений от моего преследователя. Последние:

розы красные

фиалки синие

эта девушка мертва

и ты тоже будешь

Голос Майлза в конце концов прорывается сквозь гул в моей голове.

— Мэдлин? — Это не первый раз, когда он называет меня по имени.

Мне хочется плакать, блевать, кричать…

Он говорит, что Софи мертва. Что я следующая.

Он мог бы лгать. Он могл… но я знаю, что это не так. Софи не выбралась из Бомонта живой. Я отослала ее с деньгами, в которых она нуждалась, но прежде чем она смогла сбежать, наш преследователь нашел ее.

Он убил ее.

И он хочет убить меня тоже.

Я бросаю телефон на пол.

— Меня тошнит от этого! Сообщения, звонки, угрозы. Я удаляю свои социальные сети, поэтому вместо этого он пишет и звонит мне. Я бы заблокировала его номер, но я знаю, что он просто найдет другой способ связаться со мной.

— Не блокируй его, — предупреждает Майлз. — И ни в коем случае не вступай с ними в контакт. Не давай ему понять, что он достает до тебя. Вообще-то, наверное, не стоило удалять твои социальные сети.

— Это то, что мне велела сделать полиция.

— Да, ну, посмотри, как они хороши в своей работе. Моя сестра все еще числится пропавшей. — Майлз вздыхает носом, как бык. — В таких городах, как Криквью и Бомонт, не так много серьезных случаев. Они занимаются мелкими кражами и превышением скорости. Не преследованием, не похищением или убийством. Поэтому они не знают, как с ними обращаться. Вот почему мы с Софи провели так много исследований. Сталкеры хотят привлечь твоё внимание, добиться от тебя реакции. Они хотят знать, что пугают тебя. Лучшее, что ты можешь сделать, это не давать этим подонкам того, чего они хотят.

Мы въезжаем на подъездную дорожку. Майлз выключает фары, но никто из нас не двигается с места.

— Спасибо, что подвез. — Мой голос звучит водянисто, слабо.

Он кивает на мой телефон, все еще лежащий на полу у моих ног.

— Что тебе прислал твой преследователь?

Но я не могу сказать об этом Майлзу. Я не могу подтвердить его худший страх: что он не найдет свою сестру живой. Что он никогда больше не заговорит с ней, никогда не увидит ее улыбки, никогда не услышит ее смеха. Что он позволил ей пойти на ту вечеринку одной — последнее место, где ее видели живой, — и он никогда не сможет сказать ей, что сожалеет.