Вторая жизнь некроманта

Глава 9. Разоблачение

Ректор Коринс задумчиво рассматривал потайной лаз академии Тёмных сил, который когда-то обнаружил он и его некогда погибший друг. Глава академии сам перекрыл его, установив сильное заклинание. Причем, хорошо завуалированное. И если бы хоть одно живое существо коснулось руны или поставленной им вязи, то система оповещения сработала бы сразу.

— Кше-норрату! — четко проговорил Коринс, снимая скрытое заклинание и присмотрелся к рисунку заклинания.

Ректор поморщился, все на месте. Руны сверкают, рисунок вязи свеж и нетронут. Однако, эти следы… Коринс заметил небольшие чуть затертые следы зомби.

Улис де Маро хорошо сделал свою работу, не зря его называли магом, всегда раскрывающим даже самые сложные и запутанные дела.

Коринс не стал дожидаться завершения поединков, отправившись за дознавателем. И де Маро продемонстрировал нити силы, тянувшиеся от нескольких зомби, а ещё на умертвиях стояли печати с простыми заклинаниями, которые не требовали вложения большого количества магии. Таким образом, зомби не фонили чужеродной силой и оставались незаметными, как мебель или неодушевленные предметы, использованные в быту. Им не придавали особой значимости. Вот и ректор просмотрел. Коринс был зол на себя — не усмотрел, совершил ошибку, подверг студентов опасности.

Печать на зомби стояла простая. Она задает определенные действия, их и должно выполнять умертвие. Например, ходить в назначенное место, брать предметы и уносить их некроманту, кому оно подчинялось.

В завершение, руны подчинения, поставленные академией, так же продолжали функционировать. Просто у зомби появился второй кукловод. И вот магия этого кукловода проникла в тело академической нежити незаметно, она не затронула руны, поэтому для ректора все осталось, как прежде. А на деле, глава совета давненько манипулировал служащими академии.

Коринс отпустил де Маро, дав указание проверить абсолютно весь персонал, включая преподавателей. Ректор дал на это официальный указ. Не хватало, чтобы и среди магов оказался императорский шпион. Сам же Коринс решил заявиться в место, где чуткий нос крыса дознавателя обнаружил следы.

Так как днем ректор был полностью погружен в работу, то ничего не оставалось, как наведаться к скрытому лазу ночью. Прошептав слова заклинания, Коринс снял защиту, и активировав магию, подтолкнул тяжелый камень вперед. Лаз открылся, являя глазам ректора беспросветную темень. Пришлось создать файер на ладони, чтобы осветить периметр. И какого было удивление ректора, когда он понял — лаз никто не вскрывал. Сюда вообще давно никто не заходил. Но как же следы?

Из темноты с противным свистом и скрежетом выпорхнула летучая мышь. Звуки разбудили её, а сильные эманации от мага испугали.

— Нет, здесь не было никого, — прошептал Коринс, вернувшись обратно и опустил глаза к земле, теперь обнаружив след от туфли.

Он оказался едва заметным и почти стертым, а ещё вокруг примятая трава. Значит, кроме лаза, тут было что-то ещё.

Коринс коснулся рукой камня, почувствовав как его ладонь обожгло. В глазах аж слёзы навернулись от боли.

— Сильная магия, — оторопело произнес Коринс, сделав попытку разоблачить скрытую вязь, — аннеро-охато!

Участок камня покрылся дымкой, выявляя аркообразный проход лишь слабым контуром. Заклинание погасло, так и не проявив вязь. Ректор решился применить более сложное заклинание, однако, за его спиной раздался недовольный женский голос.

— Ты так всю академию на воздух пустишь, Коринс!

Коринс резко развернулся и выпрямился. Тут же вокруг него начала разрастаться тьма, а глаза его предостерегающе потемнели.

Голос принадлежал студентке, но глава академии четко ощущал, насколько велика сила внутри обманчиво хрупкого тела рыжеволосой девушки. Глаза её сияли, а фигуру обволакивала тёмная магия, готовая защитить своего хозяина.

— Глава совета? — рычащим тоном предположил Коринс, тьма уже рвалась наружу, чтобы уничтожить, пленить.

— Мимо, — лукаво улыбнулась девушка, на её руках засияло черное пламя.

Коринс не мог поверить своим глазам. То, что происходило дальше, могло быть под силу лишь нескольким некромантам, которых он знал.

Чёрное пламя развернулось над головой рыжеволосой веером из рун, из которых тёмными языками потянулась вязь, соединяющая сильнейшее заклинание, способное призвать умертвия в радиусе нескольких километров. А ещё, при добавлении определенного заклинания, уничтожить даже сильнейшего мага.

Коринс не стал ждать, пока заклинание завершится. Он лишь мельком обнаружил магический барьер, который оплетал их сейчас, не пропуская наружу звуки. Значит, противник желал все сделать по-тихому. Уберут главу академии — поставят на его место пешку, которой удобнее управлять. Именно так Коринс и подумал, активируя встречное заклинание. Оно раззявленной пастью черного дракона понеслось на мага, прятавшегося за личиной девушки.

Девушка на миг в удивлении округлила глаза. Хотя, они вскоре засияли…гордостью?

Коринсу некогда было размышлять о странностях, за первым заклинанием он пустил второе, вызвавшее слабое колебание земли. Однако этого хватило, чтобы небольшой участок под ногами напавшего некроманта пошел трещинами, а из неё появились лапы, сформированные из тьмы.

— Ого, Коринс, ты удивляешь меня все больше! — воскликнула маг, активировав печать на теле, сформировавшая бледно-голубой защитный барьер, растелившийся ослепительным сиянием по земле.

А «оскал дракона» некромант остановил лишь протянув вперед ладонь.

Ему хватило лишь одного жеста, чтобы смертельное заклинание развеялось, а когти втянулись в землю, не достав жертву.

Коринс оказался в незавидном положении, но сдаваться он никак не собирался. Это только начало.

Вокруг фигуры ректора закрутились руны, теперь он и сам активировал печати на своем теле. Заклинание закружилось в сияющем вихре, подпитывая каждый символ магией.

Хоть женщина-некромант и создала вакуум вокруг них, но она же обрекла себя на верную смерть. Коринс был способен уничтожить все, что сейчас замыкалось внутри, любую нежить или живность, и даже мага.

Но силы нападающего поразили ректора ещё больше, когда с тела девушки слетела активация всех печатей, и теперь все вокруг них пронизывалось до одури неимоверной мощью.

Руны ректора опасно засверкали алым, грозя разорвать магически созданный вакуум и снести все прилегающее вокруг пространства во тьму, включая академию и Обитель мертвых. Пришлось ослабить магию, сняв опасное, для жизни других, заклинание. За себя ректор не так беспокоился, как за студентов и преподавателей. Лучше уж он сам погибнет. С таким сильным некромантом даже ему, получившему профессорскую степень в магии смерти, не совладать. В голове зароились мысли — кто же, кроме Гордона, мог обладать таким уровнем магии?

На удивление ректора девушка полностью убрала действие своего заклинание и снова активировала печати, снизившие её силу до восьмидесяти баллов.

Коринс прищурился, осматривая определенно свою адептку, узнав в ней:

— Вольга де Роса? Ты и есть тот некромант, которого ищет глава совета магов?

Девушка ехидно улыбнулась, расправила плечи и заявила:

— Ну, привет, друг! Это я, Гордон Вольф де Торрос. Поговорим?

Коринс обескуражено кивнул. Если бы де Роса не продемонстрировала свои способности, он бы ни за что и никогда не поверил в воскрешение Гордона. Это просто невозможно. Но и невозможно то, что только что он лицезрел своими глазами. На его памяти ещё никто не был столь силен, как де Торрос. Как же он смог выжить?

Мысли кружили голову. Коринсу очень хотелось верить в то, что его лучший друг выжил. Он не поверил в предательство бывшего главы совета. Гордон просто не мог отравить императора просто потому, что он слишком много лет отдавал себя полностью своей работе. Де Торрос жил ей, дышал своими научными трудами, мечтал сделать как можно больше открытий в науке магии смерти. Он защищал империю ценой своей жизни, всегда идя на передовую. Разве нынешний глава совета утруждал себя лично участвовать в боях? Да и его успехи в магии смерти сильно далеки до того, какого уровня достиг Гордон Вольф де Торрос.

Гордон…Коринс стоял недвижимо, и лицо его становилось непроницаемым. Мог ли выжить глава совета?

Ректор академии не присутствовал на казни. Однако, смерть некроманта должны были установить, так же как и подвергнуть тело казненного огню. Никто и никогда не стал бы хоронить столь сильного некроманта, как обыкновенного человека. Случаи наложения преступниками, обладающими темной магией, заклинаний, которые бы способствовали жизни в посмертии, бывали ни раз. Что из этого выходило, нетрудно догадаться. Если некромант при жизни был силен, то поле смерти он вполне мог стать личем, причем, сохранив рассудок. Лич, обладающий знаниями некроманта — идеальный убийца и страшнейшее чудовище, которого упокоить не так то просто.

Стало быть, Гордон просто не мог выжить — надежда в душе Коринса постепенно угасала. Но выслушать девчонку он был обязан. Хотя бы потому, что она и есть тот самый некромант, благодаря которому оказались уничтожены имперские василиски, совет магов точит зуб на академию, и на порог оной же явился лучший дознаватель империи. Обдумав это, Коринс решил подыграть «адептке»:

— Говорить будет удобнее в моем кабинете.

Язык едва шевелился. Коринс потратил много сил, ещё и новость о воскрешении друга, таинственный некромант сам объявился. Ректор задумался, отчего же он решил предстать именно сейчас. И убедился в том, что лаз в академии имел второе дно. Причем настолько ценное, что, должно быть, привлекло внимание не только таинственного некроманта с огромной силой, но и нынешнего главы совета.

Пока друзья шли к кабинету, они молчали. Коринс пытался понять, как лучше себя вести с одаренным, выдающим себя за Гордона. И как узнать всю информацию, не выдав своих подозрений.

Гордон пока не знал, с чего начать разговор. Он чувствовал подозрительность Коринса и примерно понимал о чем, должно быть, размышляет его некогда лучший друг.

Когда они вошли в кабинет, ректор академии установил полог тишины, заодно проверив пространство на наличие ненужных ушей. Крыс де Маро находился где-то неподалеку, а раскрывать карты дознавателю раньше времени Коринс не желал. Сначала он всё узнает сам.

— Присаживайся, — ректор указал свободное место напротив, открывая дверцу шкафа и доставая оттуда жидкость оттенка тёмного янтаря и два бокала, — твои предпочтения не поменялись?

Довольно крепкая настойка полилась в хрустальные бокалы. Коринс просто хотел немного успокоить нервы и заодно проверить, помнит ли «Гордон» о том, что не переносил алкоголь.

Хотя на самом деле, предпочтения друга сильно изменились после академии, и в арсенале Гордона, в родовом замке, имелся целый погреб с коллекционными винами и дорогостоящими настойками.

— Хм, я, пожалуй, откажусь, — нехотя ответил некромант.

Просто его юное тело ещё не баловало себя подобным. Гордон боялся потерять рассудок. Нервы были ни к демону, да и мыслить сейчас требовалось здраво.

Коринс не стал себе отказывать. Сделав большой глоток, он отодвинул бокал в сторону и присел, уставившись на «адептку» так, что она съёжилась, словно бы в кабинете стало холодно.

Удивительно, и это некромант, который несколько минут назад чуть было не отправил его во тьму.

— Говори…

И таинственный некромант поведал свою необычную историю, во время рассказа которой Коринсу хотелось и смеяться и плакать. В какой-то момент ему даже показалось, что над ним просто издеваются. Мужчина в женском теле? Перерождение? Да это просто невозможно!

Он бы ещё предполагал, что Гордону удалось обвести совет вокруг пальца, наведя на себя иллюзию во время казни. Такой сильный некромант, как де Торрос, и правда, такое мог. Коринс так же ждал нечто вроде — я знал о заговоре и все спланировал заранее. Однако, если бы Гордон знал заранее, то спас бы не себя, а императора. Дальше ректор предполагал услышать, что его друг долго прятался под иллюзией молодой девушки, что тоже невозможно. Де Торрос не был трусом, он бы нашёл способ расправиться с советом и доказать свою невиновность. На деле же все произошло слишком быстро, и Гордон просто не успел среагировать.

Но дело даже не в этом — Коринс провернул все возможные варианты спасения Гордона от казни ещё до того, как стал ректором академии. Он надеялся даже после нескольких лет со дня смерти друга, что ему удалось выжить. Однако, пришлось смириться. От адептки, выдающей себя за Гордона он ожидал услышать разные более или менее правдоподобные версии, но не переселение душ.

Когда разговор дошёл до момента с василисками, ректор понял — в этом точно некромант не врал. Все так, как говорил де Маро, когда обнаружил следы. Все так, как он предполагал сам. Но лич…где же сейчас находится он?

— В Обители мёртвых был обнаружен лич, следы чёткие. Ты говоришь, он появился внезапно. Тогда куда он исчез?

— Он не исчезал, — вздохнул некромант, — лич в академии…

— Это невозможно! — скривился Коринс, его, и правда, кормили байками. С другой стороны, он же сам все видел. Следы нежити были. — Просто так не спрятать короля нежити.

— Это так, — кивнул лже Гордон, — это не совсем обычный лич. Тидж проводил эксперименты над живыми. И ревенант, как ты понял сам, не спроста появился в Обители мертвых. Глава совета уничтожил уйму людей, чтобы создать нужный материал. Как итог, в большинстве случаев, он получал просто нежить. Но, однажды, случился прорыв. На свет появился человек, способный принимать облик сильного умертвия на время.

Коринс потерял дар речи. Де Маро подтвердил, что глава проникал на территорию академии, что он поставил управляющее заклинание на местных зомби. И что же получалось? Некромант, сидящий сейчас перед ним, просто стал случайным свидетелем преступления главы. Разумеется, Тидж сразу решил от него избавиться, послав по его душу василисков. Дело же приняло другой оборот.

Снова некромант не врал…все сходилось. Но перерождение и маг, способный иметь трансформу лича! Как это возможно?

По спине Коринса прошелся холодок, когда он понял причину экспериментов главы:

— Он создает войско….войско, способное противостоять в войне.

— Я понимаю, все, что я говорю, звучит бредом сумасшедшего, — Гордон наклонился вперед, заглянув в глаза другу, — и я бы сам себе не поверил, услышь я подобное на твоем месте. Коринс, близится тьма его что разберет, а я уже много лет не в игре. Я не знаю, что творится в императорском дворце, и что на уме у этих горе-магов из совета, я так же не разберу, имеет ли отношение к происходящему император…нужно что-то делать.

— Совет не раскрывает своих планов, — честно признался Коринс, — нынешний император весьма нелюдим и некрасноречив.

Ректор сузил глаза, пытаясь разобраться, стоит ли дальше раскрывать свои мысли и все-таки решился спросить:

— Скажи, Гордон, где именно мы сокрыли руны, поднимающие умертвие, когда нашли гуля на кушетке в лаборатории профессора Стинча?

Лицо девушки озарилось озорной улыбкой. Гордон вспомнил ту самую историю, когда они нашли потайной лаз, а затем переход из него в лабораторию, где хранили тела нежити для экспериментов.

Тогда, шутки ради, два студента из элитного класса записали заклинание отсроченного действия, чтобы напугать профессора.

Едва Стинч коснулся скальпелем гуля, как он поднялся и раззявил склизкую противную пасть, демонстрируя недружественный оскал. Шума умертвие наделало много. Причем, упокоить его смог лишь сам мастер смерти. До этого гуль успел погулять по академии и попугать студентов и преподавателей. Угрозы гуль не представлял, мы четко контролировали его действия, будучи его кукловодами. Но нервы умертвие потрепало знатно.

Виновников, разумеется, нашли и наказали. В памяти же все равно остались лишь веселые воспоминания. И да — где таились руны призыва никто кроме нас с другом не знал. Они исчезли, как только мастер смерти применил заклинание упокоения к гулю. Мы все рассчитали, кроме возможности прежнего ректора читать память и его же понимание, кто был способен на подобные розыгрыши.

— Под правым ребром.

— Неужели это и есть ты? — Коринс выскочил из кресла, надвинувшись на настоящего Гордона, который в ответ тоже подскочил, предупредив.

— Аккуратнее, теперь я девушка! Хрупкая и нежная.

— А то как же! — Коринс, не выдержав, сжал в объятиях того, кого и не мечтал более услышать. — Хрупкие и нежные девушки не обладают такой силой, чтобы размазать своего ректора по лужайке возле академии!

— Стой! Дышать тяжело, убьешь же! — сдавленно выдал Гордон.

Коринс выпустил из объятьев друга, все-таки разлил настойку, вручив один бокал в руки де Торросу, лукаво проговорив:

— Два имперских василиска убито, где-то рядом прячется лич, под ногами тьма знает какой портал и что там находится, к нам заявился знаменитый дознаватель, а действующий глава магов все зубы сточил от злости. — Коринс отсалютовал настойкой, торжественно добавив. — В академию вернулся Гордон Вольф де Торрос! ***

О том, к чему приводят встречи друзей, которые давно не виделись, понятно без лишних слов.

На утро голова трещала, горло пересохло, а регенерация действовала столь медленно, что казалось я точно не выживу.

Что же за напитки такие у Коринса, тьма их забери?

— Ой, — прохрипел я, пытаясь восстановить картинки прошедшего дня, — получалось плохо.

Воспоминания возвращались к тому моменту, как мы с другом произнесли тост за победу над советом. И ещё мы обдумывали план действий, спорили, рассматривали карту империи, владения эльфов, строили предположения. Кажется, карту мы спалили. Случайно, разумеется.

— Вольга, — перед моими глазами возникло размытое лицо обеспокоенной Мико, — ты как?

Разве я мог ответить на этот вопрос, когда язык небу присох, а мысли осторожно возвращались в недалекое прошлое. Я хотел понять, насколько далеко мы с Коринсом зашли, узнал ли он что-то о девочках или Хаду?

— Погано, — рядом появилось нахмуренная мордашка Кайро, — и так же видно. Чего спрашивать?

Я согласился и даже позволил мне влить в рот какой то противный на вкус отвар. Зато голова начала прочищаться, глаза раскрываться, а воспоминания возвращаться.

Получалось, Коринс, все же, узнал о Нижнем Мире и Хаду. Хвала тьме, я не удосужился представить ректору Мико и Кайро. С девочек пока хватит переживаний. Не хватало им узнать, что я не совсем та, за кого себя выдаю или не тот…

Друг, разумеется, сильно удивился, когда я открыл портал, а там меня уже встретил Косточка, который, воспользовавшись, что я добрый и еле стою, свалил меня на землю, придавив весомой тушкой. Так он радовался.

А вот Хаду прорычал что-то вроде:

— Хуже некроманта может быть только пьяный некромант.

И в чем-то драконолич оказался прав. Не время было потреблять алкоголь. С другой стороны, может, другого шанса и не представится.

В общем, хранителя Нижнего мира заставили поработать экскурсоводом по бывшему телу окаменелого дракона.

Я же в подробностях рассказал, где видел зомби, и как оно разрушало сердце дракона, то есть накопитель.

Собственно, после моей истории, Коринс пытался мыслить логически, и его мысли не были лишены смысла.

Накопитель поддерживал больше не саму академию, а именно Обитель мёртвых. Обитель скрывала в себе тёмную магию, которая подпитывала земли вокруг академии. Эпицентр всей этой энергии — сердце дракона. Оно тут точно играло ключевую роль. Не зря дракона поместили именно тут, кристаллизировали, сделали источником. И самое главное, древнее существо невозможно было покорить. Убить — да. Именно поэтому драконов еще тысячелетие назад оставалось мало. А вот заставить добровольно отдавать свою силу, став всего лишь умертвием без возможности возрождения, это результат лишь собственной воли дракона.

Пока мы рассуждали, Хаду исчез, предрекая зреющий опрос. Поэтому причину такого поступка мы так и не узнали. Но ведь Коринс дал хорошую подсказку. Глава совета знал о существовании Нижнего мира, а значит, его предки так или иначе должны были быть связаны с заточением Хаду.

— Вольга, — жалобно простонала Мико, — у нас пары, мы же опоздаем!

— Де Роса, мастер смерти не любит ждать! Он ведь сам за тобой явится и заставит участвовать во всех состязаниях! — слова Кайро на меня подействовали.

Я поднялся, понимая, что такое вполне возможно. А надрываться сегодня я не был способен. По крайней мере пока. Теоретическую часть первокурсников заменили на практическую, чтобы как можно лучше подготовить студентов к боям. Первой парой мы должны были поднять свое первое умертвие. Проблема заключалась в том, что Кайро была для этого слишком слаба магически, Мико и сама являлась умертвием, а я мог разве только разбудить призрака. Ведь руки все ещё дрожали, а во время призыва нежити было важно четко и правильно изображать руны.

Думая о призраках я и не предполагал, насколько окажусь прав. Но все по порядку…

Искать свое умертвие небольшая группа первокурсников направилась не абы куда, а в Обитель мертвых. Именно здесь молодые некроманты получали первый опыт поднятия нежити. Под пристальным вниманием мастера смерти, разумеется. И в этот раз я и Мико были предупреждены сразу, что за самовольное отлучение от группы, светит исключение из академии.

Я не был против затеряться среди перваков, вот совершенно. И даже предоставил им возможность стать первыми в возможности показать свои таланты.

Девочки тоже проявлять инициативу не спешили ввиду неспособности некоторых нежить поднимать.

Кайро угрюмо рассматривала накопители магии, рассуждая, как незаметно их применить.

При мастере Вердоне такое не представлялось возможным. Он точно заметил бы внешнее вливание сил. И некромант, воспользовавшийся накопителем, потом вряд ли удержит контролируемое умертвие. Должно быть сопоставление силы некроманта и приручаемой нежити.

Мико переминалась с ноги на ногу, с лёгкой завистью примечая, как некоторые студенты справлялись с заклинанием поднятия.

Конечно, ничего путного первогодка не призовет. Только мелкого зверя, чье тело или костяк принял темную магию и откликнулся на призыв. Или, например, безобидного духа, который только и умеет, что пакостить. Адепты с более высоким уровнем магии имели все шансы поднять зомби.

— Невероятно, — недовольно пробубнила Кайро, — я уделала второкурсника с сильной нежитью, но к заключительным боям без собственного умертвия меня не допустят.

— Условие состязаний, — ответил я, заодно гадая, какую нежить призвать, чтобы не привлекать к себе повышенное внимание, а потом изменить её по своему усмотрению, — на самом деле, де Маро хочет увидеть взаимодействие студентов с нежитью.

— Ох уж этот Улис, — скривилась Кайро, — все проблемы из-за него.

— Не только, — улыбнулся я, — источник всех проблем — действия нового главы совета. А все остальное — результат.

— Что будет, если я не смогу поднять умертвие? — печально спросила Мико, понимая, что так или иначе первогодки справлялись с задачей.

— Мастер Вэрдон будет очень удивлен, — заметил я, — если некромант с высоким баллом тёмного дара не сможет это сделать. С Кайро все наоборот, даже её именитый отец не справился с такой, казалось бы, простой задачей.

— Твоя осведомленность — нечто невероятное, де Роса, — Кайро покосилась на меня, — особенно для девушки из глухой деревни. Я помню, что ты обещала рассказать о себе, откуда у тебя такие способности.

— Пообещала, расскажу, — кратко ответил я, наблюдая за тем, как из земли Обители мёртвых восстаёт зомби.

Он находился в весьма плачевном состоянии. Руки нет, челюсть перекошена в бок, плоть практически вся сгнила. Однако, для адепта десятого уровня такая нежить вполне неплохо подходила.

Мне бы стоило поднять что-то похожее.

Сейчас мой уровень достигал восьмидесяти пяти баллов. По крайней мере, так видел мастер Вердон. Поэтому мышью или ящерицей, восставшей из мертвых, я точно не отделаюсь.

— Вольга, как мне быть? — переживала Мико Линс, и я её прекрасно понимал.

Её дар по силе был примерно равен дару адепта, поднявшего зомби только что.

Просить лича о том, чтобы он поделился магией со своей хозяйкой опасно. Пока непонятно, как это существо отреагирует на команду Мико. Вокруг находилось так много людей, которых он явно считал жертвой.

— Я буду поднимать умертвие первой из нашей троицы, — решился я, — внимательно следите за рунами, которые я буду выводить. Техника будет немного другая. Не та, к которой вы готовились по книгам. Но она поможет вложить в заклинание больше силы. Возможно, так вы призовете хотя бы слабую нежить. Особенно ты, Кайро. Для тебя победа в состязании гораздо важнее.

Кайро молча кивнула.

Мико нахмурилась, став похожей на маленькую упрямую девочку:

— Я тоже хочу драться с вами наравне!

В таком случае, запоминай! — проследив за тем, как последний студент перед нами поднял существо, похожее на зверька из семейства кошачьих, я сделал несколько шагов вперед.

Адепты посторонились, освобождая для меня импровизированную площадку для заклинания.

Мастер Вердон сложил руки на груди и выжидательно уставился на меня. Должно быть, я ассоциировался у мастера смерти с ворохом проблем. Просто взгляд его сделался каким-то нехорошим, предвкушающим что ли. И предвкушал он явно неприятности.

Мысленно отстранившись от собравшегося окружения и от ноющей головной боли, которая хоть и уходила, но медленно, я начал рисовать руны.

Внутреннее чутье мне подсказало, что неподалеку покоились кости человеческого существа. Старые, можно сказать, древние, но вполне годные, чтобы создать из них основу и нарастить плоть. Именно эти кости я и решил побеспокоить. А для лучшего запоминания заклинания девочками, я проговаривал каждую руну вслух.

— Тэго, — символ, напоминающий на знак бесконечности, только с надсечкой сверху, похожей на небольшой хвостик, я прорисовал четко и не торопясь, — унару, — дальше я изобразил три волнообразные линии, перечеркнутые наклонной линией, — эльхэсто, — руна, соединяющая два знака призыва потустороннего, залегла между первым и вторым символом.

Дальше я чуть нажал ногтем на ладонь, чтобы сделать небольшой порез и выдавить каплю крови. Завершением стала магия, вылившаяся единым потоком в рисунок полученной вязи.

Плетение засветилось ярко алым, зашипело от смешения крови некроманта и темной магии, а затем свет вспыхнул и впитался в землю.

Оставалось ждать, пока мое заклинание настигнет будущее умертвие. Третье по счету в моей новой жизни, и первое для остальных, кому знать о моих способностях не положено.

Однако, события начали развиваться по иному пути.

Я почувствовал, как нити силы оказались перехвачены. Причем, кем-то невероятно сильным, раз он смог помешать завершению заклинания. И кем-то неживым, ведь даже мастеру смерти нельзя было вмешиваться в процесс до его завершения.

Подобное могло привести к печальным событиям. Ведь смешение двух энергий, пусть и похожих, вещь крайне рискованная. Да и не требовалось это делать. Моё плетение простое и безопасное для окружающих.

Нити перехватили, временно приостановив действие магии. А Обитель мертвых, тем временем, наполнялась дымчатым маревом.

Клубы пара, не спеша, устилали траву под ногами, обволакивали деревья, каменистые разрушенные строения. Ветви слегка качались на ветру, который появился вот только. Ведь ещё буквально мгновение назад никаких воздушных потоков, теребивших растения и траву, не наблюдалось.

Нечто потустороннее решило поиграть, показав свою значимость передо мной.

И я уже догадывался, кто именно напоминал о себе таким образом.

— Леди Милена, — прошипел я сквозь зубы, — вы надумали уничтожить мой первый проект? Вряд ли мастер Вердон будет доволен вашим поведением.

И я посмотрел на мастера смерти, который красноречиво наморщил нос, как бы говоря этим — я знал, что ты, Вольга, учудишь нечто подобное.

То есть винить призрака он не собирался.

Адепты восхищенно перешептывались, ведь эффектное явление прекрасной женщины, пусть и с окровавленным кинжалом в теле, пришлось им по вкусу.

— Первый? — брови призрачной женщины приподнялись, показывая её скептическое отношение к моим словам. — Я же прекрасно дала понять, что если ты не выполнишь то, о чем я просила, все узнают, кто ты…де Торр…

Я не стал ждать, пока леди Милена договорит. Я просто перенаправил нити призыва с костей на призрака и проговорил громко:

— Инеу кхас дорато!

Обитель мертвых охватила тишина.

На лице леди Милены застыл испуг, постепенно перерастающий в понимание ситуации, и как следствие в ярость.

Ярость контролируемую, ведь теперь она стала моим третьим подчиненным умертвием.

И надо было видеть вытянувшееся лицо мастера Вердона, удивленное Кайро и восхищенное Мико.

А я прокручивал одну приятную мысль. Долг призрачной леди подождет. И, похоже, ей придется выступать в боях между некромантами и их нежитью.

— Да как ты посмела?! — прорычала Милена, как самая настоящая фурия.

Волосы разъяренного призрака разметались в разные стороны, став похожими на белоснежные ленты, которые вот-вот превратятся в змей и вцепятся в меня. Глаза Милены засияли синими потусторонними огнями. Ткань подола платья раскрылась веером, оголенные ноги погрузились в синеватую дымку, позади призрака возникла схема с рунами, которые мне прочитать не удалось. Схема искрилась.

На языке призрачной леди застыло проклятье. Именно проклятье, потому что Милена была и есть ведьма. Самая настоящая, древняя. Поэтому мне её заклинания и недоступны. Только вот причинить вред мне не получится, с этого дня призрачная леди — мое умертвие.

— Исчезни, — проговорил я, наблюдая за тем, как меняется лицо Милены, ведь ослушаться она не могла.

Призрачная леди постепенно растворялась в дымке, на лице её отразилась обида и жгучая ненависть.

Когда угроза окончательно исчезла, адепты облегченно выдохнули. Просто привлекательная леди разом растеряла всю свою женственность и заманчивость, показав свое истинное лицо.

Я же взял себе на заметку переговорить с леди Миленой позднее, когда обстоятельство будет лучше и лишних ушей поменьше.

— Кайро Хитори, ваша очередь, — разбавил всеобщую тишину мастер смерти, посматривая на меня с подозрением.

Я прекрасно понимал мастера Вердона. Сейчас, когда дознаватель и ректор искали некроманта, скрывавшегося от совета магов, он должен был следить за каждым из адептов. В моем случае получение контроля над призрачной леди — редкая удача. Леди Милена сама попала под влияние заклинания. Это видели все, особенно мастер смерти. Однако, ещё никому и никогда не удавалось приручить столь древнего призрака.

Я посмотрел на Кайро, которая смело вышла вперед с решимостью воина.

Если девочка сможет призвать хотя бы слабое умертвие, её допустят к состязаниям, дадут возможность доказать силу рода.

Я мысленно пожелал Кайро удачи. Если кто и достоин участвовать в играх, то точно она. Я видел её первый бой в академии, у дочери Хитори весьма похвальные навыки.

Кайро покосилась на меня, позволив себе мимолетную улыбку.

Она должна была запомнить схему, которую я рисовал специально для девочек. Только с моим заклинанием у них есть шанс призвать умертвие.

Я улыбнулся в ответ и кивнул, показывая свою веру в способности девочки. Ей это было нужно, особенно сейчас.

Кайро принялась фиксировать заклинание на земле, медленно вырисовывая руны и едва слышно их проговаривая, чтобы не забыть и не спутать. Окропила кровью заклинание, произнесла слова точь-в-точь, как говорил раньше я.

Присмотрелся, схема Хитори вышла четкой, слаженной. Она все запомнила, как надо. Просто молодец.

Девушка застыла в ожидании, когда схема полыхнула потусторонним светом, и магия впиталась в землю.

Однако, реакции не последовало.

По обыкновению магия срабатывала в ближайшие секунды после её использования, самый максимум — одна минута. Но в этот раз заклинание призыва потусторонней сущности прошло сквозь пласты земли и, должно быть, развеялось.

На Кайро было жалко смотреть. Девушка расстроилась, хотя и не показывала этого. Ни слезинки не пролила, просто застыла над своей схемой, смотря на нее словно бы в пустоту. Она все ждала.

— Хватит, — оборвал ожидание мастер смерти, — Кайро Хитори, освободи место для другого адепта. У нас нет времени находится тут до темно…

Речь мастера смерти прервалась, потому что на месте, где Кайро рисовала схему призыва, образовался маленький зеленый росток. Растение за считанные секунды вытянулось вверх. Сначала на нем появились молодые побеги, затем раскрылись зеленые листочки. Появился бутон, который превратился в темно-фиолетовую розу. А на стебле розы повыскакивали шипы.

Кайро Хитори, не веря в случившееся, протянула ладони к ратению. И то, как живое, выпрыгнуло из земли и воспарило над руками девушки, сияя тёмно-фиолетовым свечением, близким к чёрному. Ведь роза являлась нежитью, пропитанной тёмной магией. И она, определенно, признала хозяина в лице Кайро Хитори.

— Тьма, — произнес ошалело мастер смерти, — умертвие-растение ещё никто не призывал. Должно быть, оно очень слабое. Но для состязаний пойдет любая нежить. Поздравляю, Кайро Хитори!

На моей памяти растение тоже никто не возвращал к жизни, и уж тем более не давал ему трансформу. Роза же явно не походила на обычное растение. Мне стало крайне интересно, на что способна подобная нежить. Но с этим можно разобраться потом. Главное Кайро получила то, что хотела. По её счастливым глазам и сиятельной улыбке было понятно — девушка довольна собой и своей нежитью.

Мико Линс склонилась над землей, где ей предстояло впервые нарисовать схему призыва, взяла в руки ритуальный клинок и посмотрела на меня растерянно. Так, что я понял, Линс не запомнила заклинание. Она не отличалась такой сообразительностью, как дочь Хитори. Именно невнимательность к деталям могла сыграть с нею злую шутку.

Девушке было не обязательно участвовать в играх. У нее нет родословной, не перед кем защищать свою честь. Это лишь её собственное стремление.

Я покачал головой отрицательно, намекнув, что лучше не начинать призыв, если не знаешь заклинание с точностью до каждого загиба или поворота линии. Такая самодеятельность опасна для самого некроманта.

Но Мико слишком упряма. Она отвернулась от меня, с решимостью взглянув на землю, и начала выводить руны.

Я с предыханием следил за тем, как Линс дрожащей рукой рисовала каждую деталь. Благодарил тьму, когда Мико делала все правильно. И даже почти обрадовался. Вот только надсечку девушка повернула в другую сторону.

Роковая ошибка, иногда приводящая к обратному эффекту — умервщлению.

Мастер Вердон не успел среагировать, ровно как и я.

Капля крови девочки впиталась в схему, вызвав в ней сильную вспышку. Такую, что нас отнесло от неожиданного толчка назад, а вокруг фигуры Мико Линс появились темные вихри, не дававшие возможность подступиться к ней ближе.

Мастер Вердон приказал оставаться всем на расстоянии. Мико перепутала руны, и теперь, если каснуться её заклинания, любой из нас может оказаться на том свете.

Я внимательно взглянул в лицо девочки и содрогнулся, когда её глаза загорелись потусторонним свечением.

Лич взял над Мико контроль. Пока лишь над сознанием, не трансформируя тело.

Король нежити улыбнулся мне, заметив мое внимание и отвернулся, напустив вихри магии плотнее. Он укутал тело девушки, скрывая его от остальных.

К счастью, в скором времени магия осталбла, пелена исчезла.

Мико Линс сидела, склонившись над схемой.

На том месте, где магия смерти побывала, выжглась трава. А с деревьев, растущих поблизости, пропали листья. Все до единого. Они превратились в труху.

Присмотревшись к нарисованному заклинанию, я понял удивительную вещь — оно изменилось. Надсечка оказалась исправлена, а местами появились дополнительные линии. Перевел взгляд на лицо Мико. Девушка растерянно рассматривала свое творчество, совершенно не понимая, как она смогла такое нарисовать.

Мико Линс поднялась, едва держась на дрожащих ногах, и приподняла голову, расширив голубые озера глаз в удивлении.

Над девушкой порхал призрачный филин. Белоснежный, с охристыми вкраплениями на теле и крыльях. Глаза птицы светились янтарем.