Второй Грааль

6

После ванны Эммет Уолш почувствовал себя отдохнувшим, хотя знал, что нехватка сна в течение последних двух дней скоро скажется вновь. Сняв трубку стоявшего на ночном столике телефона, он позвонил дежурному и попросил разбудить его на ужин.

Перед отходом ко сну он решил просмотреть электронную почту, так как в бассейне реки Окаванго он был отрезан от внешнего мира. Вынул из чемоданчика ноутбук, соединил его кабелем с подключением в номере и запустил почтовую офисную программу.

Пришло только два новых сообщения.

Первое — от Донны Гринвуд, его заместительницы и правой руки. Каждый раз, когда Эммет видел ее имя или даже слышал его по телефону, его охватывало чувство неуверенности. Он знал Донну уже целую вечность и, хотя ни разу не осмелился ей это сказать, чувствовал к ней что-то вроде симпатии. Нет, даже больше — любовь.

Удивительно, рассуждал он, как человек может подавлять свои чувства из страха разочарования. Но чем дальше, тем сложнее становится их скрывать. И когда-нибудь станет невозможно.

Перед его мысленным взором предстало лицо Донны. Ее белокурые вьющиеся волосы, тронутые сединой, большие теплые глаза, красивой формы нос, который и не представить без сидящих на нем очков с бифокальными стеклами в золотой оправе, все еще полные и нежные губы. Несмотря на пятьдесят один год, Донна выглядела весьма моложаво.

Эммет Уолш отогнал в сторону мысли о своих гипотетических отношениях с Донной Гринвуд и прочитал ее мейл. Она писала, что все подготовила к заседанию в Лейли-Касле в ближайшую субботу. Все участники, за исключением двоих, подтвердили назначенный срок встречи. Но она уверена, что Энтони Нангала и Лара Мозени тоже дадут о себе знать.

Эммет улыбнулся. Донна отличалась необыкновенными организаторскими способностями. Не было ни одного задания, которое она не могла бы быстро и точно выполнить. Без нее он просто пропал бы.

Второй мейл, датированный позавчерашним числом, оказался от Энтони Нангалы, что привело Эммета в замешательство. Кроме того, он почувствовал легкий приступ гнева. Ведь Энтони знал, что не должен вступать в контакт с Эмметом! Никто, кроме Донны Гринвуд, не имел на это права.

Энтони Нангала нарушил правило.

Однако гнев сразу улетучился, как только Эммет понял, что, посылая ему сообщение, негр имел на то веские причины. Неотложные. С недобрым предчувствием Эммет открыл мейл.

Энтони Нангала просил как можно быстрее позвонить в его нью-йоркскую квартиру. Если Эммет его не застанет, то пусть оставит сообщение, и он, Нангала, ежечасно прослушивающий автоответчик, сразу ему перезвонит.

Эммет Уолш открыл файл с номерами телефонов, взял трубку и набрал номер. На другом конце линии заработал автоответчик. После короткого сигнала Эммет назвал номер телефона «Ройял Ливингстон» и прямой телефонный номер своих апартаментов. Больше ничего. Он не сомневался, что Энтони Нангала узнает его голос.

Эммет повесил трубку, опустил жалюзи и лег в постель. Через минуту он уже крепко спал.

Телефонный звонок заставил его вскочить. Он на ощупь нашел и поднял трубку. Эммета разбудил дежурный — пора было ужинать.

Через тонкие пластинки жалюзи он увидел, что снаружи уже стемнело.

Только теперь он сообразил: что-то было не так. Энтони Нангала должен был ежечасно прослушивать автоответчик и затем сразу же перезвонить. Между тем прошло добрых восемь часов, а Нангала так и не позвонил. Это было странно. Более того, вызывало тревогу.

Эммет Уолш снова поднял трубку и набрал номер. На этот раз ему не нужно было смотреть в списке телефонных номеров. Этот номер он помнил наизусть.

В другом конце линии трубку подняла Донна Гринвуд. Эммет сглотнул комок в горле и сообщил ей о том, что ему было известно. Затем попросил узнать, где находится Энтони Нангала. Кроме того, осведомился о Ларе Мозени:

— За это время она подтвердила свое присутствие на встрече?

— Нет.

— Потом попытайся разыскать и ее. Если Лара и Энтони попали в беду, мы должны им помочь.

Повесив трубку, он почувствовал тянущую боль в области сердца.

Застарелый недуг, подумал он. Нужно успокоиться. Глубоко вздохнуть, расслабиться.

Однако сегодня это ему давалось с трудом.