Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск второй (1957–1958)

16 ноября 1957 года

Я считаю, что наша декларация хорошая. Мы достигли цели с помощью очень подходящего метода. Это метод консультаций. Придерживаться принципиальности и вместе с тем проявлять гибкость — в этом и состоит единство принципиальности и гибкости. Именно такая атмосфера проведения консультаций сложилась в настоящее время. В последний период жизни Сталина это было бы невозможно. На сей раз мы ничего не навязывали друг другу. Нехорошо, если в народе и особенно среди товарищей прибегают к методу навязывания чего-либо. Сейчас мы заменили метод принуждения методом убеждения. Времени тратится немало, но это необходимо. Мы пользуемся методом консультаций отнюдь не потому, что выступаем за анархизм, и это вовсе не означает, что у нас дискуссионный клуб. Наш метод исходит из наличия как руководства, так и коллектива, а также единства руководства и коллектива. Без руководства — например, если бы не было Коммунистической партии Советского Союза, — началась бы анархия. Без мнения коллектива, при условии, что лишь кто-то один высказывал мнение, это мнение никогда не было бы всесторонним. Сейчас у нас есть и руководство и коллектив. В определенном смысле слова можно также сказать, что налицо и централизм и демократия. Нельзя сказать, что на нашем совещании отсутствует демократия. Я считаю, что налицо полная демократия.

Данная декларация правильна. Она не содержит элементов ревизионизма или оппортунизма[69]. В будущем, когда мы увидимся с Марксом, он спросит нас: «Что за декларацию вы разработали?» Как он оценит эту декларацию? Могут быть две возможности. Первая — старик рассердится и скажет: «Вы поработали плохо: тут есть элементы оппортунизма и вы отошли от моего учения». Вторая возможность — он одобрит декларацию: «Неплохо, она не является оппортунистической, все правильно». Может быть, Ленин и заступится за нас. Он скажет: «Маркс и Энгельс! Вы умерли раньше, а я — позже. Я знаю их, они сейчас научились работать, они уже созрели. Посмотрите на Коммунистическую партию Советского Союза и поколение после меня — ведь они созвали такое совещание и провели его очень хорошо. Не только все страны выражают им благодарность, я также благодарю их, благодарю поколение, пришедшее после меня». Он также сказал бы, что редакционная комиссия проделала большую, кропотливую работу. Присущ ли этой декларации авантюризм? Что сказал бы Маркс и другие? Не иначе, как могут быть две возможности. Один ответ: «Ей присущ авантюризм». Второй ответ: «Нет». Но я предполагаю, что они сказали бы «нет».

Вдумайтесь, какой же здесь авантюризм? Мы стремимся к миру, стремимся к сплоченности. Авантюризмом и не пахнет. Из этого видно, что декларации не присущи ни авантюризм, ни оппортунизм. В таком случае что же это за декларация? Это марксистско-ленинская по характеру декларация. В ней обобщен опыт десятков лет, особенно опыт последних нескольких лет. Опыт, приобретенный в муках. На муках мы учились. Нам не следует сердиться из-за того, что мы испытали муки. Наоборот, мы должны быть им благодарны, ибо они заставили нас шевелить мозгами, вдумываться, стараться избегать подобных мук впредь. И действительно, мы избавились от таких мук. Так или не так?

18 ноября 1957 года

Товарищи!

Я скажу несколько слов. Прошу разрешить мне выступать сидя, ибо несколько лет назад я перенес болезнь — церебральную анемию. За последние два года мне стало несколько лучше, но выступать стоя еще трудновато.

Я хочу остановиться на двух вопросах: на вопросе о ситуации и вопросе о сплоченности.

Мне кажется, что сейчас наступил новый переломный момент в международной обстановке. В мире сейчас дуют два ветра: ветер с Востока и ветер с Запада. В Китае распространено такое выражение: «Если не ветер с Востока довлеет над ветром с Запада, то ветер с Запада довлеет над ветром с Востока». Я считаю, что современная обстановка характеризуется тем, что ветер с Востока довлеет над ветром с Запада, то есть силы социализма имеют подавляющий перевес над силами империализма.

Октябрьская революция, совершенная 40 лет назад, ознаменовала собой переломный момент в истории всего человечества. И что же, сейчас опять наступил переломный момент? Да, наступил. Например, Гитлер. Одно время, в течение 1–2 лет, Гитлер брал верх. Тогда Гитлер не только оккупировал больше половины Европы, но и вторгся в СССР. Советский Союз потерял значительную часть территории. Из этого видно, что Гитлер одно время брал верх. Сталинградская битва стала переломным моментом, с этого времени Гитлер покатился под уклон, а советские войска без задержки дошли до самого Берлина. По-моему, Сталинградская битва явилась переломным моментом во всей второй мировой войне. Разве это не переломный момент?

В прошлом году и вообще в последние несколько лет западный мир чрезвычайно неистовствовал и, используя некоторые события, происшедшие внутри нашего лагеря, особенно венгерские события, чернил облик нашего лагеря. Небо над нами заволокли черные тучи. Однако контрреволюционный мятеж в Венгрии был подавлен. Во время событий на Суэцком канале предупреждения Советского Союза также сыграли свою роль, положив конец агрессивным военным действиям. Обливая нас грязью, Запад, на мой взгляд, прежде всего ставил целью «упорядочить» коммунистические партии разных стран. В этом он в какой-то мере достиг своей цели. В частности, дезертировал из партии американец Фаст[70] — презренный предатель коммунизма. В некоторых других коммунистических партиях также было несколько дезертиров. И это очень радовало империалистов. Я думаю, что и мы тоже должны радоваться этому. Что же плохого в том, что дезертировали предатели?

В этом, 1957, году ситуация значительно изменилась. Небо над нами озарено светом, а на западной части небосклона сгустились черные тучи. Мы настроены весьма оптимистично, а они? У них царит паника. Два запущенных спутника не дают им спать. Проходящее в Москве совещание представителей более чем 60 коммунистических партий является небывалым событием, невиданным также и по своим масштабам. Однако во всех странах социалистического лагеря, внутри всех коммунистических партий и особенно среди народов разных стран еще имеется довольно много людей, которые продолжают верить в непревзойденность США. Посмотрите, как много в США производят стали, как много у них самолетов и пушек. У нас по сравнению с ними всего этого меньше. Бесчисленное количество газет и радиостанций в западных странах изо дня в день твердят об этом. «Голос Америки», «Свободная Европа» и другие радиостанции говорят об этом особенно навязчиво. Тем самым они создают ложное представление и обманывают немалое число людей. Мы должны разоблачать этот обман. У нас есть десять доводов, чтобы внести ясность в следующий вопрос: кто все-таки сильнее, мы или они, какой ветер все-таки довлеет, восточный ветер над западным или западный ветер над восточным?

Первый довод. Сколько стали было у Рузвельта и Черчилля во время войны против Гитлера? Примерно 70 миллионов тонн. Однако им не по зубам был Гитлер, они ничего не могли с ним поделать. Тем не менее нужно было искать выход. И тогда они прибегли к путешествию, тронулись в путь и оказались в Ялте, где просили Советский Союз о помощи. А сколько стали было тогда у Сталина? До войны было 18 миллионов тонн. Как сказал мне товарищ N, в результате потери в войне значительной части территории страны производство стали сократилось наполовину и оставалось на уровне 9 миллионов тонн. Те, у кого было 70 миллионов тонн стали, пришли просить помощи у тех, у кого было 9 миллионов тонн стали. На каких же условиях? Район к востоку от реки Эльбы отводился для наступления Красной Армии. Иными словами, они скрепя сердце решились пойти на то, чтобы этот большой район отпал от их системы, чтобы этот большой район получил возможность присоединиться к социалистической системе. Этот факт весьма убедителен, он свидетельствует о том, что масштабы материальной силы не всецело решают вопрос. Человек — это главное, строй — это главное. В Ялте шел также разговор о войне с Японией. Япония тоже оказалась американцам не по зубам. Опять пришлось просить помощь у коммунистов. Китайская Маньчжурия, часть Кореи отводились в качестве района для наступления Красной Армии. Было также решено, что Япония должна вернуть половину острова Сахалин и Курильские острова[71]. Это тоже была уступка, сделанная с болью в сердце! Она была сделана ради того, чтобы проглотить сородича [США и Англии] — японский империализм.

Второй довод. Китайская революция. В начале 1949 года, когда гоминьдан был избит нами до полусмерти, он стал взывать к Трумэну, моля о спасении: «О почтенный господин американец, пошлите нам солдат!» Трумэн ответил: «Я не могу послать ни одного солдата!» Тогда гоминьдан вновь стал просить: «Не могли бы вы сказать несколько слов, заявить, что США не могут остаться безучастными, если коммунисты дойдут до территории к югу от реки Янцзы?» Трумэн ответил: «Этого сделать нельзя, ничего такого я сказать не могу. Коммунисты очень опасны». И тогда Чан Кай-ши осталось только удрать. Сейчас он на Тайване.

Третий довод. Война в Корее. В то время, когда началась эта война, в одной американской дивизии было 800 пушек, а в трех дивизиях китайских добровольцев насчитывалось немногим больше 50 орудий. Однако, как только развернулись бои, мы погнали американцев, словно уток, и за несколько недель отогнали их на сотни километров, отогнали от реки Ялуцзян до района южнее 38-й параллели. Потом американцы сконцентрировали силы и перешли в контрнаступление. Мы с товарищем Ким Ир Сеном отступили к 38-й параллели, заняли позиции и закрепились. Корейская война продолжалась почти 3 года. Американские самолеты вились, как осы, а у нас на переднем крае не было ни одного самолета. Обе стороны согласились на переговоры о перемирии. Но где? Они предлагали вести переговоры на одном датском судне. Мы назвали Кэсон, на своей территории. Они сказали: «Хорошо». Так как переговоры происходили на нашей территории, они каждый день приходили с белым флагом. После окончания заседания они с белым флагом возвращались к себе. Потом они почувствовали, что им не подобает ежедневно ходить с белым флагом, и предложили переменить место переговоров, перенести их в Паньмыньчжон — пункт, находящийся между линиями фронта двух сторон. Мы сказали: «И это можно». Переговоры продолжались около года, потому что США никак не хотели подписывать соглашение и тянули время. Наконец, в 1953 году, когда мы на 38-й параллели внезапно прорвали оборонительную линию протяженностью 21 километр, американцы испугались и сразу же подписали соглашение. И вот сильные, имеющие так много стали американцы все же были вынуждены пойти на это. Фактически в этой войне воевали вместе три государства: Корея, Китай и Советский Союз. Советский Союз снабжал оружием. А с вражеской стороны? С вражеской стороны участвовало 16 государств.

Четвертый довод. Война во Вьетнаме. Французы были побиты Хо Ши Мином, да так, что взвыли от боли и наделали в штаны. Есть люди, которые могут подтвердить это. Товарищ Хо Ши Мин также присутствует здесь. Французы не хотели больше воевать. Американцы настаивали на продолжении войны, потому что у них много стали. Однако американцы ограничились лишь поставкой оружия, поддержанием напряженной обстановки и не намеревались посылать солдат. В такой обстановке состоялось Женевское совещание, которое бóльшую половину Вьетнама передало Демократической Республике Вьетнам.

Пятый довод. События на Суэцком канале. Два империалистических государства совершили агрессию, воевали несколько дней. А когда советские люди сказали несколько слов, те сразу убрались восвояси. Конечно, был и второй фактор, а именно — весь мир поднял голос, выступил против англо-французской агрессии.

Шестой довод. Сирия. Американцы разработали план, намереваясь воевать. И опять советские люди сказали несколько слов и еще провели соответствующее назначение полководца по фамилии Рокоссовский[72]. Перед лицом этих двух факторов американцы осознали, что им невыгодно начинать войну. Но подобного рода события еще не закончились, по-прежнему надо быть бдительными. В дальнейшем возможны еще беспорядки, но сейчас, во всяком случае, войны нет.

Седьмой довод. Запуск Советским Союзом двух спутников. Сколько стали имеет страна, запустившая спутники? 51 миллион тонн. Разве не говорят, что США чрезвычайно могущественны? Тогда почему же вы, американцы, до сих пор даже одного клубня батата еще не запустили в небо? Ведь у вас 100 миллионов тонн стали, вы так хвалились, разработали план запуска «Авангарда»[73]. Придется план «Авангард» переименовать и назвать планом «Арьергард».

На основании этих семи доводов, я думаю, можно получить представление о том, что западный мир оставлен нами позади. Насколько он позади нас? По-моему — может быть, я такой уж человек, что несколько авантюристически подхожу [к оценке событий], — он будет вечно позади нас. Если уже и до запуска искусственных спутников Советским Союзом социалистические страны имели подавляющий перевес над империалистическими государствами в смысле оказываемой им народами поддержки, а также по численности населения, то после запуска советскими людьми искусственных спутников социалистические страны добились подавляющего перевеса и в важнейших отраслях науки и техники. Говорят, что США тоже могут догнать [СССР], что они тоже могут запустить спутник. Это верно. В докладе товарища N сказано, что США могут запустить спутник. Но сейчас они как раз спорят о том, когда же в конце концов они смогут догнать Советский Союз — через год, 2 года или через 5 лет. Мне безразлично, сколько вам нужно — год, 2 года или 5 лет, главное состоит в том, что вы уже оставлены позади. Наши советские товарищи и товарищ N спят, наверное, только по ночам, а днем не спят. Все советские люди не могут спать и днем и ночью в течение года, 2 лет, 5 лет. Если вы собираетесь за год, 2 года, 5 лет догнать Советский Союз, то и Советский Союз за это время также уйдет вперед.

Товарищи, теперь я расскажу о делах в нашей стране. В этом году у нас в стране производится 5,2 миллиона тонн стали. Через 5 лет можно будет выплавить 10–15 миллионов тонн стали. Еще через 5 лет производство стали можно довести до 20–25 миллионов тонн, а еще через 5 лет — до 35–40 миллионов тонн. Может быть, здесь я преувеличиваю. В будущем, когда вновь соберется международное совещание, вы, возможно, станете критиковать меня за субъективизм. Однако у меня на то есть основания. У нас работает очень много советских специалистов, которые помогают нам. Китайцы — люди старательные. Китай в политическом смысле и по численности населения — великое государство, а в экономическом отношении он в настоящее время все еще является незначительной страной. Китайцы — люди трудолюбивые, они проявляют огромный энтузиазм в работе, стремятся превратить Китай в действительно великое государство. Товарищ N сказал нам, что Советский Союз через 15 лет может перегнать США. Я тоже могу сказать, что через 15 лет мы, возможно, догоним или перегоним Англию. Я дважды беседовал с товарищами Поллитом и Голланом[74] и интересовался положением дел у них в стране. Они сказали, что сейчас Англия производит ежегодно 20 миллионов тонн стали и что через 15 лет она, возможно, достигнет производства 30 миллионов тонн стали в год. А Китай? Через 15 лет Китай, возможно, будет производить 40 миллионов тонн. Разве это не значит обогнать Англию? Таким образом, через 15 лет Советский Союз перегонит США, а Китай обгонит Англию.

В конечном счете нам нужно добиться 15-летнего мира. К тому времени в Поднебесной мы не будем иметь себе равного соперника, никто не посмеет воевать против нас, и тогда всему миру можно будет обеспечить прочный мир.

А сейчас еще необходимо учитывать то обстоятельство, что маньяки, стремящиеся развязать войну, могут в любом месте сбросить атомную бомбу, водородную бомбу. Если они сбросят, то и мы сбросим, в результате разразится война, и наступит всеобщее смятение, и будут неизбежны человеческие жертвы. При изучении вопроса нужно исходить из наихудшей возможности. Политбюро нашей партии несколько раз собиралось и обсуждало этот вопрос. Если сейчас придется воевать, то у Китая есть только гранаты и нет атомной бомбы, но она есть у Советского Союза. Попробуем предположить, сколько погибнет людей, если разразится война? Возможно, что из 2700 миллионов человек населения всего мира людские потери составят одну треть, а может быть, и несколько больше — половину человечества. Не мы хотим воевать, а они стремятся к войне. Как только начнется война, посыплются атомные и водородные бомбы. Я спорил по этому вопросу с одним иностранным политическим деятелем.[75] Он считает, что в случае возникновения атомной войны могут погибнуть абсолютно все люди. Я сказал, что в крайнем случае погибнет половина людей, но останется еще другая половина, зато империализм будет стерт с лица земли и весь мир станет социалистическим. Пройдет сколько-то лет, население опять вырастет до 2700 миллионов человек, а наверняка и еще больше. У нас в Китае еще надо строить да строить, мы хотим мира. Однако если империалисты все же навяжут войну, то нам придется воевать, а потом вновь вернуться к строительству. Если изо дня в день бояться войны, то что же вы будете делать, когда война придет? Вначале я говорил, что ветер с Востока довлеет над ветром с Запада и что войны может не быть. Сейчас я сделал дополнительные разъяснения относительно той ситуации, которая сложится в случае возникновения войны. Таким образом, учтены обе возможности.

Из 10 доводов я только что изложил 7. Ниже коснусь следующих трех доводов.

Восьмой довод. Уход Англии с огромной территории в Азии и Африке.

Девятый довод. Уход Голландии из Индонезии.

Десятый довод. Уход Франции из Сирии, Ливана, Марокко и Туниса и ее беспомощное положение в Алжире.

Кто же сильнее, отсталые страны или передовые государства? Кто сильнее, Индия или Англия? Индонезия или Голландия? Алжир или Франция? На мой взгляд, все империалистические страны напоминают солнце в 6 часов пополудни, а мы как бы олицетворяем собой солнце в 6 часов утра. Именно в этом и состоит переломный момент. Он состоит в том, что западные страны оставлены позади и мы в значительной степени взяли над ними верх. Несомненно, что не ветер с Запада довлеет над ветром с Востока, ибо западный ветер является слишком слабым. Несомненно, что ветер с Востока довлеет над ветром с Запада, ибо мы обладаем большой силой.

Вопрос решается не количеством стали, а прежде всего тем, на чьей стороне симпатии народа. В истории всегда именно так и бывало. В истории всегда слабые побеждали сильных, безоружные люди побеждали тех, кто вооружен до зубов. У большевиков в свое время не было ни одной винтовки. Советские товарищи говорили мне, что во время Февральской революции насчитывалось всего 40 тысяч членов партии, а во время Октябрьской революции было лишь 240 тысяч членов партии. В книге «Краткий курс истории ВКП(б)» на первой странице, в первом абзаце отражена диалектика — развитие от маленьких кружков до партии, руководящей целым государством. Вначале были редкие, насчитывавшие по нескольку десятков человек кружки, которые затем встали у руководства целым государством. Я надеюсь, что советские товарищи при переработке «Краткого курса истории ВКП(б)» не выбросят эти фразы. У нас в Китае дело обстояло подобным же образом. Вначале были редкие, насчитывавшие по нескольку десятков человек коммунистические кружки, которые сейчас также руководят целой страной, руководят великим государством с 640-миллионным населением. Состоявшие из нескольких десятков коммунистов кружки ныне выросли в партию, которая насчитывает 12 миллионов членов. Говоря об этом, мне особенно хотелось бы обменяться мнениями с товарищами из коммунистических партий капиталистических стран, ибо они пока все еще находятся в трудном положении, некоторые партии очень малочисленны, в других целые группы членов партии вышли из их рядов. Я считаю, что этому не стоит удивляться; может быть, это и хорошо. Наш путь извилист, движение идет вверх по спирали.

Остановлюсь еще на вопросе о бумажных тиграх. В 1945 году, когда Чан Кай-ши начал против нас наступление, очень многие наши товарищи и народ всей страны очень беспокоились о том, сможем ли мы выиграть войну. Меня самого это тоже волновало. Но у нас была уверенность. В то время приехала в Яньань одна американская корреспондентка — Анна-Луиза Стронг. Она — как раз та писательница, которая прожила в СССР 20–30 лет, потом была изгнана Сталиным и затем вновь реабилитирована товарищем N. В беседе с ней[76] я затронул многие вопросы: и о Чан Кай-ши, и о Гитлере, и о Японии, и о США, и об атомной бомбе, и о другом. Я сказал, что все эти реакционные силы, которые называются могущественными, на самом деле представляют собой всего лишь бумажных тигров. Причина здесь в том, что они оторваны от народа. В самом деле, разве не оказался Гитлер бумажным тигром? Разве с Гитлером не было покончено? Я также говорил, что русский царь — бумажный тигр, китайский император — бумажный тигр, японский империализм — бумажный тигр. В самом деле, ведь с ними со всеми было покончено. Не покончено с американским империализмом, у которого есть атомная бомба. Но я считаю, что с ним также будет покончено, что он тоже является бумажным тигром. Чан Кай-ши был в свое время очень сильным, его регулярная армия насчитывала более 4 миллионов человек. В то время мы находились в Яньани. А сколько людей было в Яньани? 7 тысяч человек. А сколько было у нас войск? У нас было 900 тысяч партизан, которые находились на нескольких десятках опорных баз, отрезанных друг от друга армией Чан Кай-ши. Однако мы говорили, что Чан Кай-ши всего лишь бумажный тигр и что мы непременно победим его. Во имя борьбы с врагом у нас за длительное время сложилось такое представление, что в стратегическом отношении мы должны презирать всех врагов, а в тактическом отношении мы должны серьезно относиться к любому врагу, то есть в целом мы непременно должны презирать врагов, а в каждом конкретном случае мы непременно должны уделять им серьезное внимание. Если в целом не презирать врагов, то мы можем наделать оппортунистических ошибок. Когда Маркс и Энгельс были только вдвоем, то и тогда они уже заявили, что с капитализмом во всем мире будет покончено. Однако в конкретных вопросах, в каждом конкретном случае, если мы не будем уделять по отношению к врагу серьезного внимания, то можем допустить авантюристические ошибки. Военные операции могут проводиться лишь одна за другой, врага можно уничтожать лишь по частям, заводы можно строить лишь по одному, землю крестьяне могут пахать лишь участок за участком. То же самое можно сказать и о еде. В стратегическом плане вопрос о еде не стоит: мы готовы поесть всю пищу. Но в конкретном случае, когда ешь, то глотаешь пищу по частям и не можешь проглотить сразу все, что есть на столе. Вот это и называется решать каждый вопрос в отдельности, а в военной литературе это называется громить врага по частям.

По первому вопросу на этом заканчиваю. А сейчас хотел бы сказать несколько слов по второму вопросу, вопросу о сплоченности.

Я чрезвычайно рад и безмерно счастлив, что наше совещание проходит в обстановке большой сплоченности. Это совещание отражает подъем энтузиазма пролетариата и народов всего мира, а также такую обстановку, когда ветер с Востока довлеет над ветром с Запада.

У нас очень много недостатков и ошибок, однако главное — это наши успехи, они из года в год приносят все новые результаты. Таким образом, наше совещание, в котором участвует более 60 коммунистических партий, продемонстрировало подъем наших сил, а также единодушно признало, что нужно иметь главу и таким главой является Советский Союз, ЦК КПСС. В Китае есть поговорка: змея без головы не может ползать. Посмотрите, у каждого из нас есть голова. У партии каждой страны тоже есть голова. Есть головы коллективные и головы индивидуальные. Центральный Комитет, Политбюро — это коллектив; первый секретарь — индивидуум. Нужны обе эти головы, в противном случае будет анархия.

Я рад выступлению Гомулки[77] на вчерашнем заседании. Он сказал, что признание главенства Советского Союза является истиной, что это не что-то искусственное, а нечто сложившееся исторически и естественно. Однако, учитывая определенные моменты в чувствах некоторых людей его страны, там пока не собираются говорить этих слов и употребляют иные формулировки. Например, говорят «первое и самое большое социалистическое государство». У них в стране существует противоречие, выражающееся в отсутствии понимания между передовыми элементами и довольно большим числом других людей. Поэтому им нужно еще поработать. Я уверен, что товарищ Гомулка хороший человек. Товарищ N[78] дважды говорил мне, что товарищу Гомулке можно верить. Я надеюсь на то, что Польша, Советский Союз, Китай и другие страны достигнут полного понимания и будут неуклонно улучшать свои отношения.

Я также рад тому, что югославские товарищи собираются подписать Манифест мира. Что означает подписание ими Манифеста мира, под которым стоят подписи более чем 60 партий? Это означает сплочение. Они не подписали Декларацию 12 стран. Это привело к тому, что из 13 [социалистических] государств одно не представлено. Они говорят, что у них имеются трудности. Мы думаем, что и это возможно. Мы не можем принуждать людей. Раз Югославия не желает подписывать, так пусть не подписывает. Я думаю, что в будущем, через несколько лет, она сможет поставить свою подпись под следующей декларацией.

Останавливаясь на вопросе о сплоченности, я хотел бы затронуть и вопрос о методах. Я считаю, что к товарищам, независимо от того, что они за люди, если только они не враждебные элементы и не вредители, нужно подходить с позиций сплочения. В отношении их нужно действовать диалектическим методом и не следует прибегать к метафизическому методу. Что значит диалектический метод? Это значит, что ко всему надо подходить аналитически, признавать, что человек всегда может ошибаться, нельзя отрицать огульно все в человеке из-за того, что он совершил ошибку. Ленин говорил, что во всем мире нет ни одного человека, который не совершал бы ошибки. Я сам сделал много ошибок. Эти ошибки были для меня очень полезны. Я учился на них. Любой человек нуждается в поддержке со стороны других людей. Без трех помощников тяжело и герою, без трех кольев не поставишь и забора. Так гласит китайская пословица. Есть в Китае и такое выражение: хотя цветок лотоса и красив, но он тоже нуждается в поддержке листьев. Вы, товарищ N, хотя и красивы, как тот цветок лотоса, но тоже нуждаетесь в поддержке листьев. А я, Мао Цзэ-дун, хотя и не красивый цветок лотоса, но также нуждаюсь в поддержке листьев. Есть у нас в Китае еще и такая пословица: из трех простых сапожников может выйти один мудрец Чжугэ Лян[79]. Это отвечает лозунгу нашего товарища N о коллективном руководстве. Один Чжугэ Лян, взятый в отдельности, никогда не может быть во всем совершенным, ему всегда присущи недостатки. Возьмем, например, нашу Декларацию 12 стран. Мы смотрели ее первый, второй, третий, четвертый варианты, и до сих пор она еще стилистически окончательно не отредактирована. Я думаю, что неправильны мысли тех, кто считает себя всезнающим и всемогущим, словно бог. А поэтому как нужно относиться к товарищам, совершившим ошибки? К ним следует подходить аналитически, применять диалектический метод, а не метафизический метод. Было время, когда наша партия скатилась к метафизике — догматизму. Люди, которые считались неугодными, устранялись совсем. Потом мы осудили догматизм и постепенно стали осваивать диалектический метод. Основная концепция диалектического метода состоит в единстве противоположностей. Если признавать эту концепцию, то как поступать с товарищами, совершившими ошибки? Необходимо, во-первых, вести борьбу и добиваться окончательного искоренения ошибочных взглядов, во-вторых, надо еще и помогать товарищам, совершившим ошибки. С одной стороны, надо бороться, с другой — помогать. Исходя из добрых побуждений, помогать товарищам исправлять свои ошибки, чтобы они видели выход.

Иное дело — отношение к другой группе людей. К таким людям, как Троцкий, Чэнь Ду-сю, Чжан Го-тао, Гао Ган, нельзя подходить с позиции доброжелательства и ни к чему стремиться помогать им, так как эти люди неисправимы. Нельзя также излечить таких людей, как Гитлер, Чан Кай-ши, царь, которых нужно только свергать, так как они и мы абсолютно исключаем друг друга. В этом смысле им присуща не двойственность, а однобокость. В конечном итоге нужно таким же образом поступить с системой империализма и капиталистическим строем, которые в конце концов неизбежно будут заменены системой социализма. Так же обстоит дело и с идеологией — на смену идеализму придет материализм, а на смену теизму придет атеизм. Это все говорится с точки зрения стратегических целей. А в тактическом отношении дело обстоит иначе, допускаются компромиссы. Разве на 38-й параллели в Корее мы не пошли на компромисс с американцами? А во Вьетнаме разве не пошли на компромисс с французами? На любом этапе осуществления тактического плана нужно уметь бороться и уметь идти на компромисс.

Теперь я возвращаюсь к вопросу об отношениях между товарищами. Я предлагаю: если между товарищами появляется отчужденность, то надо прибегать к переговорам. Некоторые считают, что, как только люди вступают в коммунистическую партию, они становятся словно святыми, между ними нет разногласий, нет недоразумений, их невозможно различить, будто они, подобно чугунным слиткам, все сделаны на один манер и отпадает необходимость в переговорах. Словно, вступив в ряды коммунистической партии, все непременно становятся 100-процентными марксистами. В действительности бывают разные марксисты: есть 100-процентные марксисты, 90-процентные марксисты, 80-процентные марксисты, 70-процентные марксисты, 60-процентные марксисты, есть 50-процентные марксисты, а некоторые люди — лишь 10-процентные марксисты, 20-процентные марксисты. Можем ли мы в небольшой комнате поговорить вдвоем или в компании нескольких человек? Можем ли мы вступать в переговоры, исходя из целей сплочения и в духе оказания помощи? Здесь, конечно, имеются в виду не переговоры с империалистами (что касается империалистов, то мы также можем вступать с ними в переговоры), а переговоры между коммунистами. Приведу один пример: разве наши 12 стран на этот раз не вступили в переговоры? А 60 с лишним партий разве не ведут переговоры? Фактически ведут переговоры. Это значит, что не в ущерб принципам марксизма-ленинизма принимаются некоторые замечания, сделанные другими компартиями, и снимаются отдельные собственные замечания, которые можно снять. Таким образом, мы действуем двумя руками в отношении товарищей, совершивших ошибки: одной рукой ведем с ними борьбу, другой рукой добиваемся сплочения с ними. Цель борьбы состоит в том, чтобы отстаивать принципы марксизма. Это называется принципиальностью. Это — одна рука. Другая рука добивается сплочения, а цель сплочения состоит в том, чтобы показать им выход, прийти к компромиссу с ними. Это называется гибкостью. Единство принципиальности и гибкости является принципом марксизма-ленинизма. Это одно из проявлений единства противоположностей.

Любой мир, и, конечно, особенно классовое общество, полон противоречий. Кое-кто говорит, что в социалистическом обществе можно «найти» противоречия. Такую постановку вопроса я считаю неправильной. Дело не в том, что можно найти или невозможно найти противоречия, а в том, что противоречий полно. Нет ни одного места, где бы не было противоречий. Нет ни одного человека, к которому нельзя было бы подойти аналитически. Если признать, что человека нельзя подвергать анализу, то это было бы метафизикой. Посмотрите, внутри атома полно проявлений единства противоречий. В атоме наблюдается единство противоположностей между атомным ядром и электронами. В атомном ядре протоны и нейтроны представляют собой единство противоположностей. Что касается протонов, то существуют протоны и антипротоны. Что касается нейтронов, то есть нейтроны и антинейтроны. Одним словом, единство противоположностей проявляется всюду. Необходимо широко пропагандировать концепцию о единстве противоположностей, о диалектическом методе. Я считаю, что следует вывести диалектический метод из ограниченных рамок философии и распространить его среди широких народных масс. Предлагаю обсудить этот вопрос на заседаниях политбюро и пленумах ЦК партий всех стран, а также на заседаниях местных партийных комитетов всех ступеней. Секретари наших партийных ячеек понимают диалектический метод. Когда они готовятся выступить с докладом на партийном собрании ячейки, то обычно отмечают у себя в блокноте два пункта: во-первых, положительные моменты, во-вторых, недостатки. Раздвоение единого — это повсеместное явление. Это и есть диалектический метод.

Может быть, вам надоело, что я на этом совещании излагаю такого рода вопросы. Я ведь любитель поговорить на отвлеченные темы, да и говорю я уже очень долго. Поэтому заканчиваю…

Сталин, осуществляя руководство партией Советского Союза, проделал великую работу. Его достижения — главное, а недостатки и ошибки — второстепенное. Однако он долгое время культивировал метафизику и наносил вред диалектическому методу. Культ личности представляет собой метафизику, ибо никому не дает возможности критиковать эту личность.

Я считаю, что 40-летняя история Советского Союза является диалектическим процессом, отражением ленинского диалектического метода. У Сталина было много метафизических взглядов. Некоторые из этих взглядов, воплощенные в действия, достигли своей крайней степени и так или иначе привели к своей противоположности. Это еще одно свидетельство диалектического метода. Я очень рад, что товарищ N на юбилейной сессии [Верховного Совета СССР], посвященной 40-й годовщине Октябрьской революции, сказал, что в социалистическом обществе существуют противоречия. Я также очень рад, что в советских философских кругах появилось много статей по вопросу о противоречиях при социализме. Это вопрос о двух типах неодинаковых по своему характеру противоречий.

На этом я заканчиваю свое выступление. В заключение хочу сказать еще одну фразу: я одобряю и Декларацию и Манифест.