XVII. Мечом и словом Божьим!

Глава 17

Барон

Первым делом мы совершили хитрый маневр, а именно, объехали вместе с Атосом, Люком, Бенезитом и еще тремя бойцами дворец стороной, подождали некоторое время, и встретили очередных гостей во всеоружии. Два всадника ехали, не торопясь, и очень удивились, когда мы окружили их и стащили с лошадей, потом быстро обшарили карманы, тюкнули по головам, связали руки и ноги и оттащили в ближайшие кусты. Убивать я их не стал — морды были незнакомые, так что и провинностей сих господ перед Францией и обществом я не знал. Суть же всего действия заключалась в охранных кулонах-амулетах, кои болтались у каждого из гостей на шее. Заполучив же пропуск, я отправил людей на обговоренные позиции, и вместе с Атосом направился к главным воротам дворца.

Мы не скрывались и вели себя естественно. Атос и обычно был мрачен и молчалив, а под действием препарата тем более смотрел на окружающий мир столь грозно, что солдаты на воротах даже чуть отступили назад, потом сержант все же нашел в себе силы спросить:

— Пароль, господа?

— Медичи и Мадрид! — негромко ответил граф. Сержант кивнул, значит пароль был еще действителен.

— Могу я попросить предъявить ваши знаки?

Тут уже я с уверенностью показал отобранный четвертью часа назад кулон, а Атос продемонстрировал второй.

Сержант облегченно вздохнул. Видно, наши лица ему совершенно не понравились — было с чего, я бы от таких физиономий сам бежал куда подальше, — и общаться с нами далее у него не было совершенно никакого желания.

— Вас ожидают в малом зале, господа! — сержант указал рукой на западный вход во дворец. Конечно, ни о каком личном досмотре и речи идти не могло, нас даже не попросили оставить оружие, а помимо рапиры я прихватил с собой пистолет и дагу. Так мы и прошагали до высоких дверей через весь огромный двор, положив руки на эфесы шпаг. Я для надежности надвинул шляпу на глаза как можно глубже — здесь у меня было множество врагов, некоторые из которых знали меня в лицо так же, как и я их. И встречаться с ними раньше, чем будет сделано главное дело, я не хотел. Я очень надеялся, что уж в этот-то раз маркиз де Сен-Мар окажется среди собравшихся.

Итальянский мрамор, золотая лепнина, портреты представителей рода Медичи, дорогой бархат на стенах, и серьезная охрана — у каждой двери стояло по два солдата, вооруженных до зубов.

Мы прошли насквозь несколько комнат — Атос, как оказалось, неплохо здесь ориентировался, и, наконец, вошли в малый зал, где толпился народ. Зал был просторный, несмотря на свое название, и расписан по периметру многочисленными сценами батальной живописи. Выглядело все эффектно, я бы с удовольствием потратил пару-тройку часов на осмотр, но, к сожалению, на это времени у меня не имелось.

Навстречу Атосу тут же шагнул незнакомый мне человек, и я предоставил ему вести диалог, сам же отступил в тень, а после вовсе укрылся за портьерой, надеясь, что никто из гостей меня не узнает.

Граф о чем-то коротко переговорил с незнакомцем, и тот удалился, полностью удовлетворенный результатами беседы. Арман меня не выдал, чем я был крайне рад, опасаясь в душе, что средство Лулу все же не настолько сильное, как она говорила. Но, слава богу, пока все обошлось.

Зато я увидел всех своих врагов из черного списка, собранных в одном месте. Вот в одной тесной кучке о чем-то беседуют граф не Монти, и кавалер де Варне, и еще несколько незнакомых мне дворян. В пяти шагах от них в другом круге виконт Лавиз и граф де Гуш громко обсуждают проходящие в этот момент в соборе Парижской богоматери похороны короля, весело смеясь при этом и жестикулируя. Были тут и другие, не всех я помнил по именам, но, к сожалению, не было Медичи — видно, королева-мать присутствовала на похоронах сына, выжидая момент, когда можно будет под видом регентства захватить трон. Зато, в очередном из кругов я увидел маркиза де Сен-Мара! Наконец-то! Он улыбался и выглядел цветущим. Скотина!

Я чуть было не дернулся в его сторону и лишь огромным усилием воли сумел сдержаться и остаться за портьерой. Тем временем, ожидание затянулось. По моим подсчетам похоронная процессия уже прибыла в Нотр-Дам, и все те, кто к ней не присоединился, уже собрались в этом зале. Возможно, ждали еще кого-то? Но все первые лица государства сейчас на похоронах. Зачем же было собирать остальных во дворце именно в этот час? Уж не задумали ли господа нечто нехорошее?..

Наконец, широкой походкой в зал вошел еще один человек, и все сразу оживились, многочисленные кружки распались сами собой, все головы повернулись в сторону вновь прибывшего.

Я узнал его. Это был Клод По, сеньор де Род — один из высших сановников королевского двора, потомственный обер-церемониймейстер, первый барон провинции Руэрг, потомок древнего рода, возвысившегося при Генрихе III. Клод обладал лишь баронским титулом, но о его высоком положении свидетельствовала особая важность его поста, соперничающая с полномочиями главного распорядителя, а также занимаемая им должность первого кравчего короля. Более того, женами барона были знатнейшие дамы, принадлежавшие к лучшим домам Франции — Генриетта де Ла Шатр, вдова Франсуа де Валуа, незаконного внука Карла IХ, и герцога д’Юзеса, членов высшего эшелона французской элиты, и Луиза Лотарингская, незаконная дочь кардинала Луи де Гиза.

Клод выглядел, как человек, который имел полное право распоряжаться, и окружающие это право полностью признавали. И даже те, кто стоял по иерархический лестнице несравненно выше барона, здесь и сейчас склоняли головы перед ним. Логично было предположить, что в структуре ордена Клод По занимал одну из высших, если не самую высшую, ступень.

— Братья, — негромким голосом в полной тишине, установившейся в зале, начал де Род, — я благодарен вам за то, что в этот тяжелый день вы нашли время прибыть по моему зову. Как вы прекрасно знаете, в данную минуту тело монарха Франции доставили в Нотр-Дам для отпевания. Анна Австрийская, принц де Конде, кардинал Ришелье, Гастон Орлеанский и Мария Медичи находятся в соборе на церемонии. После все отправятся в королевскую усыпальницу в Сен-Дени, где попрощаются с Людовиком навсегда.

Я уже прикидывал, к чему он ведет свой рассказ. Как бы ни пришлось сегодня отражать попытку очередного переворота и захвата власти. Вот только, интересно знать, кто стоит во главе? Медичи? Нет, ощущение, что ею лишь воспользовались, собрав заговорщиков под крышей этого дворца, пока сама хозяйка находилась в ином месте. Значит, пока будем считать за главного де Рога, отсюда и исходить. Мне-то в принципе все равно, кого убивать.

— Все, здесь присутствующие, прошли многочисленные испытания и обладают моим полным доверием, — продолжил, между тем Клод, — предлагаю спуститься в подвал, где после обряда вы узнаете, что должны сделать далее…

Что еще за обряд? Придется ли показать лицо? Дьявол, теперь уже одного де Сен-Мара мне мало, я хочу их всех!

Атос внезапно оказался рядом с моей портьерой и негромко спросил:

— Когда я могу приступить к моей миссии?

Я лихорадочно соображал. Если подорвать всю эту банду в замкнутом пространстве, то силы взрыва теоретически должно хватить, чтобы уничтожить их всех. Но лишь теоретически… все же пояс с взрывчаткой обладает слишком узким радиусом поражения. Вот если бы имелось что-то посерьезнее… И самому Атосу в этом случае уже не выбраться. Впрочем, он и так выступал в моем плане в качестве героя-камикадзе… во искупления былых грехов. Но при этом я вовсе не желал ему гибели, и если получится спасти графа, то я непременно это сделаю.

— Я дам вам знать, д’Атос. Пока же будьте наготове! Кстати, тот зал, куда нас всех позвали, хорошо защищен?

— Это самое охраняемое помещение дворца, — кивнул Арман, — недаром соседнюю с ним комнату занимает оружейный погреб. Попасть туда постороннему человеку попросту невозможно.

— Что-что? — заинтересовался я. — Оружейный погреб, вы говорите?

Атос равнодушно кивнул и поведал, что в погребе хранится все оружие и весь порох, и там же сундуки с золотом и прочими сбережениями Медичи, которые в свое время не изъяла Корона в свою пользу. По самым скромным подсчетам, там находилось до десяти миллионов ливров. Но деньги меня практически не заинтересовали — я не видел способа забрать их, а вот оружейная комната… это было то, что доктор прописал!

Тем временем все присутствующие проследовали к одному из тайных ходов, ведущих вниз, и мы с Атосом старались не отстать от остальных. Я все так же старался держаться в его тени, пуская графа впереди себя, и надеялся, что мое инкогнито не будет раскрыто. В целом, уровень безопасности здесь был поставлен из рук вон плохо. Пароль на входе, да предъявить кулон охране — смешно. Солдаты у дверей не красили картину, ведь они даже не просили назвать наши имена. Видно, никто и предположить не мог столь дерзкого проникновения внутрь дворца. Главное, чтобы там внизу не пришлось проходить еще одну непредвиденную проверку.

Обошлось, у тайного хода каждый оставлял шляпу и плащ, и надевал длинный, до пят балахон с капюшоном, полностью закрывавшим лицо. Шпаги тоже нужно было оставлять наверху, но дагу и пистолет я спрятал под балахоном — безоружным я туда не полезу, это точно! К тому же пояс со взрывчаткой был надет на мне, а не на Атосе. Я снял со стены один из факелов, и теперь в любой момент мог поджечь фитиль. Максимум минута, может, чуть больше — и привет! Бахнет будь здоров!

Люксембургский дворец для Марии Медичи достроили всего лет пять назад на месте Люксембургского отеля покойного герцога Франсуа де Пине из рода Люксембургов. Поэтому, хотя верхние этажи были выполнены в современном стиле, но чем глубже мы спускались вниз по лестнице, тем отчетливее вокруг были заметны следы прошедших эпох: стены из грубого, плохо отесанного камня, покрытые мхом, жуткие сквозняки, залетавшие сюда сквозь крупные щели, кое-где валялись насквозь проржавевшие мечи и доспехи, видно оставленные до особого случая, и так и вросшие в землю навсегда.

— Жуткое тут место, граф! — шепнул я Атосу, но тот в ответ лишь безразлично пожал плечами, по-видимому, ничуть не впечатлившись окружающей обстановкой.

Наконец, мы спустились на самый нижний ярус — бывший подвал владений герцога де Пине, и оказались с краю просторного зала, освещенного многочисленными факелами. Из зала вели несколько дверей. Одна из них, как я понял, как раз приведет меня в ту самую оружейную комнату, о которой рассказал Атос. По центру зала прямо на грубых камнях была начертана большая пентаграмма в форме звездчатого многоугольника, вот только один из острых углов был внизу, и по два вверху и по бокам — пентаграмма была перевернута, и в эту фигуру была вписана морда рогатого козла. Ниже по кругу были вписаны латинские буквы: «Samael» и «Lilith», пентаграмму очерчивали два круга, между которыми были нарисованы неизвестные мне символы. Да это же знаменитая «Печать Бафомета» — знак Сатаны и сатанизма. Эту пентаграмму в некоторых школах называли еще Пылающей звездой, она являлась символом интеллектуального всемогущества, звездой магов, знаком Слова, представлявшего двумя восходящими концами сатану в виде козла на шабаше.

Вот оно — самое сердце ордена, который мы всеми силами пытались истребить последние пять лет, и на счету которого десятки, если не сотни загубленных душ.

Между тем, все члены ордена выстроились вокруг пентаграммы на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Де Род возвел руки вверх и начал говорить глухим, замогильным голосом:

— Братья! Сегодня мы все возвысимся! Этот день изменит ход истории! Вы уже догадались, что нам предстоит? Правильно! Великая миссия! Мы уничтожим всех, кто придет сегодня в Сен-Дени проститься с королем, и захватим власть во Франции. Поверьте, братья, нам это по силам. ОН — Клод По выделил это слово, — поддерживает нас!

Вокруг одобрительно загудели. Я еще до этого приметил под каким именно балахоном скрыл свой лик маркиз де Сен-Мар и старался держаться к нему поближе, а Атос держался ближе ко мне, ожидая решающего приказа.

— Но сначала мы принесем ЕМУ жертву! И пролитая сегодня кровь покажет Владыке нашу преданность!

В тот же миг по знаку руки барона одна из дверей широко распахнулась и двое людей в балахонах втащили в зал девушку, одетую лишь в некогда белую, а сейчас грязную и местами рваную ночную рубашку до пола. Волосы девушки были растрепаны, на скуле виднелся кровоподтек, но губы ее были сжаты, а глаза сверкали — дух пленницы не был сломлен.

Я не видел ее много лет, но узнал сразу.

Ребекка де Ландри, она же Екатерина Романова — девушка с портрета, моя любовь. Каким образом ты оказалась здесь в столь незавидной роли? Дьявол! Что же делать?

Она отчаянно сопротивлялась, но силы были не равны. Не прошло и пары минут, как ее уложили в центр пентаграммы, разведя руки и ноги в стороны и привязав их к железным кольцам, вбитым в камни пола.

Клод де Род, тем временем, подошел к массивной двери, ведущей в оружейную комнату и отпер ее крупным ключом, висевшим у него на шее на толстой цепи. Он зашел внутрь и вскоре вышел, держа в руках церемониальный нож с длинным волнистым лезвием.

Не нужно было идти к гадалке, чтобы понять — назначенной Бафомету жертвой была Ребекка.

Собравшиеся люди начали тянуть один звук на низкой тягучей ноте, создавая очень неприятный слуху акустический эффект. Звук отражался от стен и возвращался обратно, многократно усиленный. Ощущение, что работал мощный механизм совершенно чужеродного происхождения.

— Великий отец наш и создатель! — заговорил Клод, взяв нож двумя руками и шаг за шагом приближаясь к распятой Ребекке. — Мы приносим тебе великую кровавую жертву и просим лишь об одном: помоги нам в сегодняшнем испытании! Позволь нам исполнить задуманное! И следующая наша жертва будет во много раз более щедрой! Просим!

— Просим! — эхом повторили собравшиеся.

Я понял, что еще минута, и девушку прирежут, как свинью на праздник, безо всяких сожалений. Благо хоть насильничать не собираются, видно, не до того сейчас, хотя прежде подобными развлечениями члены ордена не гнушались.

Пора что-то предпринимать, но что?

Одним рывком сдернув балахон, я поджег фитиль, отбросил ненужный более факел в сторону, прыгнул на де Сен-Мара, левой рукой схватил его за шею, а в правой уже держал дагу, которую приставил к горлу маркиза, и крикнул так, что мои слова еще долго эхом гуляли по комнате:

— Всем стоять! Работает де Брас!

Клод замер, не дойдя до Ребекки буквально пару шагов. Времени у меня было в обрез, фитиль горел быстро, поэтому я тут же прояснил обстановку собравшимся:

— На мне бомба! Ее мощи хватит, чтобы разнести эту комнату и прикончить вас всех вместе взятых! Поэтому советую не дергаться и стоять смирно!

Один из братьев все же не послушался и сделал было шаг в мою сторону, но Атос, с невозмутимым выражением на лице, сильным ударом сбил его с ног.

Лицо Клода де Рода перекосилось в ярости. Ха, значит, он слышал обо мне! Репутация — это все!

— Граф, — приказал я Атосу, — освободите девушку!

Арман быстро подошел к Ребекке и несколькими ударами ножа перерезал стягивающие ее руки и ноги веревки. Никто не посмел ему помешать. Все происходило слишком быстро, и в мою угрозу явно поверили. Я заметил, что самые смышленые уже пятились к винтовой лестнице, по которой мы спустились в этот зал.

Атос и Ребекка, которая едва держалась на ногах, быстро подошли ко мне. Я все так же удерживал маркиза за шею, словно цыпленка, и он даже не пытался трепыхаться в моих руках.

Фитиль горел быстрее, чем мне того хотелось, но мы с маркизом пятились в сторону открытой двери, ведущей в оружейную. Благо, де Род не запер ее, планируя после жертвоприношения вернуть ценный нож обратно. В этом нам несомненно повезло.

Граф и девушка первыми шагнули в комнату, мы с маркизом были следующими, и я тут же запер дверь изнутри на засов, успев заметить, что часть братьев не выдержали и открыто побежали к лестнице в надежде успеть выбраться наружу до взрыва.

Оружейная комната представляла собой чуть вытянутое вперед помещение метров двадцать на десять, сплошь заставленное бочками.

— В этих порох, — пояснил Атос, указывая пальцем на левый ряд, потом указал на правый и добавил, — а в этих терпентинное масло.

За бочками с порохом и маслом высились сундуки. Понятно, там золото и прочие ценности. Все это сейчас было малоинтересно, фитиль продолжал гореть. Снаружи в дверь методично принялись долбить. Времени не было.

Я резко ударил Сен-Мара по почкам, и пока маркиз согнулся от боли, начал одновременно пытаться затушить фитиль и избавиться от пояса со взрывчаткой. Получалось у меня плохо, но Ребекка пришла на помощь и я, наконец, освободился от изобретения гасконца. Вот только проблема — фитиль никак не хотел затухать, хотя я старался изо всех сил, успев обжечь пальцы. Видно, д’Артаньян пропитал его особым составом во избежание случайностей. И сейчас это играло против нас всех.

— Тут есть второй выход? — спросил я без особой надежды на то, что Атос знает ответ.

Как я и думал, он лишь равнодушно пожал плечами.

— Значит, мы все сейчас умрем, — я обнял Ребекку, а она в ответ вцепилась в меня, как утопающий за соломинку.

Глупость, конечно, растерянность — как иначе объяснить, что я не додумался просто перерезать фитиль кинжалом. Вероятно, через секунду я догадался бы до этого простого действия, но меня опередили.

— Я знаю, где выход! — Сен-Мар, уже очухавшийся от моего удара, умирать не хотел, а дворец он явно знал лучше всех нас. — Бежим, я покажу!

Я бросил пояс с тлеющим фитилем на одну из бочек с порохом. Маркиз уверенно повел нас в дальнюю часть комнаты, нажал на неприметный выступ за одной из бочек, часть стены плавно отошла в сторону, открывая проход, ведущий куда-то еще глубже, в старые катакомбы, где я однажды уже побывал.

Сен-Мар порывался было бежать вниз, но я схватил его за шиворот, боясь упустить во тьме. Мы спускались вместе со всей возможной в данной ситуации скоростью, Ребекка крепко держала меня за рукав, я держал маркиза, граф шел последним.

— Кой-кой-кой! — внезапно сообщил Атос и остановился.

Дьявол! Как же не вовремя! Разум вновь оставил Армана, как и предсказывала Лулу. Приказ он выполнил, помог схватить Сен-Мара, а значит, действие снадобья вновь обрело былую силу.

Мы не могли ждать Атоса, и возвращаться за ним уже не было времени — нужно было удалиться от грядущего взрыва как можно дальше. Тем более, что граф развернулся и припустил в обратную сторону.

Я лишь покачал головой. Кажется, мы потеряли Армана, на этот раз навсегда.

Лестница внезапно кончилась, и мы буквально вывалились в старый, слегка подтопленный водой, подземный ход.

И тут сверху громыхнуло. Потом еще и еще! Взрывы были такой силы, что стены подземелья заходили ходуном, грозя обвалиться, а нам на головы посыпались камни вперемешку с грязью.

Я умудрился не выпустить воротник куртки маркиза, а Ребекка сумела удержаться за меня. Повезло, не завалило, и, отдышавшись, мы пошли вперед по коридору. Маркиз все так же уверенно ориентировался в проходе и через какое-то время вывел нас к еще одному скрытому ходу, на этот раз ведущему наверх.

Через четверть часа мы выбрались на поверхность в дальней части дворцового парка.

Я завертел головой в поисках возможных противников и обомлел, увидев последствия взрывов.

Люксембургского дворца больше не существовало.