Я ничего не понимаю в культивации, но зато я бог

17. Необычная гарантия при заключении торговой сделки

Разумеется, новый отец Ивана девушку сжечь никому не позволил. Хотя, причина, которую он озвучил, была, мягко говоря, оригинальна:

— Дождей уже почти неделю не было! Устроим большое кострище, подует ветер, полетят искры, и кто будет за сожженный город платить? Секта или те из нас, кто выживет в городском пожаре?

Вопрос Вана был слишком уж риторичен. И даже самые «тёмные» слуги поместья отступились от идеи немедленно сжечь ведьму. Тема денег весьма быстро образумила людей, живущих в поместье Ван. И все стали терпеливо дожидаться дождя, дабы уж потом…

Однако пока слуги гадали, насколько огромный будет костёр, отец Ивана размышлял совсем о другом.

У среднего сына Вана (брата Ханя) огромный синяк на всё лицо. А уж когда он пытается улыбнуться — впору снимать фильм ужасов. Парень выведен из строя на неделю. Мало того, кажется, что у этого мальчишки не всё в порядке с головой. Когда Ван осматривал его побитое лицо, тот попросил ударит его. Этот мальчишка и мать свою («мудрую Хань») этой глупой просьбой уже порядком достал.

У второй жены Вана, которую он взял из рода Ляо, сломана челюсть и выбиты зубы. Женщина не чувствует боли и даже не понимает, как в такой ситуации должен вести себя обычный человек. Но когда она посмотрелась в зеркало, то с ней приключилась натуральная истерика. И Вану пришлось очень долго успокаивать свою супругу, клятвенно заверяя её, что она по-прежнему самая красивая женщина в целом мире. Теперь ей занимается лекарь/травник почтенный Ху, который в последние дни буквально «прописался» в поместье семьи Ван.

И, наконец, самый старший сын Вана — брат Ляо. С самого утра этот мальчишка какой-то несобранный и невыспавшийся. Главный претендент на место главы рода Ван, сегодня повёл себя как малолетний пацан, распустив сопли из-за какой-то свиньи. Ещё бы немного, и он бы на коленях перед всеми ползал. Ситуацию спас самый младший сын Вана — Чжао.

Хм… Чжао. За каждой историей, которая сотрясает в последние дни это поместье, так или иначе, стоит Чжао. Да и вообще, с того самого дня, как этот дурак упал с крыши, его словно бы подменили. Складывается такое впечатление, что Чжао нарочно выставляет себя гением и миротворцем, а своих братьев — полными дураками.

Так не вознамерился ли поумневший Чжао стать следующим главой рода Ван? Иначе, какой ещё смысл во всех этих интригах? Или Ван действительно должен поверить в цепь случайных событий?

В поисках ответов на все эти вопросы, Ван вспомнил, как в далёкой молодости он и сам боролся за место главы рода Ван со всеми своими многочисленными родственничками. Ведь столь почётный титул и должность ему никто не дарил на блюдечке с голубой каёмочкой. И тогда интриги были столь же тонки и жестоки.

Прав был Ван или же нет, но он твёрдо решил положить конец этой абсурдной борьбе. Может быть, Чжао и поумнел, но свой ум он направил в неправильное русло. Его следует немедленно остановить и образумить, пока никто не умер.

И слово «немедленно» — тут было ключевым. Поэтому, как только кричащую от боли Суиин смогли успокоить и уложить в кровать, Иван оказался в комнате, которая чем-то напоминала тронный зал.

Под ногами Ивана был расстелен шикарный мягкий ковёр.

Перед Иваном, на возвышении, стояло кресло, на котором восседал его новый отец.

По бокам комнаты стояли стулья и маленькие столики. На одном из таких стульев сидела «мудрая Хань», которая словно бы случайно зашла сюда отведать виноград. Да и отец Ивана старался эту женщину не замечать. Всё его внимание было приковано к поумневшему младшему сыну, то есть, к Ивану. А разговор старик начал с очень эпичной фразы:

— Сын мой!…

И фраза эта была сколь эпична, столь и знаменита. Поэтому Иван нагло перебил своего нового отца и продолжил от его имени:

— В тот день, когда ты родился, сам глава нашей секты прошептал твоё имя, Чжао! А затем он провалился в туалетную яму! С тех самых пор имя твоё окутано мраком и тайной. Слишком глубоким мраком и слишком вонючей тайной. Ты об этом со мной хотел поговорить, папа?

— Кха, кхе-кхе, — подавилась виноградом мудрая Хань, мысли которой враз превратились в полную кашу.

Не в меньшем шоке был и Ван, который только и смог пробормотать:

— Что за чушь?

Кажется, что высмеивание «священной коровы», а именно предков секты, заставило этих людей заметно растеряться.

При этом Иван никого ведь толком не оскорбил. Он лишь осмелился напомнить окружающим его людям о том, что даже верховный предок секты всего лишь человек, который может попасть в совершенно дурацкую ситуацию.

Однако, чтобы окончательно «добить» своего нового отца и «мудрую Хань», Иван специально произнёс и слово «папа», разрушив всю пафосность предстоящего разговора и закрепив за собой победу в первом раунде переговоров.

Теперь же, когда оба противника Ивана были порядком растеряны, ему нужно было перехватить инициативу в переговорах. Иначе разговор о всех тех чудесах, которые Иван сегодня вытворял, весьма быстро превратиться в допрос. И кто знает, что там сможет выпытать «мудрая Хань» и какие выводы она сделает. Даже не касаясь темы богов, знать правду о том, что Чжао был убит своим собственным отцом, а его тело занял чужак, — никому не стоит. От такой правды всем лишь хуже станет.

Поэтому, покосившись на «мудрую Хань», которая отчаянно звала служанок с кувшином воды. Иван поторопился завернуть предстоящий разговор на нужные ему рельсы:

— Отец, ты просто столь эпично начал нашу беседу, что я тут же приготовился услышать какую-то страшную тайну о своём рождении. А что может быть страшнее и страннее, чем рассказ о верховном предке нашей секты, который выкрикивает моё имя из выгребной ямы? Или же я ошибся, и ты решил со мной поговорить о том, что мне бы пора из твоего дома съезжать?

— Хм-м, — попытался собраться с мыслями Ван.

Вроде бы он хотел поговорить со своим сыном немного о другом. Но тему переезда он тоже хотел затронуть. Поэтому сам того не замечая, Ван начал разговор с конца, приказав своему сыну:

— Женись!

— Так я и так уже женат, — лишь удивился Иван.

— На Суиин женись. И покинь город.

— …

На этот раз пришла пора растеряться Ивану, который даже и не знал, какой вопрос для данной ситуации будет правильным. Он всего лишь хотел поговорить с Ваном и с «мудрой Хань» о переезде из сарая в новый дом, но никак не о новой женитьбе:

— Сегодня утром я говорил со своей старшей женой Ань-ди, — видя растерянность своего сына, решил всё объяснить Ван. — И говорил я с ней о тебе и твоём новом доме. Её предложение мне показалось весьма правильным. Для тебя нет никакого смысла бороться со своими старшими братьями за право наследовать место главы нашего рода. Есть целый ряд причин, по которым я не могу сделать тебя своим наследником, даже если ты окажешься гением в торговле.

С другой стороны, отдавать свой шанс на победу бесплатно, просто опустив руки, тебе тоже не стоит. Поэтому я предлагаю тебе отказаться от этой глупой борьбы и получить за это новый дом. Согласен?

— Если честно, отец, я никогда и не боролся за твоё наследие, — искренне признался Иван. — И я прекрасно понимаю, что без поддержки какого-то знатного рода и ничего не смысля в шелководстве, я лишь погублю наше семейное дело. Но если от меня нужны какие-то клятвы и подпись на бумагах, то давай уж уточним, а насколько этот дом будет большим? Он больше того сарая, в котором я сейчас живу?

Когда речь зашла о недвижимости, в разговор вступила «мудрая Хань», которая наконец-то прокашлялась:

— Это огромный особняк за городскими стенами. Плюс столь же огромный земельный надел рядом с этим строением. Когда-то этот особняк был построен для одной из семей рода Гао. Поэтому дом крепок и простоит несколько веков. Но из-за череды неудач, которые преследуют этот род в последнее время, особняк так и остался незаселённым.

— То есть, речь сейчас идёт чуть ли не о дворце. С чего бы вдруг такая щедрость? — поинтересовался Иван. — В чём подвох? В доме призраки водятся? Или там поселился опасный монстр? Почему меня вообще выселяют за городские стены?

— Кхм, — вновь подал голос Ван, когда речь зашла о будущем его сына. — Сын мой, ответь мне, а с чего именно начинается производство шёлка?

— Понятия не имею. Вроде бы с каких-то гусениц.

— Правильно. Всё начинается с шелкопряда. С гусеницы, которая поедает растение под названием тутовик. Выращиванием этих растений (да и вообще земледелием в целом) занимается род Шу. Поэтому не случаен тот факт, что моя родная мать, твоя бабушка, из рода Шу.

Именно род Шу собирает коконы шелкопряда и отправляет их на наши фабрики. И стоит ли мне говорить сейчас о том, что все плантации тутовика, и все наши фабрики находится за городскими стенами? Поэтому огромная доля представителей нашего рода так же живёт за городскими стенами, контролируя производство шёлка. Думаю, что тебе стоит ознакомиться с этим производством, и возглавить свою собственную фабрику. Земли для её строительства рядом с твоим новым домом предостаточно.

Если же тебя не прельщает роль фабриканта, ты можешь эту землю сдавать в аренду роду Шу. Тем самым, ты всё равно обеспечишь свою семью вполне стабильным доходом.

Или у тебя уже есть планы на что-то иное?

— У меня пока не было времени вообще задуматься о своём будущем, — признался Иван.

При этом к предложению своего отца Иван он отнёсся достаточно ровно. Вариант заработка не так уж и плох. Тем более, что и дом расположен вдали от посторонних глаз. Смущала только жизнь за городскими стенами. Насколько эта жизнь будет опасна в дремучем и в сказочном средневековье? А ещё, было абсолютно непонятно, причём тут Суиин.

Об этом и был следующий вопрос Ивана, на который Ван дал достаточно подробный ответ:

— Мы зависим от рода Шу. И потому мы постоянно роднимся с представителями данного рода. Так же, как род Цзы, постоянно роднится с нами. В этом городе, земледельцы, производители шёлка и портные идут в одной упряжке. Возможно, что когда-нибудь у нас будет одна фамилия на всех. Ведь даже сейчас, между нашими родами настолько тесные семейные узы, что заключать браки напрямую уже не стоит.

Как я сказал ранее, моя мать, твоя бабушка, из рода Шу. И все целители в один голос твердят, что лучше не заключать брачные союзы между моими сыновьями и родом Шу. Однако мать Суиин, из рода Шу. Таким образом, пусть и не напрямую, но наши семьи могут породниться и в этом поколении.

Сам же этот брак позволит тебе более эффективно распоряжаться своей землёй. Ведь к роду Шу ты станешь на ступеньку ближе, и они не сочтут за труд помочь тебе хотя бы советом. Повысится и статус Суиин, через которую Шу будут пытаться влиять на тебя. В конечном итоге, у тебя даже появится редкая возможность устраивать «семейные праздники», на которых представители родов Ван, Цзы и Шу будут встречаться друг с другом и обсуждать общее семейное дело. И, разумеется, эти праздники, устроенные в твоём доме, пойдут на пользу и тебе.

Это твоё будущее сын. Финансово обеспеченное и стабильное будущее не только для тебя, но и твоих детей. Пусть ты и не будешь главой нашего рода, но благодаря этим двум женщинам ты не окажешься на обочине дороги. А ещё этот брак принесёт пользу всему роду Ван.

— Допустим, — не стал сходу давать однозначный ответ Иван. — Но почему на Суиин не женится один из моих братьев?

И тут в разговор вновь ступила «мудрая Хань»:

— А этот брак и будет гарантией того, что ты не встанешь на пути моего сына и моих внуков. Уж прости за цинизм, но документам я не сильно доверяю. Сама их часто оформляю и потому прекрасно знаю, насколько часто условия сделок нарушают.

Однако, если ты возьмешь в жёны Суиин, которую все считают монстром и чудовищем, то дорога к креслу, в котором сейчас сидит твой отец, для тебя совершенно точно будет закрыта. Да ты даже в черте этого города не сможешь жить. Поэтому лучшей гарантии того, что условия нашей сделки не будут нарушены и через сто лет, я придумать просто не могу.