Я один вижу подсказки

Глава 30 – Ещё один контракт

Я мягко отстранился от холодной девушки. Как говорится, «хорошего понемногу».

Её объятия убивали меня. Хотелось бы воспользоваться Крыльями Авриэля, но я понял, что это было бы лишним.

Боль была терпима. Как обниматься со статуей, сделанной изо льда: неприятно, но терпимо. Проблема была в другом – в Айгуль.

Она сидела на диване возле стола, молча наблюдая за нами своими выразительными глазами.

Стройная фигура в зелёном платье ведьмы, чёрные волосы, спускающиеся на плечи. Сейчас эта привлекательная девушка вызывала во мне только отвращение.

Когда наши глаза встретились, она едва заметно вздрогнула и сжала кулак, надеясь, что я этого не замечу. Но от меня ничего не укроется.

Наконец, она не выдержала долгого молчания и спросила:

– Что смотришь?

Не сразу ответил. Пытался собрать мысли. Я не привык быстро думать, особенно когда в голове только мысли о холоде и как хорошо просто сидеть. Но тишина затянулась, и Айгуль больше не могла сдерживаться.

Слова сами полились из неё:

– Я... я не хотела... чтобы так вышло... Мы с ним договорились вести себя нормально. Оставалось всего два дня. Но Артём вдруг сошёл с ума. Я бы его не остановила. Он начал угрожать, кто-то точно пострадал бы...

Её голос становился всё более отчаянным.

– Я не могла позволить Даи пострадать, не могла допустить её смерти. Кто знал, что у него вообще на уме? Поэтому лучше было не сопротивляться в такой ситуации... А потом всё уладить... Ведь так?

С каждым её словом ситуация прояснялась, но мне было непонятно, зачем она это всё говорит мне. Я не судья, я не вершу правосудия.

– Знаю, что поступила неправильно, – продолжила она, – но это было лучшее из всех возможных решений...

Её голос дрожал, глаза испуганно бегали по комнате, избегая прямого контакта со мной. Я выдохнул, пытаясь успокоиться. Нужно было что-то решать, но в голове по-прежнему царила каша.

Я встал и подошёл к окну. Стекла не было – оно разбилось, когда через него вылетело тело. Я не стал смотреть вниз, не желая портить себе настроение.

Зато вверх... Там был глаз. Он смотрел прямо сюда. Видимо, из всех мест именно эта комната представляла для него интерес.

Что за больной сукин сын...

Тучи сгустились, и пошёл дождь, как назло, с самого утра. На душе было паршиво. Как бы я ни старался отвлечься, в мыслях всё ещё крутился Артём.

Нет, не чувствовал сожаления и не могу сказать, что его смерть изменила меня изнутри. Это сложно объяснить.

Я повернулся к Айгуль и сделал шаг в её сторону. Просто хотел отойти от окна, чтобы дождь не намочил одежду.

Но она отреагировала странно – как будто испугалась, что станет следующей на «полёт». Инстинктивно она отодвинулась, почти вжалась в диван, словно пытаясь спрятаться. Почти легла на него.

Я подумал: И что она делает? Это какая-то защитная позиция – развалиться на диване? Впервые слышу.

Но по сути меня интересовал другой вопрос:

– Разве ты не из рода Юмагуловых? Почему ты ведёшь себя так?

Я вкладывал в свои слова следующее: сейчас в ней не было ни единой черты благородного аристократа.

Её прямая осанка стала сгорбленной. Уверенность и грациозность, которые прежде были ей присущи, исчезли, словно она была сломлена.

Казалось, что у неё нет больше чувства долга и чести.

С детства меня учили строгим моральным принципам и кодексу чести. В Российской Империи это ценилось.

Аристократу предписывалось быть благородным, и учениям о доблести уделялось много времени. Но Айгуль сейчас не сдерживала эмоции, будто потеряла контроль над собой и сходила с ума.

Будто испытание ломало её день за днём.

Или, возможно, на неё так повлияла смерть деда?

Поэтому я не просто задал вопрос, но и грубо добавил:

– Соберись! Ты позоришь свою семью!

Это, действительно, подействовало. Хотя её никто не бил, мои слова были как пощёчина – быстрая, хлёсткая и крайне болезненная.

Она сидела, дрожа, готовая разрыдаться в любой момент.

– Ты... ты такой же, как он… – её голос задрожал, и начали срываться обвинения. – Ты убийца… Хладнокровный… Жестокий…

Она произносила каждое слово, которое ассоциировалось с убийцей. Это было неприятно.

Не скажу, что она была не права. Я понимал, что мой поступок напугал её ещё сильнее, чем прямые угрозы Артёма.

Наконец, Дая, наблюдавшая за всем этим, вмешалась. Она поднялась с кровати и подошла к своей одежде.

Её больше не устраивала больничная роба – она чувствовала себя незащищённой и хотела надеть свою защитную кирасу.

– Ты дура, – бросила она Айгуль. – Алексей поступил правильно. Благородно, как и должен поступать аристократ. Вместо того чтобы говорить такие грубые вещи, лучше бы поблагодарила его.

Я ожидал, что она уйдёт в ванную, чтобы переодеться, но нет – она начала надевать кожаную броню прямо здесь, в комнате.

С каждой секундой Дая менялась на глазах. Исчезала ранимая девушка, какой она была всего несколько мгновений назад.

Когда она закончила, полностью облачившись в кирасу, взяв щит и меч, от слабой девушки не осталось и следа – передо мной стоял воин.

– Но ты, Айгуль… ты предала меня, – сказала Да. Она хотела сказать «нас», но меня никто не предавал. У Даи же была внутренняя обида на «подругу».

Айгуль совсем поникла. Было очевидно, что никто здесь ей не рад. А участь таких людей всегда одинакова. Предвидя мои слова, она вздрогнула.

– Тебе здесь не место, – спокойно сказал я. – Ты сама знаешь, насколько опасно держать рядом человека, который предал.

Я пытался объяснить свою точку зрения.

– Ты, наверное, думаешь, что это несправедливо? Но наоборот, это и есть справедливость.

Лицо Айгуль потемнело. В её глазах мелькнуло что-то похожее на стыд, но страх всё ещё преобладал.

– Не бойся. Никто не причинит тебе вреда.

Я хотел дать ей понять, что с ней не произойдёт то же, что и с Артёмом. Всё же нужно уметь удерживать эту тонкую грань.

– Но и рядом я тебя оставить не могу, – добавил я, указав пальцем на открытую дверь. – Выход там. Ты можешь спокойно уйти.

На мой взгляд, это было действительно справедливо. Наше испытание не сошлось клином на ней. Пусть сама о себе позаботится – это тоже часть испытания, так пусть она проверит себя.

Сначала Айгуль выглядела обрадованной. Она резко встала, но тут же остановилась.

Тёмный коридор пугал её ещё больше. В её голове словно шла внутренняя борьба: страх перед неизвестностью снаружи сталкивался со страхом передо мной.

Её интуиция кричала, что самостоятельно ей не выжить оставшиеся два дня.

– Я... я не могу уйти, – внезапно сказала она, передумав.

– Почему?

– Если уйду, то умру. Это всё равно что посылать меня на смерть. Без вас мне не выжить...

– И что с того?

– Можно мне остаться?

Не дожидаясь ответа, она начала отчаянно доказывать свою ценность:

– Я всё сделаю... всё что угодно... буду полезной, больше не буду предавать... только позвольте мне остаться...

Я думал, что она встанет на колени, но говорила она довольно рассудительно, словно на переговорах. Вот только с кем она собралась договариваться? Нужна ли она мне?

Ха… и ещё раз ха… Нет, конечно.

И тут я осознал свою ошибку. У меня ведь есть особый свиток, лежащий в кармане, словно ждущий своего часа.

Раньше мне и в голову не пришло применить его – я просто убил Артёма. Вот же чёрт... Надо было использовать контракт на нём. Он мог бы стать моим «контрабандистом»... из него вышел бы отличный раб...

И зачем я его убил?

Эти мысли вызывали у меня раздражение. Надо ли было принимать такое быстрое решение? Или хотя бы потратить две минуты на раздумья?

Иногда стоит подумать головой.

Но ведь есть ещё второй кандидат.

Я внимательно осмотрел девушку с ног до головы. Да, она аристократка, пусть и низкого сословия. Использовать рабский контракт на ней было рискованно, но…

Сложно… очень сложно...

– Послушай… вообще, есть один способ, – сказал я. – Но в нём есть проблема.

– Какая?

– Он может тебе не понравиться.

Я не ответил прямо. Достал свиток и показал его ей. Она сразу поняла, что это такое. Её глаза расширились, и на лице появилось выражение отвращения.

– Это же рабский контракт?

И предвидя мой вопрос, ответила:

– НИ ЗА ЧТО!

Хм… это было предсказуемо. Никто в здравом уме не согласится стать рабом.

– Очень жаль. Но я могу оставить тебя только при условии, что мы заключим контракт. Сразу оговорюсь: я не принуждаю и не уговариваю, – хотя, возможно, я и приврал, пытаясь уговорить её. – Это ужасная вещь. Если ты согласишься, я даже не смогу освободить тебя. Просто нет способа. Точнее, он есть – магия и снятие проклятий, но это очень дорого...

И, как вишенка на торте, я добавил:

– Ты, скорее всего, останешься слугой рода Некрасовых до конца жизни.

Казалось бы, после такой «рекламы» трудно согласиться.

Обычно стоило бы причесать, что всё это ненадолго, что всё не так уж страшно, а не говорить правду. Но мне это было не нужно.

Этот договор – всего лишь гарантия того, что меня не предадут. Вот и всё. Да и, честно говоря, мне было бы жаль, если она погибнет.

Что касается рабства?

Люди у нас живут так годами: рабы, крепостные, простые жители, перебивающиеся от зарплаты до зарплаты. Никого это не смущает.

Я и сам в какой-то степени раб своих желаний и эмоций. О какой свободе в мыслях и действиях может идти речь?

Но Айгуль обратила внимание на совсем другие слова – на мою фамилию:

– Некрасов? Ты из рода Некрасовых?

Чёрт возьми. Язык мой – враг мой. Захотелось ударить себя по губам, но я сдержался и просто кивнул.

– Да, всё верно. Меня зовут Алексей Некрасов. Я следующий наследник рода.

Это меняло всё. Абсолютно всё.

Это была связь между аристократами. Одно дело – договариваться среди простолюдинов: кто-то не выполнит обещание, кто-то предаст, а затем затеряется на просторах Российской Империи, и ищи его потом.

Но Некрасовых многие знают. Особенно Юмагуловы.

– Мы же на одной стороне! И мы, и вы – проводники! – с воодушевлением воскликнула Айгуль.

Она даже добавила, что мы живём в одном городе, что наши отцы знакомы и эта связь что-то да значит.

А я не люблю все эти светские выходы. Они кажутся мне бесполезными. Лучше провести время за тренировкой или учёбой.

Да и живу я сейчас далеко от города. Поездка туда занимает пару часов тряски. Тем более сейчас идёт вторая промышленная революция, и всё вокруг меняется довольно сложно и хаотично.

– Нет, Айгуль. Я тебе уже всё объяснил. Нет доверия – нет деловых отношений. Выбор за тобой. Я и так даю тебе шанс.

Посмотрел на неё пристально:

– Ты не подумай. Я не принуждаю. И, честно говоря, если бы ты была мужчиной или наследницей своей семьи, я бы даже не предложил. Но, учитывая обстоятельства...

Я оставил фразу повисшей в воздухе, давая ей время обдумать мой ответ.

Хотя какие у неё обстоятельства?

Девушка, которая в течение суток может умереть, и у неё вообще нет выбора. Единственное, что её утешало – род Некрасовых.

Пару дней терпеть это так называемое «рабство», а дальше отец договорится. По крайней мере должен. Он быстро решит эту проблему.

Айгуль долго молчала, обдумывая всё. Я видел, как в её глазах борются страх, гордость и желание выжить. Наконец, она подняла на меня взгляд.

– Хорошо… Я принимаю контракт.

Как и ожидалось, она согласилась. Но я всё же решил предупредить:

– Дороги назад нет…

Хотя я и лукавил. Если её семья захочет заплатить за освобождение, я только рад. Перенесу вещи через неё, и ещё деньги получу. Капитал потихоньку растёт, а как тут не радоваться?

Единственной, кому было не до смеха, оставалась Дая. Она ничего не сказала, и это было даже хуже. Я чувствовал, что её обида ещё сидит глубоко внутри.

Знал: не будь меня здесь, она бы схватила предательницу за волосы и вырвала бы пару клочьев. Но сейчас она сдерживалась и лишь сухо спросила:

– Ты уверен, что это хорошая идея, Алексей?

– Идея так себе, но выбора нет. Я как бы и жизнь спасаю, и пытаюсь заработать. Это непросто.

Я понимал, что это решение будет иметь долгие последствия. Но я не хочу жалеть о том, что однажды не протянул руку помощи.

По сути, рабыня мне не нужна. Отец меня сразу осудит, и мать тоже. Сестра тоже будет недовольна. Но мне плевать, кто и что там думает. Если кто-то считает, что в моей ситуации можно было бы найти более правильное решение, то он глупец.

– Ладно, давай заканчивать с этим… – сказал я, готовясь к заключению контракта.

Принцип активации контракта довольно прост, хотя и немного сложнее, чем с призраком.

Если контракт с Мороком был заключён против его воли, с помощью самого испытания, то контракт между избранными требует согласия обеих сторон. И... крови.

Нам придётся пролить кровь.

Я объяснил всё это Айгуль. Она вроде поняла, но когда я достал нож, её лицо побледнело. Она невольно вздрогнула.

– Не бойся… Это не сильно… то есть, не так больно, – попытался я её успокоить.

Главное – знать, какой палец резать. Там, где кожа тоньше и нервов меньше... это безымянный палец. Так безопаснее всего, и риск занести инфекцию минимален.

Я сделал небольшой порез на своём пальце, достаточно, чтобы вытекло несколько капель крови.

Сам текст договора был написан на каком-то древнем, возможно мёртвом языке, который уже никто не понимал.

Закончив сам, я протянул нож Айгуль. Она не колебалась – решение было принято, и дороги назад уже не было. Глубоко вдохнула, успокаивая себя, и повторила мои действия.

– А дальше что?

Нужно было «расписаться» кровь в контракте.

Конечно, шутка о том, что можно перепутать, не имела смысла – символы настолько чётко выделялись, что это было бы невозможно.

Мы сделали это.

Тишина. На мгновение ничего не произошло.

А потом… воздух вокруг нас будто уплотнился, материализовались цепи. Они возникли из контракта, обвив меня и Айгуль.

Для самого контракта не имело значения, кто был рабом, а кто хозяином – все равны в своих обязанностях.

– Аяяй! – вскрикнула Айгуль, словно ей причинили боль.

Цепи исчезли так же внезапно, как и появились, а пергамент растворился. Единственным напоминанием осталась едва заметная метка на шее девушки – серого цвета, с узором, напоминающим то ли розу, то ли другой цветок.

Это был символ нашего контракта.

товойвол нашего контракта.

ая метка.

– Готово…

Всё закончилось так просто. Айгуль кивнула, её лицо побледнело, но, похоже, ничего особенного она не чувствовала.

– Проверим?

– Нет! – резко возразила она.

Видимо, проверять метку ей совсем не хотелось.

– Хорошо. Тогда просто веди себя хорошо, – усмехнулся я. – Надеюсь, к метке нам прибегать не придётся.

На этом и решили. У меня наконец-то будет человек, который поможет вывести ресурсы.

– Ладно… Сегодня у нас много работы, так что расслабляться некогда.

– Работы? Какой работы? Мы ведь просто должны сидеть? – не поняли девушки.

– Нет. Сидеть без дела никому не позволю. Но сначала нужно немного отдохнуть… Я не спал уже сутки. Мне нужно поспать хотя бы пару часов. Потом спустимся вниз, через второй корпус. Нам нужно будет исследовать больницу до конца.

Девушки ошеломленно переглянулись.

– Вместе?

– Да. Я помогу вам прокачаться.

И Айгуль, и Дая сейчас на третьем уровне, а неплохо бы достичь хотя бы четвёртого или пятого. Тогда дела пойдут лучше.

Я улёгся прямо в одежде, понимая, что, возможно, это будет мой последний сон в этом месте. Мы больше сюда не вернёмся. Я также предупредил их:

– Разбудите меня через два часа. И приготовьте что-нибудь поесть.

Я закрыл глаза. Кажется, они поняли и согласились. Я наслаждался долгожданным покоем. Как же вымотался за эти последние пять дней…

Кто бы мог подумать, что проснувшись, я увижу такой хаос и беспорядок вокруг?