Я влюблен в ужасную женщину, или Заколдованные конфеты Блум

Глава 29

Некоторое время назад

— Посмотрите в зеркало, Леонард, — молодая драконица, Исмири, светловолосая и изящная, протянула мне артефакт в тяжелой оправе.

Я взял его в руки, понимая, что сейчас, пожалуй, не самое лучшее время для того, чтобы заниматься подобным. И все же, заглянул в зеркальную поверхность.

— Что я должен делать? — мой голос чуть дрогнул.

— Вас ведь волнует будущее? — спросила Исмири. — Значит подумайте о том, что вы хотели бы узнать про будущее.

Что бы я хотел узнать? Хотел бы узнать, возможно ли это? Возможно ли нам с Люсиндой Блум, вернее, сейчас Мориатти, быть вместе? Есть ли хоть крохотный, хоть самый мизерный шанс на это?

— Смотрите внимательно… Смотрите… — голос драконицы теперь звучал как будто сквозь воду.

А я думал о взбалмошной девчонке, которую я знал со школы, и которая вначале оказалась моей несносной коллегой, а после… После принцессой. Недоступной, прекрасной и, к сожалению, не моей.

Я смотрел в зеркало, и видел в его отражении только полное собственной растерянности и тоски лицо. Осунувшееся, бледное.

В какой-то момент в зеркале пошла рябь, а я совершенно явственно услышал чей-то, совсем незнакомый мне женский голос.

— Будущее туманно… Вариативно… Непостижимо… И даже там, где, казалось бы, нет выхода, он есть… Есть, если противник совершит ошибку. Роковую ошибку…

Ошибка! Все мы совершаем ошибки. Это не давало мне никаких ответов на вопросы, и все же я продолжал смотреть.

— Я покажу тебе, что будет, если он не ошибется…

Я увидел Люсинду. В прекрасном красивом подвенечном платье. Она самозабвенно целовалась с Найаном. А я… Я был в поезде. Ехал обратно домой. После увидел кое-что еще… Их детей… Так похожих на Люсинду. И мне стало окончательно гадко.

Ведь она счастлива. Стоит ли мне разрушать ее счастье? Стоит ли мне бороться?

— А вот ваше будущее, если ошибка все же будет совершена, — снова сказал голос.

Я заглянул в зеркало и нахмурился. Люсинда, в крови, в красивом синего цвета платье, лежала у меня на коленях, истекая кровью. Она смотрела на меня, плакала и что-то шептала.

Я отложил зеркало. В ужасе посмотрел на Исмири.

— Это ложь!

— Это правда. Хоть и не слишком, видимо, приятная, раз вы так реагируете. Все равно, решать вам, какое из будущего выбрать.

— Не мне, — усмехнулся я. — Ему. Но, если честно, я уже не знаю, что хуже.

Люсинда

— Так что было в тех конфетах? — я повторила свой вопрос, потому что мужчина молчал.

Найан вздохнул.

— Хотел бы я вернуть время вспять. Как когда-то это сделала ты… — сказал он тихо, глядя мне в глаза.

— Ты почувствовал тогда?

Он кивнул.

— У меня тоже высокая ступень магии, Люсинда. Возможно, даже больше, чем у Хаски.

— Что было в конфетах?

— Особый состав… Когда-то «Лимониссо» из-под полы производили конфеты для различных не слишком легальных заведений.

— К примеру?

— Дома любовных утех. И игорные дома.

— И?

— И я жалею о том, что сделал. Если бы я узнал тебя тогда чуть лучше, и если бы не поджимало время и не давил мой отец, возможно, я бы не стал делать тот заказ. Но тогда я боялся, что принцесса Мориатти может не ответить мне взаимностью.

— Что. Было. В конфетах⁈ — отчеканила я, чувствуя, как напрягается его тело, и как сильнее сжимаются его руки на моей талии.

Будто бы он боялся, что сейчас я куда-то исчезну, растворюсь словно облачко.

А меня раздирали весьма двоякие чувства. Хотелось его придушить за то, что смел меня чем-то травить, и хотелось, чтобы он снова меня поцеловал…

— Они усиливают чувства.

— Усиливают чувства? — нахмурилась я.

— Чувства симпатии, дружбы, влюбленности. Состав, который находился в конфетах, именно усиливал положительные эмоции. Однако, у них есть побочный эффект…

Я посмотрела на мужчину.

— Дай угадаю, — процедила я. — Они стирают память?

— Не совсем. Они стирают неприятные воспоминания, связанные с тем, кто эти конфеты дал. Эффект стирания распространяется лишь до момента как состав попадает в человека.

Я подскочила с его колен, как ужаленная, едва не навернувшись и не упав. Я подозревала, что с этой моей тягой к Найану дело не чисто! Клуша! Нужно было сходить к каким-нибудь магам!

— Ты опоил меня любвным зельем⁈ Понимаешь, что полагается за это по закону⁈ — прорычала я.

— Успокойся, колючка! Содержимое конфет лишь увеличило наш шанс на счастливое будущее. Знаешь, мне тоже не слишком нравилась перспектива жить с женщиной, которая меня ненавидит… — сказал Найан. — Прости, я не думал, что ты…

— Что я сумею докопаться до правды⁈ — вспыхнула я.

— Люсинда, прости.

— Ты отвратителен! — выплюнула я. — Я ухожу!

Найан попробовал меня остановить, но я довольно быстро оказалась на улице. А там применила магию, истощившую почти полностью мой резерв. Зато я оказалась очень близко к своей работе.

Стараясь не думать о разговоре со своим женихом-драконом, я решила вновь погрузиться в дело. Мне нужно было срочно найти того самого мага, который зачаровал конфеты, и я сделала по магической почте запрос в соответствующие органы. Меня интересовал темный маг Захадджа. Прикусила губу, ожидая ответ. Очень странное имя… Которое означало «Знающий». Я произнесла его несколько раз и так, и эдак, и поняла, что мне оно напоминает другое похожее. Шиххари. Тот самый Шиххари, навязанный Найаном.

— Кто-нибудь знает значение имени того, кому мы постоянно отчитываемся? — спросила я будто бы невзначай у своей команды, когда в перерыве мы все пили кофе.

Лео Хаски, к слову, не было, он куда-то уехал по делам на день.

Аннита Блэквуд удивленно покачала головой. Кайл Мар чему-то хмыкнул, а вот леди Веррия Асс неожиданно подозвала меня к себе.

— Это древнее наречие… Я знаю перевод, потому что много читала о нем…

— И что же это? — спросила я, а девушка зачем-то приглушила голос.

— Скрывающий истину.

Внутри меня появилась какая-то странная уверенность в том, что я пошла в нужном направлении. Скрывающий истину… Истина и знания — это весь достаточно близкородственные понятия. Да, они различны, но все же.

— Интересно, с чего родители решили дать такое мудреное имя ребенку…

Девушка пожала плечами.

— У драконов часто это принято, если вы не знали. Они все обожают все мистическое и тайное. Как и обожают сокровища.

Спустя пару часов мне пришло сразу несколько ответов на мой запрос. Неудивительно. Никто и ничего не знал.

Усмехнулась.

— Принесите мне кто-нибудь подшивку газет за прошедшие несколько лет, — попросила я.

Это был достаточно муторный труд, но я решила все же перепроверить. Искала в детективных хрониках. Шиххари обнаружился лишь дважды. И если первая запись о том, что он повышен за расследование какого-то особо важного дела, меня не удивила, то вторая заставила задуматься.

«Шиххари Онгл Астар провел личную встречу с сестрой Его Величества Гриджа Великого, принцессой Изабеллой. Положено начало доверительных отношений между двумя государствами в области сыска».

Все бы выглядело прекрасно, вот только я о таком впервые слышала. Да, газетенка была давнишняя, а Изабеллы уже давно не было в живых, но партнерство? С драконами? Чушь собачья! Если только…

Клубок дела, которое, казалось, невозможно раскрыть, неожиданно вдруг поддался. Я зацепилась за ниточку, а за ней пришли и другие идеи. Шиххари… Крупный заказ конфет от драконов… Приезд таинственного колдуна… Связь с Изабеллой… И головные боли Кириуса Питсби…

— Я знала, что рыжая швабра не только швабра, но еще и крыса, — пробормотала я. — Мики! Мики, скорей скажи мне, где Хаски!

— Он уехал по делам и… — сбивчиво начала девушка, но подобный ответ меня вообще не устраивал.

— Куда по делам? — с нажимом спросила я. — Куда именно?

— В Пустошь предсказателей.

Уже поживя некоторое время здесь, среди драконов, я знала это место. И, если честно, понимала, чего туда ломанулся Хаски — искать Заххаджа. Небольшая вероятность найти его там, конечно же, была, и все же я сомневалась, что он вот так вот просто будет подставляться, зная, что его ищут.

— Решил попытаться использовать даже самый маленький шанс? — пробормотала я про себя. — Что ж, ладно…

Я ужас как хотела поговорить с Лео, но, видимо, придется подождать. Вот только не здесь. А там, где меня ожидают меньше всего. В выделенной Дьяволу квартире на окраине города. Заодно поближе пообщаюсь с его драгоценной женушкой, которую он конечно же притащил с собой.

Как этот район не был похож на «Фиолетовые окна». Чужой, серый, уродливый, почти что дикий. От него за версту несло ветхостью.

Дом, в котором у Лео Хаски была арендована квартира, обнаружился в конце мрачной и унылой улицы. Здесь было настолько тоскливо, что я без труда поняла, кто именно выбирал район — Монни Питсби. В ее консервативно-сдержанно-убийственно-сером стиле.

Войдя в подъезд, поморщилась от запаха хлорки и еще какой-то гадости. Поднялась на третий этаж. Нашла нужную квартиру и постучала.

Открыли мне не сразу. Пришлось стучаться несколько раз. Хотя я была уверена, что Монни там.

— Госпожа Мориатти? — похоже, женщина была удивлена.

Ее рыжие волосы были стянуты в тугой пучок на затылке, а на ней самой был накинут легкий шелковый халат.

— Добрый вечер, — мягко улыбнулась я. — Позволите пройти? Я пришла к Леонарду, но, как понимаю, его нет дома.

Женщина насторожилась. И все-таки отошла в сторону.

— Я не имею понятия о том, когда он появится.

— Уверена, что скоро. Угостите меня чаем?

Монни Питсби не хотелось ни угощать меня чаем, ни вообще видеть в их с Хаски гнездышке, это было заметно. И все же она прошла на кухню и поставила чайник.

— А где Кириус? — поинтересовалась я.

— В своей комнате. Читает энциклопедию.

Я мысленно похлопала в ладоши.

— Я привезла ему игрушку. Пойду подарю…

Я поднялась со своего места и, не дожидаясь одобрения женщины, рванула к закрытой комнате. Распахнула ее, улыбаясь так дружелюбно, как только можно.

Я ведь и правда привезла ему игрушку. Особенную. Точную копию револьвера «Майта». Где такую взяла? После раскрытия дела об Амбидекстре мне подарили ее в администрации дворца. Как значимое напоминание успеха.

Он практически не отличался от настоящего.

Когда я вошла, Кириус Питсби сидел на диване с какой-то книгой. Не энциклопедией. А с чем-то другим. Он почти сразу же повернул ко мне голову и явно удивился моему приходу, как и его мать.

— Кириус. Я принесла тебе игрушку.

Я протянула револьвер мальчику. Было очевидно, что детям не дарят настоящие пистолеты или другое оружие. Но все же при виде «Майты» мальчишка замер. В его взгляде отразилось нечто такое, что никак не может быть у ребенка. Ненависть. Злоба. Понимание.

— Тварь! — выдал мальчишка.

Ему было достаточно лишь взмахнуть рукой, чтобы дверь в детскую за нашими спинами закрылась.