Я выбираю Элис

МИНИМАЛЬНАЯ ЗАРПЛАТА В «ГОРНОМ МАЯКЕ»

17 августа

Я так подавлена, что едва могу пошевелиться. Не думаю, что нам, от рождения склонным к депрессии, следует испытывать приливы счастья. В конце концов, нам это не на пользу. Хотя прическа по-прежнему выглядит шикарно.

Пусть мои слова прозвучат как строчка из песни каких-нибудь волосатых рокеров восьмидесятых, но это, возможно, любовь.

Позже

Хорошо, что мы не остались в Принс-Джордже подальше. Пока нас не было, половина рыбок-ангелов погибла. Думаю, они превратились из икринок в маленьких рыбок и папа не знал, как себя с ними вести. Они все еще такие маленькие, что без увеличительного стекла их почти не видно. Рыбки пока не плавают по аквариуму. Они пока что держатся хвостами за лист. Папа не знал, что делать, поэтому кормил их артемиями (которых Макгрегор разводит в пластмассовых бутылках, расставленных по всему полуподвалу). Они были еще слишком малы, чтобы есть артемий, вода загрязнилась, и целый выводок малышей погиб. Макгрегор расчистил аквариум для мальков, и теперь оставшиеся в живых рыбки выглядят нормально. Брат сказал папе не переживать: определенная часть выводка обычно гибнет. Папа все равно переживает. К счастью, Макгрегор отсутствует не так уж часто. Всем приходится тяжело, когда он не держит ситуацию у нас в доме под контролем.

Вечером маме позвонили с работы. Она работает помощником менеджера в местном магазине товаров нью-эйдж и старой книги. Похоже, одна из подрабатывавших там студенток свалила сегодня посреди смены, заявив, что не может поддерживать очередной пустой разговор о плохом писателе с местным знатоком литературы. Должно быть, она учится в местном колледже, может даже в Университете Северной Британской Колумбии, то есть довольно образованна. Как бы то ни было, магазину нужен кто-то на ее место, и мама спросила, не хотела ли бы я там поработать.

Магазин называется «Книжный магазин „Ежевика у Горного маяка“». Владелица магазина всерьез озабочена вопросами преуспевания и не упускает ни одной возможности сэкономить деньги, поэтому всегда нанимает как можно больше находящихся на летних каникулах студентов, большую часть зарплат которых оплачивает государство. До нее не доходит, что магазину на самом деле не нужны никакие помощники, поэтому приглашать на работу студентов — бессмысленная трата денег, несмотря даже на государственные субсидии. По словам мамы, идея состоит в том, чтобы помочь молодым людям и тем самым отдать долг обществу. Ну разумеется.

Итак, у меня вроде бы появилась работа. Может, там услышали про мою великолепную прическу и новую стильную одежду и потому решили, что я подойду? Я с невероятной скоростью выбиваю цели из своего списка. Взросление налицо. Зовите меня просто Элис Приспособленная к Жизни Маклеод! Я, наверное, буду самой взрослой, когда снова пойду в школу. Кстати, мама сказала, что после работы я смогу посещать свои консультации. Да кому они нужны, при таких-то успехах!

P.S.

Не собиралась здесь об этом упоминать, так как то, что я пишу, это исследование карьерного пути, проводимое энергичной молодой особой с безграничным потенциалом, а также изложение ценного жизненного опыта, а не дневник изнемогающего от любви подростка, однако сегодня мне позвонил Обри. Мы разговаривали больше часа. Это самый длинный телефонный разговор в моей жизни (не люблю людей и все такое). Должно быть, родители начали беспокоиться, что меня хватил удар и теперь я парализована.

Местами наш разговор был по-настоящему интересен. Все остальное время я потихоньку читала принадлежащую брату книжку под названием «Удивительные факты из жизни животных». Обри увлечен конспирологическими теориями и говорит, что не сможет звонить мне некоторое время, так как «они» собираются отключить ему телефон. Спорим, что причиной этому его марафонские междугородные разговоры. Вероятно, телефонная компания не считает его параноидальные высказывания по поводу международных корпораций основанием не оплачивать квитанции. Возможно, родители Обри выделили ему отдельную линию, после того как телефонный оператор несколько раз прекращал обслуживание из-за скопившихся у Обри огромных счетов за звонки в Техас какому-то сумасшедшему, излагавшему свои теории о коррупции в телефонных компаниях.

Впрочем, собственная теория Обри по поводу СПИДа (о том, что ЦРУ распространило его среди людей, обнаружив СПИД у обезьян в ходе исследований в области биологического оружия) довольно любопытна. Почти так же любопытна, как тот факт, что у среднего комара сорок семь зубов и что утконос-самец является единственным в мире ядовитым млекопитающим. Мое участие в разговоре ограничилось лишь сообщением о том, что я читаю все три книги «Властелина колец». На это он сказал, что знает их более-менее наизусть и даже слышал, что некоторые, представь себе, из всех книг прочитали лишь «Хоббита». После этих слов Обри презрительно рассмеялся. Я тоже.

Я еще не говорила родителям, что Обри собирается к нам приехать на следующих выходных. Я и сама-то едва могу справиться с этой мыслью. Наверняка нам предстоит несколько дурацких разговоров насчет молодых людей и девушек, выслушивать которые я, с моей-то великолепной прической и всем прочим, совершенно не в настроении. Обри мог бы остановиться где-нибудь в другом месте, а я бы его там навещала. Какая жалость, что у меня нет своей компании ровесников.

18 августа

Что ж, для первого рабочего дня не так уж плохо. Я хочу сказать, работа в книжном магазине совсем не утомляет. Книгам много внимания не требуется, а если притворяться, что не слышишь вопросов покупателей, те просто переходят к другому продавцу-студенту.

Коринн, владелица «Книжного магазина „Ежевика у Горного маяка“», обучала меня минут пять. После этого ей, в связи с хронической усталостью, фибромиалгией и множественным расстройством, вызванным аллергией на бытовую химию, пришлось уйти. К сожалению для Коринн как владелицы книжного магазина, у нее непереносимость книг и почти всего, что есть в ее в магазине, включая покупателей, а также предметы народного декоративно-прикладного искусства, расставленные в углу (от дубленой кожи она задыхается, а от одного вида перьев начинает опухать).

К счастью для Коринн, ее муж — врач, и у них куча денег, поэтому они построили для нее какой-то особый огромный экологичный дом с использованием редких твердых пород дерева, импортного мрамора и специальных органических красок, которые Коринн прекрасно переносит.

Мама всячески демонстрирует Коринн свою поддержку и обеспокоенность всеми ее болезнями, но на самом деле маму просто бесит, что Коринн работает от силы час в неделю, а она (моя мама) вынуждена заниматься в магазине всем подряд и до сих пор является всего лишь помощницей менеджера. Я ее прекрасно понимаю.

Сегодня Коринн надела один из своих прозрачных нарядов. У нее целая коллекция не выделяющих никаких вредных испарений пластиковых комбинезонов, раскрашенных в разные цвета: пурпурный, розовый, зеленый и так далее. Под комбинезонами она носит стопроцентно натуральные органические хлопчатобумажные пижамы. Мама говорит, что это не пижамы, но уж я-то ночное белье ни с чем не перепутаю.

Пижамы явно стоят долларов двести пятьдесят за пару, а комбинезоны по крайней мере пятьсот — их для Коринн изготовили в подразделении экологичных материалов НАСА. Она надевает свои пластиковые костюмы, только когда чувствует себя особенно плохо, то есть практически всегда.

Кроме того, Коринн носит что-то вроде мусульманской паранджи с белой шляпой с обвисшими полями. Она служит в качестве стопроцентно натуральной маски воздушного фильтра. Во всем этом Коринн похожа на какую-то аферистку международного масштаба или одну из санитарок из «Вскрытия пришельца»[26].

Видимо, посетители «Книжного магазина „Ежевика у Горного маяка“» привыкли к проблемам Коринн, потому что стараются держаться от нее подальше. Если кто-то подходит к ней слишком близко, чтобы, например, задать какой-нибудь вопрос, она начинает тяжело дышать, вытягивает перед собой руку и просит отойти назад. Затем, прикрывая и без того спрятанный паранджой рот тыльной стороной затянутой в перчатку руки, яростно жестикулирует, точно какой-нибудь дорожный полицейский-бедуин из будущего, призывая одного из сотрудников магазина на помощь. Понятное дело, Коринн старается не появляться в магазине, когда там бывают покупатели. В основном она показывается по утрам, чтобы посчитать наличность в кассе, и по вечерам, чтобы забрать из нее выручку.

Коринн показала, как пользоваться кассовым аппаратом и отсчитывать сдачу, и где туалет для персонала (рядом с туалетом для менеджеров магазина, которым, однако, имеет право пользоваться только Коринн, поскольку туалетная бумага из органического хлопка и биоразлагаемое сверхчистое стопроцентно натуральное мыло стоят так дорого). После этого она проворно выскочила из магазина в направлении дома, этой, как она его называет, благословенной тихой гавани, и за мое обучение взялась Маргарет, самая опытная из студентов — сотрудников магазина.

Видите ли, Маргарет очень компетентна; кажется, она действительно знает, что делает. В колледже она изучает так называемое родиноведение. Маргарет сама из коренных и очень тесно связана со своим культурным наследием. Если уж совсем начистоту, Маргарет кажется мне чуть ли не агрессивно цельной. Она непреклонно позитивна и политична, в том смысле, что нацелена на поиск беспроигрышных для всех решений.

Когда мама только начинала работать в магазине, она каждый раз, придя домой, торжественно читала нам евангелие от Маргарет. Так что я не думала, что мне она понравится. В конце концов, у моей матери вкус, в общем, не очень. А маме Маргарет не просто нравится, она относится к Маргарет, как будто у той прямая связь с Господом. Маргарет объясняла маме, в чем разница между коренными народами Америки, индейцами, коренными американцами, аборигенами, а также то, кем и когда каждый из этих терминов может использоваться. Такого рода вещи крайне важны для моей мамы. Забавно то, что она не в состоянии запомнить, о чем ей рассказывает Маргарет, поэтому наши споры на эти темы вечно заканчиваются тем, что мама злится, расстраивается, становится косноязычной и в конце концов заявляет: «Тебе имело бы смысл самой поговорить с Маргарет, я это объяснить не в состоянии». Причем не только мама боготворит Маргарет. Все ее боготворят. Папа говорит, что она просто пользуется своим статусом представительницы меньшинства, на что мама обвиняет его в цинизме и даже расизме.

С какой бы неприязнью я обычно ни относилась к хорошим, позитивным людям, должна признать, что Маргарет вовсе не плоха. Например, у нее отличное чувство юмора. Она провела меня по всем отделам магазина и отпустила несколько шуток по поводу наиболее дурацких из имеющихся там книжек. Она даже обратила внимание на мои волосы:

— Классная стрижка. Сдается мне, что не здесь тебе ее сделали.

А еще она сказала про мое итальянское домашнее платье, что оно крутое.

Мне почти не приходилось общаться с покупателями, отчасти оттого, что я сама их избегала, отчасти оттого, что всем хотелось поговорить именно с Маргарет. Большинство покупателей были волосатиками, и довольно многие носили большие сумки. Подозреваю, что они в «Ежевике у Горного маяка» подворовывали. Все эти покупатели казались мне довольно неблагонадежными, поэтому я внимательно за ними следила, кроме тех моментов, когда им нужна была помощь. Тогда я притворялась, что не вижу их.

Самым прикольным в этот день было появление в магазине одного молодого белого парня с громадной копной волос, все старавшегося произвести на Маргарет впечатление своими глубокими познаниями в области коренных народов Америки. Он то и дело хватал всякие штуковины в отделе народных ремесел и громко произносил их названия, сперва на английском, потом на каком-то языке коренных индейцев, звучавшем как комбинация гласных и мягкого «к». Затем смеялся сам с собой как очень уверенный в себе, знающий человек, надеясь, очевидно, что Маргарет внимательно следит за его выходками. В конце концов, когда этот любитель экспонатов проходил под развешенными в той части магазина образцами «ловцов снов»[27], говоря при этом на кьюуа-кьюзлуаа, или как там этот язык называется, он своей копной зацепился за висящий ниже всех образец. Эти ловцы снов свисают с протянутой под потолком рыболовной лесы, и тот, за который парень зацепился, оказался неподатливым и не отпустил его. Наоборот, ловец снов потянул его за волосы назад, парень жалобно (по-английски) вскрикнул, и все вокруг, включая Маргарет, обернулись, чтобы взглянуть на этого несчастного, пойманного за собственные волосы. Мне было почти жаль его. Почти.

По моим ощущениям, эта часть рабочего дня, несомненно, была самой приятной. Чтобы вызволить парня, Маргарет пришлось отрезать одну из его полуметровых косичек. Маргарет уверила его, будто люди запутываются в «ловцах снов» постоянно и что его косичка отныне будет символом снов, исполненных особой духовности. Так что любитель экспонатов вышел от нас, ощущая себя вовсе не идиотом, а прямо-таки истинным представителем коренных народов. Должна признать, что Маргарет — настоящая профи.

Потом она над этим смеялась, но без всякого злорадства. Ее совершенство побуждает меня мешать всем этим хиппи воровать. Одно дело красть у Коринн, но обдирать Маргарет я не позволю. Если она утратит иллюзии, это нанесет удар по ее моральному состоянию, будет разрушительно для ее окружения и все такое. Я хочу внести свой вклад в укрепление отношений между представителями различных рас у нас в городе.

Пока что вся эта затея с работой вроде бы себя оправдывает. Бойфренд, школа, работа — не уверена, можно ли стать еще разностороннее. Осталось немного поуправлять движущимся транспортным средством, и я буду практически нормальной для своего возраста. Вот так-то, миссис Фрейсон!

19 августа

Сегодня ко мне на работу кое-кто пришел. Должно быть, те парни, которые приставали ко мне и к моей прическе на автостоянке, Кевин и Джек, видели меня в магазине, потому что заявились сюда и сообщили, что у Линды скоро закончится курс реабилитации и что она собирается прикончить и меня, и мою матушку-психопатку.

Джеку с Кевином просто повезло, что моя мать сегодня была в Хэзелтоне, где занималась закупкой изделий всяких народных промыслов, чтобы еще сильнее захламить магазин. Уж она бы надрала им задницы! Когда они только вошли в магазин, я не стала отрывать глаза от журнала «Шпион» — моя обычная тактика в отношении клиентов. Стоит только взглянуть на них, как они тут же начинают приставать с вопросами.

Кевин подошел к прилавку и сказал:

— Простите, мисс, нет ли у вас каких-нибудь книг про лузеров?

Я злобно на него взглянула. В ответ мне в голову пришло кое-что остроумное, типа: «Разумеется, в отделе с книгами, посвященными истории твоей семьи», но лишь после того, когда он уже часа два как ушел, так что эффект был не тот.

Джек хихикнул, и Кевин прибавил:

— Не могу поверить, что у такой уродины, как ты, есть работа!

Я промямлила что-то насчет того, что им самим стоило бы сперва научиться читать, однако язык у меня заплелся, и прозвучало это так, будто я сама до сих пор не умею разговаривать.

Должно быть, Маргарет за ними наблюдала, потому что подошла и спросила, интересует ли их что-нибудь конкретное. Кевин ответил:

— Нуда, там, книги, типа, о насилии и смерти.

Маргарет лишь посмотрела на них пристально и сказала:

— Вряд ли у нас такое имеется.

Затем она повернулась ко мне и спросила:

— Все в порядке?

До чего же Маргарет классная.

Кевин и Джек выглядели несколько смущенными и растерянными, однако перед тем, как уйти, Кевин сказал, что мне крышка и что в следующий раз никто мне не поможет. Джек взглянул на меня с выражением, значение которого я понять не смогла.

После их ухода Маргарет спросила, что, собственно, происходит, и несмотря на то, что она такая славная, или как раз потому, что она такая славная, я ни о чем ей не рассказала, лишь ответила, что это мои знакомые и все нормально. Маргарет сказала, что, если у меня будет потребность поговорить, я могу подойти к ней в любое время.

Терпеть этого не могу. Возможно, работа у всех на виду — не для меня. Вот бы Джека и Кевина тоже, как Линду, навсегда выгнали из школы. Мне совершенно не хотелось на них там натыкаться.

Если не считать трогательного визита парней из «Приветственного автофургона»[28] — я имею в виду Кевина и Джека, — работа была не так уж плоха. Я чуть не застукала пару человек, которые, как я полагаю, крали из магазина. Одна женщина успела дойти до отдела с книгами, посвященными вопросам второго рождения, прежде чем я выхватила у нее сумку. У женщины был такой шокированный вид, когда я это сделала, что можно было подумать — она сейчас полезет драться. Это послужило бы для меня неопровержимым доказательством ее преступления. Однако к нам подошла Маргарет и успокоила женщину, а меня попросила вернуться на свое место и посчитать Стивенов Кингов, так что препятствовать воровству я больше не могла.

20 августа

Моя карьера критика выруливает на взлетную полосу. Все, что для нее надо, у меня есть. Я одеваюсь не как все, у меня отличная прическа, и я представляю собой тип недовольного всем и всеми обозревателя. Вопрос в том, что именно критиковать. Я не хочу сказать, что не хватает объектов для критики. Ими могли бы стать видеоклипы, гастроли монстров рока, совершенно чудовищные вкусы жителей нашего городка — всего не перечислить.

По поводу музыкальной критики у меня есть некоторые сомнения. Мне нравится альтернативная музыка, однако должна признаться, что я не вполне ясно представляю себе, что это такое. Думаю, это любая не пользующаяся особым успехом музыка. Вот «Аэросмит» — не альтернатива. А «Эсс Поуниз»[29] — альтернатива. Трудновато за всем этим уследить, живя в Смитерсе. В местном «Саундмене» — только нью-кантри, топ-40 и ошметки шестидесятых. Еще одно препятствие, мешающее мне стать музыкальным критиком, — полное отсутствие денег на покупку дисков. Фактически, о нравящейся мне музыке я только читала. Я, конечно, ненавижу весь этот мейнстрим, но в основном из принципа. Я исхожу из того, что если группа коммерчески успешна, значит, она — отстой. Критики сходятся во мнении, что музыкальные предпочтения простых людей ужасны.

Я полностью с этим согласна, однако иногда меня беспокоит собственный вкус. Вот слышу я какую-нибудь песню и думаю, какая отличная песня, а потом узнаю, что она на первом месте в хит-парадах, и мне приходится менять свое мнение. Если я действительно хочу стать критиком, то должна, уж наверное, отличать пустые песенки из топ-40 от хорошей музыки.

Произошла тут со мной недавно история, когда я сидела с маленьким ребенком одной молодой парочки-яппи, подействовавшая на меня довольно деморализующе. Эти двое сдвинулись на всякой попсе, и, уложив ребенка спать, я принялась изучать их фонотеку, при этом меня распирало от чувства превосходства над ними. Все эти группы были мне знакомы!

У этой парочки был даже диск Бритни Спирс. Терпеть не могу ее музыку. Я где-то прочла, что Бритни — не что иное, как порождение какого-то продюсера, который втюхивает ее ничего не подозревающим малолеткам, не находящим ничего лучшего, чем с подозрением относиться к кому-то, кто так отлично танцует. Ну разве может девушка с такой гибкостью и таким классным животом еще и сочинять отличные песни? Она не интересна тем, кто, подобно мне, предпочитает более утонченных, независимых музыкантов типа «Эсс Поуниз». Каким-то образом я все же убедила себя, что, если хочу быть музыкальным критиком, видимо, придется прослушать ее альбом. Поскольку ребенок спит, он никому не расскажет, что я слушала всякую дрянь. Теперь-то я понимаю, что это было ошибкой. Настоящий музыкальный критик никогда бы этого не сделал. Я надеялась, что диск окажется таким паршивым, такой откровенной дешевкой, что я не смогу дослушать его до конца и буду, по крайней мере, знать, что вкус у меня не так плох, как у большинства.

Короче, я его поставила. И будь я проклята, если на нем не было запоминающихся песен. Меня тут же охватило желание танцевать. Я увеличила громкость и начала петь вместе с Бритни. Я по-настоящему ею увлеклась, однако увлечение мое было тайным, вроде чтения порнографических романов. Я даже переписала на кассету весь этот альбом, чтобы слушать его дома в наушниках и никто не мог сказать, что именно я слушаю.

Дальше — хуже. Поставила альбом одного из бойз-бендов. На нем было полно прилипчивых песенок и душещипательных баллад. Я подпевала им как ненормальная и даже начала пританцовывать с подушкой.

Порой я себя просто ненавижу.

Под конец я сидела на полу в окружении бездарных компакт-дисков этих популярных групп. То была оргия хитов из топ-40. И хуже всего то, что я пыталась переписать их все на кассеты, чтобы и потом иметь возможность их слушать. Признаю, что это было отвратительно. Когда мистер и миссис Дурной Музыкальный Вкус вошли в дом и обнаружили меня за этим занятием, я почувствовала себя крайне неловко, как будто они застукали меня за изучением их домашнего бара. Видимо, для них самым неприятным было то, что я украла их пустые кассеты, и это меня как раз не удивляет. Откуда этим людям было знать, что стыдиться им следует собственного дурного музыкального вкуса. Однако момент был не самым подходящим, чтобы говорить им об этом.

Кончилось все тем, что они отказались мне платить и заставили вернуть все кассеты. Посидеть с ребенком они меня больше не просили. Да в общем, с тех пор меня никто больше ни о чем таком и не просил. Должно быть, среди соседей пошла молва о том, что у меня сдвиг по музыкальной фазе.