Ядовитые мальчики

Глава 38

РАЙДЕН

— Что мы должны сказать? — спрашивает Рекс, когда мы направляемся по коридору к последнему занятию Поппи в этот день.

Я смотрю на него краешком глаза, поддерживая заданный мной первоначальный темп, который немного напоминает бег.

— Я не знаю. — признаюсь я.

Шаги Рекса на мгновение замедляются, оставляя его позади меня, но я не останавливаюсь, студенты расступаются, пока я иду по коридорам.

— Подожди, что? Я думал, у тебя есть план. — он подбегает ко мне, пристраиваясь в такт.

Его взгляд обжигает мне щеку, но я не трачу время на то, чтобы смотреть на него.

— У тебя всегда есть план.

— Она провела ночь с Беннеттом. — произношу я сквозь стиснутые зубы, каждой своей частичкой ненавидя это, но также, нет, я не хочу, чтобы она когда-либо снова была одна.

— Что?

— Он ворвался внутрь, а потом так и не ушел. — я сглатываю, и это ощущается как лезвие бритвы на кончике моего языка.

— Ублюдок.

В точности мои мысли.

— Ты думаешь, это потому, что он хотел ее для себя? — Рекс, почти не дыша, идет рядом со мной, пока мы поднимаемся по лестнице на математический факультет.

— Ты слишком много куришь. — сообщаю я ему, но он игнорирует меня, продолжая говорить.

— Я знаю, он объяснил, как они познакомились, но, черт возьми, чувак, она была у нас первой. Если бы не он, мы бы даже не узнали об этой связи. Так было бы лучше, не так ли? Нам даже не пришлось бы сейчас сожалеть, потому что она была бы просто нашей! В безопасности и любима, и мы могли бы помочь ей. Все вместе, мы могли бы помочь ей, и нам не пришлось бы делить ее. Ты так не думаешь, Кинг?

Все вопросы Рекса крутятся у меня в голове, гнев преследует меня по пятам, как собака в погоне, и я почти готов взорваться. Гнев на Беннета, на Флинна, на Линкса, на себя.

Как же я этого не заметил?

Ее использовали.

Почему ее слова не отдавались щелчком в моем тупом гребаном черепе, когда мы разговаривали, признавались шепотом ночью. Она говорила мне тогда, не так ли? Мольба, которую я не мог понять. Безмолвная мольба о помощи.

— Да, теперь я чувствую беспокойство и все такое. — она сильно хмурится, как будто находится где-то в другом месте. — Мне потребовалось много времени, чтобы попытаться преодолеть это. — хрипит она низким и надтреснутым голосом. — Не думаю, что когда-нибудь смогу.

Я не понял, малышка.

Точно так же, как я этого не сделал с Линксом.

— Хендрикс. — я проглатываю его имя, когда оно вырывается из моего горла подобно рычанию, мои ноги замирают. — Пожалуйста, перестань говорить, я не могу… я не могу сосредоточиться, а твой голос похож на отвертку, которую втыкают мне в ухо.

— Вау. — говорит он с издевкой, смехом.

Я снова иду, вижу впереди дверь в класс Поппи и вздыхаю с облегчением, что ее еще не выпустили. А потом я сажусь перед ним, пристально смотрю через маленькое круглое окошко в лекционный зал. Мои глаза сканируют море лиц, выискивая только одно.

Я не думал, что она придет сегодня, но Флинн сказал что-то о долгах и ее отце, и тогда я отключился, схватил ключи и сел в свой грузовик. Приехал прямо сюда. Обнаружил Рекса уже на парковке, когда тот случайно заезжал.

Я замечаю ее далеко сзади, ее голова опущена, плечи втянуты, она опустилась так низко, как только может при своем высоком телосложении на своем месте. Вокруг нее никого нет, между ней и ближайшим студентом три или больше места. Никто не смотрит на нее, все их взгляды прикованы к профессору, а телефоны они прячут на коленях, как будто думают, что это действительно подло.

Я продолжаю смотреть, и, кажется, мне нравится, как она выглядит, когда погружена в свои мысли, одна, никаких отвлекающих факторов вокруг нее. А потом ее глаза поднимаются, эти прелестные серебристо-сиреневые, и останавливаются на мне, как будто она знала, что я здесь. Короткая складка пролегает между ее бровей, она смотрит на меня в ответ, и на мгновение я перестаю дышать. У меня перехватывает дыхание при виде голубых, красных и пурпурных тонов, струящихся по ее лицу.

Мы сделали это с ней.

Рекс говорит у меня за спиной, говорит и говорит, а я смотрю на того, кого хотел защитить, с синяками, нанесенными моими братьями, мной, и мое сердце так сильно колотится в груди, что, кажется, у меня может случиться остановка сердца. И тут я разворачиваюсь, мой сжатый кулак нацелен Рексу в челюсть.

Но он готов.

Рекс откидывается назад, пригибаясь, его руки поднимаются, чтобы загородиться от меня. Мой кулак сталкивается с его предплечьями, когда он, пошатываясь, отступает с моего пути.

Руки опускаются по бокам, грудь вздымается. Я так тяжело дышу, и Рекс теперь тоже, его грудь быстро поднимается и опускается. Все, что я слышу в своей голове — это шум моей собственной крови, глухой стук моего сердца. Гнев — это густое красное облако, от которого я не могу избавиться. Рекс поднимает руки перед собой, ладонями ко мне, его брови опущены. Он мог бы победить меня в бою своим мастерством. Но я думаю, что, возможно, из-за своего гнева я мог бы победить только яростью.

Я не хочу ссориться со своими братьями.

Мы обещали, что никому не позволим встать между нами.

Это не то, о чем нам действительно стоило беспокоиться, мы сами те, кто встал между нами.

Мы сами все испортили.

— Все в порядке. — говорит он ровно, автоматически. — Ты этого не делал, ты не причинил ей вреда. — воркует он, как будто может заглянуть в мою гребаную голову. — Все в порядке.

— Все это нехорошо. — мой голос срывается, когда я произношу это, сжимая руки в кулаки.

Рекс медленно опускает свои.

Как я мог не знать?

Я думаю о Рексе, о Линксе, об их ссоре. О том, как Линкс маниакально смеялся, потому что Рекс знал о Поппи и таблетках, но ничего не сказал. Он также никогда не говорил, как узнал об этом.

— Как ты узнал? — слова слетают с моего языка так же легко, как дыхание, и мне не нужно ничего больше добавлять к своему вопросу.

То, как его светло-зеленые глаза сужаются, кажется, темнеют по мере того, как расширяются зрачки, как он запускает руку в свои пепельно-каштановые волосы, как опускает взгляд, переминаясь с ноги на ногу. Кроссовки громко скрипят в пустом холле, прежде чем он снова поднимает взгляд на меня.

— Я видел ее в библиотеке. — вздыхает он, прижимая пальцы ко рту, пытаясь не бормотать. — Ее глаза выдавали, она была вялой, ей было грустно, и я разозлился. — он качает головой, все еще удерживая мой взгляд, признаваясь. — Я не справился с этим так, как должен был. — он произносит эти слова тише, спокойно, несмотря на заброшенный зал, только он и я. — Я был напуган. — стыд окрашивает его щеки в розовый цвет, пальцы сильнее барабанят по губам. — Я напугал ее, я думаю, будучи такой… и она была с Флинном раньше. Я облажался, а потом ничего не сказал об этом, потому что это было после. Ты знаешь, все. Я думал, это не имеет значения, потому что нам должно было быть все равно. — он пожимает плечами, руки безвольно повисли, пальцы все еще подергиваются ко рту.

Когда мы перестали общаться?

Почему я пропустил все эти вещи?

Она вернула мне мой свет, а я позволил ее свету угаснуть.

— Все в порядке. — теперь моя очередь заверить его, что это то, что мы делаем, когда кто-то из нас облажается — принятие, за которым быстро следует прощение.

Почему мы не могли сделать это для нее?

— Я не хочу терять ее, Райден. — Рекс глубоко дышит, дыхание вырывается у него из носа, когда он вздыхает.

— А как же Линкс? — я сглатываю, думая о молчании Линкса.

Наказание для самого себя.

Нам нужно остановить это, и как можно скорее.

— Прошлой ночью он спал в моей комнате. — Рекс бросает взгляд на дверь за моей спиной, топот ног быстро приближается. — Я думаю, с ним все будет в порядке, что бы ни случилось. — говорит он неохотно, как будто это только наполовину ложь, если он говорит это самому себе. — Он влюблен в нее. — улыбается он, опуская взгляд, когда его губы кривятся в гримасе.

— Что? — подхожу ближе, слыша, как за моей спиной открывается дверь, но не смотрю, даже когда Рекс делает пару шагов назад, высматривая Поппи, прежде чем снова переводит взгляд на меня.

— И я влюблен в него, но я не хочу, чтобы это мешало. — он сглатывает, хватаясь за шею. — Я не хочу, чтобы это мешало его чувствам к ней. И я рад за него, если это то, чего он хочет.

— Ты тоже ее хочешь? — я спрашиваю об этом, зная, что он хочет, но у Рекса есть нервная привычка слишком сильно потакать чувствам других и запихивать свои собственные на дно.

Есть еще кое-что, на что нам всем тоже нужно обратить более пристальное внимание.

— Нет, если это…

— Хендрикс. — шепчу я, наступая на него так, что его спина почти упирается в стену лекционного зала. — Ты тоже хочешь ее?

Мои глаза перебегают с него на меня, его пальцы вынимаются изо рта, сжимаются в ладонях, я могу сказать это по тому, как сгибаются его плечи.

— Да. — он кивает, всего один раз, при этом его волосы касаются моего лица.

— Хорошо. — говорю я. — Тогда тебе следует рассказать Линксу о своих чувствах. — говорю я ему, набирая в грудь воздуха и оглядываясь через плечо.

Его зеленые глаза обегают всех, кто проходит у меня за спиной.

— Пойдем заберем нашу девочку.