Ядовитые мальчики

Глава 42

ЛИНКС

Я чертовски ненавижу братства, но, услышав признание Поппи ранее, когда я вернулся в общежитие с Кингом после тренировки, ее друзья не захлопнули дверь у нас перед носом, приложив палец к губам, чтобы мы замолчали. Они обе выпытывали ответы у нашей девушки, чтобы мы могли послушать из зала, услышать, что она на самом деле чувствует. И все это без ее ведома.

Это то, что привело меня сюда.

Я хотел задушить ее, когда она закинула эти таблетки себе в рот, но твердая рука Кинга на моей груди — единственное, что меня остановило, но потом она упала на ковер, и я не стал вмешиваться. Я бы сделал только хуже. Она почувствовала бы себя преданной своими друзьями. И я больше никогда не хочу делать ей ничего хуже.

Эмма подробно рассказала мне, где они будут, но отправила сообщение только после их прибытия, предположительно, чтобы я не пытался полностью помешать Поппи выйти. Чего я бы и не пытался делать, но Эмма просто защищает свою подругу, и я не против. Это значит, что у нее есть кто-то порядочный на стороне. Кроме того, я мог бы найти вечеринку ровно за десять секунд. Мне бы нужно было всего лишь поспрашивать, совершить двенадцатисекундную прогулку, но в нынешнем виде я ждал, как и обещал, как на иголках, пока не придет сообщение.

Теперь, с полным бокалом теплого пива в руке, которое я не собираюсь пить, я вглядываюсь в море лиц, пока не нахожу ее. Короткое черное платье, руки на шее ее белокурой подруги, парень за ее спиной. Я хочу перерезать ему горло, мои пальцы сжимают чашку так, что пластик трескается, жидкость вытекает прямо со дна. Я роняю чашку, хватаю свой мобильный и открываю групповой чат.

КИНГ

Где тебя, черт возьми, носит, Линкс?

РЕКС

Я тоже хотел пойти!

КИНГ

Ты даже не знаешь, где он.

РЕКС

Ладно… Справедливо, но я хотел пойти, несмотря ни на что.

ФЛИНН

Я тоже хотел пойти:(

БЕННЕТТ

Господи Иисусе. Что происходит?

Линкс?

КИНГ

Тебе лучше не быть на этой вечеринке, Линкс. Что я, блядь, сказал?

БЕННЕТТ

Вечеринка?

РЕКС

Я хочу пойти! Никто не позволяет мне развлекаться.

КИНГ

Мы буквально только что вернулись с пейнтбола.

ФЛИНН

Почему никто не пригласил меня поиграть в пейнтбол?!

КИНГ

Потому что в прошлый раз ты вытащил нож и чуть не зарезал ребенка. Вот почему.

ФЛИНН

Он сам напросился на это.

КИНГ

Ты буквально напал на него, потому что он выстрелил в тебя.

Как и положено.

ФЛИНН

Я придерживаюсь того, что сказал.

РЕКС

Ему было двенадцать.

К тому же, у тебя это хреново получилось.

БЕННЕТТ

Кто-нибудь, скажите мне, в чем, черт возьми, проблема, прямо сейчас.

ЛИНКС

Я забираю нашу девочку.

Засовываю мобильник обратно в карман джинсов, несмотря на то, что он вибрирует снова и снова, я перевожу взгляд туда, где танцует Поппи. Блонди там с парнем, которого я хочу убить, но Поппи нет.

Нахмурившись, я приподнимаюсь на цыпочки, ища ее в темном, заполненном дымом пространстве. Я обхожу комнату, пробираюсь на кухню, на заднее крыльцо, где она сидела, когда я впервые пришел, просматриваю очередь в туалет.

Какого хрена?

Мне требуется десять минут, чтобы вернуться на свое первоначальное место у стены, а затем я проталкиваюсь сквозь толпу танцующих, похлопывая ее светловолосую подругу по плечу. Она кружится, все еще танцуя, на ее лбу проступает морщинка.

Она закатывает свои большие голубые глаза:

— Я уже помогла тебе однажды сегодня, чего ты можешь хотеть сейчас?

— Куда делась Поппи?

Я перекрикиваю музыку, и кто-то толкает меня в спину, заставляя стиснуть зубы.

Блондиночка снова закатывает глаза, ухмыляясь мне, ее губы сжаты.

Я приподнимаю бровь, утыкаясь лицом в ее лицо:

— Мне нужно знать, я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке.

Мне неприятно, что я говорю ей это так, словно должен был привести какую-то причину, но я сделаю все, что потребуется.

— Она не очень хорошо себя чувствует в толпе, я просто хотел присмотреть за ней. Вот и все.

Она вздыхает, снова закатывает глаза, и я задаюсь вопросом, как бы она себя чувствовала, если бы я выдернул их из ее гребаного черепа:

— Ей захотелось пописать.

Я хмурюсь сильнее:

— Ее не было в этой очереди.

— Нет, наверху, я показала ей, где, когда мы только приехали, последняя дверь справа.

Я начинаю двигаться еще до того, как она заканчивает, и слышу, как она кричит мне в спину что-то вроде: "будь паинькой", и закатываю глаза.

Я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, коридоры длинные, разделяющиеся на крылья, когда достигаю верха, и я, черт возьми, не знаю, в какую сторону идти, чтобы добраться до нужной двери.

— Ради всего святого. — стону я, поворачивая направо и направляясь до конца коридора.

Я стучу кулаком в последнюю дверь, когда открываю ее, крик, который не принадлежит Поппи, достигает моих ушей, но я все равно захожу внутрь. Игнорируя происходящий на кровати секс втроем, я направляюсь прямиком в ванную. Пусто. Я раздраженно фыркаю, захлопывая за собой дверь. Я не останавливаюсь, пересекаю холл, вхожу в другую спальню, гораздо более просторную…

— Поппи? — зову я.

Стискиваю зубы, оглядываю все обнаженные тела, чтобы выделить ее, молясь изо всех сил, чтобы, черт возьми, ее здесь не было. Я вхожу внутрь, переступая через переплетенные руки и ноги и задерживая дыхание, чтобы избежать запаха несвежего секса, когда открываю дверь ванной, много секса в душе, но без Поппи.

Выходя из комнаты, я врезаюсь прямо в Рекса с ленивой улыбкой на лице.

— Двое парней, трахающихся в душе, пригласили меня присоединиться к ним там. — гордо объявляет он, указывая на комнату, из которой я только что вышел. — Я сказал им спасибо, но нет, кое-кто уже владеет моим членом.

Я поднимаю бровь, закатывая глаза:

— Ты идиот. — бросаю я через плечо, поворачиваясь.

Кинг идет в ногу рядом со мной.

— Они ждут снаружи в грузовике. — говорит Райден рядом со мной, имея в виду наших старших братьев. Его серые глаза обводят зал, пока мы направляемся в другой его конец. — Видели Бонни внизу, она сказала нам, что ты здесь.

— Я имел в виду тебя! — Рекс говорит мне в спину, спеша догнать.

— Заткнись, Хендрикс. — бормочет Кинг, но слова Рекса творят странные вещи у меня внутри.

Мы никогда не говорили о нас. Что мы делаем. Кто мы такие. Мы просто всегда как бы ложились в постель вместе, и ни один из нас никогда не приказывал другому отказаться от этого.

— Что? — спрашиваю я, останавливаясь, хотя Кинг продолжает идти.

Я поворачиваюсь лицом к Рексу, моргаю, глядя на его пепельные волосы, упавшие на светло-зеленые глаза, желтую краску на краю широкой челюсти.

— Что? — повторяет он, моргая мне таким же образом.

Его ленивая ухмылка медленно сменяется хмурым взглядом.

— Ты думаешь, я тебе не принадлежу? — бормочет он, между его бровей появляется морщинка, он подходит ближе. — Малыш, ты владел моим сердцем с тех пор, как мне было четырнадцать лет и ты ударил Джейка Джонса по лицу за то, что он назвал меня неудачником. Я сразу понял, что предпочту трахаться с тобой, чем с дпугими.

— Ты…

— Я люблю тебя. — небрежно говорит он, просто пожимая одним плечом. — Всегда любил и всегда буду любить.

— Я…

— Эта дверь заперта. — ворчит Кинг, и мы оба обращаем на него внимание. — Поппи?

— Кинг дергает дверную ручку, и мое сердце бешено колотится в груди.

— Она бы не заперла дверь. — бормочет Рекс рядом со мной, когда мы сокращаем расстояние между нами и Кингом.

Воздух, кажется, меняется, становится густым, с оттенком паники, и теперь что-то не так, раньше этого не было, я просто хотел увидеть ее. Вернуть ее. Сделать ее нашей. Теперь все кажется неправильным.

— Поппи! — Кинг колотит кулаком в дверь, выкрикивая ее имя.

Моя грудь поднимается и опускается, сердце бешено колотится в груди, и тяжелое чувство страха опускается мне на живот.

— Ломай дверь. — резко говорю я.

— Что? — Рекс поворачивает голову через плечо, чтобы посмотреть на меня.

— Выломай эту гребаную дверь!

Без колебаний, услышав панику в моем голосе, они оба отступают назад, а затем врезаются в дверь, раскалывая ее. Петли со стоном выламываются. Кинг подходит к двери, его тяжелые шаги сокрушают ее все сильнее, он проникает в темную комнату, за ним быстро следует Рекс, его большое тело подобно тарану.

И все, о чем я могу думать, пока ноги несут меня вперед, через сломанную дверь, в тень, по ковру, и это о том, что она не была бы в темноте.

Она не была бы в гребаной темноте.

Адреналин оглушает меня звуками комнаты. Кинг нависает над кем-то, распростертым на полу, его кулаки бьют по нему снова и снова. Это глухой стук, перекрываемый моим бешено колотящимся сердцем, мой пульс грохочет в ушах.

Рекс лежит на кровати, что-то бормоча, и я не могу разобрать его слов, но я вижу, как он оседлал кого-то. Длинная рука, тонкая цветочная татуировка, безвольно свисающая с края кровати. Я не хочу видеть, но мне это нужно.

Это моя вина.

Мои ноги не останавливаются, притягивая меня ближе, словно все происходит в замедленной съемке. Как наказание, растягивается момент, заставляет меня видеть все. Поппи безвольно лежит на кровати, ее невидящие глаза неподвижно открыты, и всего на одно мгновение мне кажется, что она мертва.

Мое тело бросает в холод, потом в жар, перед глазами вспыхивают звезды, маленькие белые точки, затем черные, и я едва могу устоять на ногах.

— Она у меня! Но останови Кинга, пока он не убил его, Линкс! — Рекс рявкает на меня.

Его крик приглушен, но я инстинктивно двигаюсь к Райдену.

Защити своего брата.

Защищай свою девушку.

Убирайся отсюда так, чтобы никто не увидел.

Мои руки обвиваются вокруг шеи Райдена, и я притягиваю его к себе. Его локти упираются в мои бока, пока я сопротивляюсь ему, тело на полу неподвижно. Кинг опрокидывает меня на задницу, мой позвоночник соприкасается с полом, мои ноги обвиваются вокруг его, заставляя повалиться вниз.

— Райден, Райден, Райден. — повторяю я.

Он прижимается спиной к моей груди, мои руки крепко обхватывают его, прижимая его руки к бокам. Он запрокидывает голову назад, соприкасаясь с моей ключицей, когда я как раз вовремя убираю подбородок в сторону. Острая боль пронзает мою шею, но я не отпускаю его, прижимая к себе.

Я повторяю его имя снова и снова, и мой слух возвращается, и глубокий голос Рекса достигает моих ушей, и я слышу, как он произносит имя моего брата. Беннетт. И я никогда не испытывал такого облегчения. Я всегда нуждался в своем старшем брате, но прямо сейчас, в этот момент, я чувствую, что готов расплакаться. Благодарен за то, что он у меня есть.

— Райден, чувак, пожалуйста. — ворчу я, обхватывая его бедрами, сжимая его ноги, его торс, каждый твердый дюйм его тела восстает против моей хватки, дергается и борется. — Ты должен взять себя в руки, мы нужны ей, ты должен остановиться. Она нуждается в тебе.

Мои губы прижимаются к его уху, я ощущаю его вкус на языке, и, наконец, он замирает, но я не отпускаю его.

— Ты должен остаться со мной, чувак. Нам нужно сделать это дерьмо вместе. Если я отпущу тебя, тебе придется работать со мной, а не против меня, как единому целому. — я тяжело дышу, его вес давит мне на легкие, но я не отпущу, пока он не согласится. — Да?

Он делает глубокий вдох, тяжело дышит, а затем:

— Да, хорошо. — я жду, все еще держась за него.

Он вздыхает, его тело обмякает, и тогда я отпускаю его.

Он без усилий вскакивает на ноги, протягивает мне окровавленную руку и поднимает меня на ноги как раз в тот момент, когда Беннетт входит в комнату.

Он переводит взгляд с меня на всех нас, на кровать. Я не могу смотреть, поэтому не отрываю глаз от брата, наблюдаю за каждым крошечным подергиванием его лица, вижу, как маска чистой ярости превращает его жесткие черты во что-то убийственное.

— Рекс, сними свою толстовку, надень ее на Поппи. — его взгляд переходит к нам, на Кинга. — Райден, дверь. — Беннетт полностью поворачивается ко мне, его глаза останавливаются на теле за моей спиной. — И это?

Затем, услышав его вопрос, я поворачиваюсь и смотрю вниз. Окровавленное лицо, темные волосы, синяки, рассеченная кожа.

Этого недостаточно.

— Крис Мэтьюз. — я сглатываю, сжимая кулаки, глядя на его сломанный нос, разорванную бровь.

Прослеживаю вниз, по его быстро поднимающейся груди, по его прессу, чтобы найти то, что я уже знал — его член вывалился наружу, ноги обнажены.

— Сломай ему руки. — инструктирует Беннетт, и я оглядываюсь, наблюдая за лицом моего брата, которое ничего не выражает, когда он смотрит на этот кусок дерьма.

— Я хочу свернуть ему шею. — киплю я, слова вырываются у меня сквозь зубы. — Я хочу сломать ему гребаную шею. — мои руки сжимаются сильнее, короткие ногти впиваются в ладони.

— Мы так и сделаем. — Беннетт кивает в знак согласия, стискивая челюсти. — Но пока — его руки. Сделай это сейчас.

Он поднимает на меня свои темно-карие глаза, его верхняя губа опасно изгибается, что я повторяю сам, а затем я наступаю ногой на грудь Криса, чтобы удержать его. Хватаю его левую руку и выдергиваю ее из сустава. Он вскрикивает, что-то булькает в полубессознательном состоянии, но я как будто вообще ничего не слышу. Все, что я слышу, — это приглушенный голос Беннетта, глубокий рык Кинга, нежное бормотание Рекса, а затем у меня за спиной раздается тихое хныканье.

И это заставляет мой мозг пульсировать, гнев горячей волной пронизывает меня, как будто я никогда не смогу избавиться от него.

Все сливается и перемешивается: движение за моей спиной, мои братья заботятся о нашей девушке, которую трогала эта гребаная пизда, а я хватаю его за предплечье. Наслаждаюсь его мучительным криком. Я поднимаю ногу, бью его в лицо, а затем снова наступаю ему на грудь. Беру его за другую руку, его пальцы согнуты назад в моей ладони, и я кручу, выворачиваю его руку под неправильным углом, от которого меня чуть не тошнит, а затем раздается долгий, протяжный хруст, щелчок, щелчок.

Руки крепко сжимают мои предплечья, голос Кинга в моем ухе:

— Мы — единое целое, ты нужен ей.

Мое дыхание учащается, мой слух возвращается, когда он вторит моим собственным словам. Низкий, глухой звук музыки внизу возвращается.

Я оборачиваюсь, окидывая взглядом двух моих возлюбленных: Поппи на руках у Рекса, Беннетт уже ведет их к двери. Я спешу к ним, Кинг за нашими спинами, и как единое целое мы выходим из комнаты, спускаемся по лестнице, пробираясь сквозь толпу.

Никто не обращает на нас никакого внимания. Капюшон натянут на голову Поппи, скрывая ее из виду, ее ноги безвольно перекинуты через руку Рекса, но она не выставлена напоказ. Никто не может видеть. Я стараюсь не думать о том, что с ней происходило, пока я был внизу, переписывался с братьями, бесцельно кружил по первому этажу, пока она была наверху, будучи…

— Райден, убери руки в карманы. — произносит Беннетт впереди меня достаточно громко, чтобы Кинг услышал у меня за спиной.

Привлекая мое внимание, он опускает голову, пока мы пробираемся к входной двери, засовывает разбитые костяшки пальцев в карманы, и мы спускаемся по огромным кирпичным ступеням парадного входа.

Беннетт ведет нас прямо к грузовику, ускоряясь по мере приближения к Флинну на водительском сиденье, которого он быстро вытесняет, направляя его на заднее сиденье. И выражение лица Флинна, когда мы приближаемся — это гнев, ярость, жажда убийства, которое вытаскивает мой разум из бездны тьмы. Мои пальцы обхватывают икру Поппи, я отпускаю ее, отталкиваю грудь Флинна, когда он делает выпад вперед. Беннетт уже пристегивает ремень безопасности на водительском сиденье.

— Мы отдадим ее тебе, но ты должен сесть в машину, братан. — говорю я ему, толкая его обратно изо всех сил.

Мои раскрытые ладони на его плечах, тело прижато к его телу, я не могу его удержать, он крупнее нас всех, только у Рекса был бы шанс, но не с таким злым Флинном, как будто у него суперсилы. Я обхватываю его лицо руками, сжимаю его щеки. Его ноздри раздуваются, голубые глаза бросают взгляд через мое плечо на приближающегося к нам Рекса.

— Залезай в грузовик, Флинн. — я снова толкаю его, сжимая его лицо, дергая его голову к себе. — Посмотри на меня. — резко приказываю я, его глаза, наконец, встречаются с моими. — Залезай в грузовик. — мягко приказываю я, отпуская его лицо.

Его взгляд снова скользит мне за спину, но, сглотнув, Флинн залазит обратно в грузовик, на кожаное сиденье. Я отступаю назад, Рекс идет передо мной, ныряя в заднюю дверь грузовика с Поппи на руках.

— Мы с тобой, Котенок. — шепчет он.

Хриплый звук застревает у него в горле. Он передает ее, как битое стекло, в колыбель тела Флинна.

— Все в порядке. — шепчет Флинн. — Ты в порядке, Ангел.

Рекс садится рядом с ними, Кинг захлопывает переднюю пассажирскую дверь, забираясь внутрь, а Рекс сажает меня к себе на колени. Моя рука на двери, я закрываю ее, когда Беннетт уже везет нас по выложенной кирпичом подъездной дорожке.

Я переворачиваюсь, руки Рекса помогают мне снять толстовку, чтобы накинуть ее на ноги. Я бросаю взгляд на ее бедра, темно-фиолетовые отпечатки пальцев покрывают внутреннюю сторону. Я стискиваю зубы, накрывая тканью ее изгиб в объятиях Флинна.

— Ты в безопасности. — говорит Флинн дико, угрожающе и мягко.

В этих словах так много обещаний, но я цепляюсь за самый жестокий перевод.

Мы собираемся убивать ради тебя.