Ящик Пандоры

LXII

Полковник Адамс стоял на мостике «Каймана» и рассматривал в бинокль советский пассажирский лайнер.

— Начинайте, Фрэнк, пора, — сказал он командиру специального корабля, который выполнял для разведуправления деликатного свойства операции.

Взревев сиреной, «Кайман» устремился наперерез «Калининграду».

— Тревога! — крикнул командир.

На палубу высыпали матросы, они принялись расчехлять крупнокалиберные пулеметы на баке и на корме.

Капитан Устинов стоял в рулевой рубке и спокойно наблюдал за маневрами «Каймана», на котором не было ни флага, ни названия, ни бортового номера.

— Товарищ капитан! — доложил вахтенный штурман. — Иностранец работает по УКВ на шестнадцатом канале. Требует немедленно остановить судно… У нас, утверждает он, находятся на борту два опасных преступника, разыскиваемых Интерполом, и груз наркотиков… Настаивает на досмотре!

Устинов выразительно и в какой-то степени с вопросом во взгляде посмотрел на Владимира Ткаченко, стоявшего с забинтованной головой у дверей на правом крыле мостика.

— Что же, они почти правы, — ответил майор. — И два опасных преступника, и еще более опасный груз…

— Но преступники находятся на советской территории, а мы сами — в открытом море… Следовательно, здесь, на борту судна, только я и царь, и воинский начальник, — заметил капитан. — Радиста на мостик!

— Они подняли флаг государства, вдоль берегов которого мы сейчас идем! — доложил вахтенный штурман. — Сообщают, что у них на борту представители Береговой охраны.

Капитан и Владимир Ткаченко почти одновременно хмыкнули.

Хортен-старший был одет во флотскую униформу без знаков различия. Майкл Джек Бойд в белом полотняном костюме и пробковом шлеме находился тут же, на мостике «Каймана». Правда, ни во что не вмешивался: заключительным актом операции «Голубой десант» руководил сам полковник Адамс.

— Мы находимся в сложном положении, сэр, — сообщил Хортену-старшему командир «Каймана». — Несем чужой флаг… Выдаем себя за Береговую охрану. И потом — арестовать такую громадину…

— Делайте свое дело! — рявкнул полковник Адамс.

«Кайман» поравнялся с мостиком лайнера. Командир схватил радиомегафон и закричал по-русски:

— На борту! Немедленно остановите судно! У вас находятся опасные преступники… У вас…

Матросы у пулеметов угрожающе навели их на рулевую рубку «Калининграда».

Капитан Устинов стоял у машинного телеграфа и смотрел вперед, по курсу своего теплохода. Рядом находился старший механик Петрашев, он готовился выполнять указания Валентина Васильевича по изменению хода, поскольку двигателями «Калининграда» можно было управлять дистанционно, с мостика.

Но Устинов и не помышлял об уменьшении скорости лайнера. Он говорил, не поворачиваясь, начальнику судовой радиостанции Михаилу Юшкову, который стоял за его спиной с блокнотом в руке.

— Передавайте открытым текстом… Сразу в два адреса — радиоцентр пароходства и Министерство морского флота, Москва:

«Подверглись попытке незаконного задержания! Корабль неизвестного подданства, выдающий себя за судно Береговой охраны, пытается, угрожая применить оружие, задержать теплоход «Калининград»!»

— Штурман! Дайте радисту все данные об этом пирате и наши точные координаты на этот момент… А вы передавайте РДО как «молнию», безо всякой очереди и открытым текстом. Не забудьте: открытым текстом!

Через несколько минут радист Юшков уже передавал тревожную радиограмму.

— Ход не сбавлять, курс не менять! — приказал капитан Устинов. — Никакого внимания на этого наглеца… Мы будем идти, как ни в чем не бывало! Старпом! Идите к пассажирам… Проследите, чтоб у туристов не было оснований для тревоги и беспокойства.

В Москве, на радиоцентре Министерства Морского флота буквопечатающий аппарат отбивал текст радиограммы, переданный с теплохода «Калининград».

Едва аппарат закончил свою работу, радиограмму передали в приемную министра.

На мостике «Каймана» появился радист и вручил листок командиру корабля. Он быстро пробежал по тексту глазами и передал полковнику Адамсу.

— Русские бомбят эфир открытым текстом, — сообщил командир. — Они просят помощи у Москвы!

— Ха-ха! — сказал Хортен-старший. — Москва далеко, мой мальчик… А мы рядом. Напугайте их как следует! Пусть русский капитан наложит в штаны…

Валентин Васильевич так и не сдвинулся со своего места, которое занял у машинного телеграфа.

Владимир Ткаченко держался в стороне и поодаль, стараясь не привлекать к себе внимания, не мешать морякам в этой экстремальной ситуации.

Но капитан Устинов помнил о нем. Валентин Васильевич повернулся, нашел глазами Ткаченко, усмехнулся и подмигнул ему.

— Ишь, как вы их раскочегарили, Владимир Николаевич, — сказал он. — Не на шутку взбесились…

Майор Ткаченко сдержанно улыбнулся, промолчал.

Вбежал в рулевую рубку начальник рации.

— Москва дала подтверждение! — закричал Юшков. — Просит не волноваться…

— А кто здесь волнуется? — спросил капитан и обвел взглядом всех собравшихся в рубке: вахтенного штурмана, помполита Чеснокова, «деда», рулевого за штурвалом, Владимира Ткаченко. — Разве что вы, Михаил Юрьевич…

Радист смущенно одернул форменную тужурку.

— Слушайте Москву, «маркони», — сказал Валентин Васильевич. — Сейчас все зависит от связи.

В кабинете Главнокомандующего ВМФ сидел за столом человек с погонами Адмирала флота Советского Союза. Он говорил по телефону:

— Да, я уже обо всем знаю, мне доложили. Уже связался с адмиралом Гайдуком.

Его собеседником был министр морского флота.

— На «Калининграде» восемьсот иностранных туристов, товарищ Главком. Вы понимаете всю щекотливость нашего положения…

— Конечно, понимаю. И эта щекотливость не только в этом… Но вы не беспокойтесь. Все будет в полном порядке. Как всегда. Да-да… Я сам позвоню вам позднее.

— Товарищ капитан! — крикнул вахтенный штурман. — Пират вышел на наш курс и застопорил ход!

— Вижу, — отозвался Устинов. — Так держать!

«Хотите испытать у кого крепче нервы, голубчик? — весело подумал Валентин Васильевич. — Давайте попробуем…»

«Кайман» застопорил ход и удерживался на линии курса, которым должен был пройти пассажирский лайнер.

— Попугайте этих упрямых русских, — распорядился Хортен-старший. — Ведь у них на борту туристы… Капитан не захочет рисковать.

Матросы у пулеметов изготовились к стрельбе.

— Огонь! — крикнул командир «Каймана».

Длинные трассирующие очереди понеслись навстречу теплоходу и прошли справа и слева вдоль его бортов.

На мостике «Калининграда» капитан Устинов ухватился за ручку машинного телеграфа, готовый маневрировать двигателями, если возникнет в этом необходимость.

Рулевой матрос напряженно смотрел в картушку ренитера гирокомпаса, удерживая «Калининград» на заданном курсе.

Теплоход шел полным ходом вперед.

Из рулевой рубки было видно, как сорвались с пиратского корабля пулеметные трассы. Казалось, что крупнокалиберные пули ударят сейчас в лобовые стекла.

— Пугают, паршивцы, — сквозь зубы процедил капитан и стиснул рукоятку телеграфа. — Идите прежним курсом!

Адмирал флота Советского Союза закончил разговор с министром, положил трубку телефона-«вертушки» и нажал кнопку на панели селекторной связи.

— Зайдите ко мне, — сказал он.

В дверях возник порученец Главкома, молодой и подтянутый капитан первого ранга.

— Адмирал Гайдук? — спросил Главком.

— На проводе, — доложил порученец. — Ждет вызова.

Главком удовлетворенно кивнул, развернулся вместе с креслом вполоборота, лицом к большому экрану справа от письменного стола.

По экрану пробежали полосы, слегка зарябило, затем появился командующий эскадрой, одетый в легкую летнюю форму контр-адмирала.

Он стоял на палубе ракетного крейсера, на котором держал свой флаг.

— Ну, что там у вас, Александр Александрович? — спросил Адмирал флота.

— Уже полный порядок, товарищ Главнокомандующий, — улыбнулся Гайдук. — Необходимые меры приняты.

— Действуйте без промедления! — приказал Главком ВМФ.

С мостика «Каймана» его командир с тревогой смотрел, как теплоход «Калининград» полным ходом шел прямо на шпионский корабль, загородивший ему курс.

— Русские раздавят нас, как муху! — закричал командир-пират, повернувшись к полковнику Адамсу.

— Полный ход! — распорядился глава резидентуры. — Сойдите с курса, развернитесь и дайте им как следует!

Из рулевой рубки «Калининграда» было видно, как наглый «Кайман» сошел с курса, развил скорость.

— Они удирают, товарищ капитан! — крикнул вахтенный штурман.

Валентин Васильевич поджал губы и с сомнением покачал головой, поднял к глазам бинокль.

Корабль-оборотень отошел в сторону, затем резко повернулся. Капитан Устинов увидел в бинокль, как матросы «Каймана» разворачивают ракетную установку и будто услышал резкий приказ командира:

— Залп!

Ракеты с воем рванулись к теплоходу.

Люди, находившиеся на мостике теплохода, вздрогнули и инстинктивно пригнули головы, когда ракетный залп ударил поверх рубки.

Капитан Устинов рванул рукоятку телеграфа к отметке «Стоп машина!», и старший механик уже собрался было выполнить приказ. Но Валентин Васильевич пересилил мгновенную слабость, скорее, острый приступ беспокойства за судьбу пассажиров, команды, судна, резко опустил рукоятку на сектор «Полный вперед!».

— Курс прежний! — крикнул капитан Устинов рулевому.

На палубе рядом с бассейном безмятежно загорали Билл Ричардсон и Элен Резерфорд.

Когда над их головами промчались с воем ракеты «Каймана», Билл вздрогнул и стал беспокойно оглядываться.

— Новый русский сюрприз? — спросила Элен. — Право, они не дают нам соскучиться. Развлечения сыпятся на нас, как из рога изобилия.

— Боюсь, что развлечения кончились, — ответил Билл и протянул Элен руку. — Идем!

И снова на маленький хищный «Кайман», как неумолимый рок, надвигался огромный русский теплоход.

Матросы пиратского корабля с беспокойством поглядывали на мостик, ждали от командира новых приказаний. Им уже явно не нравилась эта «игра» с пассажирским лайнером, которым управлял капитан, обладающий железной выдержкой.

— Смотрите, сэр! — крикнул командир и протянул полковнику Адамсу бинокль.

Тот приложил к глазам окуляры, всмотрелся и вдруг в гневе швырнул бинокль в море.

— Проклятье! — рявкнул Хортен-старший. — Уходим! Полный вперед!

К теплоходу «Калининград» и к загораживающему его путь «Кайману» на большой скорости несся большой противолодочный корабль.

«Кайман» резко вывернул в сторону. За кормой его вспенился бурун, пират дал форсированный ход. На мостике растерянно съежились полковник Адамс и майор Бойд, так и не произнесший за это время ни слова.

Командир «Каймана» то и дело затравленно оглядывался назад.

Вдруг над их головами с оглушительным ревом пронеслась двойка советских истребителей-перехватчиков морской авиации.

— Вот и Москва к нам пожаловала, сэр, — криво ухмыльнувшись, проговорил дрожавшими губами командир.

«Длинная рука Москвы!», — мысленно вторил ему Джек Бойд.

Полковник Адамс ничего ему не ответил.