Явь (СИ)

Глава 10. Охотница

— Надо же, талантливая же тебе попалась!

В штабе царствует затхлый сырой воздух. Тусклый свет старых светильников и неуместной люстры с цветочными плафонами на фоне пожелтевших стен. Находиться здесь Зоя ненавидит больше всего в части, но того требует устав. За стеклянным окошком пухлая, непозволительно ярко накрашенная, нора хлопает неестественно длинными ресницами, водит длинными красными ногтями по развернутым рисункам.

Удивительно, как много им позволяет администрация. Эти ведьмы лишены имен, зовутся позорно «норами», но их это словно ничуть не смущает, никакой чести. Держать их здесь опрометчиво, конечно, они несут пользу делу, и все же, как же от них воняет ведьмовской алчностью и мелочностью. Когда-то они были пойманы, но орден всегда дает выбор даже им. Для Зои это еще одно доказательство, что избавлять человечество от ведьм правое и заслуженное дело. Никаких принципов, вины или нравственности, никакого раскаяния за содеянное, голое желание спасти свою жалкую шкуру. В любом случае, отсюда им пути нет, свои же прирежут с удовольствием, стоит им ступить за территорию части.

— Долго будете выслеживать? Мне поручили обо всем докладывать.

— Что ж, ты достала отличный материал, думаю дело пойдет быстро, — беззаботно пожав спущенным плечом, лепечет натянутым голосом нора. Любуется, как в картинной галерее, с интересом поджимает пухлые, густо намазанные помадой, губы. Резко разворачивается в другой угол, к своим банкам-склянкам, пышная трехэтажная огненная прическа покачивается, но не падает, как Пизанская башня. Не повезло попасть в ее смену, болтливая, не расторопная, хоть и опытная. Широкая сгорбленная спина, на которой от натяжения вот-вот разорвется леопардовая блузка, резко выпрямляется.

— Надо же! Сейчас начеркаю отчет и сама все передам. Можешь идти, дорогуша, — закатывая глаза наверх, снова лепечет нора.

Зоя удивляется ответу. Брови от напряжения почти сходятся на переносице, приближается ближе к стеклянному окошку, сильнее сжимает столешницу, пытается заглянуть глубже в глаза мерзкой ведьмы.

— А мне отчет прочитать не дадите?! — раздраженно выпаливает рыжая голова.

Нора отстраняется дальше от окна, словно для того, чтобы спрятаться от жгучих зеленых глаз. Еще немного, и Зоя чувствует, что протянет к ней через окно руки, схватится за леопардовый воротник и с силой резко потянет на себя так, чтобы голова норы разбилась о стекло, размазывая весь этот вульгарный слой, неумело скрывающий старость.

— Нет-нет, у меня указ сразу передавать все отчеты лично в руки назначенному лицу. Иди-иди, не задерживайся, тебя служба ждет.

Зоя уже собирается со злостью ударить по столешнице, но сдерживается. Стискивает зубы и громкими тяжелыми резкими шагами выходит из штаба.

Палящее солнце, бегающие по своим делам рядовые из угла в угол по всей территории. Вернулись почти все, несмотря на страхи и предостережения. Кому‑то уже успело достаться, но самой сильной из них досталось самое простое и мелочное задание. От этого Зое хочется подорвать здесь все, чтобы горело огнем. Недоверие матери заставляет боль в груди распаляться настолько, что становится тяжело дышать ночами. Поездка выдалась легкой, но неприятной, ей единственной пришлось ехать домой и прятаться от наблюдательных глаз односельчан так, чтобы не было ни одного подозрения. Взлом и проникновение вообще не потребовал усилий, глупая одноклассница оставила все на виду. В той комнате воняет убогостью существования безродного отродья. Зоя всегда брезговала к ней прикасаться, но тут пришлось переступить через себя и окунуться в это вязкое слизкое существо, неспособное к малейшей самозащите, даже к ничтожной гордости. Очевидно, что так и вышло, от нее всегда несло, и Зоя это чувствовала с детства.