Явь (СИ)

Глава 17. Ведьма

Варя уставшей рукой дотягивается до кнопки обогревателя. Выключает его. Возвращается головой на больную тяжелую руку, протянутую вместо выброшенной подушки. Примостившись поудобнее, вслушивается в безмятежное легкое дыхание рядом. Он раскрывает ресницы, и их глаза встречаются.

— Почему не остановила?

— Потому, что так захотела.

— Глупая, — говорит он тихо, прижимая ее ближе, целуя в лоб, — и я дурак.

Он зарывается лицом в мягкие локоны.

— Да, ты дурак. Что только не сделаешь, лишь бы не отвечать на мои вопросы.

— Прости, просто ты такая непослушная.

— Я больше не буду спрашивать, но ты пообещаешь, что когда-нибудь расскажешь сам?

— Обещаю.

Варя запускает пальцы в густые светлые волосы, играется с ними. О чем-то задумывается. Паша тихо мурлычет от удовольствия.

— Нравится, когда я чешу тебе голову?

— Безумно. О чем задумалась?

— Да так глупости всякие.

— Спроси.

— Я… нет, не буду.

Паша касается ребер, пытает ее щекоткой. Она громко смеясь сопротивляется.

— Спрашивай! Давай!

— Не буду!

Он поднимает ее руки высоко над ее головой, заглядывает в темные глаза сверху.

— Я все равно отвечу.

— Что ответишь?

— Ты красивая.

Смущенная до колик Варя не может спрятать улыбку. Он целует ее в губы.

— Я угадал?

— Да, — тихо кивает она.

— Ты очень, очень, очень красивая, — смеясь отвечает он, щекоча и нежно покусывая ее за шею.

— А в платье была бы еще красивее! — сквозь широкую улыбку щебечет Варя.

— Не-е-т, без него лучше!

Они еще долго не могут уснуть, наслаждаясь свободой границ дозволенного, образовавшейся между ними. Но сон берет свое, и они засыпают, не расцепив переплетенных пальцев рук.

Полуденные солнечные лучи, еле пробивающиеся через маленькое окошко, понемногу развеивают крепкий сон. Просыпаться совсем не хочется, и Варя застывает, в надежде, что этот момент продлится вечно.

Последние остатки сна сметает громкий звонок телефона. Паша нашаривает его под подушкой и отключает, не открывая глаз.

— Не возьмешь трубку?

— Это будильник, — сонно выдает он.

Он прижимается к ней, заключая в объятья и сладко проваливаясь обратно в сон.

Вновь звонит телефон. Паша пытается его игнорировать, но не выдерживает. Достает телефон из-под подушки и садится, разглядывая экран. Варя без него чувствует, как быстро остывает.

— Или не будильник.

Он берет трубку, слушает чей-то нервный, почти кричащий, плачущий голос.

— Что? Как?! Когда?! Даша, успокойся, я сейчас приеду! — Паша на ходу ищет штаны, футболку, носки. Бросает телефон на стол.

Глаза Вари расширяются, она наблюдает за ним из-за копны спутанных волос. Замечает его встревоженность и растерянность.

— Что случилось? Куда ты?

— Леша пропал, — быстро отрезает Паша, продолжая одеваться.

Внутри Вари сворачивается огромный страшный ком. Она незамедлительно бросается с матраца за вещами, но Паша хватает ее за плечи и усаживает обратно.

— Ты ждешь меня здесь!

— Что? Нет, я иду с тобой искать его, — жестко отвечает Варя.

— Нет, сиди здесь, и жди, когда я за тобой приду, — уже мягче выражается Паша.

— Как я здесь сидеть-то буду? — начинает разглагольствовать Варя, но он прикрывает ей рот своим указательным пальцем, заставляет стать тише.

— Просто подожди. Здесь ты в безопасности, я не хочу, чтобы с тобой что‑нибудь случилось, пока меня нет рядом. С тобой идти в лес опасно. Для всех.

— Я смогу помочь, у нас есть мешочек, забыл? А если с тобой что-нибудь случится?

— Я прошу тебя, просто посиди на месте!

— Возьми с собой хотя бы мешочек! — Варя встает со своего места, находит в углу рюкзак и передает Паше заветную вещицу.

— Хорошо.

Паша хмуро смотрит ей в глаза, быстро целует в губы и скрывается за железной дверью.

Варя нервно обходит гараж кругами, хватается за голову и раздумывает, что будет делать дальше. Сидеть на месте она, конечно, не собирается. Винит себя за то, что ничего так и не сделала раньше. Затем она садится на матрац и закрывает руками лицо, будто прячет себя в домик.

В памяти всплывает рисунок, восковыми мелками по белой бумаге. Она так и не выполнила обещание. Глубокая печаль не дает Варе впасть ступор или уныние.

Как бы ни было опасно нарушать правила, выходить из укрытия, и даже если придется столкнуться с последствиями, Варя к этому решительно готова. Она второпях собирает себя в кучу и выдвигается в путь.

***

«Нужна лопата. И свечи, где их взять? Нож есть. Черт, брошь осталась дома, придется за ней возвращаться. Как быть? Бабушка за порог не впустит. Стоп, какой сегодня день?»

Варя быстро достает телефон из кармана, заглядывает в экран.

«Суббота! День рынка, значит бабушка уехала, ее не будет до вечера. Это мой шанс, часа три у меня есть в запасе точно, если выйду прямо сейчас!»

Уже через двадцать минут Варя открывает заднюю потайную калитку и крадется во двор. Вокруг все так же, как было в ее присутствии. Курочки загребают лапками и пасутся, гуси шипят, телята громко мычат. Передняя калитка заперта на засов, а значит Татьяны Родионовны можно не бояться.

Тихо, на цыпочках Варя заходит в дом. На всякий случай проверяет все комнаты. Чисто. Первым делом посещает кухню, закидывает в себя пару уже подсохших блинов, запивает их холодным молоком и удаляется. Заходит в свою комнату, залазит под кровать и на ощупь находит прикрепленный к внутренней стенке клад. Брошь на месте.

Она находит чистую одежду, сбрасывает свою под кровать и мчится в ванну. Плотно закрывает дверь, подпирая ее полотенцем. Открывает все краны на полную, чтобы вода в ванную налилась быстрее, садится на холодный чугунный белый край и ждет. В голове мелькают сотни мыслей, и она не знает за какую ухватиться.

«Алеша не одинок и не брошен, его сильно любят, не оставляют просто так без присмотра. Да и от леса они живут далеко, одного бы его туда не пустили. Зачем он нужен Нине? Что, если она мстит мне за то, что я до сих пор ничего не сделала? Что, если она все это время обманывает меня, и если она вовсе не дух, а какой-нибудь бес или демон? Нет, Адель бы это предвидела или смогла бы указать мне на мои ошибки. Значит дело здесь гораздо сложнее».

Варя пробует воду рукой на ощупь. Достаточно горячая, чтобы заползти в нее и согреться. Она распускает вьющиеся локоны из хвоста. В зеркале над раковиной мелькает ее тело, и пару мгновений она рассматривает себя. Вроде ничего нового нет: темные, местами пушащиеся, вьющиеся крупными кудрями, длинные волосы, падают на все такие же худые плечи, просвечивающиеся ребра и ключицы, маленькая бледная грудь. Синие пятна все еще не сошли. Но и другие ссадины и покраснения дают о себе знать, она получала их постепенно, за все то время, что падала, спотыкалась и билась. В целом никакая боль в теле ее уже не беспокоит, она свыклась и приняла ее, как часть своего «я». Варя отрывается от себя и погружается в горячую воду.

Ванная раньше казалась ей спасительным бункером от окружающих невзгод. В ней можно было запереться, закрыться и спрятаться. Сейчас она больше не чувствует тут безопасности, ей тяжело находиться с собой наедине. Абсолютную тишину нарушает звук, капающий из-под крана воды. Вместо обжигающего тепла на нее нападает чувство тотального одиночества. Когда-то оно было ей другом. Она вдруг ощущает себя маленькой и беспомощной, покинутой всеми, кто когда‑то был для нее значим.

Варя сидит в воде, обхватив ноги, и разглядывает свое неровное отражение. Кажется, ей сводит все тело, пресс, руки, ноги, пальцы. Она тихо стонет от напряжения, разгибается и полностью ложится в воду. Тело медленно расслабляется.

Она лежит так несколько минут, старается ни о чем не думать. Вода из-под крана перестает капать. Варя глубоко вдыхает. Вдруг в сердце она чувствует холодный укол, он постепенно распространяется по животу и ногам.

«Вода остыла?»

Но в следующую же секунду тело коченеет, не слушается. Мысли накрывает паника. Всеми силами она пытается вылезти из ванной, но все больше уходит под воду, будто дна у ванной больше нет. Варя погружается в воду с головой, как привязанная к камню и выброшенная в глубокую реку. Последнее, что она видит, это свет лампочки на потолке через разводы зелено-голубой воды. Вскоре воздух в легких заканчивается и вода поглощается тьмой.

Красными пятнами расплетается свет, за ним яркие цвета: зеленый, желтый, коричневый, рыжий. Размытые пятна разливаются по пространству, как краски на картину, отдаленно напоминают предметы и набирают четкость.

Она оглядывается и понемногу восстанавливает свои мысли. Вечереющее небо, ветви кудрявой березы. Варе удается поднять голову, ощутить себя, и она видит деревянный забор с большой прорехой, через которую вполне может пройти человек. Оттуда виднеются старинные сараи и дома из бревен, пыльная неровная дорога и даже церковь. Знакомая ей, но совершенно иная. Солнце постепенно снижается, теряет яркость и жар, лучи рассеиваются и теряются в воздухе, в листьях березы. Рядом с забором Варя замечает ржавые коряги, инструменты и запчасти, давно кем-то забытые. Воздух спертый и душный, скучающий по ветрам.

Слышатся чьи-то шаги, они приближаются грозно, мощно, и в то же время тяжело. Варя заползает за березу, прячется. Из тени забора показывается огромное разнузданное тело, до боли знакомое Варе в ее видениях. От чего-то он выглядит устало и даже испуганно. Он одет в грязную серую рубаху на распашку, открывающую волосатую жутко истерзанную грудь. Безумный и жалкий вид бездомного человека. Он тяжело дышит, почти со стоном, из его глаз текут слезы. Дойдя наконец до забора, он опирается на него рукой, падает на колени, переваливается на траву. Он не переставая стонет и бормочет что-то не разборчиво, с трудом держит голову на весу.

Неслышно и негаданно дует злой ветер, тень поглощает пространство, и ранее страшный тиран теперь трясется и пытаться куда-то бежать с убийственным страхом в глазах. Его тело замирает и падает, с громким хрустом.

Вдали появляется загадочного вида человек. Он идет размеренно, в черном и строгом костюме. Варя не может уловить его лицо. Он отворачивается к ней затылком, скрывая свой лик. Уверенный шаг незнакомца вдруг останавливается. До ушей доносятся звуки, совсем незнакомого языка. Парализованное тело барахтается в земле и повторяет одну и ту же фразу:

— Оставьте меня, прошу! Я больше не могу, хватит!

— Тише, Гриша, тише… — раздается шипящий ледяной голос.

— Я делал все! Прекратите!

Человек в черном костюме шипит в ответ и поднимает руку в странном жесте. Продолжает говорить на своем языке. Совершенно незнакомый голос на том же языке вырывается из глотки угасающего мужчины. С этим голосом они разговаривают обыденно и спокойно. После нескольких минут разговора, человек в костюме вновь поднимает руку, рисуя в воздухе странные знаки. После чего раздается бурлящий стон, из самой глотки лежащего на земле обмякшего тела.

До Вари доносится мерзейший запах разложения и тлена. Тело Григория гниет так, словно секунды проносятся за месяцы. Из-под земли выползают черви и неистово поедают его тело. На Варю надвигается неотвратимая тошнота и когда она с характерным звуком пытается ее сдержать, человек в черном костюме настораживается, оглядывается по сторонам. Его лицо черное как ночь, нет черт, нет даже света глаз, бездна. Он приближается к ней, поднимает руку, готовясь к очередному жесту. Варя пугается, пятится назад, но он замирает и отступает назад. Растворяется в ночи, сливается с тьмой и больше от него нет даже следа. Варя выпускает воздух из легких.

За ней поносится хруст. И из-за ее спины легкими шагами выходит девушка. Крепкая, сложенная и ловкая. Варя разглядывает ее с огромным изумлением. Она смотрит словно на себя саму, только совсем другую. У этой Вари жесткие прямые волосы, более круглые и жесткие черты, но совершенно те же глаза. Она одета в грубые мужские потертые штаны и белую свободную рубаху.

Двойник Вари, морщась от отвращения, осматривает труп, слегка задевает его ногой. Наклоняется к нему и одним движением ритуально ножа, возникшего из ее кармана, срезает еще не успевшие разложиться волосы. Расправив плечи, сжимая в кулаке награбленное, уходит.

Варя пытается следовать за двойником, но спотыкается и очень медленно и долго падает. Приземляется со всплеском в воду. Ее закручивает в воронке, потоки воды бьют со всех сторон и пузырятся.

Темнота и холод. Оживающее сознание требует усилий и паники. Варя находит силы, чтобы открыть глаза, но они упираются во что-то твердое и мутное. Легкие резко пронзает нехватка кислорода. Она осознает, что все еще в своей ванной, под коркой льда.

Варя бьет слабыми руками лед. Инстинкт самосохранения не дает сдаться. Раз за разом она разрезает костяшки на руках. Наконец, собрав все оставшиеся силы, она пробивает дыру. Варя бьет сильнее, ей удается пробить коленями еще одну. Она высвобождается из ледяного гроба. Выныривает с громким протяжным вдохом, вода и лед летят во все стороны. Она жадно дышит. Плавающие осколки царапают ее тело, оставляют ледяные ожоги.

В следующую же секунду Варя вырывается из скользкой ванны. Выползает наружу, словно испуганная змея, окоченевшие руки и ноги рвутся к жизни, она громко падает на пол. Долгая, зверская отдышка душит ее. Варя тянется за полотенцем, пытается им согреть себя, накрываясь. Схватив одежду, на коленях она добирается до своей комнаты, залазит в одеяло, несколько минут приходит в себя и глубоко дышит. Крупная дрожь заставляет сотрясаться кровать. Веки тяжелеют, оледеневший разум пустеет, и постепенно она прикрывает глаза.

Минута… Две… Три… Четыре… Пять.

Варя с усилием открывает глаза. Чувствует отогревшиеся ноги, уже слегка подсохшие волосы падают на лицо, тело размеренно перегоняет теплую кровь. Она садится на кровати и видит первые закатные лучи солнца в окне.

«Нет! Нет-нет-нет!!! Сколько я пролежала?!»

На телефоне высвечивается время. Час уже поздний.

«Черт-черт-черт. Бабушка сейчас вернется! Как же так!!!».

Варя как можно быстрее встает, судорожно одевается. Складывает все необходимое в рюкзак и выходит на улицу. Она легко находит во дворе лопату. Выходя из потайной калитки до нее доносятся звуки железной задвижки со стороны двора. Возможно, удача сегодня на ее стороне.

***

Сухая трава колосится на ветру, цепляется за Варены джинсы, не пускает к старому ветвистому дереву. За время, что Варя спала и восстанавливалась, кто-то уже вырыл яму. Массивная куча черной земли простирается недалеко от глубокой ямы.

«Нашел ли Паша племянника? Раз успел выкопать могилу Нины. Что, если это сделал кто-то другой, что, если могилка уже разворована?»

Варя стремительно приближается.

На холодном темном дне ямы виднеется деревянный, почти полностью сгнивший короб. Варя отворачивается от него, выдыхает, бьет себя по щекам.

«Соберись! Возьми себя в руки!»

Лопата остается воткнутой в землю, рюкзак повешен на нее сверху. Варя одним прыжком оказывается внизу. Она падает на колени, слегка стонет от боли отбитых ног. Крышка гробика местами съедена тленом и насекомыми, она ничем не прибита, и чтобы сдвинуть ее с мета, приходится немного раскопать землю руками, освобождая ее от плена и натиска. Прикладывая усилия, Варя сдвигает влажное дерево, отрывает черные доски, и земля сыпется на нее со всех сторон большими слипшимися камнями.

Дно гроба сросшееся с почвой, уже почти полностью объедено. Белые кости погружаются в землю так же плотно, лишь частями выглядывая наружу. Варя дрожащими пальцами нежно откапывает ровно лежащий маленький светлый череп. Долго смотрит на него, видит миленькое невинное лицо Нины. Остальные косточки она так же филигранно возвращает на воздух, складывает вокруг. Дает себе небольшую передышку. Запрокидывает голову назад и старается глубоко дышать не сырым воздухом. Буря эмоций слегка отступает, она присаживается на корточки и думает, что следует сделать дальше.

Для ритуала все есть, кроме останков мамы.

«Где их искать? Нашли ли ее тело, похоронили ли? Или она все еще там, в холодной воде, не унесла ли ее река далеко отсюда? Если дух ее находится в лесу, может быть стоит отыскать его и спросить? Когда-то я уже встречала ее в воде».

«Думай».

«Думай».

«Думай».

Глаза вдруг настигает чья-то тень. Зрачки расширяются, Варя видит, как кто‑то передвигается наверху к торчащей из земли лопате. Она хватается за край срывающейся вниз земли и пытается подтянуться с прыжка. Получается не сразу, и все же она выбирается наверх. Закатное солнце слепит глаза, а когда они привыкают, Варя видит, как с ее рюкзаком в лес уходит быстрым шагом молодая девушка. Узкие штаны, ботинки и очень большая серая толстовка, скрывающая фигуру. Капюшон, полностью закрывающий голову и лицо. Варя, лежа на траве и разглядывая уходящего человека, вдруг содрогается.

«Охотники!»

***

Варя знает, что поступок отчаянный, знает, что скорее всего у нее есть выбор унести ноги. И все же, она поднимается на ноги и следует за охотником. Варя бежит до самого леса. Отыскивает след. Выдыхается, ноги заплетаются, со всех сторон нападают кровожадные комары, бьют ветки и жалит листва.

Глубоко в лесу Варя теряется, не находит ни следов ни звуков сбежавшего охотника. Вокруг слышится только стуки дятлов по стволам и шуршание массивных листьев.

Справа раздается знакомое «АУ!». Варя бежит на голос со всех ног, травмируя себя злыми шипами ветвей. Она оказывается на одной из тех развилок, где они с Пашей заблудились в первый раз. Варя тяжело вдыхает воздух, наклоняется, опирается руками на колени, восстанавливает пульс. Замечает, как с ее щеки стекает теплая струйка крови. Слишком глубоко поцарапала.

— Неужели уже выдохлась? — раздается из чащи леса девичий предательски знакомый голос. Она говорит размеренно и надменно, — что же в тебе такого интересного?

Варя молчит. Разгибается и пытается найти взглядом лицо противницы, но густая тень от деревьев не дает различить ее среди стволов и ветвей.

Зоя выходит на свет сама. Скидывает с головы серый капюшон, высвобождая рыжий хвост. Варя замечает на ее лице болезненные синие оттеки и ссадины, следы не так давно прошедших побоев. На секунду появляется надежда, что вовсе Вербина не так непобедима, как кажется.

Зоя подходит ближе на пару метров, наигранно корчится. Открывает ее рюкзак, бесцеремонно шарится. Достает брошь, откидывает на землю все остальное, как мусор.

Громкое дыхание Вари наконец становится ровным. Ноги становятся устойчивее, чем были. На мгновение она уверена, что сил у нее предостаточно, чтобы справиться.

Зоя замечает уверенные глаза Вари, и в ответ словно становится выше, сильнее и злее, чем была раньше. Она скидывает с себя серый мешок, бросает его к деревьям. Ее жилистое, накаченное тело просвечивается через облегающую тонкую черную водолазку. Она, словно рожденная в этом лесу, сливается с ним рыжей копной волос. Но самым страшным в ней остаются полные ненависти и презрения зеленые глаза. Варя боялась их раньше, боится и сейчас. Зоя демонстративно подбрасывает в воздух драгоценную брошь, туда-сюда, как чужую отнятую игрушку.

— Ну, чего молчишь? Не соскучилась что ли? — с издевкой добавляет она.

— Просто, я не удивлена. Кто же еще, если не ты, — Варя говорит непринужденно спокойно, без капли сомнений в своих словах, — не стыдно тебе врываться в чужие дома и красть имущество? Одно дело изгаляться над слабыми, но вот воровство, совсем уж для тебя низко, не замечаешь?

— Ох, Варя-Варя-Варя, давно мы с тобой не общались с глазу на глаз. Ничего ты обо мне не знаешь, — на этот раз она усмехается, — ты все такая же мелкая и жалкая, как муха. Я могла бы убивать ведьм выше рангом, но таковы правила. Так что, мне нужна ты. Удивительно, какое совпадение, правда? Давно надо было это сделать, ведь столько возможностей было, — искреннее рассмеявшись, цедит Зоя. Кладет брошь в карман и стремительно приближается к своей жертве.

Варя отступает назад, в ее голове мечутся мысли и глаза ищут пути отхода. Бежать некуда, догонит, в драке она не боец, и на помощь никто не придет. Даже силы, под натиском страха, словно покидают ее, а не наполняют.

— Да уж, надо было раньше, — останавливаясь на своем месте, сухо отвечает Варя.

Занесенный острый кулак с громким звуком пробивает тонкую бледную скулу Вари, она падает на мягкую землю. Внутри что-то лопнуло, кровь наполняет рот. Зоя подхватывает ее голову за волосы и с силой бьет о твое твердое колено. В ушах Вари зазвенит, перед глазами сверкают звезды. Болевой шок заставляет теряться сознанием, но Варя с усилием удерживает его. Колено Зои и почти все лицо Вари заливает кровью. Страшная острая боль заставляет слезы литься большими каплями.

— Знаешь, почему ты заслуживаешь этого? Потому что с самого детства тебя жалели, боялись на тебя даже дышать. Но я всегда чувствовала, как от тебя прет грязью, воняет, как от всей твоей семьи! «Предоставленная сама себе, никому не нужная бедная Варенька». У тебя было столько свободы, но ты совершенно ее не ценила, «такая вся правильная, такая тихая». Все это ложь, ты самое мерзкое, что могла создать природа, ты и твоя мать! И вот тому доказательство: ведьмовское безродное отродье!

Варя лежит на влажном мху и думает о том, как прожила свою жизнь. Она почти никогда не могла ответить за себя, заступиться. Варя столько лет просто терпела, только потому что знала, что в этой войне ей победить.

Варя находит в себе силы вытереть кровь с рта и подтянуться вперед. Попытка ползти дальше оказывается неудачной. Зоя отвечает сильным ударом черной массивной подошвы по животу. Изо рта Вари вырывается еще один поток крови. Варя слышит как трещит ее ребро под ботинком. Она дышит маленькими рывками, через раз, и каждый этот раз отдается разрывающей болью.

— А-а-а, так ты все это время завидовала. Как-то банально, если честно. Можно не понимать прошлое, сейчас мы один на один как ведьма и охотник. Так что будь добра, собери свои нюни и доделывай дело до конца, — хрипло и бесчувственно отвечает Варя.

Сколько бы боли она в себе не испытывала, до нее слабо доходит поток силы, возвращающейся к ней. Как бы там ни было, время уходит.

«Сколько раз Паша спасал мне жизнь. Неужели зря? Теперь я за себя сама. О Боги, неужели мне есть ради чего жить?»

Варя становится на колени, затем, тяжело опираясь руками и шатаясь оказывается на ногах, во весь рост. Варя одаривает охотницу таким же презрительным злым взглядом.

— До свиданья, Варенька. Я скинусь тебе на гроб, когда будут собирать, — цедит сквозь зубы Зоя, делает два шага навстречу, ее горячие острые руки обхватывают шею Вари, валят на землю и перекрывают воздух, стараются сломать трахею.

Последняя секунда вдруг замедляется. Ненависть приливом переполняет Варю, разливается за ее края, собираясь в сгусток черной смолы. Варя сжимает глаза.

Тьма льющаяся из зеркала заполняет ее вены, ее глазницы и разум.

Зою отбрасывает к стволам деревьев. Она бьется позвоночником о колючий ствол высокой сосны. Поднимается сильный ветер, сгоняя ото всюду листву, гоняя ее повсюду. Закатное солнце исчезает, и мир вокруг них поглощается тьмой. Глаза Вари отражают беспросветную черную сторону луны. Они залиты черной сажей, скрывая белки и сосуды.

Варя плавно уверенно встает, приближается к дергающейся в листве рыжеволосой девице. Чем ближе Варя, тем больше Зоя испытывает страшную боль, рвущую ее на части, но она отползает все дальше, не собираясь сдаваться.

Варя теряет себя с каждой секундой. Контроля больше нет, рамок и правил нет. Есть только бесконечная ненависть, бесконечная боль и зло. Есть только тьма, и имя ей Варвара.

Зоя, испытывая страх и ужас, которых так презирала, поднимается вверх и снова падает на землю со стуком. Кукольное лицо заливается собственной кровью.

Варя, поглощенная тьмой, обессиливает. Она падает навзничь. Сознание постепенно возвращается на место. В глазах возвращаются белки. Последние солнечные лучи заставляют Варю поморщиться. Гнилая листва почти не чувствуется, кровь в носу запекается, а из ушей все еще льется. Синее горло плохо пропускает воздух в легкие, мозг пробивает страшная звенящая боль. Все органы внутри перемешаны в фарш. Варя тихо стонет и пытается пошевелиться, поворачивает голову в сторону.

Зоя лежит далеко, может быть и не дышит. Ее руки раскинуты в разные стороны, глаза неплотно закрыты. Вокруг нее лежат ветви и бревна, упавшие с деревьев и принесенные злым ветром откуда-то из ближних мест.

Варя после недолгой отдышки медленно встает на колени, доползает до сумки. Собирает оставшееся не унесенное ветром. Затем так же аккуратно и медленно, опираясь на дерево, поднимается на ноги. В полусогнутом состоянии доходит до тела Зои. Проверяет пульс. Живая. Шарится по большим карманам. Находит брошь и даже свернутые в четыре раза рисунки. Кладет краденное себе.

Только теперь Варя отправляется дальше. С каждым шагом она свыкается с болью, ей становится легче. Тропа постепенно теряется. Варя бродит среди темнеющей листвы в надежде, что найдет выход. Деревья вокруг кажутся одинаковыми, и последние лучи на долго уходят, бросая ее одну в холоде и темноте.

***

— Мне нужна помощь! — выкрикивает Варя.

Голос раздается эхом. Она останавливается у дуба, устало опирается на него спиной и скатывается вниз. Холод пробирает, а комары пытаются выпить оставшуюся в ней кровь. Варя сползает вниз, рукавами вытирает лицо от грязи и крови, закрывает лицо ладонями. В одиночестве, в густой тени тянется время.

Что-то холодное и мокрое тыкается в ее ладони, пытается открыть бледное осунувшееся лицо. Вздрагивая от испуга Варя открывает руки.

Огненно-рыжая бестия, на четырех лапах, сидит у самого лица Вари, нежно облизывает руку, тихо издает скрипучие звуки. Лицо Вари трогает милая улыбка.

— Спасибо, — тихо шепчет.

В ответ лиса разворачивается, виляя пушистым хвостом и ждет, когда Варя последует за ней. За время, проведенное под дубом, ноги заметно охладели и затекли, встать оказывается задачей не из простых. С трудом, но все же Варя продолжает путь, следуя за духом природы.

Дорога выдается не близкой, раз за разом, поворот за поворотом лиса терпеливо ждет, озирается и оглядывается, старается обходить опасности и преграды. Спустя немалое время она резко останавливается, принюхивается, заглядывает в глаза Вере, переводит взгляд в гущу деревьев и тьму, поблескивающую в лунных лучах. Варя присматривается и замечает движение где-то у корней деревьев, прислушивается и до до нее доносятся чьи-то слабые голоса. Она движется ближе к ним, оборачивается к лисе, но той рядом уже не оказывается.

У одной из сосен поджав под себя коленки, накрытый большой серой фуфайкой сидит Алеша. Он слегка грязноват и растерян. Варя скорее приближается, и замечает рядом с ним высокую фигуру молодого парня, одетого в камуфляж и серую кофту, такую же, как была на Зое. Варя замирает, встретившись с ним глазами, как и он. Алеша прекращает что-то говорить своему сопровождающему и оборачивается. При виде Вари его лицо веселеет и по лесу эхом раздается его писклявый голосок.

— Варя! Ты нашла нас!

Алеша вскакивает на ножки и бежит к ней. Варя прячет ребенка за спину, продолжая озлобленно и хищно глядеть на охотника.

— Я не буду с тобой бороться. Забирай ребенка и уходи, — вдруг холодно говорит он.

— Как вы посмели?! — полным ненависти тоном говорит Варя.

— Издержки профессии. В любом случае, я не желал этого, и тебе не враг.

— Какая-то гнусная у вас профессия.

— Где рыжая? Что ты с ней сделала?

— Далеко отсюда. В ту сторону. Если успеешь, будет живая.

Охотник разворачивается, накидывает свой рюкзак, собирается уходить в другую сторону. Алеша выглядывает из-за Вареных ног и кричит ему:

— Пока!

— Пока, малой.

Охотник кротко кивает головой и почти сразу теряется среди стволов и ветвей деревьев, оставляя за собой следы.

Варя присаживается к Алеше, крепко обнимает его осматривает на наличие повреждений. Сердце бьется чаще, на глаза наливаются слезы. Она нашла его живого и целого. Лицо малыша искажается жалостью и печалью, на его глаза налетают слезы.

— Это что, кровь? — пищит он.

— Да, не плачь.

— Варя, что с тобой? Тебя побили?

— Немного. Я в порядке, не беспокойся, — отвечает Варя ласково, вытирая его слезки с пухлых щек.

— Долго вы меня искали. А где Паша?

— Очень долго! А Паша? Паша скоро придет. Пойдем отсюда, помнишь, откуда вы с этим дядей сюда пришли?

— Ага, там есть тропинка!

— Хорошо, идем домой.

Варя берет Алешу за его маленькую пухленькую ручку и он ведет их к тропе. Варя уже почти не чувствует укусов комаров или острых веток, в голове у нее одна только мысль вернуть ребенка родителям. Алеша ловко прячется за воротник тяжелой толстой фуфайки, так что комарам достаются разве что его розовые щеки.

— Как же так вышло, дорогой? Как ты мог уйти от мамы? — спрашивает Варя почти ласково.

— Я не помню. Помню только, как проснулся возле речки в траве. Тетя и дядя сказали, что мы играем в прятки и что Паша за мной скоро придет. Я слышал, меня аукали! Но дядя сказал, что отзываться нечестно.

— Больше никогда не верь незнакомым людям, обещаешь? Мы не играли в прятки, мы тебя потеряли! Твоя мама очень сильно за тебя боится.

— Правда?! — жалобно спрашивает Алеша.

— Правда. Только не плачь, я уже нашла тебя.

— А что это за звук?

— Какой звук? — Варя останавливается и прислушивается к тишине. В рюкзаке за ее спиной что-то тихо вибрирует, — телефон! Точно!

Она быстро снимает рюкзак и нашаривает в нем святящийся телефон. Торопливо наживает зеленую кнопку дрожащими пальцами.

— Ало!

— Господи! Где ты?!

— Я в лесу, мы в лесу! Я нашла Алешу, мы идем! Видимо, уже близко в выходу, раз появилась связь!

— Что?! Где?! Я бегу! Я здесь! Кричите, я услышу вас! — громким хриплым голосом кричит в трубку Паша.

— Громко-громко зови Пашу! АААУУУУ!

— ААААУУУУУ, — кричит Алеша во все горло.

— Тебе слышно?! — спрашивает Варя в телефон.

— Вроде бы. Кричите еще! Только не сходите со своего места!

Они долго перекрикиваются друг другу, срывают горло. И вот наконец где‑то недалеко раздается голос Чернова. Становится все ближе и ближе. И вот уже слышны его шумные шуршащие шаги.

Алеша радостно подпрыгивает на руки Паши, и тот в ответ крепко его прижимает к себе, тяжело дышит, целует маленькую голову. Варя подходит ближе к ним и тоже попадает в горячие объятья.

Варя замечает, что Паша пахнет землей, на его руках грязь, листва и вроде бы даже кровь. Его глаза испуганно широко раскрыты и осматривают все вокруг, в ожидании опасности. Он опускает племянника на землю.

— Что случилось? — спрашивает она.

Он всматривается в ее лицо через тьму и лунный свет.

Дрожащими пальцами касается ее лица.

— Что это? — шепчет скрепя зубами.

— Тише, — шипит Варя в ответ.

— Кто это сделал?!

— Охотник. Спокойно, я справилась, — успокаивающим тоном добавляет она.

Он крепко ее обнимает, целует в макушку. Она чувствует, с какой силой сжимается его рука в ее длинных волосах.

— Потом расскажем друг другу детали. Давай скорее выбираться, — уверенно и твердо выдает она.

Он собранно кивает в ответ, поднимает ребенка и, крепко держа ее за руку, идет к тропе.

Постепенно на их пути виднеются последние ряды деревьев, за которыми светят фары автомобилей, и даже мигалки скорой помощи, четко слышны голоса людей.

Варя, плетущаяся сзади, вдруг останавливается. Высвобождает свою руку. Злой холодный ветер поднимает пыль, гниющую листву и хвою в воздух. Тихий легкий детский шепот окутывает ее. Среди стволов выглядывает маленькое бледное лицо Нины и чуть покачивается.

— Не бросай нас.

Луна на небе полная, и серебренный свет делает фонари лишними.

— Варя, идем! Не останавливайся! — громко цедит Паша.

— Мне… Мне нужно идти…

— Мы уже почти дошли! Куда ты собралась?!

— Верни Алешу… — твердо отвечает Варя и отступает назад.

— Нет, Варя! Мы все успеем вместе! Слышишь? Идем!

— Прости, она зовет меня. Значит, мне нужно идти сейчас. Жди меня у Нины, я обещаю, что приду туда, скоро!

— Нет, Варя, не смей! Не сейчас! — Паша кричит ледяным строгим голосом, но Варя уже скрывается в гуще деревьев, все дальше и дальше убегая от него.

Она легко находит в темноте дорогу к реке, не попадаясь на глаза ни одной живой душе. Она не чувствует страха, не слышит собственного тяжело бьющегося сердца и усталых больных ног. Она бежит вдоль границы леса, прячется в тени, громко уверенно хватает воздух легкими.