Явь (СИ)

Глава 18. Ведьма

Кромка мертвой глади реки отражает высокие, сотканные из тьмы деревья, и белую холодную луну. Так тихо, что даже сверчки и лягушки уснули крепким причудливым сном.

Варя становится на песок голыми ступнями. Он холодный и влажный. Перед ней собственное отражение дрожит и исходит кругами, искажая и без того болезненное лицо. Холодный белый пар срывается с губ и рассыпается в воздухе. Варя твердо и грубо снимает с себя вещи, остается в одной лишь большой белой футболке. Касается пальцами ног воду и содрогается от пронзающего до боли холода.

Варя убирает спутавшиеся волосы за спину, выпрямляется и глубоко вдыхает холодный застоявшийся воздух.

«Принять себя».

Делает в воду шаг, второй, ноги трещат, как стекло. Тысячи ледяных игл пронзают белую тонкую кожу. Еще шаг. Вода поглощает ее живот и ребра. Мокрая футболка прилипает к телу. Скрипят зубы. Не в силах больше двигаться, она задерживает тяжело бьющийся в легких оставшийся воздух, и падает глубоко под воду. Черная, как смола, вода поглощает хрустальное тело. И яркие перламутровые звезды, такие же красивые, как в отражении синих глаз, теряются в этой воде, тухнут. Сердце делает стук… второй… третий… замолкает.

В сознании яркими красками Варя восстанавливает то, что видела когда-то здесь. Мелкими пузырьками последний кислород вылетает к небу далеко от нее. Холод огнем выжигает каждую рану. Спиной Варя касается твердого дна и камней, открывает красные истерзанные глаза, потерявшие свет.

Рядом с лицом она видит мертвую руку, крепко сдавливающую ее шею. Прямо над гладью воды ее лицо испепеляет зверский взгляд. Вода поглощает ее все сильнее, как бы она не сопротивлялась, воздуха нет, как и сил. В открытых глазах застывает образ последнего, что видела мавка, перед собственной гибелью. Сквозь призрачные круги, расплывается силуэт. Красный свет адских глаз, ползущие трупные черви по большому грубому сорванному неотесанному лицу, обнаженное алое мясо, зубы, торчащие наружу, похожие на звериные клыки. Короткие красные рога торчат в обе стороны.

Мерзкий оскал наслаждаясь, наблюдает за тем, как умирает ничтожно слабое тело. Варя закрывает глаза и падает в темноту, отдаваясь ей целиком и полностью. Больше никаких чувств и ощущений, лишь тьма.

— Яви мне свои очи, душа моя… — пролетает над ухом тихий ласковый зов, — я жду тебя здесь… так давно.

Варя вдруг видит вокруг себя яркий свет и чувствует мягкое тепло. Тень от листочков и веток плакучей ивы накрывают ее лицо и играют на тонких плечах. Рядом у берега прекрасная, но уже не живая, женщина сидит поджав ноги под себя.

— Ну, здравствуй, милая. Наконец и я могу поговорить с тобой.

Она встает со своего места и легкой походной приближается к Варе, присаживается невыносимо близко. Варя всматривается в нее в упор, не мигая.

— Я погибла?

— Нет, я не дам этому произойти.

— Это все происходит в моей голове?

— И да, и нет. Славное место, неправда ли?

Варя медленно кивает, внимательно осматриваясь.

— Я не могу понять лишь одного, зачем вам нужны были дети?

— Ты видела моего мужа… он всегда был плохим человеком. Меня выдали замуж против воли, когда я была совсем молодой… Родители желали мне богатой жизни… И вот, к чему мы пришли. Я не хотела никому зла, но он просыпался и питался их страхами, становился сильнее, убивал… Когда он находил себе жертв, Ниночка приводила их ко мне. Я лишь усыпляла их, прятала. Только так я могла его сдерживать. На моей душе ужасный грех, ты ведь знаешь.

— Да, — шепотом отвечает Варя.

— Помоги мне его искупить. Ради моей дочки, освободи ее душу… Ведьма, что приходила ко мне много лет назад, сказала, что именно ты откроешь нам путь…

— Тогда помогите мне… Я не справлюсь с ним. Кто сказал вам это?

— Ну конечно же знаешь. Если ты освободишь от плена наши души, мы сожжем его дотла, вместе.

— Хорошо…

— Спасибо, милое дитя… — прозрачный серебряный голос струится из тонкого рта. Она нежно целует Варю в лоб. И холод от ее губ распространяется по живому телу лихорадкой, возвращая его на твердое дно реки.

Тьма. Замораживающий сердце холод.

Прикосновение к лицу пробуждает сознание. Она все еще под водой и все еще не дышит, открывает веки прикладывая большие усилия. Мертвые полупрозрачные зрачки. Черные волосы окутывают Варю со всех сторон. Тонкие бледные, сливающиеся с кожей губы сомкнуты с такой силой, что кажется, Варя чувствует на себе их напряжение. Белые холодные пальцы держат Варено еще живое лицо. Утопленница медленно отстраняется. Чтото жесткое и круглое касается повисшей в воде руки.

«Иди».

Поток воды подталкивает окоченевшее тело к небу.

Варя касается дна ногами, и жадно глотая ледяной воздух, судорожно выбирается на берег. Ноги запускают застывшую кровь, спотыкаются и падают, снова поднимаясь и борясь за остатки тепла. Закостенелые синие пальцы держат голый и гладкий череп молодой женщины. Мокрая майка обнимает тело. Ледяные струи стекают с волос. Варя выползает на берег и без чувств падает на песок. Даже звездное небо с луной ей больше не светят. Острая боль повсюду, смывает кровь, жалость к себе. Дыхание становится медленным, почти неощутимым, последние обрывки мыслей о смерти растворяются в нем.

***

Алеша на руках заплаканной и вымотанной, но счастливой матери, жадно кушает булочку, завернутый в плед, в карете скорой помощи. Пашу как следует уже расцеловали и отблагодарили. Антон, не меньше чем другие члены семьи, переживший потрясение, без передышки разговаривает с племянником и гладит его по голове. Люди постепенно расходятся по домам, службы уезжают со своего поста.

Паша обнимая за плечи сестру, озадачено смотрит в сторону реки.

— Езжайте домой, здесь вам делать уже нечего, — мягко произносит он.

— А ты? — вдруг спрашивает Антон тревожно.

— У меня кое-какие дела.

— Какие сейчас у тебя могут быть дела? — вытирая с глаз большие слезы, спрашивает Даша.

— Не спрашивай. Я скоро приеду домой.

Паша целует племянника в лоб и, воспользовавшись суматохой, теряется в толпе оставшихся на месте людей.

Паша падает на сиденье своей машины и, оставшись наедине с собой, устало потирает лицо, глаза, и ерошит волосы, поднимая их наверх. Где сейчас искать Варю, где она теперь испытывает себя на прочность? Он заводит машину.

В раненной памяти всплывают сломанный окровавленный нос и большие темные гематомы на лице, оцарапанные щеки и руки. Больше всего он злится на то, что не справляется с ней. Гнев туго завязывается в его голове, и от того, он сильнее нажимает на педаль газа.

К вырытой могиле он приезжает быстро, не жалея машины на разбитых поселочных дорогах. Ничего нового в этом месте нет, все так же мертвые кости ребенка. Полная луна делает эти кости белее, заставляет их светиться могильным холодом. Ему на самом деле все равно, что будет с уже мертвыми, его интересует только живые. Он все время оглядывается по сторонам в надежде, что рядом окажется она. Даже дуновения ветра в этот час прекращаются.

Вдруг из леса слышится женский крик, отдаленно напоминающий Варен голос. Паша, не думая не секунды, бежит за ним.

Дорога, по которой он бежит, кажется знакомой и ясной. Паша различает деревья, запоминает дорогу обратно, но вот очередной поворот, смена курса, все резко меняется и становится незнакомым. Паша теряется в зазеркалье, пытается найти потерянные ориентиры, но все они искажены. Он кричит и зовет Варю, но больше ее голоса не слышит. Растерявшись, он бежит дольше вглубь, так и не находит знакомых троп. Даже под светом фонаря величественной гордой луны, среди тьмы он теряет себя.

Время идет, за спиной слышатся тяжелые шаги. Топот доносится издалека, приближается. Во рту беснуется дурацкий вкус протухшей крови, тошнит и кружится голова.

Долго не думая, Паша хватает лежащую поблизости тяжелую большую корягу. Он ждет нападения со всех сторон, нервно сжимает массивную ветвь, сдерживает дыхание. Абсолютная тишина. Лишь сердце бешено колотится, отдавая мощным давлением в голову. Паша раз за разом вспоминает лицо Вари и его бросает в дрожь, ему хочется мести, от того, кровь в нем кипит и загорается. Синие глаза застилает пелена.

За плечом раздается резкий гулкий хрип. Паша разворачивается и мгновенно его шея оказывается в руках у огромного, дьявольски сильного, но разлагающегося трупа, с короткими кривыми рогами.

Сильно сдавленное горло вот-вот надломится, не успев издать звук. Коряга падает на землю, так же, бесшумно. Его ноги поднимаются вверх над землей.

***

Резкий хлопок вырывает Варю из пустоты, в ушах звенит, яркий свет ослепляет. Слабым хриплым голосом она подает признаки жизни. Свет перестает резать зрачки, большой фонарь отворачивается. За ним становится видна рыжая бодрая ведьма. Она укрывает Варю чем-то большим и теплым, теребит ее за щеки, радуется каждому вздоху, приговаривает что-то приободряющее и жизнеутверждающее.

— Тебе повезло, встретить именно меня! — лепечет Адель.

Варя не в силах что-либо отвечать, лишь цепляется пальцами за одеяло.

— Сейчас мы тебя приоденем! Как только пришло видение, я сразу сумку тебе собрала. Ты уж извини, что так поздно. Пришлось вызывать подмогу, чтобы сюда добраться.

— Я хочу пить, — хрипит Варя.

— Вот-вот, конечно, держи, — Адель шарится по тканевой старой сумке, достает из нее маленькую бутылку воды, нежно снимает с нее крышку и подает Варе. Та делает пару глотков и заметно оживляется.

— Тише-тише, всю не пей, еще пригодится.

— Что у нее за вкус?

— Живая вода. Сейчас тебе быстреханько полегчает, будешь бегать как новенькая.

— Отлично, — холодно отвечает Варя.

Череп лежит все там же под рукой, не тронутый. Адель заставляет Варю снять с себя мокрую футболку и надеть ее привезенный красный свитер. Варе становится разительно теплее, чем всего пару минут назад. Выжимает мокрые волосы. Заворачивает череп в футболку.

— Что ж, пора проводить ритуал! — провозглашает Адель.

— Идем, — уверенно и решительно отрезает Варя.

«Кому-то точно выгодно оставить меня в живых».

Они спешат к лесу, пробираясь сквозь высокую цепкую траву. Варю охватывает страх приступать к тому, к чему она так долго готовилась. Всю дорогу она наблюдает лишь за движением света фонарика.

Вдруг Адель заговорила:

— Так это все был обман? Охотники совсем честь потеряли.

— Да… — отрешенно отвечает Варя.

— Как же ты справилась?

— Думаю, она не рассчитывала, что я буду давать отпор, потеряла бдительность.

— Ну, теперь точно покоя не жди!

— Давайте, подумаем об этом завтра.

Шаг за шагом они приближаются к первым лесным деревьям. Ребра Вари изнывают, внутри все сжимается от каждого сделанного телодвижения.

Внезапно сердце пронзает укол раскаленной иглой. Варя останавливается, падает на колени, в состоянии произнести лишь тихий писк. В глазах расплываются пятна. Она пытается вдохнуть, но игла словно все дальше и дальше вонзается внутрь. Туманная пелена перекрывает все. Варя слышит, видит и чувствует, как другой человек. Он пытается через силу вдохнуть. Его шею сжимает гнилая рука так сильно, что горло вот-вот надорвется. Черная, окутанная густым воздухом голова демона вглядывается в сторону, его красные неподвижные глаза горят. Он поворачивается и смотрит ему прямо в глаза.

Пелена спадает так же, как появилась. Словно ничего и не было. Варя громко вдыхает большое количество воздуха, разрывающимся продирающей болью горлом. Голова кружится. В груди больше ничего не болит. Снова деревья, снова трава, фонарь и старая рыжая ведьма.

— Паша! Демон напал на него!

— Ну вот! — постанывает недовольно Адель и подхватывает Варю под руку.

Дальше тело встает и бежит само, вместо Вари. В голове не возникает лишних мыслей, она бежит со всех ног, как только может, точно знает и чувствует, где он. Ветки бьют ее повсюду, особенно больно по недавно появившимся ранам. Варя пробирается через густой подлесок. Дыхание сбивается, мышцы ног сводит судорогами, но она не останавливается. Адель кое-как успевает плестись позади, она что-то кричит, но Варя совсем ее не понимает.

Нечеловеческий рев сотрясает листву и землю под ногами. Варя инстинктивно бросается вперед, в надежде наконец встретить его, и помочь ему спрятаться.

В темноте, в ночном свете, видны лишь формы и очертания. Адель приближается вместе с фонариком, разгоняя мрак и холод.

На коленях с разрубленной пополам головой качается большой гниющий демон. Из трещины в голове торчит его же оружие. Сверкающий топор. Над ним высится Паша. Его окровавленный глаз закрывается от резкого света. Ужасающий синий отек на горле от удушья. Трясущиеся руки и потерянный взгляд с одного глаза. Он делает шаг к Варе, и они встречаются на пол пути друг к другу. Он сильно сжимает ее руку и тащит к тропе, ведущей из леса.

— Бежим, это ненадолго! — прикрикивает Адель и следует за ними.

На бегу Варя замечает, как он хромает на одну ногу. Они бегут, ломая ветви под ногами, разбрасывая листья, проваливаясь в мягком мхе. Позади доносятся истошные недовольные крики разъяренного демона.

***

Время летит быстро, слишком быстро.

Уже совсем не далеко виднеется вырытая могила.

— Напомни мне слова!

Адель еще издалека, не успевая за Варей, громко повторяет слова на ведьмовском языке. Варя прыгает на дно. Обвалившиеся куски земли падают вместе с ней. Адель подает все необходимое. Варя кладет черепа рядом друг с другом. Затем идут свечи, ритуальный нож, живая вода. Убедившись, что помнит все нужные слова, она очерчивает на могильной земле круг, расставляет свечи, обливает кости живой водой.

— Паша, зажигалку! — кричит Варя.

Чернов бьет себя по карманам, находит чудом не потерявшуюся железную зажигалку и бросает ее в руки Адель. Та, незамедлительно перекидывает ее в могилу.

Позади слышатся возгласы, Варя оборачивается на них, подтягивается наверх. Паша и Адель кричат ей прятаться назад. Застывают на миг. Варя поднимает голову выше, перед собой.

Наверху, перед ее глазами собирается клубами черная пыль, она кружит и завивается в маленький смерч, становясь большим. Через движущиеся облако растущей пыли Варя разглядывает огромные ноги, а затем очертание большого могучего демона. Варя застывает от ужаса. В один момент пыль падает на землю, и она слышит зловещий многоголосый рев, чем-то напоминающий смех.

Мерзкое, отвисшим гнилым мясом, лицо скалится. В панике Варя пятится назад. Одной из огромных огрубевших трупных рук, он хватает ее за волосы и поднимает вверх, отшвыривает как куклу в сторону, на траву. Она не успевает прийти в себя, огромная нога устремляется прямо в нее. Варя отлетает еще дальше.

Она боится вдохнуть, но карабкается дальше за жизнь. Ее рвет, с сопровождаемой волной боли.

Паша бежит навстречу огромному страшному демону так, будто до этого с ним ничего не случилось. В нем нет страха, он идет напролом с голыми руками. Адель падает рядом с Варей на колени, расправляет обе руки, что-то шепчет, и глаза ее закатываются так, что радужки и зрачки полностью исчезают в белой пелене.

Воздух вокруг становится тяжелее и жиже. Как и демон, вдруг застывший на месте. В это время Паша с разбегу запрыгивает на него сверху и бьет, из всех своих сил. Варе, в ее плывущем взгляде, даже кажется, что от лица демона исходят синие огоньки.

Варя раз за разом берет себя в руки и движется полу ползком обратно к могиле. Падает кувырком вниз.

Воздух становится все легче и, наконец, совсем ослабевает. Демон отмирает, сбрасывает Пашу вниз. Затем поднимает его за шкирку и с громким треском бьет о твердую землю. Ставит на него безобразную ногу и давит на грудь.

Варя находит в могиле брошенный рюкзак. Нащупывает в нем брошь. Кладет ее, трясущимися крупной дрожью руками к костям. Хватает в руки брошенную зажигалку.

Внезапный прилив адреналина заставляет ее забыть о боли и слабости. Она видит только кости и слышит только крики. Руки двигаются нервно и прерывисто, шатаются и дрожат. Свечи загораются не с первого раза, зажигалка словно не хочет передавать огонь, заедает и чиркает искрами. Наконец, держа руку на останках, губы Вари сами произносят нужные слова, они вылетают так быстро, что она и сама интуитивно не успевает их осознать. Варя слышит крики, стоны и вопли, но не сбивается.

Слова заканчиваются и Варено тело покидают силы, выливаются большим потоком. Разливается слабость и тошнота, она вдруг падает назад, пытаясь удержаться за землю. Погружается в тьму.

В зеркале, решительно строго настроенный двойник вглядывается в жалкую Варю. Она сидит перед ним на голенях, опираясь на руки, громко кашляет, хватается за голову, убирая мешающиеся мокрые волосы.

— Вставай, — приказывает двойник холодным и чужим голосом.

— Куда? — сквозь кашель шипит Варя.

— Ты должна следовать за мной.

Варя поднимает на нее непонимающие большие темные глаза, перестает дышать.

Оцарапанная, искалеченная Адель продолжает что-то шептать, иногда громко выкрикивая слова. Демон на мгновение становится слабее. Останавливается, словно скованный цепями, падает на колени и продолжает издавать мерзкие звуки, то шипит, то смеется, то стонет. Чернов твердо подходит к нему сзади, берется руками за его голову и резким движением выворачивает ее в обратную сторону.

Ошеломленный своим же поступком, Паша медленными шагами пятится назад. Но демону все это будто в шутку, он продолжает смеяться. Чернов спотыкается и падает, нашаривает под ногами железный прут. Выхватывает его и встает на ноги. Бьет по вывернутой голове демона и вонзает в пустой глаз. Часть лица летит в разные стороны. Звуки из тухлой глотки прекращаются. Секунда затишья.

Тяжелая грязная рука вонзается в больную ногу Чернова, валит его на землю. Забирается сверху, замахивается для тяжелых ударов, Паша отталкивает его ногами. Тот отлетает назад. С мерзким звуком вытягивает из черепа прут.

Откуда не возьмись, рука Адель рядом с Варей пытается привести ее в чувства, бьет по щекам.

— Варя! Закончи ритуал, срочно! — выкрикивает строго.

Демон заваливается на тело Паши раздирает его под собой. Капая гнилью с лица.

Черные, залитые смолой глаза раскрываются.

«Ты должна следовать за мной. Я покажу тебе путь».

Варя находит в правой руке нож, быстрым резким движением раскраивает свою ладонь. Кровь льется струей на белые кости, на старинную брошь и мертвую землю, окрашивая их в сине-красные цвета, оставляя за собой легкий дымок. Варя закрывает глаза и вспоминает свои сны. Воспоминания, подаренные ей ребенком, проносятся в воображении и ранят ее, как в первый раз. Кровь не останавливается, как и поток крупных слез. Варя постепенно погружается в тьму внутри себя. Губы тихо шепчут слова.

Сила, наполнявшая ее из зеркала, даруемая двойником, и голоса вокруг сводят ее с ума. От них не слышно голоса собственных мыслей. Зеркало светится голубым и белым светом, внутри нет отражений, людей или призраков. Голоса, смех, надрывные крики и стоны раскалывают мозг. Варя сжимает виски руками, стараясь себя сдержать.

— Хватит! Я больше не могу!!

— Ты должна. Так открой врата тому, кто должен быть изгнан в мир, где был рожден, — вдруг слышит Варя приказной свинцовый тон двойника, среди всех остальных, стихших в одну лишь секунду, — выпусти его! Пора показать себя! Явить себя трем мирам!

***

Истерзанный Паша без сил и чувств лежит на траве, пытается шевелить хотя бы пальцами, избитыми в кровь, в ожидании следующего нападения. Адель, только что потерявшая последний контроль над беснующимся демоном, выброшена в далеко в высокую траву. Боль отражается в ее залитых кровью глазах.

Демон нещадно приближается к яме. Паша приподнимается на локтях, плавно, скрепя костями подтягивает под себя ноги и встает на колени. Находит под собой камни, кидает их в демона, в надежде отвлечь. Не выходит. Медленно он встает на ноги, держась за ребра, движется за ним.

Огромное разлагающееся тело склоняется над маленькой пропастью. Тишина.

Из ямы вдруг понимается вихрь ветра, земли и крови. От неожиданности все подскакивают на месте, демон испуганно пятится назад, ураган продолжается.

Из темноты и могильного холода выплывает худая фигура Вари. Подлетая на злобном ветру, парит в воздухе, в окружении черной пыли и жгучего потока крови. Она чувствует, как все вокруг подчиняется ей, как лес внемлет ее дыханию, как ночь наполняет ее. Ей не нужно мыслить, не нужно думать, она слушает голоса, и они больше не хаос, они есть она. Она видит большую луну, и та отражается в ее полных тьмы черных глазах, являя ей жалкого демона и указывая ему путь, повелевает ночью. Варя приближается к нему. Вихрь, поднявший ее, не прекращается, среди творящегося мрака, теряющих свои ветви деревьев, и бьющихся окон домов, среди молний и грома. Демон отчаянно пытается бежать. Варя вскидывает порезанную руку, с нее слетает несколько капель густой алой крови, они испаряются и мгновенно разверзается столб синей молнии, разбивая саму суть пространства. Оно рвется, оставляя за собой широкую святящуюся холодным голубым цветом трещину.

Вмиг Варя оказывается меньше, чем в шаге от демона, и легкой рукой касается его вмятой изуродованной груди. Демон корчится от боли, истошно кричит какофонией голосов, но не может сбежать, как бы не сопротивлялся, он шаг за шагом отступает, пока наконец не оказывается так близко к трещине, что она засасывает его, словно пыль.

Босые белые ноги вышагивают из леса, небрежно касаются кочек травы и заячьих нор. Им нипочем ни тьма, ни ядовитая кровь, не вдруг возникший из ниоткуда шторм. Они степенно и бесстрашно движутся к источнику тьмы.

Больше нет демона, нет цели, но голоса в голове продолжают вопить, диктовать, требовать жертвы. Варя смотрит на тех, кто борется с ее ураганом, как ее собственная кровь каплями в воздухе обливает траву, прожигая ее. Внутри что‑то кровожадно веселится, просит насытится этим моментом. Она поворачивается к Паше, медленно движется к нему, подгоняемая жаждой. Но путь ей преграждают белесые очертания, пришедшей из леса, теперь уже свободной от проклятой воды, мавки. Варя останавливается, но лицо ее остается каменным, лишь чернеющие густой смолой глаза. Мавка нежно касается ее лба своими прозрачными тонкими пальцами.

— Хватит, достаточно, дитя. Возвращайся…

Варя не по своей воле оказывается внутри себя. Она нападет на спину. Перед собой видит лишь прозрачные мертвые светлые глаза, холодные пальцы продолжают касаться бледного живого лба. Зеркало, излучающее яркий свет, продолжает вещать громкие голоса.

— Мы благодарны тебе. Пора выходить из тьмы.

Страшная боль пронзает виски, жгучая холодная сущность рывком покидает тело через рот и влетает в зеркало. Так, словно там его дом, его клетка. Боль прекращается, голоса замолкают.

Под светом все тех же сияющих как алмазы далеких звезд, Варя просыпается. Поднимается на колени и, окинув взглядом окружающую разруху, налетевшие отовсюду обломки леса, старых горевших балок и стекол библиотеки, успевает уловить исчезающих в лунных лучах, обнявших друг друга мать и дочь. На прощание Нина машет Варе прозрачной увядающей ручкой, и ветер окончательно разносит их дух по свету.

Все закончилось. Свет портала постепенно заканчивается и исчезает в темноте, в воздухе и траве, словно его никогда и не было. Из травы слышится неуверенный негромкий голос.

— Варя? — Паша аккуратно приближается к ней, медленно переставляя ноги.

— Да… Да, я… Все закончилось?

— Да, кажется, все, — твердо отвечает рыжая ведьма с другой стороны.

Варвара громко вздыхает, поднимается на ноги, находит недалеко от себя затерявшийся фонарик, поднимает его и направляется навстречу к Паше.

Внезапно она чувствует за своей спиной шевеление, шуршание, тепло, сердцебиение. Она оборачивается, резко и уверенно.

Наполненная неистовой злостью Зоя, растрепанная и грязная, хватает Варю за затылок, насильственно прижимает к себе, вонзает уготовленный заранее нож в мягкий тонкий живот. Варя не успевает осознать произошедшего, но знает, что бежать куда-то, бороться, кричать, кажется, уже поздно. Пошатываясь, Варя не отрывает взгляда от зеленых охотничьих глаз, они скрыты под серым капюшоном, и маскируются в ночи так, что ни один ночной зверь не заметил бы ее.

Еще миг, и рыжая охотница отпускает свою жертву, со скоростью и тишиной не свойственной человеку, скрывается в тени высокой травы и стволов деревьев.

В Вареных глазах пропадают краски, пропадает смысл. Она ошеломленно поворачивается к бегущему ей навстречу, но опаздывающему, Паше, дотрагивается до своей раны, нащупывает уходящую насыщенную кровь. Она не успевает упасть на землю, Паша ловит ее в полете, что-то говорит, тараторит, кричит. Варя слышит его словно сквозь толщи воды и смотрит на угасающие над ней звезды.

— Варя! Где больно? Что случилось? Варя!

— Кажется, меня убили… — из последних сил успевает прошептать ему Варя. Боль совсем не такая сильная, как была раньше, она почти ничего не чувствует. Убирает руку с окровавленной раны и падает к Паше на такое же раненное колено. Еще секунда, и все исчезает, голоса, всхлипы, слезы, ветер и колосья травы.

Адель успевает прочитать в спешке какие-то слова, задержать кровотечение. Паша, не чуя ног, усталости и боли, подхватывает Варю на руки и бежит с ней в машину. Укладывает ее на заднее сиденье, на колени рыжей ведьмы, и как можно скорее догоняет покидающую Старинский, карету скорой помощи.

***

Свет от костра падает на листья и темные иголки. Пахнет прелой сырой землей и мхом. Варя идет по тропе, к этому свету. Она слышит голоса, совершенно ей не знакомые, и свой собственный голос. Несколько одетых по старой военной форме людей охраняют жар от костра, а с ними человек в строгом костюме, не показывающий своего лица. Он повернут затылком и разговаривает с кем-то, привязанным к широкому стволу дуба.

Уже не молодая, взрослая и истерзанная пытками, женщина, с идентичными Варе, глазами, и даже голосом, привязана к дереву руками в верх. Порванное грязное когда-то белое платье, напоминающее ночную сорочку, обнажает ее ноги, живот и часть груди, на которой сияет подвешенный в качестве пытки кулон из прозрачного чистого камня, на металлической тяжелой цепи. Она гордо вскидывает подбородок, и темные глаза преисполненные отвращением, не выдают ни капли испытываемой ей боли. Здесь и там по телу сочится алая кровь, лицо разбито и болезненно, волосы частями выдраны. Варя узнает в ней себя, и от того к горлу подступает тошнота. Худой человек с острыми плечами, в строгом черном костюме продолжает говорить, размеренно и холодно, не превышая голос.

— Ну так что же? Где он? Тебе пора бы уже раскрыть эту тайну, если хочешь жить. Подумай, что же будет с твоими детьми, если тебя не станет?

— Не пытайся, гнусный угодник. И не смей даже думать о них, никто из ныне живущих не унаследовал мой дар, а значит я последняя из рода, и последняя, кто о нем знает!

Человек поворачивается навстречу своему соратнику в форме, и тот, без малейших промедлений, достает из костра раскаленную кочергу. Пылающий синим и красным прут прикладывается к ключице измученной ведьмы, заставляя ее издать истошный гортанный стон. Пахнет паленой плотью, струящаяся черная опаленная кожа слезает с нее неохотно, вместе с красной кочергой.

— Долго ты так не протянешь, смерть уже близко, я чувствую. А ты знаешь, куда попадают ведьмы после смерти?

— Служат великой богине Гекате! Да брось, ты не можешь меня убить, только я знаю тайну, которая тебе так вожделенна. Тебе выгодна моя жизнь, и тебе очень не повезло найти меня последней. Эта тайна умрет со мной!

Из ее рта вырываются ведьмовские слова в таком порядке, в котором Варя не успевает уловить их смысл.

Огонь из костра тонкой струйкой направляется прямо к ней и в момент захватывает огнем ветвистой дуб, поглощает женское тело, словно голодный дракон. Она превращается в пепел так быстро, что убегающие от пожара охотники, не слышат ее жалобных криков. Лишь человек в костюме, разочарованно уходит во тьму, все тем же размеренным и холодным тихим шагом.