Южнее экватора

Глава XIII ЛАРА ДЖОНГГРАНГ — СТРОЙНАЯ ДЕВА

Едем в Прамбанан по окаймленному пальмами широкому шоссе Джокьякарта — Соло. Рощицы перемежаются с деревушками с неизменными лавчонками и харчевнями. Дыхание старины в этой местно. богатой археологическими памятниками, чувствуется повсюду. Вот справа от дороги развалины старинной гробницы чанди Каласан, возведенной в IX в. Справа, в глубине рощи, темнеют очертания другого древнего памятника. У обочины дороги обломки каких-то статуй. Мы не задерживаемся возле них, цель нашей поездки — осмотр Прамбанана, одного из интереснейших археологических памятников Центральной Явы.

Вот и деревушка Прамбанан. Машина сворачивает с шоссе на узенькую проселочную дорогу. Дорога упирается в открытую ровную поляну, где чернеет высокое остроконечное сооружение среди хаотичной груды камней. Сейчас памятник называют по имени близлежащей деревушки. Другое название чанди, которое, вероятно, и было первоначальным, — Лара Джонггранг.

Трудно представить себе общий комплекс сооружений памятника. Значительная часть его превратилась в развалины. Это последствия страшного землетрясения 1880 г., которым сопровождалось извержение вулкана Мерапи. Но и то, что сохранилось, дает представление о грандиозности комплекса, о высоком строительном искусстве и вкусе мастеров древней Явы.

То, что мы увидели, является остатками грандиозного ансамбля построек, воздвигнутых в X в. Ансамбль состоял из 146 гробниц, окружавших группу храмов во главе с храмом Шивы. Это своеобразный индуистский храм-мавзолей, где были захоронены останки правителя, его родных и представителей феодальной верхушки. Шиваизм утвердил свое господство на Средней Яве во второй половине IX в. и был принят в качестве господствующей религии и идеологии местной династии, пришедшей на смену буддийской династии Шайлендра. Во времена создания памятника столица правителей Центральной Явы находилась в районе Прамбанана.

Центральная часть ансамбля — храм Шивы сохранился сравнительно хорошо. Это высокая постройка крестообразной формы, в плане переходящая в многогранную пирамиду. Пирамида увенчана большой ступой. Основание памятника значительно шире основной храмовой постройки, опоясанной галереей. На галерею можно подняться по одной из четырех крутых каменных лестниц. С внешней стороны галерея ограничена глухим барьером из изящных каменных ступ. Внутренние стены галереи покрыты хорошо сохранившимися барельефами. Барельефы Прамбанана — это иллюстрированный рассказ о приключениях Рамы, Ситы и других героев древнеиндийского эпоса «Рамаяна»[24].

Как и на камнях боробудурского храма, фантастические сказочные образы эпоса напоминают реальных людей. Создатели Прамбанана также следовали реалистической манере художественного воплощения образов. Исключение составляют лишь некоторые фигуры дьяволов, их подчеркнуто сказочный облик. Рама и Сита воплощены в реалистических человеческих образах, мало отличающихся от других персонажей. В древнем искусстве различных народов существовала тенденция изображать главных героев — богов или царей — в укрупненном плане, нарушая тем самым законы пропорций и перспективы, свойственные реалистическому искусстству. Эта тенденция была свойственна и раннесредневековой европейской живописи. Создатели прамбананских барельефов, как и создатели Боробудура, не следовали этой традиции. Реалистичны образы не только людей, но и животных: коней, крокодилов, птиц, обезьян.

Многие барельефы содержат черты и детали, характеризующие быт общества эпохи создания памятника.

Храм Шивы имеет четыре не связанных между собой небольших внутренних помещения с великолепными статуями. Восточный вход ведет в помещение, занимающее центральную часть постройки. Здесь находится статуя многорукого Шивы — божества, олицетворяющего производительные силы природы, ее творческое начало. В этой статуе можно увидеть сочетание абстрактной символики и реализма. Реализм выражается в человечности фигуры, в прекрасно выдержанных пропорциях туловища, в отсутствии парадной мишуры. Атрибуты Шивы состоят лишь из традиционной диадемы, браслетов и ожерелья. Простая одежда из тонкой ткани складками ниспадает вниз. Через ткань отчетливо угадываются очертания туловища. Все это выполнено скульптором с большим вкусом и мастерством. Фигура божества стоит в торжественно спокойной позе.

Южный вход ведет в другое помещение также со статуей Шивы. Здесь Шива выступает в другом образе, образе мудрого учителя, наставника. Этот образ еще более земной. Перед нами фигура коренастого старца, умудренного долгим жизненным опытом. С западной стороны находится помещение со статуей сына Шивы Ганеши, изображенного в образе сидящего слона. Северный вход ведет в помещение с великолепной статуей многорукой женщины. Это Дурга, супруга Шивы. Ее называли на Яве Лара Джонггранг, т. е. «стройная дева». Этим именем и был назван весь комплекс памятников.

Рядом с центральным храмом Шивы находятся два храма значительно меньших размеров. Это храмы Брахмы и Вишну. Обе постройки сильно пострадали от землетрясения. Серьезно повреждены и находящиеся внутри статуи Брахмы и Вишну. Оба храма, как и центральный, украшены галереями барельефов. Особенно интересны барельефы в храме Брахмы, представляющие собой продолжение рассказа о приключениях Рамы и Ситы.

Напротив трех основных храмов Шивы, Брахмы и Вишну находятся три второстепенных храма, посвященных священным животным. Лучше всего сохранился храм в честь коровы Нанди с огромной и очень реалистичной статуей коровы, высеченной из глыбы темного камня. Храм Нанди стоит напротив храма Шивы. Шива, согласно мифологии, путешествовал обычно на священной корове. В храмах, расположенных напротив храмов Брахмы и Вишну, статуй не сохранилось. Есть основания предполагать, что там были статуи птицы Гаруды и священного гуся, на которых летали Вишну и Брахма.

На территории памятника сейчас ведутся восстановительные работы. Правительство молодой Индонезийской республики приняло решение реставрировать ряд выдающихся памятников древней индонезийской культуры. Была учреждена специальная Археологическая служба Управления культуры Министерства воспитания, образования и культуры во главе с доктором Сукмоно. Эта служба одно время издавала интереснейший археологический журнал, в котором выступали и видные зарубежные археологи, изучающие археологические памятники Индонезии. В Прамбанане был создан филиал Археологической службы. У одного из входов в храм Шизы мы увидели мраморную доску с надписью, гласящей, что 20 декабря 1953 г. президент Сукарно присутствовал на церемонии завершения основных работ по реставрации памятника — Лара Джонггранг.

Все же большая часть комплекса все еще лежит в развалинах. Архитекторы и строители делают попытки продолжать реставрационные работы, систематизировать обломки. Мы видели один из малых храмов в строительных лесах. Однако широкие реставрационные работы не ведутся из-за недостатка средств.

Мы посетили небольшой домик филиала Археологической службы за оградой, окружающей храмы. Здесь работала группа археологов, чертежников. В крохотном музее, размещавшемся в одной комнате, мы увидели модели и чертежи, воспроизводящие первоначальный вид памятника. Тут же была небольшая коллекция археологических находок. Очень интересный рисунок, сделанный на основании научных исследований и домысла художника воспроизводил картину многолюдной старинной религиозной церемонии на территории чанди Лара Джонггранг в ту далекую пору, когда индуизм господствовал на Средней Яве, а Прамбанан был главной святыней яванских индуистов.

Лара Джонггранг, как и другие древние памятники Явы, постоянно посещают экскурсанты из Джокьякарты и ближних местечек. Мы встретили несколько экскурсий. Один из экскурсоводов, местный деревенский учитель, рассказал школьникам легенду о возникновении памятника.

В далекие-далекие времена простой юноша был влюблен в красавицу-принцессу. Гордая принцесса потребовала, чтобы юноша построил за одну ночь ансамбль чудесных храмов, украшенных статуями и барельефами, каких никогда и нигде не было. Только при этом условии принцесса соглашалась выйти замуж за юношу. Задание было невыполнимое, принцесса надеялась, посрамив и унизив влюбленного, отделаться от него. Но юноше пришли на помощь сверхъестественные силы. До установленного срока оставался только час, но ансамбль был уже построен, оставалось сделать лишь еще одну статую. Принцесса узнала, что ее хитрость не удалась, и решила прибегнуть к обману, приказав переставить на час вперед все часы. Она сама явилась к юноше с часами и сказала, что время истекло, а задание полностью не выполнено. Юноша понял, что коварная принцесса его обманывает, и с помощью тех же сверхъестественных сил обратил ее в каменную статую и поставил в центральном храме там, где работа была не завершена. Эту статую назвали Лара Джонггранг — «стройная дева».

Какой-то мальчуган перебил учителя, заинтересовавшись, неужели в те далекие времена, когда жили юноша и гордая принцесса, были уже изобретены часы.

Вопрос озадачил учителя. Он подумал и высказал предположение, что в ту пору люди, возможно, пользовались песочными часами.

Мне довелось слышать несколько вариантов легенды о создании Лара Джонггранг. Никто не смог мне объяснить, связаны ли как-нибудь эти легенды с реальными событиями и лицами или представляют собой переложение древнего литературного памятника, а может быть, придуманы позднее. Вероятно, каждый рассказчик, в том числе и наш школьный учитель, вносил в легенду долю собственной фантазии. Характерно, что народ охотно воспринимает легенду и уже не вдумывается в религиозный смысл памятника. Сейчас только немногие знающие люди могут объяснить религиозное значение всех построек, статуй, барельефов. Индуизм давно забыт на Яве, но народные легенды живут.

На обратном пути в Джокьякарту мы посетили одного из старейших художников Индонезии и прогрессивного политического деятеля Аффанди.

Дом художника находится далеко за городом в живописной местности у бурлящего извилистого ручья, за которым расстилаются поля. Художник недавно переехал сюда и еще не закончил строительство своего жилища — легкого домика из бамбука и циновок. Несмотря на скромность, даже бедность, жилища, Аффанди стремился проявить выдумку и оригинальность в планировке дома, в его красочном оформлении. Перед домом большая открытая терраса, служащая и рабочей студией — здесь развешаны работы художника, стоит мольберт.

Нас встретил и радушно приветствовал сам Аффанди, темпераментный человек с высоким открытым лбом и бородкой, такой же, как у Хендра. Хозяин усадил нас за стол, распорядившись кому-то из домашних подать нам кофе и крупук[25].

— Вот мой бунгало, — сказал Аффанди, подтрунивая над бедностью своего жилища.

Слово «бунгало» означает «дача», «загородная вилла». Художник лукаво смотрит на нас маленькими глазками-буравчиками. Многочисленные морщинки на его бронзовом лице собираются в улыбку.

После обычных застольных разговоров о моей поездке, о впечатлениях, о достопримечательностях Джокьякарты беседуем об искусстве, о творчестве самого Аффанди. По моей просьбе художник рассказывает о своем творческом пути.

— В дни молодости я начинал работать вместе с моим другом Хендра. Оба мы самоучки, не имеющие специального художественного образования. В ту пору мы придерживались одних и тех же взглядов на искусство, принадлежали к одному направлению. Затем я провел некоторое время в Европе. Общение с европейскими художниками, знакомство с их работами оказали влияние на мое творчество и окончательно определили мое творческое лицо. Наши творческие пути с Хендра несколько разошлись. Я стал увлекаться экспрессионизмом. Хендра придерживается другого направления. Я знаю, что в вашей стране господствует также другое направление в живописи.

— Я называю свой метод каллиграфическим в отличие от метода Хендра, который можно назвать декоративным. Если у Хендра основой является цвет, то у меня — каллиграфия, — объяснил Аффанди.

В подтверждение своих слов он показал несколько небольших полотен.

Творчество Аффанди так же трудно оценить в нескольких словах, как и творчество его собрата по искусству Хендра. Как и Хендра, Аффанди — художник ищущий, смело экспериментирующий, и его произведения выполнены в различной творческой манере. Есть среди них и подлинно реалистические работы, например «Портрет моей матери». Есть и произведения, отмеченные печатью несомненного влияния распространенных на западе формалистических направлений. Аффанди в отличие от Хендра не проявляет пристрастия к монументальным полотнам большой социальной значимости, но в основе его творчества также лежит реалистическое восприятие действительности, стремление воспроизвести конкретные и реальные образы.

Противоречивость творчества Аффанди можно было проследить, познакомившись с теми полотнами, которые находились в студии художника: вот собор святого Марка в Венеции. Знаменитый собор, знакомый по туристским путеводителем, открыткам и картинным галереям. Шедевр архитектуры итальянского возрождения передан на полотне лаконичными штрихами и контурами. Затем автопортрет. Полотно с женскими фигурами. И, наконец, яркое произведение «На Монмартре». Красочная жанровая сценка. Вечер. Открытый летний ресторанчик. Метко схвачены типажи завсегдатаев. Уличный музыкант. Вероятно, некоторые произведения Аффанди, например, последнее, были бы хороши для книжной графики. Во всех работах чувствуется рука талантливого и своеобразного мастера, хотя они и выполнены в типичной экспрессионистской манере. Пристрастие к рисунку, контурам и штрихам, игнорирование законов цветовой гаммы обедняют произведение, ограничивает творческие возможности талантливого художника.

Благодаря знакомству с этими полотнами мы поняли, в чем заключается так называемый каллиграфический метод Аффанди. Художник не создал фона в картине, его не занимали проблемы светотени, он ограничивался нанесением на полотно контуров нарочито нечетких. Если же возникала необходимость передать цвет, художник показывал его опять-таки скупыми штрихами в пределах контура фигуры или вне его. Можно сказать, что составными техническими элементами картин Аффанди является не сочетание цветовых пятен, а сочетание линий, образующих рисунок человеческих фигур и предметов.

Я задал вопрос художнику об его отношении к реализму.

— Я за реализм, — уверенно говорит Аффанди. — Я не признаю крайних абстракционистских форм. Очень прискорбно, что некоторые молодые художники увлекаются абстракционизмом. Свою экспрессионистскую форму я считаю одной из форм реализма. Может быть, я и не прав. Может быть, мой метод ошибочен. Я знаю, что ваши художники придерживаются других форм реализма. Может быть, они более правы. Я должен лучше изучить ваше искусство. Только тогда я смогу сделать вывод, кто же прав,