За грань. Инструкция по работе с вампирами

Глава 12

Невероятно, насколько удобно иметь рядом вампира. Вдруг становятся открытыми любые двери, даже те, которые были заперты десятки лет. Стрэнд без труда снял цепь с калитки, проломил своим телом кусты и с легкостью сломал тяжелый амбарный замок на входе в старую часовню. Все происходящее казалось не больше, чем сном. Это не могло быть правдой, мозг отказывался верить, но я стойко шла вперед, ведомая скрытой памятью и другой, более мощной силой. Крыша в часовне давно обвалилась, но я знала, что помещение с алтарем — не главная достопримечательность. В какой-то момент все, что можно было заметить — горящие вампирской силой глаза первородного. В свете фонарика от телефона появилось бледное и мокрое от дождя лицо вампира.

— Сюда, — повела я начальника за собой к потайной двери за полусгнивший алтарем.

— Здесь дурно, — повел носом Стрэнд, но я не стала вдаваться в подробности и просто шла туда, где, как мне казалось, я уже бывала.

Искомая дверь отыскалась почти сразу слева в стене от места, где задолго до нашего визита священник произносил речь, дальше была глубокая винтовая лестница.

Кое-где капли дождя зловеще шлепались о камень, рождая ощущение спертой каменной глубины. Свет фонарика выхватывал заплесневелые стены, мох, а где-то и вовсе корни деревьев.

Стрэнд все время немного опережал, не давая первой входить в помещения и, честно, во мне росла уверенность в собственных шагах только благодаря его широкой спине впереди. Этой ночью он не даст меня в обиду. Я верила в его непобедимость.

Не знаю сколько точно, но спускались мы долго, пока не достигли дна, где дождевая или грунтовые воды подмывали строение и уровень был на полпальца меньше, чем по щиколотку. Под землей мне сделалось дурно, масса будто давила на макушку, не давая связно мыслить. Это было похоже на приступ клаустрофобии, которой я раньше не страдала.

Стены были покрыты вязкой зеленой субстанцией больше похожей на странную помесь водорослей и плесени.

— Лаборатория? — нахмурилась я, пытаясь вспомнить то, как это место виделось мне в кошмаре.

Возможно, сон все же был сном, потому что некоторые детали попросту были не видны в грезах. Например, множество листков, прилепленных по всему периметру комнаты; на них красовались анатомические зарисовки, выполненные умелой рукой, или множество склянок и колб, аккуратно выставленных на столе, давно подернутых пылью. Широкий стол прямо посередине — он был сколочен из грубо обработанных досок — весь в темных пятнах, подтеках.

— Тут, — я подошла ближе, провела пальцами по потемневшему от времени дереву, потом посмотрела на верх. — Здесь была лампа — большая операционная, на столе лежала я. Там, — указала в угол на невысокий столик, где стоял скелет какой-то птицы, — сидела Элис.

Но Стрэнд не обратил внимание и сохранял молчание, уставившись на стол с подтеками.

— Что такое? — спросила я, направив на него луч света.

— Это кровь. Не человека, — мерцающие льдистые радужки будто разгорелись сильнее.

Я сглотнула. Откуда-то мне было это известно. Кажется, нам с Элис не раз доводилось становиться свидетелями того, как здесь совершаются некие страшные вещи, но вспомнить что-то четко было крайне сложно. Память избирательная штука, не так ли? Не думаю, что ребенок сознательно хочет знать, что его отец способен на разные инфернальные вещи, пусть и ради защиты собственных детей.

Не считайте меня глупой или наивной, но тогда я на самом деле уверовала в то, что отец хотел нас защитить, возможно, зная о врожденных способностях. Да, оказалось, он не банковский клерк и его вотчина не расчеты, сухие цифры и курсы, а это странное место и знания о сверхъестественной части нашего мира.

Я коснулась пятен и до меня донеслись отголоски, обрывки фраз и женский крик. Образов не было, только звуки. В ужасе отдернула руку.

— Мне нужно видеть твой живот, — вдруг сказал Йоан.

— Что? — растерялась я.

— Руны, Мэйер, покажи их.

Я сняла куртку, положила ее на стол рядом с телефоном и задрала футболку ровно на столько, чтобы показать только руны. Стрэнд внимательно изучал представленное. Казалось, его вовсе не беспокоила насквозь промокшая одежда. По лицу стекали капли влаги с волос, водолазка прилипла к телу, джинсы от воды стали на два тона темнее. Вампир выглядел сосредоточено и естественно, словно ему было комфортно и так. Я же напротив ощущала холод, кожа покрылась заметными мурашками, ногти на руках посинели и меня начинало мелко потряхивать от озноба. Запоздало подумалось, что я тут единственная, кто может простыть от таких прогулок.

Он попросил меня развернуться и, подойдя ближе, задрал футболку на спине до самой шеи — мне едва удалось придержать влажную ткань руками, чтобы грудь не выскочила из-под нее. Я зашипела, когда он задел крупный синяк на талии. первородный резко отстранился и ушел куда-то во тьму, потом вернулся и положил на стол несколько пожелтевших листков.

— Может, объяснишь? — поежилась я, вновь натягивая футболку и куртку, тепла от нее больше не стало.

— Думаю, есть смысл в том, на какую точку тела наносили письмена, — отозвался он уже из другой части лаборатории. Через двадцать секунд на столе были аккуратно разложены одиннадцать листов, со странными закорючками. — Это те, которые совпадают с символами на тебе. «Нум», — он пододвинул один из листков ближе, чтобы я лучше могла его разглядеть. Это был знак больше похожий на Q только с тремя косыми черточками внутри. — Обычно его использую в связке с другим символом, которого нет ни на тебе, ни здесь. Эта руна должна скрывать предмет от любого способа поиска, включая особое чутье.

— Но я не предмет, — мне не понравилась его формулировка.

— Умная ремарка, Мэйер, — сухо вставил Йоан, судя по взгляду, сам он так вовсе не считал. — В любом случае, это сложная система, которая не терпит отклонений, но тот, кто писал их, делал все играючи. Возможно, «Нум» использовался как раз для того, чтобы скрыть твое сознание от посягательств. Поэтому он расположен выше остальных.

— Что на счет других?

— Не знаю, — просто ответил он.

— То есть, ты не знаешь? — Йоан должен был знать все или хотя бы многое.

— Знания об этой магии были утеряны задолго до моего обращения, остались лишь крупицы, которыми никто не хочет делиться, — вампиру самому было неуютно от того, что он чего-то не понимает.

— Но, как простой смертный может знать такое? — я запустила пальцы в мокрые волосы, чтобы открытие не смогло подкосить. Мне нужно было любое действие.

— Хотел бы я знать.

Неужели смертные могли пользоваться магией, учиться ей? Как в такое можно поверить? Если особые умения вампиров и вообще их существование стали чем-то более-менее привычным и отдельным от понятия волшебства, то факт того, что отец сделал это с нами, будучи — я была уверена на все сто — простым человеком бил по привычной картине мира. Стоило задаться вопросом: что же еще существует здесь?

— Зачем ты это делаешь? — так тихо, что я не сразу поняла, что Стрэнд вообще что-то говорил.

— Что ты сказал?

— Я сказал: «хотел бы я знать», — начальник непонимающе нахмурился.

— Нет, после, — виски заломило, и я поморщилась, растирая их пальцами.

— Я молчал, — Стрэнд скрестил руки на груди и склонил голову на бок. — Ты в порядке, Мэйер?

— Не смеши, идиот, не выйдет, — снова тот же шепот.

— Не уверена, — пульсация стала невыносимой, пришлось прикрыть глаза, так как ощущения были такие, словно глазные яблоки сейчас попросту лопнут. — Кто-то говорит.

— Здесь больше никого…

Я скован. Сижу десяти метрах под землей, там, куда солнечные лучи точно не достанут, но мне страшно. Тот, кому я доверял, обездвижил меня, вколол что-то сильное и я на какое-то время способность шевелиться покинула меня. Эта штука в его руках пугает меня. Смешно, я ведь ничего не боюсь уже три сотни лет. Ничто не способно убить меня, кроме солнца, которого здесь, конечно же быть не может. Понимаю, я должен бороться, но сила возвращается неохотно, отравленная какой-то кислотой или щелочью — не могу сказать точно. Я знаю, он меня не убьет, но зачем притащил сюда, зачем связал цепями, которые скоро все равно будут бесполезны?

Я мелко затряслась, во рту стало горько. Сильные руки ухватили за плечи, не давая слабости в ногах упасть в воду на полу.

— Что ты видишь? — потребовал голос.

Тело разделилось надвое. Я была другим, сильным существом, на краю паники и была собой, продрогшей до самых костей.

— С ним что-то не так, — пролепетали губы, наверное, слишком неразборчиво для его понимания.

— С кем, Мэйер?

— Там, — я указала на стену за тем, кто постоянно делает мне больно.

— Но, там ничего нет, — растерянность в голосе мне не понравилась.

Значит, он потерял контроль над ситуацией. Так не должно быть.

Он меня убьет. Странная мысль для того, кто практически бессмертен. Режь, ломай, сжигай — смерть не наступит, пока меня не выкинут под солнечные лучи или в комнату с ультрафиолетовыми лампами…хотя, комната не способна убить вампира с полной жизненной силой. Друг мой слишком глуп и беспечен, слишком самонадеян. Думает, что сможет вертеть всем вампирским миром, если у него получится воспользоваться этим…не знаю, чем, древние легенды первородных меня всегда мало волновали.

— Ты сумасшедший, — говорю я, осознавая, что еще пара минут и мне станет совсем хорошо.

— Нет, мне просто нужно кое-что проверить.

— Он там, там, Йоан, я клянусь. Я его слышу, — моя вытянутая рука тряслась, указывая точно в стену. — С ним что-то не то…что-то случилось.

Почему все должно быть именно так? Почему моя реакция и отголоски, которые я видела, были столь сильны? Особенно, те, которые касаются клинка. Стрэнд оставил меня и устремился к стене, внимательно ощупывая камерную стену. Вампир вдруг озадаченно хмыкнул.

— Вот оно что, — его тон был задумчивый.

Что-то щелкнуло. Босс открыл потайную дверь, искусно имитирующую стену.

— Мать твою! — страх на лице Йоана был мне в новинку.

Но я не стала бы его винить, потому что поняла, что он там найдет еще до того, как дверь открылась. Вторая часть та самая, которая была сильной и могущественной вдруг разверзлась агонией. В нас воткнули нечто сильное, страшное, иссушающее, все наши силы ушли на нет, кожа съеживалась прямо у нас на глазах. И мы стали вдруг никем.

— Это то, что я думаю? — Стрэнд мгновенно взял себя в руки и говорил уже сдержанно и отстраненно.

— Да, его убили, — пошатываясь я подошла к нему ближе, заглядывая в крохотное помещение два на два метра.

Там сидело иссохшее тело в совершенно свежей одежде. Истончившаяся кожа обтянула череп, глаза были широко открыты и подернуты белой пеленой. На груди, сверху не светлом костюме виделся всего одно отверстие, обагренное засохшей кровью. Лицо застыло в удивленном оскале. Удлиненные, выставленные на показ, словно в музее клыки говорили о том, что убитый не был человеком.

Вампир.

— Даррен, — Йоан присел рядом и осмотрел рану на убитом.

— Ты его знал?

— Да. Это один из старших высших вампиров, — Стрэнд повернул в мою сторону голову, в холодном свете фонарика его черты стали острыми, а кожа бледной, таким растерянным я его еще не видела. — Я общался с ним…вчера.

Сложно было назвать нашу поездку продуктивной. Что же мы узнали? Не так уж и много на самом деле. Йоан прихватил с собой все полезные записи, какие смог найти. Самое главное, что удалось вынести из этой мокрой ночной вылазки — клинок был прошлой ночью в часовне. Это неоспоримо, я чувствовала его, видела смерть другого вампира, ощущала на кончиках своих пальцев.

Клинок способен убить вампира. Рана была несмертельной даже для простого человека, но почему-то оказалась фатальной для одного из сильных высших вампиров.

— Ты знал? — я все еще сжимала виски, сидя на пассажирском кресле — вести машину не представлялось возможным.

Ну, хотя бы сознание было все еще со мной. Голова кружилась, словно от большого количества выпитого алкоголя, собрать расползающиеся мысли было крайне сложно. Дождь за время нашей небольшой экспедиции кончился, но небо все равно было затянуто тучами и вокруг была одна лишь темнота. Впрочем, пейзажи и даже мокрая одежда были мне безразличны. Все силы отнимала борьба с тошнотой и состоянием близким к обмороку.

Ну, когда уже это закончится? Мне так нравилось просто охотиться за незначительными артефактами или предметами роскоши, антиквариатом. Слышать больше не хотелось ни про какой Танец Смерти.

Йоан молчал, о чем-то размышляя, будто не расслышав мой вопрос. С самого обнаружения некого Даррена мой босс находился в странном состоянии, какое я не наблюдала еще за ним.

— Он убивает вампиров, простым тычком, — надо было отвлечься хотя бы на разговор. — Но ты и без того трупа знал это, так?

— Предполагал, — сдавленно и коротко ответил Йоан. Ему точно не понравилось то, что он увидел, но я могла дать голову на отсечение, что во всем его виде, в позе и во взгляде читалось…предвкушение?

Мрачная готовность, уверенность и непонятная мне надежда. Задавать вопросы как всегда бесполезно. Кто я такая, чтобы знать истинные мотивы первородного? Возможно, мне не представится даже случая узнать. Либо я буду вести свою прекрасную, спокойную человеческую жизнь, либо погибну в попытках ее обрести. В смертную жизнь верилось с трудом.

Еще раз расплывающимся взором внимательно прошлась по неестественной позе Стрэнда. Спина прямая, руки напряжены, волосы растрепаны, на лице ходят желваки, а движения резкие и энергичные. Звенящее мрачное предвкушение. Он только губы не облизывал и не трясся от какого-то открытия. Недавняя догадка, которая ему показалась глупой вновь всплыла в моем больном мозгу.

— Ты ищешь смерть? — голова все сильнее раскалывалась, но я держалась из последних сил.

— Разве похоже, что я стремлюсь к смерти?

— Не знаю.

— Не романтизируй, Мэйер, — фыркнул Стрэнд, и я порадовалась, что он не смотрит в мою сторону. Вид у меня должен был быть просто ужасный. — Я отдельный вид твари, которой нравится то, кто она есть и где есть. И если умирать, то я буду последним.

— Смелое заявление, учитывая, что мы сегодня видели, — мои кулаки сжались, я терпела, знала, что мы близко.

Совсем рядом, я ощущала это каждой клеткой организма, вздох за вдохом легкие, словно стягивало тугим ремнем и воздух огнем врывался, наполняя агонией каждую альвеолу. Глаза увлажнились. Иисусе, когда это закончится? Клинок здесь, но я молчала. Меня обуял страх того, что я могу не пережить встречи с ним. Приближение выкручивало внутренности, заставляло раз за разом видеть чужую смерть, теперь не только того, первого, но и знакомого Стрэнда. Как только начальник узнает направление, то незамедлительно ринется за ним, что станет фатальным поворотом для меня. Потому я держалась.

Хватит с меня страданий, боли, непонимания, я просто хотела вернуться в номер, снять мокрые вещи, простоять под горчим душем столько времени, сколько понадобиться, чтобы ощутить, как липкая, мерзкая грязь последних часов не смывается вместе с водой в слив.

— … использовать? — обрывок фразы долетел до моих ушей, и я осознала, что не различала слов и того, где нахожусь уже продолжительное время.

— Ч-что? — унять дрожь не получилось.

Йоан, наконец, обратил на меня внимание и прищурился.

Черт.

— Мэйер? Ты ничего не хочешь мне сказать? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Н-нет. Я…надо срочно в…о-о-от-т-тел-л-лль, — во рту стало липко, с трудом удавалось вообще говорить.

— Где? — сверкнули глаза начальника.

Я лишь мотала головой из стороны в сторону. От движения стало еще хуже. Пришлось крепко сжать челюсти и губы, чтобы скудное содержимое желудка не испачкало салон прокатной машины.

Не заставляй меня, пожалуйста.

«Где⁈», — будто бы близость с клинком была недостаточной для полной агонии, Стрэнд надавил на сознание. — «Говори немедленно!»

Из носа потоком хлынула кровь. Я с глупым удивлением, пыталась ее сдержать пальцами. Поток был таким сильным, что все проступало через пальцы, заливало подбородок и капало на футболку. В глазах двоилось, видимый мир перестал иметь четкие очертания. Все плыло, словно неумелый художник работает акварелью по мокрому листу. Символы на теле пришли в движение. Они змеились, множились, растекались липким и горячим маревом. Само тело изменялось, выворачивалось, темнело и ломало.

Клинок светлой молнией мелькнул в темноте салона прямо перед моим лицом. Его древнее, но до сих пор острое лезвие вонзилось под ребра, так резко, что не было даже шанса вздохнуть. Я успела издать лишь жалкий писк и схватилась за рукоятку, но было уже поздно.

Перед тем, как провалиться в благодатную пустоту, я различила разъяренное лицо Йоана, который что-то кричал, вероятно, обезумев от того, что ценный трофей так глупо погибает.

Думаю, вы все правильно поняли — я вовсе не умирала сидя рядом с Йоаном в машине. Меня разъедал отголосок от столь близкого нахождения с клинком и его очередной жертвой, смерть которой, собственно, я и видела. Не знаю, сколько провела в бессознательном состоянии, но очнулась уже в номере отеля, в своей кровати…полностью раздетая.

Не сказать, что данный факт меня нисколько не смутил, однако я была благодарна Стрэнду, что он стянул с меня мокрые вещи и укрыл одеялом. Иначе, черт знает в каком состоянии я бы была сейчас.

— Он сменил владельца, — вампир сидел на подоконнике, видимо, ожидая моего пробуждения.

Первородный сменил одежду на штаны и простую темно-серую футболку. Я даже не пыталась прочитать его эмоции, они плотно скрывались за непроницаемой маской отчуждения. Только радужка подсвечивалась искрами в полумраке.

— Что произошло? — мой голос был сиплым, так словно я долго кричала.

Голова еще отдавалась остатками боли, была тяжелой, как надгробная плита. Мне еле удалось сесть, слабость была неимоверной, даже стон, с каким я поднялась вышел больным и утомленным. Я заглянула под оделяло и ощупала ребра под самой грудью, все было цело, никаких ран, только…

— Да, теперь их стало гораздо больше, — спокойно поведал Йоан, заметив мой испуг.

Не просто больше. Это выглядело ужасно. Слово метастазы эти мелкие твари расползлись по всему телу. Живот теперь был полностью темным, будто грязным, руны плотным рисунком ушли до самых колен, расползлись вверх теперь покрывая грудь и плечи. Хотелось смыть их или срезать, да что угодно, потому что я не вынесу больше подобных изменений.

— Элис, — прошептала я, начиная оглядываться в поисках телефона. — Она же тоже…

— Не звонила. Телефон в гостиной.

Я запустила пальцы в спутанные полосы. Младшая не скоро простит меня за тот цирк и явное насмехательство. Второй день подряд она испытывала то, что считала странным и страшным, а я никак не могла ей помочь. Себе-то не могла.

— Как ты догадался, что клинок сменил владельца?

— Нашел труп предыдущего, прямо рядом с кейсом, в котором его переносили.

— Кто мог это сделать? — я устала и, на самом деле, плевать хотела, где эта штука находится — лишь бы подальше от меня.

— Ни одной хреновой идеи, я потерял след, — он посмотрел на меня. — Тем более продолжать было опасно. Я не был уверен, что ты переживешь встречу без последствий.

Жутковато терять контроль над ситуацией и собственным телом. Пока я была в отключке, Стрэнд носился где-то, выискивая древний артефакт, успел найти мертвого вампира и попытаться догнать того, кто присвоил себе демонову вещь. Интересно, он передвигался со мной на руках или оставил в машине без присмотра?

— Как долго я была не в себе? — осторожно поинтересовалась я.

— Некоторое время, — чуть подумав ответил вампир и поднялся со своего места, уверенно устремляясь куда-то в другую часть номера.

Буквально за мгновение до того, как некто постучался в двери, Йоан уже открыл и неразборчиво для моего человеческого слуха что-то сказал посетителю. Зашуршали пакеты, что-то пикнуло и дверь вновь захлопнулась. В спальню вернулся Стрэнд, держа в руках бумажный пакет, от которого сильно разило картошкой, сыром и чем-то мясным. Желудок предательски заурчал, и я поняла, что за последние сутки во мне был только стакан кофе и пончик, принесенный Люн Ином.

Я удивлённо посмотрела на Йоана.

— Тебе надо поесть, — он сунул мне в руки пакет и поставил на прикроватную тумбу бутылку с газировкой. — В это время открыты только бары и рестораны с фастфудом, так что выбор был ограничен.

— Спасибо, — хмыкнула я, заглядывая внутрь пакета. — Наверное, лучше поем в гостиной.

Несколько минут спустя, натянув футболку и закутавшись в одеяло едва ли не по самые уши, я сидела на диванчике и слишком жадно для воспитанной девушки поглощала фатальную дозу калорий. Та трапеза казалась мне одной из самых вкусных и долгожданных несмотря на то, что еще днем я даже не могла смотреть в сторону еды. Стрэнд сдержанно ожидал, пока я закончу, что-то читая на своем смартфоне.

— Что мы имеем, Стрэнд? — спросила я с набитым ртом, не желая больше слушать давящей тишины и собственного голодного чавканья. — Клинок способен убивать вашего брата, быстро и болезненно, уж я-то ощутила. Кто-то стащил его у другого вампира. Напомню, того, который предположительно кокнул твоего знакомого чисто ради интереса. Все это произошло в заброшенной часовне, куда отец возил меня в детстве, где все пропитано вампирской кровью, а на стенах развешаны листы с рунами. Теми же, которые сейчас уродуют мое тело и тело младшей сестры.

— Добавь к своему монологу фразу о том, что руны на теле были отрисованы с помощью крови первородного, — не отрываясь от чтения вставил начальник.

— Что? — я застыла, так и не донеся до рта очередной кусочек картошки. — Как ты узнал?

— Запах, — просто ответил он и внимательно на меня посмотрел. — Когда рун стало больше твой запах немного изменился. Теперь он совпадает с ароматом тех пятен крови в часовне.

— Не знала, что у тебя настолько острый нюх, — мое искреннее поражение вызвало на его лице намек на улыбку. — И что с этим делать?

— Я не знаю.

— Черт, Стрэнд, в последнее время ты слишком часто это говоришь. Мне это не нравится.

Первородный поморщился.

— Мне тоже.

— Ты же все знаешь! — возмутилась я, вновь приступая к еде.

— Знаю, но не в случае с тобой.

Я смущенно замолчала, закидывая в рот ломтик жареного сыра. Казалось, Йоан несколько раздражен подобным фактом или просто мне так хотелось думать. Он поджал губы и быстро отвел от меня взгляд, снова утыкаясь в телефон. Такое ощущение, что он сам испытал некую неловкость после этих слов. Но ведь такого просто не может быть, да?

Мы снова замолчали. Голова, наконец, начала понемногу проходить, слабость теперь не была вселенской. Банальное ощущение усталости и только. Еда на самом деле помогала. Я потеряла слишком много крови за маленький период времени, плюс потрясения тоже влияли на состояние.

Нервы были к чертям расшатаны. Мягко сказать, что открытия последний дней шокировали меня. Отец не был клерком, он занимался странными темными вещами и впутывал нас с Элис в свои игры. Светлая память о родном человеке ощущалась предательством. Мне хотелось верить, что он был добрым и любящим отцом, но вдруг все было не так? Что он делал? Для кого и почему? Он умер, не оставив ни одной записки, ни одного ответа. Его покореженное, уже иссохшее тело лежит где-то там под двумя метрами земли на кладбище Реддинга.

Если он умел делать такие штуки, то почему не смог защитить себя? Почему не рассказал ничего маме или мог бы оставить подсказки хотя бы для меня? И почему я забыла такие важные моменты детства? Мне было шесть. Я должна была помнить хоть что-то.

Гребаное все.

— Ты всегда был один? — я все же решила попытать удачи, узнать хоть что-нибудь, раз не о себе или об отце, то может Стрэнд снизойдет до простого разговора.

— Нет, — вампир насторожился, отложив телефон в сторону. — Ты видела что-то еще?

Я помотала головой, открывая газировку.

— Просто спрашиваю. У тебя был клан или какой-то спутник…спутница?

Интересно, что так напрягло Йоана? Что я могла увидеть в его воспоминаниях такого, о чем он не хотел распространяться? Господи Иисусе, у меня был миллион вопросов, и сегодняшняя вылазка породила второй миллион. Интересно, это когда-нибудь закончится? Вот и еще один вопрос подъехал.

— Завтрашней ночью состоится собрание Совета первородных, — вместо ответа сказал Стрэнд, видя, что я покончила с едой.

Лишние вопросы тут же вылетели из головы.

— Вот черт, — выдохнула я и невольно вспомнила недавний инцидент. — Элрой может знать, что со мной что-то не так. Это будет проблемой?

— Еще какой, — Стрэнд встал с дивана и подошел к окну, за которым жил ночной полудремой Эдинбург. — От таких, как ты принято избавляться. Если вампиры не способны что-то покорить, они это истребляют, потому что подобное может внести ненужные неизвестные переменные в тот порядок, какому все мы придерживаемся. Истребляется вся ветка, в твоем случае: сестра и мать, были бы дети — от них тоже бы избавились…

— Погоди, — я прервала его, ошеломленная услышанным. Сердце гулко колотилось в груди. Я не заметила, как выставила руку вперед и теперь застыла в неудобной позе, а одеяло скатилось по моим плечам. — То есть, если тебе не удастся взломать мою голову, ты меня просто убьешь? Потом поедешь к Элис, навестишь маму?

Он засунул руки в карманы штанов и кивнул, поворачиваясь в мою сторону. Как зловещее предзнаменование, черное небо в окне на миг озарилось вспышкой молнии. Грянул гром и в окна вновь забарабанил дождь.

— Такое правило, Мэйер…

— Но я тебе пока еще нужна, — самой не верилось, что я это произнесла, но признайтесь, вы бы тоже ухватились за малюсенький шанс продлить свою жизнь. — Как только мы найдем клинок, ты от меня избавишься?

Лицо вампира задело мрачное веселье. Не понимаю, что тут может быть веселого? Ты только что сказал человеку, что по всем правилам ему нельзя оставаться в живых. Как вообще это понимать?

— Ты не самый удобный трофей, но я уже говорил, что спас тебя и со мной лучше сотрудничать. Жизнь останется при тебе. По счастью я не стремлюсь следовать наставлениям совета. Сейчас основная проблема в Элрое. Мне не удалось отыскать его временное пристанище, несмотря на то, что я знатно прошарил каждый угол, где засветились несколько его подставных имен, — если Стрэнд и испытывал какие-то эмоции, то они не отразились на его лице.

Так значит после того, как вампир с внешностью бога напал на меня, он отправился по его следу? И днем его не было по этому же поводу?

— Он будет на Совете и может рассказать обо мне, — я перестала таращиться на вампира и сильнее закуталась в одеяло. Озноб прошиб до костей. — Но на одних догадках ничего не строится.

— Верно, им придется на время одолжить тебя и проверить. Уж поверь там есть те, кто смогут расколоть если не твое сознание, то тебя в два счета. И тогда узнают не только о том, что сделал с тобой отец, но и более грязные факты. Например, о маленьком бизнесе.

Серебристая молния осветила небо и на краткий миг все погрузилось во тьму. Свет моргнул. Глаза Йоана горели.

— И что делать? Я не могу просто сидеть и ждать.

— Ему тоже нужен клинок, и он считает, что реликвия у меня. Элрой может как рассказать все сразу Совету, а может выступить с предложением в частности, что для него выгодней, учитывая нездоровую репутацию среди своих. Пока спрячем тебя, а после будем действовать по обстоятельствам.