За грань. Инструкция по работе с вампирами

Глава 5

Я не знала в чем причина моих ночных кошмаров. Почти каждый раз, когда мои глаза закрывались в сознании, рождались жуткие картины. Иногда я видела прошлое или моя совесть пыталась укорить за убийство низших или молодых вампиров, и я видела, как они умирают раз за разом, а потом восстают из мертвых. Иссушенная кожа свисала с их плоти, лица были обгоревшими и выражали муку и все как один вопрошали «за что»? Понимаю, кто-то скажет, что я сама виновата в этих кошмарах и будете правы. Что-то во мне точно сломалось в тот момент, когда Йоан взял меня под свою деспотичную опеку и начал делать то, что делал.

Иногда же картины приходили будто бы из ниоткуда. Я не знала откуда это взялось и почему сознание рождает видения никогда невидимых мной строений. До этих кошмаров мне никогда не попадалась подобная архитектура. Всегда замысловатая, с множеством мелких каменных элементов, завитков, иероглифов, высокими потолками и зеркальными полами. Сложно описать на что это было похоже, ведь на всей планете не существует или не сохранилось ничего подобного. Там древние чудовища, сотканные из тьмы, воровали людей за пределами своих строений, а после утаскивали в черные замки и проводили с ними такие метаморфозы, что даже сквозь сон я чувствовала тошноту и смрад о того, чем становились простые смертные. Они кричали, извивались, мучились. Агония казалась такой настоящей, что я плакала и в реальности мои глаза тоже увлажнялись. Я всегда подглядывала за страшными экспериментами из укрытия в стене. Старалась держаться тени, чтобы ужасные создания меня не обнаружили.

Но каждый раз, неизменно один из них в какой-то момент поворачивал то, что было его мордой в мою сторону и я видела его глаза. Черные, сияющие омуты, они завихрились и затягивали меня. А после, когда я была уже не в силах пошевелиться, существо бросалось ко мне и хватало в свои ледяные лапы.

С тяжелым судорожным вздохом я едва не подскочила на сидении. Сразу понять, где нахожусь было сложно, сознание постепенно возвращалось в реальность, но я до сих пор чувствовала прикосновения чудовища на своей коже, ощущала его затхлое дыхание.

Я огляделась, быстро вытирая слезы со щек. Макияж, скорее всего был испорчен.

Йоан в кресле напротив и озадаченно смотрел на меня.

— Что ты видела?

— У меня угнали Порше, — я не собиралась делиться своими снами. Хотя бы это должно было остаться личным.

Он хмыкнул, нисколько не поверив, но не стал допытываться и отвернулся к окну, о чем-то размышляя. В его руках покоился поддельный Танец Смерти. Сложно было сказать сколько сейчас времени и спала ли я вообще — небо за иллюминатором было темным, совсем как в момент вылета. Я посмотрела на часы: в Сакраменто сейчас два часа дня.

— Переоденься, — не отрываясь от созерцания вида, проговорил Стрэнд. — Скоро посадка.

— Мы же будем в Мадриде?

— Угу, — клинок крутанулся в его руках, достаточно умело, чтобы решить — ему не нужны сверхъестественные способности, чтобы навредить кому-то.

— Ты мог бы купить мне платье там.

Начальник уставился на меня так, словно в первый раз увидел.

— Не нравится то, что я подарил?

Я обернулась и взглянула на свое вечернее платье, которое предусмотрительно вытащила из сумки и повестила на вешалку. Оно было безусловно красивым, но абсолютно некомфортным и не оставляло никакого полета фантазии.

— Я выгляжу в нем, как…

— Дорогая шлюха, — закончил он за меня. — Поверь, Мэйер, сегодня ты должна выглядеть именно так.

Всю жизнь я носила что-то гораздо сдержаннее, предпочитала джинсы юбкам, кроссовки каблукам. Знаете, то, что удобнее. Это моя сестра имела большой гардероб, тщательно подбирала детали образа, и всегда поражалась, как я могу без всякой задней мысли надеть драные джинсы и футболку оверсайз идя с моим первым парнем на свидание. Да, за время работы со Стрэндом я успела привыкнуть к деловому стилю, к каблукам и украшениям. Только к такому я до сих пор относилась крайне подозрительно. Здорово ли, когда твоя грудь так и норовит выпрыгнуть из декольте, а при слишком быстром шаге в разрезе чуть выше середины бедра, окружающие могут увидеть твои трусики?

— Уже лучше, — Йоан прошелся взглядом по каждой детали и каждому изгибу моего тела, когда я вышла из туалета при полном параде.

Это мне в платье тоже не нравилось. То, как Стрэнд смотрит на меня. Хотелось провалиться на месте или выжечь из памяти вожделение в его глазах. Иногда думалось, что он делает это специально из вредности, видя мою реакцию. Может ему просто нравились разодетые как шлюхи женщины? Не знаю, но в прошлый раз я зареклась показываться при нем в таком виде. Увы, не вышло. Я чувствовала себя беззащитной с открытой шеей и плечами — рукава в платье были спущены. Так принято у игрушек. Хозяин должен был лакомиться в любое время.

— Мы будем в гостях у кого-то из твоих собратьев? — я повела плечами от неприятных ощущений и села на свое место.

Ткань съехала, открывая мои ноги чуть ли не до самой задницы. Я убеждала себя — главное держаться достойно, это то, что я умею лучше всего. Никакие оголения частей моего тела не изменят меня.

— Вроде того. Это единокровец одного из древних первородных. Сегодня у него прием.

— Тебе не кажется, что ловушка? Он недавно приобрел клинок. Может, этот вампир специально устраивает вечеринку?

Странно, что это не пришло мне на ум раньше. Только в тот момент, когда мы вот-вот должны были оказаться на месте. И я недоумевала, почему Йоан об этом не подумал или же не хотел высказывать подозрений.

— Определенно ловушка, — ответил он безразлично, так словно это было само собой разумеющимся. — Ему интересно посмотреть, кто охотится за его приобретением, что готовы предложить и станут ли перегрызать друг другу глотки.

— Почему всем так важно заполучить клинок? Особенно тебе?

— Он обладает некоторыми свойствами, — чуть подумав, нехотя ответил начальник.

— Ты станешь грызть глотки ради него?

Вслух он не произнес больше ни слова до самой посадки, но его взгляд был красноречивым. Стрэнд не отступится ни перед чем, чтобы заполучить Танец Смерти. Темная уверенность в его глазах заставила меня ощутить такой холод и ужас, что я невольно отвела глаза и старалась больше не встречаться с ним взглядом.

К сожалению, мне не удалось увидеть ночной Мадрид. Я с жалостью смотрела как проносятся за окнами улицы и дома. Хотелось пройтись в теплом свете вечерних улиц, посмотреть на людей, поесть вкусную еду, зайти в несколько магазинов и выбрать что-нибудь себе. До этой ночи я не была здесь и вообще в Испании. Дело никогда не заводило меня в эту часть Европы, а жаль. Даже сейчас у нас не было времени остановиться и взглянуть на историческую часть города. Я не увидела достопримечательностей, даже в окно, ведь мы ехали по объездной дороге чуть дальше самого города. Хотя бы удалось прокатиться в Роллс Ройс, который за нами прислал гостеприимный Лоренцо — его имя Йоан мне успел поведать перед посадкой.

Стоило признать, что эта машина была создана для людей, которые привыкли, когда их касаются дорогие предметы или одежда. Я с удовольствием наглаживала мягкую кожу салона, панели на дверке и вдыхала такой приятный аромат, какой можно почувствовать только в дорогом авто.

В какой-то момент я поймала на себе взгляд Стрэнда, с усмешкой наблюдавшего за мной.

— Как легко тебя можно купить, — его улыбка была холодной, глаза сияли в полутьме салона, будто бы кто-то подсвечивал лазурную радужку с другой стороны.

— Ошибаешься, Стрэнд, — меня не задели его слова, да, мне нравилась роскошь подобного уровня, что скрывать. Кому бы не понравилась? — Я просто наслаждаюсь моментом. Купить меня даже ты не можешь.

— Ошибаешься, Мэйер, ты уже моя, — мне не понравилось то, что блеснуло в его взгляде.

«Ты уже моя»

Эта фраза заставила меня поежиться. Я знала, что она означает, но никак не могла отделаться от навязчивой мысли, как бы это прозвучало в постели. Чертово все! Меня слишком быстро выдернули из кровати. Я была наэлектризована, не получив желанной разрядки. Поэтому всякие глупости лезли в мою голову.

Я помедлила с ответом, прочистила горло, одергивая себя и прекращая поток образов, словно по волшебству влившихся в мою голову. Он говорил, что я его пленница, его ищейка, та, кто не сможет так просто выйти из игры однажды оказавшись не в том месте, не в то время. Иногда мне казалось, что он до сих пор считает меня чужим шпионом, но я не знала, чем могла быть вызвана такая паранойя и есть ли она вообще. Возможно, есть, ведь он так и не завел свой клан.

Поначалу я пыталась сбежать, я пряталась, я даже пыталась уехать обратно домой к маме в Реддинг, но он неумолимо каждый раз настигал меня и показывал, что следит за каждым моим шагом. В какой-то момент мне даже стало интересно сколько своего бесконечного времени первородный тратит на слежку за обычной смертной. Я несколько раз спрашивала его почему он просто не убьет меня, чтобы не тратить силы и время. И каждый раз знала ответ заранее. То, что говорил он в ту самую ночь, когда впервые привел в свой особняк.

Я хорошо запомнила ту ночь, в мельчайших деталях, ведь была напугана. Мой привычный мир перевернулся и разбился на сотню мелких осколков. Вампиры — существуют. И это ни черта не романтично и волнующе, как в романах. Это страшно. Они убивают, иногда без раздумий. Они чувствуют совсем иначе, их эмоции невозможно порой осознать и понять.

Йоан затащил меня в свой огромный холл, запер дверь и обходил вокруг, как акула перед нападением. Я в ужасе следила за его движениями, понимая, насколько обманчива эта грация и плавность. Видела раньше, что он может сделать за долю секунды. Он раз за разом спрашивал кто я и как оказалась рядом с тем вампиром. Я тогда не знала, что некоторые способны накладывать такие чары, которые не позволят простым смертным прервать трапезу, без желания вампира.

— Джин Грей, — говорила я, боясь, что он потом отследит меня по имени…если будет это самое «потом».

— Ложь, — бросал он и вновь задавал вопрос, кто я.

— Просто проходила мимо, — в один момент выпалила я.

Тут он задумался и неопределенно хмыкнул своим мыслям.

— Ты знала Этьена?

— Кто такой…?

«Ты его знала?» — в который раз за ночь металлически врезалось чужое сознание в мою черепную коробку.

Это было больно. Он наращивал темп и силу, с каждым мгновением. У меня уже раскалывалась голова.

— Прекрати это делать, — говорила, стискивая виски ладонями.

— Что делать? — он остановился напротив меня и скрестил руки на груди, светлая ткань его рубашки натянулась, очерчивая развитые мускулы.

— Это! — прорычала я, ведь свой вопрос он задал одновременно вслух и ментально.

— Почему ты не реагируешь? — прищурился он.

Я скривилась от боли и едва не упала на колени. Мне было плохо, меня начало мутить так, словно я страдала вселенским похмельем.

— Я не знаю, — тяжело произносить слова, когда твою голову пытаются вскрыть каждую минуту, от чего возникает ощущение, что твои мозги перемешивают огромной коктейльной ложкой. — Пожалуйста, я больше не могу.

И он перестал. Меня отпустили и от собственной слабости я все же позорно упала на колени перед вампиром. Хотя на тот момент мне было плевать, что кто-то может видеть меня такой уязвимой. В горле пересохло, на языке появился ощутимый привкус меди.

— Мать твою, ты что-то вроде Лестата или Эдварда? — да, я плохо соображала какое-то время после его грубых попыток гипноза.

— Что-то? — мрачно усмехнулся он, глядя на меня сверху вниз. — Забавно. Вопросы задаю я. Кто твои родители?

— Мама и папа.

— Правду, смертная.

Он нашел рычаги давления, снова врезаясь в мою голову.

— Мама учитель, а отец умер двадцать лет назад, — проговорила я сквозь стиснутые зубы.

— Как умер? — не заканчивал с вопросами Стрэнд.

— Автокатастрофа, — выплюнула я.

Мне было гадко, что я ему рассказываю. Я планировала молчать во что бы то ни стало, но он умел доставлять такую боль, что мои попытки молчать рухнули при первом же нажатии. Сейчас я научилась или, скорее, привыкла к такого роду боли. Да и Стрэнд перестал так напирать, делая попытки лишь по сложившейся привычке.

Тогда он долго расспрашивал меня, где я учусь, где работаю, куда шла и есть ли у меня в Сакраменто кто-то, кто забеспокоится, если я не вернусь домой. После изнуряющего и болезненного допроса, когда моя одежда пропиталась потом, а из носа закапала кровь прямо на его прекрасный персидский ковер, он вдруг остановился и долго изучал меня бездонно-черным взглядом. Я лежала на полу и устало смотрела в красиво расписанный причудливой фреской потолок, прощаясь с жизнью. Меня обдало прохладным ветерком, а после что-то зашуршало за границей моей видимость.

— Возьми, — он склонился надо мной и сунул в руку потрепанную книжку в кожаной обложке, она больше походила на старый дневник.

Тогда же я увидела прошлое предмета. Меня перенесло на много столетий назад в каменное подземелье. Нос щекотал запах плавленого воска и горящего фитиля. Кто-то скреб кровавыми чернилами светлые листы той же тетради, только она выглядела совсем новой. Неизвестный мужчина что-то бубнил себе под нос, но я никак не могла разобрать слов, язык был странный, невозможно было определить к какой группе он относится. Нечто гортанное и рычащее. Пальцы кололо сотней ледяных игл. Такое со мной случалось иногда, но то видение было первым, когда я будто бы физически ощутила себя в другом месте.

— Что ты видела?

— Подземелье, горящую свечу и красные чернила, — ответила я, не сразу понимая, что он больше не делал мне больно.

— Поздравляю, теперь ты работаешь на меня, — это была не просьба, он говорил так, будто бы это уже случилось и это неоспоримый факт.

— Почему ты просто не убьешь меня? — я, наконец, смогла сфокусировать взгляд на лице вампира.

Помню, как сверкнули его белоснежные зубы и острые клыки. Стрэнд ответил то, что потом не раз мне повторял.

— Ты не умрешь сегодня. Ты мой ценный трофей.

Я не любила то, во что превращалась в последние годы архитектура. Тренды на современные эргономичные дома, в стиле минимализм убивали всяческий индивидуализм. Каждый раз, как ты оказывался в одном из творений современного архитектора и дизайнеров, помешанных на четких линиях, бетоне и стекле, ты будто бы оказывался в мертвом помещении. Не было ни намека на присутствие здесь жильца или вроде того. Меня вовсе не впечатлила парящая монументальность огромного особняка Лоренцо. То, что я видела в помещениях для гостей мало походило на постоянную резиденцию.

Однако здесь была жизнь. Хотя бы на эту ночь. И это была та самая вампирская праздность, какую я не выносила. Громкая музыка, освещенная только неоном ночь, выкрученная на максимум температура, безвольно сидящие смертные, полностью голые. Люди с ничего не выражающими лицами ждали, когда кто-то соблаговолит к ним наведаться, испить крови или же воспользоваться телом. Почти всегда эти два желания шли рука об руку. И каждый раз это было смертельно.

Я старалась не смотреть в их сторону. Мужчины и женщины провожали нас с Йоаном взглядами, и я могла уловить в их глазах неподдельное желание. Все их существование теперь сводилось к тому, чтобы такие, как мой начальник обратили на них внимание, выбрали и иссушили до конца во всех смыслах. Я старательно выметала из головы возраст этих людей. Здесь были непозволительно молодые, почти дети. И сегодня ночью они должны будут умереть, даже не став игрушками.

Просто кормушки.

К своему удивлению, я узнала нескольких вампиров, скользивших между безвольных смертных, подбиравших более приятный вариант на какое-то время. Здесь были вампиры из дома мистера Поппвела, так же парочка клиентов, которые были вторым коленом своего клана. Один из них даже махнул нам, крепко прижимая к стене женщину, оторвавшись от ее шеи лишь на те несколько мгновений, отведенных для приветствия. Вместе с этим, он двигался в ней, мощными толчками выбивая из смертной стоны.

«Успокойся», — моя защита загудела от вмешательства Стрэнда.

Мы не первый раз были на подобном приеме, и даже не второй, но это каждый раз пыталось выбить меня из колеи. Мы ушли из ревущего пошлым фонком помещения и переместились за высокие в потолок белые глянцевые двери.

Здесь уже не было той духоты и темноты, больше похожих на мини-версию чистилища. Яркий теплый свет, льющийся с потолка, ароматы вина и сыра, приглушенные разговоры. Казалось, сюда не может проникнуть музыка из-за глянцевых дверей. Светлая невысокая лестница привела нас в такое же светлое помещение, которое, к сожалению, тоже не имело индивидуальности. Около тридцати пар глаз не уставились на нас, но я ощущала, что каждый вампир в этой комнате изучал нас, своим внутренним сверхчеловеческим взором.

Стрэнд сильнее прижал меня к себе. Я знала, как себя вести: молчи и повинуйся, но покажи, что у тебя есть разум. Сложность была в том, что мне не до конца было понятно, как чувствуют себя игрушки. Описания начальника сводились лишь к тому, что я должна вести себя так, будто бы он то единственное из-за чего я хочу умереть.

«Я умру за него», — вечно твердила я себе и понимала, что эта ложь никак не поможет мне казаться той, кем я должна быть в глазах вампиров. А вдруг есть кто-то, кто тоже может считывать ложь? Хрень собачья, я не готова была умирать ни за кого, кроме мамы и сестры.

Я пыталась почувствовать что-то вроде влюбленности или обожания, но и это было нечестным — организм отзывался волной противоречий. Я была просто смертной, которая умудрилась упасть в бассейн с акулами и не могла как следует притвориться чем-то неодушевленным. Рано или поздно одна из акул заметит, что я трепыхаюсь и сожрет меня не задумываясь.

— Мистер Стрэнд! — к нам, с совершенно человеческим жестом — разведенными в стороны руками, так словно он собирался обнять первородного — подкатил тот самый Лоренцо. — Польщен вашим визитом на мою скромную виллу.

Это был высокий, утонченный испанец, с резкими, будто высеченными чертами лица и острыми скулами. Его черные локоны, доходящие почти до плеч, были откинуты назад, открывая лицо. Он был не многим похож на вампира, с его бронзовой, будто только что из-под жаркого солнца кожей. Забавно, высшие не могли находиться под солнцем, оно выжигало их сущность и убивало, пусть и медленно.

— Давай без формальностей, Лоренцо, — лицо Йоана было непроницаемой маской высокомерия.

— Хорошо, — все дружелюбие испанца тут же испарилось. — За мной. Только вы. Это оставьте здесь.

Стрэнд напряженно кивнул и отстранился, от чего меня едва не захлестнуло ощущение собственной беспомощности, которое я, однако довольно быстро подавила.

«Ни с кем не разговаривай, изучай, все что только сможешь, ищи клинок», — я удержала мускулы на своем лице, чтобы не поморщиться от сильного и уверенного приказа первородного.

Вслух же он сказал:

— Развлекайся, — и быстро удалился с Лоренцо.

Я огляделась, не утаивая заинтересованного взгляда. Хозяин только что отпустил практически все поводки. Игрушка имела право развлекаться. Кстати, на счет игрушек: здесь я была отнюдь не одна. Другие девушки и парни — всего девять — безучастно смерили меня скучающим взглядом, находясь будто бы в особой зоне. Все они стянулись у дальней стенки, расположившись на двух диванах.

Игрушки слишком подозрительно косились на меня, не издавая ни звука, что выглядело достаточно жутко. Они могли видеть меня? Могли ли распознать во мне простого человека, который почему-то отказался от гипноза? В их глазах я видела обвинение.

Понимали ли они на самом деле, что происходит?

Потом, зная, что так не принято, я рассмотрела каждого вампира в светлом зале. Странная картина, я слышала легкую музыку, слышала их тихие переговоры, видела лица и то, как они двигаются. Некоторых я тоже знала. Многим мы доставляли людей для создания игрушек. Но, они выглядели…статично? В них не было ничего человеческого. По сути, самыми живыми на данный момент выглядели игрушки и Йоан с Лоренцо. Насколько стары эти вампиры? Они разглядывали меня с напряженным вниманием, так словно я странное и выбивающееся из общего уравнения неопределенное число. Напрямую их взгляды не были видны, но ощутимы физически. Они изучали меня, изучали игрушку одного из первородных-одиночек.

Не собираясь давать им повод, что-то заподозрить, я отправилась на прогулку. Раз Стрэнд сказал, что я надо развлечься и попутно все изучить, так и сделаю. Ему зачем-то нужен был этот клинок, Йоан практически был одержим им, и я никак не могла выяснить зачем. Боже, он даже не говорил, что из слухов о нем правда. Лишь это его скупое «обладает некоторыми свойствами». Я видела его описание в даркнете, искала его в древних легендах и нашла столько чуши, что сложно было понять, что там вымысел, а что имеет место быть. Кажется, Танец смерти, судя по некоторым источникам, мог даровать могущественным и выдающимся личностям возможность управлять не-мертвыми. В это с натяжкой можно было поверить, но зачем Йоану управлять сородичами? Другие источники утверждали, что клинок способен даровать невиданные силы и призывать демонов. Зачем сила моему боссу, я могла понять, но вот демоны. Зачем они ему? Кого-то запугивать? Или захватить власть на планете?

Я усмехнулась, разглядывая картину неизвестного авангардиста. Вот уж точно, чего не хочет Стрэнд — стать темным властелином мира.

Или хочет? Если так подумать, я могла представить его сидящим на троне из костей и мяса.

Видение меня напугало.

Кончики пальцев привычно закололо, и я быстренько прогнала все прочие мысли из головы, чтобы сосредоточиться на видении. Здесь явно был артефакт и не самый слабый. Во рту увлажнилось, я ощутила привкус чего-то сладкого, ягодного.

Меня звала маленькая, не замеченная мной ранее медная пиала. Она стояла на подсвеченной стеклянной полке практически в самом углу помещения, подальше от остальных. Со временем она немного потускнела, но я помнила, какой сияющей она была.

Я рассматривала тонкую вязь неизвестных мне иероглифов. Они были прекрасны, рождая собой изящные изгибы, тонкие линии и цветочные узоры. В этот момент мне захотелось провалиться в манящее видение.

Я/он аккуратно складываем в нее ягоды, наш рот издает прекрасные звуки. Мы поем песню скорби и возрождения. Мы верим, что боги возвращают все, что мы отдаем, иначе не может быть — это баланс всего сущего. Мы получаем в иной форме, не всем понятной, но неизменно нам отвечают. Травы, самые душистые, высушенные под жарким солнцем, ягоды, собранные на особой поляне и самое главное, наша кровь. Боги любят нашу кровь. Мы прикладываем к губам пиалу, наши сородичи поют прекрасную песню. Мы выпиваем перетертые с травой ягоды смерти, наша кровь становится вкусной и манящей. Неожиданно нас накрывает водной жара и похоти. Оно идет из желудка, такого горячего, что едва можно вынести. Наш член встает, и мы готовы принять свою судьбу. Боги всегда возвращают нам все, что мы отдаем.

— Ты мокрая, — кто-то горячо шепнул мне на ухо. Я бы вскрикнула от неожиданности, тем самым выдав себя с потрохами, но благо, все еще находилась в умиротворительном и возбуждающем видении. Только это спасло. — Ты игрушка Стрэнда?

Я не знала его. И этого вампира не было, когда мы зашли сюда. Я бы точно запомнила. Он возвышался надо мной, прекрасный, словно ангел или какой-то мифический бог. С изящными чертами лица, чувственным изгибом губ и длинными медными волосами. Сияющие золотистые глаза смотрели прямо в мою душу, а в разрезе полу распахнутой белой рубашки четко виднелись рельефные мускулы. Высокий, статный и гордый. От таких стоит бежать при первом же взгляде. Парни с внешностью бога легко влюбят в себя, хорошенько поимеют, растопчут и исчезнут так же быстро, как появились. Мне обманываться не хотелось вдвойне, так как это был кто-то из высшей касты вампиров. Его напускная учтивость и обещание жаркой ночи, плескавшиеся в глазах, так же быстро могли смениться безразличием или убийственной яростью. Убийственной — в прямом смысле слова.

Я мечтательно улыбнулась ему, так, словно имя моего начальника доставляло мне физическое удовольствие. «Ни с кем не разговаривать» — указания Стрэнда были четкими, а я была его лучшим сотрудником…не учитывая некоторых отклонений.

— Тебе нельзя разговаривать с другими? — лукавая улыбка. — То есть ты не сможешь позвать на помощь?

Его голос был бархатом, пронизывающим до самых кишок. Я изо всех сил старалась выглядеть, как все куклы, не хотела, чтобы паника от его вопроса хоть как-то выдалась в моем взгляде. Кто он такой и что ему нужно? Я видела его впервые, но складывалось ощущение, что он меня знает. А может всему виной пронизывающий взгляд?

— Невероятно, — хмыкнул медноволосый бог и заправил мне локон за ухо, от чего я едва не дернулась в отвращении. — Он так сильно защитил твой мозг от любых вмешательств, что я ничего не могу прочесть.

«Он здесь ради клинка?» — его гипноз был не такой стремительный и стальной, скорее горячий и извилистый. Он не бил наотмашь по сознанию, а ласкал его, как ласкают любовницу.

Конечно же, я не ответила, но дико возбудилась. Я заставила себя воображать, что занимаюсь сексом со Стрэндом, не просто пролистывать картинки нашей возможной связи, а на самом деле представлять все так, будто это все происходит в реальности сейчас. Что угодно, лишь бы не выдать эмоции. Этот странный вампир выбил меня из колеи. У меня должен быть слегка мечтательный взгляд, так словно я живу только ради того, чтобы служить своему господину.

Он цыкнул от разочарования.

Этот вампир тоже охотился за клинком? Еще один из тех. Кто готов грызть глотки? Я оценивающе его оглядела, пока он смотрел поверх моей головы, о чем-то размышляя. У меня впервые не было уверенности, что Стрэнд самый внушительный и сильный из тех, кого я видела.

— Элрой, — холодно раздалось рядом и, кажется, облегчение явно проступило на моем лице.

Будем надеяться, что это сочли моей одержимостью Йоаном.

Начальник по-хозяйски положил мне ладонь на талию и так припечатал к своему телу, что я шумно выдохнула. Если вампир с медными волосами казался мягким и бархатистым, то Стрэнд был сталью или бетонной стеной. Я считала, что иногда он забывает о хрупкости людей и неумышленно может причинить вред. У меня будут синяки.

— Стрэнд, — мед в глазах Элроя сделался ядом, а рот выплюнул имя, будто это какая-то гадость. — Опять раскидываешься игрушками там, где их могут сломать?

Опять? Он про старика или кого-то еще?

— Вижу, ты не преуспел, — его тон был холоден.

Секунду, глаза Элроя были прищурены, метали молнии и пытались ужалить тысячами змей. Другая секунда и он все так же надменно прекрасен. Сияющий полубог мягко улыбнулся и отступил, внимательно разглядывая меня. Йоан потянул меня куда-то, уводя в другое, новое помещение.

И уже нам в спины странный вампир негромко сказал:

— Следи за кошмарами, куколка.

— Что ты сказал? — я резко развернулась и впилась в него взглядом.

Откуда он мог знать про кошмары?

Элрой рассмеялся, а через мгновение его уже и след простыл. Остальные вампиры теперь напрямую смотрели на нас.

— Какого х*я ты делаешь, Мэйер? — зарычал на меня Стрэнд, когда мы оказались одни в длинном узком коридоре.

— Мне показалась странной его фраза, — между ним и стеной было слишком неуютно, — потому что…

Я быстро прикусила язык. Чуть было не проговорилась.

— Потому что, что? — нахмурился Стрэнд.

— Ничего, забудь, — это было глупо.

Крайне-крайне глупо, Соня. Если бы я так сглупила впервые с ним, то это можно было бы еще простить себе, назвать неопытностью. Но меня так вышиб с рельс медноволосый, что слова сами катились с языка. Когда ты повторяешь свою глупость, раз за разом, то, выходит, ты так ничему и не научился. Ты неперспективен.

Стоило придумать ответ получше.

Он схватил меня за горло. Я ударилась затылком о стену так, что зубы клацнули.

— Отвечай, когда я спрашиваю, — зубы опасно приблизились к моему лицу.

Сердце бешено колотилось. О, я помнила первобытный страх перед тем, как тебя кусает вампир, и во время. Увы, без гипноза я вольна почувствовать только страдания. Повторения мне не хотелось. Я была зажата между рассвирепевшим начальником и твердой стеной, рядом с нами не было никого, и он позволял себе эмоцию.

— Эмоции, Стренд — пустая трата времени, не так ли ты говорил? — просипела я, встретившись с ним взглядом. Я должна отбросить весь страх. Он меня не убьет, я его ценный трофей, ему зачем-то нужен этот клинок. — Ты ведь увидел его, так?

— Да, увидел, — процедил Йоан. — Перед тем, как пошел вытаскивать твою задницу из очередного приключения. Чего хотел Элрой?

— Узнать не ради ли клинка ты здесь.

— У него получилось? — хватка на горле ослабла.

— Что именно? Ах, ты про гипноз? Нет. Еще он сказал, что ничего не может прочесть.

— Кошмары, Мэйер. Я жду, — он сунул руки в карманы, но поза была напряженной. Он плохо сдерживал злость. Я понимала. Это была подстава с моей стороны. Из-за глупости я чуть было не выдала себя.

— Мне снятся кошмары.

— Удел всех смертных, — нетерпеливо пожал он плечами. — Почему ты отреагировала на это?

Я вздохнула, ощупывая шею. Могу ли я рассказать ему? Он так много знал про меня, что я хотела сохранить хотя бы эту частичку приватной. То, что было со мной всю жизнь, должно было остаться при мне. Это просто глупые сны, которые мама умела прогонять кружкой горячего шоколада с зефиром, а сестренка Элис своими теплыми объятиями, просмотром кино и фразой «Я рядом, спящая красавица».

Но могу ли я оставить это в тайне и не получить от Йоана за ложь?

— Иногда эти кошмары слишком реальны, вот и все. Они меня пугают.

Он вдохнул, запуская пальцы в волосы и, наконец, отходя от меня на то расстояние, при котором я не буду чувствовать себя загнанной ланью в одну клетку со львом.

— Элрой телепат, Мэйер. Он умеет дарить кошмарные сны. Это его обычное прощание.

— Ой, — я прижала пальцы ко рту.

— Ой, — передразнил меня.

Мы двинулись дальше, Йоан вел меня куда-то, ближе к клинку.

— Все равно это не объясняет, почему ты была так возбуждена, пока я не появился.

Мои щеки вспыхнули. Хрена с два я скажу ему о своей секретной технике лже-игрушки! Меня бесила сама мысль, что любой первородный или высший вампир может чувствовать мою возбужденность. Неужели женщина никогда не может рассчитывать хоть на какую-то приватность в их обществе?

— Не твое дело, — огрызнулась я. — На этот раз точно не твое.

На его губах играла хищная улыбка.

Вот теперь я видела, что у дома есть индивидуальность. Мы были в задних, жилых помещениях, куда отвел меня Стрэнд, здесь все было по-другому. Больше личных вещей, книг не из дизайнерского отдела по интерьеру, чуть больше беспорядка, чуть больше запахов. И чуть больше артефактов.

Я почувствовала клинок сразу же, как только мы вошли в кабинет Лоренцо. Просторный, светлый, с множеством деревянных панелей, с дорогим ковром посередине, личными бумагами на столе, будто собранном для самого Людовика XIV. С торшером, мягко освещавшим кабинет и множеством разноцветных книг, на высоких книжных стеллажах, уходящих под самый верх к потолку на трехметровой высоте.

— Право же, мистер Стрэнд, не стоило утруждаться, — Лоренцо на самом деле выглядел слегка смущенным. Хозяин дома стоял у противоположной стены, рядом с одной крайне известной картиной, о которой я, увы, не могу вам рассказать. — Она на самом деле была оценщиком?

Кто? Я?

— Лучшим из лучших. Ты же хотел знать, почему она до сих пор со мной.

Стрэнд подвел меня ближе к Лоренцо. Если раньше этот вампир смотрел на меня, как на пустое место, то теперь в его глазах вспыхнул интерес.

— Полезное приобретение, — пробормотал испанец. — Где ты ее откопал?

— Не важно. Картина, Лорнецо.

— Ах да, прошу, — он отошел чуть в сторону, предоставляя лучший обзор.

Почему картина? Я ощущала клинок. Пальцы покалывало. Разве не этим мы здесь? Почему проще не выставить его там, в комнате полной вампиров и посмотреть, кто потом останется в живых и заберет Танец Смерти себе. Пока я разглядывала картину, мазки художника, в голове роились вопросы. Неужели Лоренцо не боится, что кто-то более сильный может попросту отобрать его приобретение?

— Детка, — Стрэнд склонился ко мне, — мне нужно знать, подлинник это или нет.

Лоренцо за нашими спинами заскрежетал клыками от возмущения.

— Если это подделка, то я оторву челюсть одному торгашу, — прошипел испанец.

— Давай, будь собой, — босс мягко подтолкнул меня к картине.

Что мне делать? Я же ни черта не смыслю в живописи. Надо ли говорить, что у меня не хватило бы опыта и знаний, чтобы различить импрессионизм от постимпрессионизма. Я тупо смотрела на картину, не понимая, что должна сделать или сказать. Поймет ли Лоренцо, что я не та, за кого меня выдает начальник?

«Подлинник. Все получится. А если нет — умрешь».

Вот так просто. Мне поставили условия. Оплошаю и Стрэнд все же от меня откажется и кокнет. Я мало верила в его способность угрожать впустую. Мы уже у клинка, он знает это, ведь ранее я сжала его руку, показывая, что мы на верном пути.

Я тут же, словно по приказу ожила, начала двигаться более плавно, с деловым интересом осмотрела картину, подошла ближе, будто чтобы лучше увидеть мазки, отошла подальше, оглядывая ее полностью. К тому же, мне удалость вспомнить несколько документальных фильмов про живопись.

— Мне нужны результаты физико-химической экспертизы, сэр, — я обернулась и посмотрела прямо в карие глаза Лоренцо. Удовольствие, когда кто-то видит в тебе эксперта. Проговаривать фразу мне было приятно. — Одного визуального осмотра недостаточно.

Спасибо тебе, канал Дискавери.

Испанец хмыкнул. Отошел к рабочему столу, вытащил бумаги из верхнего ящика и секундой позже лениво протянул мне их.

Я с умным видом уставилась на полную белиберду. Я не понимала ни слова. Видела лишь знакомые сочетания элементов, инфографику, реакции на что-то.

— Когда я отвечал на ваш звонок, Стрэнд, мне показалось, что вы здесь ради стилета Танец Смерти, а не для того, чтобы пополнить коллекцию этим шедевром искусства.

— Я не отношу себя к тем, кто верит в его магические способности, — ответил Йоан, его голос звучал спокойно и уверенно. Я замерла, вслушиваясь в их разговор. — Может им на самом деле закололи самого первого, но за столько лет клинок так и не проявил себя.

— Не придерживаетесь религии Всеотца? — в голосе Лоренцо послышалось неподдельное уважение.

У вампиров есть религия? Стрэнд в их мире кто-то вроде атеиста? Мне жуть как захотелось узнать больше. Позже я обязательно его расспрошу об этом. Сейчас же я стояла, вчитывалась в сложные формулы и впитывала их разговор.

— А ты?

— Мне просто нравятся красивые вещи. Я их коллекционирую. Кстати, о красивых вещах, она трахается так же хорошо, как разбирается в искусстве?

Я чуть не поперхнулась от такого прямого вопроса.

— Это тоже еще одна причина, почему она еще жива.

«Сукин ты сын, Стрэнд», — злобно подумала я и приписала к нему несколько смачных эпитетов, мысленно послав заниматься рукоблудием до конца своей гребаной вечной жизни.

— Одолжите мне ее.

— Исключено.

— Немного крови, мистер Стрэнд, чтобы никого не обидеть.

— Я не делюсь, — медленно произнес начальник, за его спокойствием можно было различить угрозу.

— Господа, можно мне лупу? — я с вызовом уставилась на Лорнецо, который теперь хищно пожирал меня глазами. Сексуальная тенденция сегодняшней ночи меня окончательно доконала. Эти вампиры вели себя, как кучка сексуально озабоченных мужланов. — И я не позволю вам пить мою кровь, tronco [1].

[1] Tronco (исп.) — дословно «стебель», «бревно». В молодежном сленге при общении это значит «чувак». Соня использует слово, как нарицательное «дубина». Да, она назвала вампира дубиной.

Если бы Йоан Стрэнд мог прожигать взглядом, я давно бы стала кучкой пепла. Но я помнила, что он сказал вслух, когда подставлял меня к картине: «будь собой». И действовала ровно в рамках его приказа

— А без вожжей она дерзкая, — хохотнул Лоренцо.

— Лупу, пожалуйста. Я почти закончила, — нетерпеливо вытянула руку в их сторону.

Когда мне все же дали лупу, я раздраженно развернулась и начала делать вид, что осматриваю картину.

— Одним из условий продажи сего, несомненно, шедевра искусства станет ее кровь, — вдруг сказал хозяин дома и у меня по спине пробежали мурашки от его холодной расчетливой интонации.

— Испытываешь мое терпение, дитя?

В следующее мгновение случилось что-то странное. Меня окутала плотная, почти ощутимая тьма. Казалось, я в секунду полностью ослепла и попала в холодную версию ада. Холод этой тьмы пронзал насквозь, еще немного и я покроюсь корочкой льда. Ничего подобного ранее я не испытывала. Тьма была живой, настоящей, она пожрала весь свет и все звуки. Это снова видение? Сложно было разобрать, ведь со мной в одной комнате находился вампирский артефакт, пальцы постоянно покалывало. Но таких видений я еще не испытывала.

Это длилось недолго, всего какие-то три-четыре секунды. Паника не успела охватить меня, как все закончилось. Я снова стояла перед картиной, вновь видела свет, ощущала позади себя двух вампиров и слышала, как тикают напольные часы.

— Детка, — опять это мягкое обращение, — это подлинник?

Я развернулась. Внешне вроде бы ничего не изменилось, только Лоренцо потерял всю спесь и теперь нервно сжимал кулаки. Его так напугал тон Йоана? Все же первородные не любят, когда с ними играются.

— Несомненно, — лучезарно улыбнулась я.

— Я скину адрес, куда доставить. Завтра жди деньги, — Йоан подхватил меня под руку с такой быстротой, что я не сразу сообразила, что мы уже направляемся в сторону двери, а испанец держит в руках бумаги с результатами экспертизы и лупой.

Я смотрела на клинок, который так и остался в подставке на полке позади стола Лоренцо. Почему мы его не взяли с собой, зачем надо было проворачивать эту глупую сцену с картиной и покупать ненужную вещь? Наша цель была там, осталась у испанца.

— Какого хрена, Стрэнд? — зашипела я, когда мы шли по дорожке от дома, к машине. — Клинок остался у него, зачем тебе картина?

Он многозначительно посмотрел на меня, уголок его рта чуть приподнялся вверх. Самодовольство сквозило в нем. Я попыталась выбросить из головы все и поняла, что пальцы все еще покалывает. До меня дошло.

Мы только что сперли у Лоренцо клинок и подсунули ему подделку.

— Не слишком низко для вампира твоего статуса? — прищурилась я, скорее из вредности.

— Никогда и никому не позволяй пить свою кровь, — сказал он вдруг серьезно.

Я закатила глаза.

— Знаю. Мне будет больно, и они заметят…

— Нет, — перебил он. — Не только. Если вампир достаточно опытный, он почувствует, что ты ненормальная.

— То есть? — я остановилась и уставилась на него. Йоан впервые говорил об этом. — У меня какой-то не такой вкус?

Мы двинулись дальше. Роллс и его водитель, кстати, обычный человек, уже ждали нас.

— Сложно описать, — чуть подумав, ответил Стрэнд. — Как щекотка на кончике языка.

Гораздо позже, когда мы взмывали в воздух, покидая Европу, Йоан стоял посреди разрушенного интерьера борта самолета и безумным взглядом высматривал, чтобы еще сломать. Бортпроводница испуганно спряталась в туалете и, кажется, плакала. Я же сидела на полу, снова в своей одежде и держала в руках клинок. Пальцы покалывало и только. Никаких видений, ничего, что бы говорило о его необычном происхождении. Я оглянулась и увидела на полу, среди осколков бокалов ненавистное платье. Оно было разодрано в клочья.

Нам опять попалась подделка. Чертовски хорошая, умелая подделка.