За грань. Инструкция по работе с вампирами

Глава 6

Мне было шестнадцать, когда я впервые осознала, что такое беспомощность.

В весенние каникулы мы большой и шумной компанией отдыхали на озере Уикстаун, недалеко от Реддинга. Море закусок, лимонада, выпивки, вечером горящий костер и танцы практически до самого утра. Совершенно обычный школьный сабантуй. В шестнадцать я была уверенной в себе девушкой, считавшей, что могу справиться с любой задачей, которую преподнесет мне жизнь. Я была старшей сестрой и не имела права на слабость. Мы росли без отца, поэтому все невзгоды делили вместе. Никто не просил, но роль заступника я решила взвалить на себя, считая, что просто обязана быть сильной. Я дралась с обидчиками Элис, тащила маму в больницу, когда выяснилось, что мужчина, с которым она думала построить отношения, оказался банальным абьюзером, любящим колотить женщин. Однажды я даже разбила о его голову вазу, защищая маму. Я превратилась в банши, орала и угрожала, как самка орангутанга, защищавшая своего малыша. И я же вызывала полицию, когда он пьяным пытался потом проникнуть в наш дом, достучаться до мамы, желая прощения.

К своему шестнадцатилетию, я была уверенна — я преодолею все и никому не дам себя в обиду. Но жизнь та еще сука.

Мы поспорили с одноклассником — Томом Уокером, с которым у нас совпадали уроки испанского, что, если девушка достаточно сильная и проворная, ей удастся справиться с любым мужчиной. Как вы уже догадались, чуть позже, когда я отошла подальше от людей, ближе к деревьям и воде, Том Уокер напал на меня. Неожиданности дезориентируют, алкоголь — убивает внимательность. Он налетел стремительно для моего замутненного пивом сознания, повалил, ударив головой о землю, и закрыл рот рукой. К тому моменту, когда до меня дошло, что стоит вообще-то сопротивляться, он уже с силой прижимал меня к прохладной земле. Мои руки были за спиной, и под тяжестью двух тел, мне не удавалось освободиться, его рука с тонкими пальцами крепко сдерживала мои крики. Я долго дергалась и извивалась под ним, моя голова болела после удара. Том был горд собой, все повторял, что вот он справился с крутышкой Мэйер.

Наверное, он разозлился от бездумно брошенной мной насмешки о его худощавом телосложении. И когда ему, тощему, удалось уложить девушку, он начал имитировать поступательные движения так, словно насилует меня. И хоть на нас были джинсы, это принесло мне такую панику, что слезы катились по щекам, я не могла успокоиться и не пыталась освободиться. Страх сковал меня, беспомощность добила, и я сдалась. Тому понравилось, что девушка не может дать отпор и под воздействием всего, что он принимал тем вечером, ему показалось, что было бы круто на самом деле изнасиловать Соню Мэйер.

В самом деле, о таком мало кто говорит, навряд ли я побегу потом в полицию. Это же позорно. Он сказал мне об этом. Я мысленно уже прощалась с девственностью и собственным достоинством, когда его отодрали от меня парни из старшего класса, отошедшие вовремя пописать. Они услышали возню и буквально спасли мою честь. Том лишился зуба, а я уверенности, что всесильна.

Из этого я вынесла три вещи:

1. Всегда есть кто-то сильнее тебя

2. Нельзя позволить неожиданности дезориентировать

3. Я больше никогда не дам страху сковать себя, беспомощности добить, и я не сдамся. Лучше умереть с кровью на зубах, чем потом жить остаток жизни и жалеть, что не боролся, как следует.

Неожиданность — выбитая дверь среди ночи и три фигуры в масках. Беспомощность — все они были низшими вампирами. И да, они были сильнее меня, несмотря на происхождение.

Как только меня разбудил звук выбитой двери, мое тело на автомате скатилось с кровати. Я не стала сонно озираться — знала, что ни один порядочный гость не станет наносить визит так поздно и в столь грубой форме. Из защиты у меня только белая майка и трусы. Шкафчик с оружием был в моей спальне. До него ровно три шага. Но я не знала, кто мой гость и успею ли до него добраться, поэтому на всякий случай стянула с прикроватной тумбочки металлическую пилку. Я слышала шаги в гостиной, они скоро будут у меня.

В один удар сердца, я подскочила к шкафчику и открыла его. Семнадцатый глок приятной тяжестью лег в ладонь как раз в тот момент, когда меня обнаружили.

— Эта пукалка тебе не поможет, сучка, — глаза говорившего сверкнули в полумраке, стало понятно, с кем я имею дело.

Щелчок предохранителя.

Хлопок и назвавший меня сучкой замертво упал на пол, заливая прекрасный светлый ковер кровью. На стене за ним остались фрагменты мозга. Я умела стрелять и попала ему точно в глаз, несмотря на плохую видимость. Промазать было сложно. Единственная оплошность, какую я допустила — не проверила количество патронов в пистолете и не набрала Стрэнда.

Дружки убитого не стали ждать, когда я еще кому-нибудь вынесу мозги и бросились врассыпную: один обратно в гостиную, второй скрылся в моей ванной. Двигались они чуть быстрее обычного человека. Еще два выстрела, жаль смогла ранить только одного, в ногу. В спальне я осталась одна. Соседи, скорее всего, уже вызвали полицию, на что я тоже рассчитывала. Низшие никак не захотят попадаться им в руки. Надо было тянуть время и попытаться добраться до телефона — я с ним уснула в постели и визуально не могла найти на скомканном одеяле.

— Какого хера вам надо? — крикнула я, медленно продвигаясь к кровати и внимательно следя за двумя дверьми.

— Не дай ей вызвать его! — взревел нападавший, который скрылся в гостиной, именно его я подстрелила.

В тот же миг в дверях ванной показался вампир с зелеными глазами. Они горели в темноте, как напоминание, что у этих тварей есть одно огромное преимущество — ночное зрение. Я держала его на мушке, выстрелила сразу же, как заметила, но, увы, промахнулась. Он бросился на кровать, под оглушительные хлопки выстрелов.

Один, два, три, четыре.

Телефон полетел на пол, ночной визитер обмяк поперек кровати. Я не знала, были ли раны смертельными, но то, что это на какое-то время вывело его из строя, радовало. Если магазин был полный, то у меня осталось еще пять выстрелов. Должно хватить, чтобы попытаться завалить оставшегося.

Стрэнд мне в любом случае нужен.

Оставшийся кровосос, как оказалось, был старше и сильнее. Его нога полностью пришла в порядок и в момент, когда я добралась до телефона, он врезался в меня на полном ходу. Вместе мы впечатались в кровать. Я почувствовала, как что-то хрустнуло у меня внутри, но боли не было. Пистолет упал на пол, телефон тоже — я с облегчением успела заметить, что там уже идет вызов.

— Ах ты, сука, — злобно прорычал вампир, наваливаясь на меня сверху.

Он ударил в живот, и это вышибло из меня весь воздух. Я едва не задохнулась от боли. Потом он попытался укусить меня, удерживая голову и плечо.

— Мэйер? — словно издалека я услышала голос Йоана.

— Мпф! — нападавший отвлекся, в попытке закрыть мне рот.

Надо было, во что бы то ни стало подать хоть какой-то сигнал. Я нашарила рукой выпавшую пилку и воткнула вампиру куда-то в лицо. Он заорал и скатился с меня, пытаясь вытащить опасный предмет женской косметички.

— На меня напали! — выкрикнула я, как только появилась возможность.

Стрэнд злобно сжимал руль, черты его лица ожесточились, а езда стала куда агрессивнее. Ему не нравилось, когда трогали его вещи. Не нравилось, когда планы не удавались.

Он поразительно быстро оказался в моей квартире. Можно было подумать, что Стрэнд подкарауливал где-то за углом соседнего дома. К сожалению, когда он залетел размытой тенью в мою гостиную, от единственного выжившего уже и след простыл. Низший смылся сразу же, как услышал мой крик. Своя жизнь была ему куда дороже призрачной возможности убить меня.

Стрэнд решил, что для безопасности лучше будет, если я поживу у него какое-то время. Начальник не стал слушать возражения и приказал мне собирать сумку. Теперь мы направлялись туда, где каждый понедельник, среду и пятницу меня избивал первородный вампир. Мне было не по себе от одной мысли, что я останусь с ним под одной крышей дольше, чем на несколько часов.

— Гребаные уе*ки! — выругался он и резко выкрутил руль, вписываясь в крутой поворот.

— Много вынесли? — мое настроение было не лучше.

Вампиры вторглись в мою зону комфорта, в мой дом, где было уютно и здорово. А теперь там все в крови и по заказу начальника работает какая-то специальная клининговая бригада.

Хуже всего, что наш офис тоже посетили некие низшие вампиры в масках. Им не повезло больше — охранные чары, наложенные Йоаном по периметру офиса — о наличии которых, я, кстати, не знала — сработали сразу же, как вампиры пересекли без разрешения контур. Первородный разобрался с ними быстро и крайне болезненно. Потому он оказался так быстро у меня — я жила недалеко от работы.

— Них*я, — выплюнул он. — Ублюдки устроили разгром после того, как не смогли пробраться в хранилище. Долбаные фанатики.

Низшие искали Танец Смерти и даже под пытками не выдали, кому и зачем он понадобился. Стрэнд был в ярости, об этом говорило хотя бы наличие в его речи мата. Ясно было одно, что все они были последователями Всеотца.

— Что за Всеотец? — спросила я, потирая ушибленный живот и надеясь, что все органы остались в порядке.

За окнами проносились дома, стоимостью больше четырех миллионов, мы заехали в респектабельный район. Значит, до дома Йоана осталось не больше пяти минут.

— Одна из теорий того, откуда появились первородные, — нехотя проговорил Стрэнд.

— То есть, ты сам не знаешь, откуда взялся? — ужаснулась я.

Разве могло быть так, чтобы не понимать, как ты появился на земле? Мой человеческий мозг отказывался представлять что-то кроме известных ему констант: ты рождаешься, у тебя есть детство, юность, ты взрослеешь. Нельзя так просто взять и появиться из ничего.

— Я таким родился.

— Ты был клыкастым ребенком и пил кровь ребят, с которыми играл в салочки? — я хотела ответов, но он опять зашел на территорию, где не утруждался рассказывать о себе что-то более конкретное.

Он смерил меня тяжелым взглядом.

— Всеотец — тот, кто нас создал, — он проигнорировал шутку и просто продолжил тему. — Некоторые считают, что это один из могущественных демонов, который сеял свое семя среди рода человеческого, пытаясь вывести себе подобных существ. Ему интересен мир людей, он первый из своей расы сумел пробраться в другой мир и повлиять на него. Зная о своем могуществе и превосходстве, ему интересно сделать Землю своим собственным миром. Видишь ли, у него есть один большой недостаток — он демон. Создание чуждое миру людей, каждый раз оказываясь в вашей реальности он испытывает давление. Мир пытается его вытолкнуть обратно. Всеединый не может находиться долго в вашем мире. Чтобы закрепиться и дать миру привыкнуть к своей сущности, он начал смешивать себя и людей.

— То есть вампиры — полукровки, смесь человека и демона? — это было за гранью нормального человеческого понимания. — Ты веришь в это?

Мгновение босс молчал, задумчиво глядя на дорогу.

— Не важно, во что я верю. Последователи Всеотца ждут его пришествия и хотят как можно скорее приблизить тот день, когда демон сможет находиться в этом мире достаточно долго, чтобы передать знания своим детям. Верят, что он подскажет, что нужно сделать с этим миром, чтобы он мог принять его сущность.

— А клинок? Причем тут он?

— Им был убит самый старший сын, первый в своем роде. Якобы он был самым похожим на своего отца, самым совершенным вампиром. Клинок впитал в себя кровь первого сына и часть его способностей. В крови есть память об отце. Это значит, что с помощью него, вроде как можно призвать Всеединого или открыть знания ранее недоступные вампирам.

То есть ключ к таинствам и могуществу вампиров. Понятно. Этакий философский камень для жителей ночи, смысл всего. Черт его знает, зачем он понадобился Стрэнду, но явно не для того, чтобы просто поставить где-то в кабинете и любоваться на древний артефакт. Ему нужны были знания? И что еще хранит в себе клинок, если кровь самого лучшего из вампиров была им впитана? Надо ли помогать первородному заполучить то, что может привести в наш мир демона? Этот парень явно не цветами и любовью решит захватить планету.

— А зачем клинок тебе, Стрэнд? — прищурилась я. — Из-за Всеотца или тебе нужны его темные знания?

— Ни то, ни другое, — напряженно ответил он.

— Что тогда?

— Не твое дело, Мэйер.

— Еще как мое! Я должна знать зачем тебе помогаю с этим. Вдруг ты решишь выпустить демона в наш мир или поработить его?

Он странно на меня посмотрел.

— Я не собираюсь делать ничего из того, что ты сказала.

— Как я могу тебе верить?

— Никак, — просто сказал Стрэнд. — Можешь не верить, но ты поможешь мне его найти.

— Вот уж нет, — я ткнула пальцем в плечо Стрэнда.

Стрэнд устало вздохнул, будто разговаривал с глупым ребёнком.

— Ты жива только благодаря мне. Верь хотя бы этому. В ту ночь я спас твою жизнь.

— Ты посадил меня на цепь. Я бросила учебу, работу, друзей, перестала видеться с родными. Я теперь боюсь привести с собой смерть, которая идет рука об руку с вашим народом.

Мгновение он молчал, отблеск приборной панели и быстро мелькающих фонарей за окнами освещали его бледное лицо. В таком призрачном свете, его черты меньше всего напоминали человеческие. Слишком жесткие, острые и хищные.

— Ты бы предпочла, чтобы я дал Этьену тебя убить?

— Нет, но ты мог меня отпустить.

— И ты бы смогла все забыть? Точно так же встречаться с друзьями в баре вечером, идти домой поздно? Не стали бы тебя мучить подозрения, что очередной таксист может оказаться таким же как тот парень из проулка?

Я молчала, ведь в какой-то степени он был прав. Я бы всю оставшуюся жизнь озиралась по сторонам с приходом темноты и, зная себя, начала бы копаться в том, что увидела. Я бы захотела узнать больше. И, кто знает, куда бы меня завела эта дорожка? К другому вампиру, который предпочел бы сожрать меня, а не разговаривать? Стрэнд хотел сказать, что мне повезло, когда мы встретились, но верить в это я не собиралась.

Я не стала его больше расспрашивать, уйдя в свои мысли.

Сложно признать, но я влюбилась в особняк Йоана Стрэнда с того самого момента, как оказалась в нем. Вразрез с офисом нашей скромной компании, он выглядел, как дорогая, хорошо ухоженная реликвия времен королевы Виктории, из светлого камня в четыре этажа, с огромным открытым балконом, застекленной террасой, пристроем-башенкой, широкой парадной лестницей, ведущей прямо к огромным входным дверям. Он выглядел внушительно и в то же время мягко. Раньше мне казалось, что в таких домах может жить только английская аристократия. Внутри было просторно и точно так, как ожидаешь, увидя дом снаружи. Дерево, кожа, тяжелые богатые портьеры с кисточками, огромные окна, где-то витражи, много теплых оттенков, ковров, картины в больших резных рамах и прекрасные высокие потолки с металлическими, королевскими люстрами.

Я никогда ему не признаюсь, что каждый раз после тренировки захожу в его библиотеку просто поглазеть, представить, что я кто-то другой, в другом мире и в других обстоятельствах. Я мечтала о такой обширной и прекрасной библиотеке.

— А сюда не могут нагрянуть такие же ночные визитеры, как ко мне? — спросила я, когда он вел меня вверх по лестнице в гостевую спальню.

— Нет, без моего приглашения в дом никто не сможет зайти.

— Забавно, — усмехнулась я, глядя на его спину в темно-сером пиджаке.

— Что? — он на мгновение обернулся, льдистые глаза сверкнули в полумраке.

— Обычно вампиры не могут зайти в дом, пока смертные не пригласят их.

На это он ничего не ответил. Пару минут спустя Стрэнд открыл передо мной дверь и пропустил внутрь комнаты, которая станет моим домом на протяжении какого-то времени. Здесь был камин, рабочий стол, огромная, просто гигантских размеров кровать с балдахином. Я подошла к кровати, кинула на нее сумку — все то, что я посчитала нужным взять из дома — сумка потерялась. Почему-то я именно так и представляла кровать в доме Стрэнда: широкая с высокой резной спинкой, черным шелковым бельем, морем подушек и таким же черным, как ночь балдахином.

— Завтра в девять вечера жду в зале, — сказал Стрэнд за моей спиной.

Когда я повернулась, его уже не было. Он исчез внезапно, закрыв за собой дверь. Мне вдруг стало неуютно одной. Пытаясь прогнать дурацкие мысли, я переоделась в пижаму и зарылась в одеяло, обложившись кучей подушек. Даже я терялась на кровати. Здесь было крайне много места, чтобы оставаться одной. Недолго ворочаясь, я заснула с надеждой, что смогу выспаться и никто не потревожит мой сон.