За власть Советов!

Глава 32 Москва

36. Москва.

Заседание Совнаркома 10 мая было целиком посвящено заграничным делам. Первым выступал нарком индел Чичерин.

— ПравительстваФранции и Англии через своих послов бомбардируют нас нотами, в которых требуют возобновить выплаты по взятым царским и Временным правительствами кредитам и долговым обязательствам. Наши предшественники задолжали им 12 миллиардов золотых рублей. Из них 7 миллиардов Франции, 4 миллиарда Англии, и 1 миллиард всем остальным капиталистическим странам. Это без учета процентов.

В Англии и Франции более половины этих долговых бумаг принадлежат частным лицам. Правительства продали эти бумаги частникам, не обидев при этом и себя. Теперь частники осаждают депутатов, а депутаты теребят правительства.

Как вы помните, мы наложили на эти выплаты мораторий до окончания войны и заключения мирных договоров.

— Суммы астрономические. — Заключил Ленин. — Даже если бы мы их и захотели выплатить, такой возможности у нас не будет.

— В крупные долги влезли все воюющие государства, кроме США, — прокомментировал наркомфин Крестинский. — Эти выступают кредиторами. Антанта надеется компенсировать долги репарациями с Германии и Австрии. Но, у тех таких денег, точно, нет.

Нам нужно тянуть время. А там видно будет. Должна же быть в капстранах революция.

— Какая ситуация на Западном фронте, товарищ Овсеенко? — Осведомился Ленин. — Долго еще Германия с Австрией «трепыхаться» смогут?

— Немцы добились серьезного стратегического успеха и временно переломили ситуацию в свою пользу. Сейчас у них существенное превосходство над французами. Последняя прибывшая изАмерики дивизия высадилась в Лондоне и двинулась на помощь англичанам. Сейчас против трех немецких дивизий в Англии две английских, одна канадская и одна американская дивизии.

Немцы могут либо усилить группировку в Англии, либо снова атаковать Францию. Пока не ясно, что они предпочтут. Однако, ясно, что разгромить Францию они не смогут. Французы хоть и потерпели поражение, но сражаются упорно. Перевес в силах у немцев не столь значителен. Из Америки каждую неделю в Европу приплывает целая дивизия. И этот темп нарастает. Если Антанта не потерпит нового поражения, к октябрю месяцу силы Антанты и внутренних держав сравняются.

— По данным ГИС с нашими продовольственными поставками внутренняя напряженность в Германии и Австрии несколько снизилась, — дополнил Дзержинский.

— Да, они просят нас еще увеличить поставки продовольствия.– Включился нарком внешторга Фрумкин. — Платят за него исправно. И постоянно просят нас поставить им снаряды и патроны.

— У них же калибры не совпадают с нашими? — удивилась Спиридонова.

— Им нужны снаряды для трофейного русского оружия, Мария Александровна, — пояснил нарком оборона Антонов-Овсеенко. — Они его много захватили у царской армии: и пушек, и винтовок, и пулеметов, да, только, все трофейные снаряды и патроны уже истратили.

— Поскольку мы объявили о нейтралитете, мы не имеем права поставлять оружие и военные материалы воюющим державам. — Напомнил нарком индел Чичерин.

— А если подумать? — Включился в обсуждение Ленин, — В конечном итоге, Антанта с помощью США, без сомнения, победит, но, нам выгодно, что бы они подольше повоевали и еще больше друг друга ослабили! Помнится американцы, даже пребывая в нейтральном статусе вовсю продавали Антанте военные материалы.

— Есть у нас «лазейка» для таких поставок, — выступил Фрумкин. — У белофинской армии калибры те же, что и у нас, поскольку им все оружие досталось от Русской армии. Мы можем продать снаряды Финской народной республике, а она перепродаст Германии. Себя, финны, конечно, при этом не обидят.

— А есть ли у нас лишние снаряды с патронами? — Осведомился Ленин.

— Их у нас достаточно, — ответил нарком промышленности Красин. — В ноябре у нас были разные другие дела, а военные заводы весь октябрь, ноябрь и даже часть декабря продолжали выпуск снарядов и патронов. Сейчас их выпуск полностью прекращен, производственные мощности переводятся на мирную продукцию. По решению Совнаркома в резерве мы оставим лишь 20% военных мощностей, на всякий случай.

— На армейских и фронтовых складах тоже осталось много снарядов, — дополнил Антонов-Овсеенко. Понемногу вывозим их на склады военных округов.

— Превосходно! Георгий Васильевич! Прошу Вас приватно намекнуть на такую возможность Мирбаху. Пусть они сами с финнами этот вопрос решат. Однако: нам требуется полная предоплата золотом. И цену назначьте с хорошей прибылью для нас. Процентов 40, но не меньше 30! Поставки продовольствия тоже можно увеличить, если это возможно.

А наркоматам обороны и промышленности поручим провести полную инвентаризацию запасов и подсчитать, сколько боеприпасов мы можем продать без вреда для себя. Если нам это будет выгодно, даже резервные мощности можно снова на выпуск боеприпасов задействовать.

— Однако, такое «шило» в мешке не утаишь, — возразил Чичерин. — У белофиннов армия маленькая. Если к ним от нас пойдет большой поток боеприпасов, англичане с французами про это быстро прознают.

— А пусть прознают! — Ответил Ленин. — Мы продаем Финляндской республике, а куда они наши снаряды девают, нас не волнует. Формально к нам не придерешься. Это просто торговля одной нейтральной страны с другой нейтральной страной!

Мы на этом деле можем получить серьезный профит! Когда мы начнем поставки, англичане и французы будут протестовать. А мы им в ответ: мы не безвозмездную помощь оказываем, а продаем товары за деньги, которые нам нужны. Списывайте нам часть долга, тогда, мы сократим поставки центральным державам.

Товарищ Цурюпа! Проработайте вопрос, можем ли мы увеличить поставки зерна, однако, не в ущерб себе. Кстати, они кроме продовольствия и снарядов ничего больше не просят?

— Как не просят? — Ответил Фрумкин. — Просят древесину, пеньку, нефть, железо, медь, олово, свинец, кожу, ткани. Но, нефть, железо, медь, свинец и олово являются военными материалами.

— Отлично! — Обрадовался Ленин. — Мы их будем гнать германцам за золото через белофиннов. А потом сократим поставки в обмен на списание долгов французами и англичанами! Ткани и кожа у нас у самих в дефиците, а древесину и пеньку продавать немцам можно и нужно.

Так что, мы будем потихоньку поддерживать немцев и австрияков, пусть воюют подольше.

— Однако же, помогая немцам и австрийцам, мы помогаем им сохранить внутреннюю стабильность власти, — возразил Дзержинский, — и, тем самым, отодвигаем революцию в этих странах.

— Зато, приближаем революции в странах Антанты, — заметила Спиридонова.

— Я думаю, чем дольше продлится эта война, тем более будет возмущение народных масс во всех воюющих странах. А в конце концов, там громыхнет такое народное возмущение, что мало никому не покажется! — заключил Ленин. — А что у нас с Америкой?

— Америка, как и Англия с Францией, не поставляют нам товары, заказанные еще временным правительством, хотя предоплату получили сполна. — Ответил Фрумкин. — Требуют сначала возобновления выплат по долгам.

— Ну, этих поставок мы от них не добьемся. И предоплату они нам не вернут. Попробуйте вместе с товарищем Чичериным засчитать эти предоплаты в счет выплаты наших долгов. Думаю, на это они пойдут. Особенно корректно нужно обращаться с американцами. С американцами проблему долгов нужно урегулировать по обоюдному согласию сторон. Хорошие отношения со США нам в будущем пригодятся.

Быть по сему! Работаем, товарищи!

Предсовнаркома В. И. Ленин, учитывая, что наркомат по деламнауки еще только набирает штат, освободил его руководителей от необходимости присутствовать на заседаниях Совнаркома до переезда наркомата в Москву. Так что, наркомат в полном составе погрузился на Московском вокзале Петрограда в специальный поезд 14 мая.Поскольку были зачислены в штат только начальники управлений, их заместители и некоторые советники, свободных мест в поезде было много. Поэтому, нарком Вернадский разрешил сотрудникам взять в поезд семьи.

Дорогой времени не теряли. Вернадский провел два заседания коллегии наркомата, в которую входили по должности все начальники управлений. На первом заседании обсудили проект решения Совнаркома по материальному обеспечению научных работников. На втором утвердили регламент работы коллегии и управлений и обговаривали вопросы взаимодействия управлений.

По приезде в Москву все направились на извозчиках на Малую Никитскую улицу. Моссовет выделил наркомату для размещения городскую усадьбу князей Долгоруковых. А семьям сотрудников выдели для проживания два бывших доходных дома поблизости.

На следующий день Вернадский, Железняков и Чаянов были представлены Лениным всему составу Совнаркома. Совнарком принял дополнение к положению о наркомате и утвердил штатное расписание наркомата. На этом же заседании Совнарком принял разработанное Вернадским положение о материальном обеспечении научных работников. При этом, Вернадский отталкивался от ранее принятых Совнаркомом положений о материальном обеспечении преподавательского состава ВУЗов.

Академики по окладу приравнивались к ректорам ВУЗов, доктора наук — к профессорам, кандидаты наук — к доцентам, научные сотрудники институтов — к преподавателям. Для научных работников, еще не имеющих ученой степени, вводились научные звания младшего и старшего научного сотрудника,аналогичные по материальному старшемуи ординарному преподавателям ВУЗа.

В случае выполнения научными работниками административных обязанностей в научных институтах, они получали еще половину должностного оклада, а в случае преподавания в ВУЗе — еще половину оклада преподавателя.

Директора научных институтов по материальному обеспечению приравнивались к ректорам ВУЗов, а те уже были приравнены к председателям исполкомов районных советов.

Согласно положению, научным работникам полагалась дополнительная жилая площадь, так же, как и преподавателям ВУЗов. Академик получал дополнительные 50 квадратных метров площади, младший научный сотрудник — 10 квадратных метров. При этом, преподаватели средних учебных заведений имели право на 5 дополнительных квадратных метров. Таким образом, научная работа становилась весьма престижной и хорошо оплачиваемой.

Нарком Вернадский занялся подбором начальников канцелярии, секретариата, хозяйственного отдела и отдела кадров наркомата, чтобы переложить на них всю рутинную административную работу. Сам он, как и Железняков с Чаяновым, просматривал кандидатов в начальники управлений.

Виктор обратился к химикам — органикам. Тут выбор был богатый, русские химики добились в конце 19 — начале 20 века выдающихся успехов. Из ныне живущих выделялись корифеи Зелинский, Лебедев и Наметкин. Самым молодым из них был 42-летний профессор Московского университета Сергей Семенович Наметкин, в известном Котовубудущем академик и дважды Сталинский лауреат. На нем и остановил Виктор свой выбор.

В научных кругах уже разошлась новость о том, что наркомат науки набирает в штат научных работников. Научные круги не столь уж широки, и новости в них расходились, как в большой деревне. Все уже знали, что вызов к наркому или к его заместителям означает предложение должности начальника управления. Поэтому, Наметкин был к разговору готов. Ему было интересно, что за революционный матрос — большевик возглавил российскую науку. Ранее побывавшие у него ученые отзывались о нем в превосходных степенях, впрочем, не раскрывая подробностей, ссылаясь при этом на секретность. В российских научных кругах к этому еще не привыкли.

После взаимных приветствий, Виктор начал сразу с постановки задач.

— Перед наркоматом науки лично Владимиром Ильичом поставлена задача вывести российскую науку на самые передовые позиции в мире. Под это дело выделяются весьма значительные финансовые ресурсы, немыслимые при царской власти.

У меня к Вам, как к ведущему российскому химику — органику, ученику самого Зелинского, конкретное предложение — возглавить управление органической химии в наркомате.

— И в чем же будут состоять мои обязанности?

— Круг своих обязанностей Вы определите сами, конечно, с учетом утвержденного положения о наркомате. А я Вам поставлю задачи, которые Вам предстоит решить.

Вы знаете о разработанном в 16 году в Англии химиком Бартоном процессе крекинга нефти?

— Да, читал статьи об этом. Процесс позволяет увеличить выход светлых продуктов, в частности бензина, при переработке нефти.

— Вот именно! Сейчас в мире потребление бензина растет ежегодно в несколько раз. Он в огромном количестве требуется для автомобилей, аэропланов и тракторов. Причем для аэропланов требуется бензин весьма высокого качества. Разработка этого процесса и будет Вашей первой задачей. Причем, требуется не только построить экспериментальную установку крекинга, но и построить первый образец промышленной установки, а потом целый завод по переработке нефти. И даже не один завод.

Далее. Вторая задача. И автомобилям и аэропланам требуется резина. Электротехникам и радиотехникам требуются гибкие изоляционные материалы на основе резины. Натуральный каучук весьма дорог, и производится он только в тропических странах. У нас каучуконосы в промышленных масштабах не растут, поэтому, требуется разработка процесса получения каучука искусственным путем.

— Искусственный каучук получал в 14 году Мэтьюс в Англии из дивинила, но, дальше лабораторных опытов он не продвинулся, поскольку получить дивинил в промышленных масштабах ему не удалось. — Сказав это, Сергей Семенович ожидал реакции матроса на сложный химический термин «дивинил». И был ошарашен ответом.

— Я думаю, — ответил Виктор, — имеет смысл попробовать получать дивинил разложением этилового спирта в присутствии подходящего катализатора. А потом полимеризовать его по методуМэтьюса.

Я думаю, Вам имеет смысл пригласить в управление Лебедева Сергея Сергеевича. Вы его знаете?

— Конечно, знаю! Отличный химик, профессор Петроградского университета.

— Он как раз интересуется этим вопросом.

Котову было известно, что именно Лебедев решил проблему искусственного каучука в 29 году.

— Ну и Ваша третья задача. Электротехнике и радиотехнике крайне необходимы в больших количествах новые изолирующие материалы, и твердые, и гибкие, при этом водостойкие и термостойкие. Существующие целлулоид, бакелит и карболит пригодны далеко не во всех случаях.

Еще раз подчеркну, перед наркоматом стоит задача все свои разработки довести до практического промышленного применения. Каждая разработка должна заканчиваться строительством завода.

Ну как, беретесь? Льготы, которые Совнарком предоставил научным работникам, Вам известны. А начальник управления наркомата, скажу Вам, по материальному обеспечению приравнивается к академику.

— Задачи, которые Вы поставили, крайне интересны мне, как ученому. Я бы за них взялся и без всяких льгот. Так что, я согласен! — Теперь Наметкин понял, почему все ученые, которые общались с этим матросом, оценивали его чрезвычайно высоко. Он, только, недоумевал, откуда у простого матроса такие познания в химии. Видимо, он с кем-то предварительно консультировался, решил ученый.

До конца мая Железняков укомплектовал руководящими кадрами все управления наркомата по прикладным наукам, относящимся к его ведению.

Управление материаловедения и металлургии возглавили 26 летний специалист по редким металлам Иван Яковлевич Башилов и 35-летний ученый — металлург Николай Анатольевич Минкевич,в истории Котова Сталинские лауреаты.

В управление авиастроения были назначены авиаконструкторы 29-летний Сикорский Игорь Иванович, разработчик тяжелого бомбардировщика «Илья Муромец», в реальности Котова эмигрировавший в США и там создавший в США первые вертолеты, и 30-летний Андрей Николаевич Туполев в истории Котова знаменитый авиаконструктор, Ленинский и четырежды Сталинский лауреат.

Управление судостроения возглавил 32-летний разработчик подводных лодок Владимир Иванович Юркевич, в памяти Котова эмигрировавший в США.

Ракетостроением предстояло руководить 31-летнему разработчику жидкостныхракет Фридриху Артуровичу Цандеру, и создателю твердотопливных боевых ракет 32-летнему Артемьеву Владимиру Андреевичу.

В управление моторостроения назначили 27-летнего двигателиста Стечкина Бориса Сергеевича, известного Котову лауреата Ленинской и Сталинской премий, и 28-летнего разработчика авиадвигателей Климова Виктора Яковлевича, будущего академика и четырежды Сталинского лауреата.

В руководство управление радиологии, которому предстояло готовить в будущем атомный проект, вошли 24-летний Лукирский Петр Иванович и 28-летний Хлопонин Виталий Григорьевич, в будущем Котова академики.

Все набранные в наркомат молодые и амбициозные ученые с энтузиазмом «рвались» в дело. Теперь уже они подбирали себе кадры. Железняков настоятельно рекомендовал им набирать советниками маститых ученых, признанных «мэтров» в своих областях.