За власть Советов!

Глава 37 Конец войны

41. Конец войны.

Американцы и англичане продолжали перебрасывать войска во Францию. В конце сентября флот США и Англии доставляли уже по 2 пехотных дивизии в неделю. Американский, английский и французский флоты фактически вытеснили немецкие подлодки из Атлантики.

29 сентября Болгария, как и ранее Румыния, вышла из войны. Почти 600 тысяч войск Антанты вскоре могли прибыть из Болгарии во Францию. Вскоре после Болгарии о выходе из войны объявила и Турция. Германия и Австро-Венгрия остались без союзников.

Германский генштаб понял, что стратегическая ситуация для Германии непрерывно ухудшается и решающей победы на западном фронте достичь не удастся. Все возможные выгоды от ликвидации восточного фронта Германия использовала. Дальнейших побед ожидать не приходилось. Гинденбург и Людендорф вынуждены были доложить об этом Кайзеру.

После совещания с генштабом и правительством, которое доложило, что возможности промышленности по наращиванию военного производства исчерпаны, людские резервы — тоже, а Россия прекратила поставки снарядов через Финляндию, кайзер Вильгельм принял решение о прекращении войны.

5 октября правительство Германии направило правительству Франции мирные предложения, больше похожие на ультиматум: либо стороны в недельный срок объявляют о прекращении огня, заключают перемирие на занимаемых позициях и приступают к мирным переговорам, либо армия Германии начинает артиллерийское уничтожение Парижа. Возможности для этого у Германии имелись. Против парижской группировки немецкая армия сосредоточила более 12 тысяч артиллерийских стволов, из них 8 тысяч калибром6 дюймов и более. За месяц тяжелая германская артиллерия имеет полную возможность превратить весь Париж в огромную груду развалин, под которыми будут погребены жители города. Немецкая промышленность за месяц произведет достаточное для этого количество снарядов.

Помешать этому французы не смогут. Перебросить войска с Балкан так быстро не получится. Вся Франция была засыпана с самолетов листовками с текстом мирных предложений.

Одновременно германский канцлер Макс Баденский c помощью правительства нейтральной Швейцарии отправил телеграмму президенту США Вудро Вильсону с просьбой о заключении перемирия и начале мирных переговоров на основе «14 пунктов» Вильсона от 8 января 1918 года. Канцлер предлагал считать предложения Вильсона основой для переговоров.

Сказать, что французский народ безмерно устал от войны, значит не сказать ничего. Страна потеряла почти полтора миллиона или 15% мужчин боеспособного возраста только убитыми. Еще почти полмиллиона мужчин стали инвалидами. Все госпитали и больицы после «Версальской мясорубки» были переполнены ранеными. Тяжелейшие потери вызвали отчаяние и озлобление народа. Как и ранее зимой 17 — 18 года, французские солдаты массово отказывались идти в атаку.

Население Парижа с пригородами и войсками, попавшими в окружение, приближалось к 4 миллионам человек, что составляло 10% населения Франции. Кроме того, французы опасались, что немцы применят по Парижу отравляющие газы, хотя в ультиматуме об этом ничего не говорилось. Такие слухи немцы умышленно распускали.

Народ Франции пойти на такие жертвы не был готов. Пресса почти единодушно выступила за прекращение огня. Парламент Франции на экстренном заседании также проголосовал за принятие германских предложений. Премьер Клемансо уведомил об этом Англию и США. Президент Вильсон поддержал предложение Германии, а правительство Англии вынуждено было согласиться на перемирие.

Клемансо объявил о прекращении огня с 14 октября. Кайзертакже приказал прекратить боевые действия с этого дня. 17 октября в Рамбуйе Гинденбургом и Фошем было подписано перемирие. Командующие австрийскими, итальянскими, английскими и американскими войсками также подписали это соглашение.

Мирные переговоры начались в Париже 16 ноября. ССР на переговорах представлял нарком Чичерин. На участии России в переговорах настояли Германия и Австро-Венгрия.Ленин вынудил их к этому, угрожая прекращением поставок продовольствия и обещая поддержать позиции Германии на переговорах. Россия и Германия на переговорах оказались «в одной лодке».*

В середине июля советник управления электронной техники наркомата науки приват-доцент Петр Мамыкин был откомандирован по линии наркомата индел в Берлин. С ним вместе выехали еще двое советников из других управлений наркомата. Их временно зачислили в дипломатический штат посольства.

Задача, поставленная советникам, заключалась в просмотре научных журналов в Берлинской научной библиотеке. Мамыкин должен был просматривать журналы по физике, электротехнике и радиотехнике. Другие советники просматривали журналы по химии, биологии, медицине, механике и машиностроению. В аппарате наркомата было известно, что такие же тройки советников направились в Англию, Францию и США с теми же задачами.

В голове Петр держал совершенно секретный список из четырех фамилий: Отто Штерн, Макс Борн, Отто Ган и Вальтер Нодак. Про этих персонажей ему было известно лишь то, что они являются молодыми учеными и время от времени публикуют статьи в научных журналах. Ему надлежало обнаружить эти статьи и выписать места работы перечисленных лиц, которые указывались в заголовках статей.

Просмотру подлежали только статьи, выпущенные с середины 1914 года. После начала войны немецкие научные журналы в библиотеку российской Академии наук прекратили поступать.

Научных журналов в Германии выходило великое множество. Каждый университет и каждый технический вуз выпускали такие журналы, в которых публиковались научные труды их сотрудников. Были и общегерманские журналы физиков, электротехников и радиотехников.

К началу августа он уже выявил всех четырех фигурантов списка. Копии всех выявленных статей он заказал в фотолаборатории библиотеки. Была у немцев такая услуга.

Затем, вместе с атташе посольства по культуре и науке Николаем Васильевичем Грайворонским он выехал на встречи с фигурантами. Первым решили посетить Макса Борна, доктора физики и профессора Берлинского университета.

Тридцатилетний экстраординарный (внештатный) профессор Макс Борн в общем и целом жизнью был доволен. Преподавал в университете электродинамику и специальную теорию относительности, дружил с самим Альбертом Энштейном. Вел по заказу военных работу по аккустической локации артиллерийских орудий противника.

Проживал он с женой и двумя малолетними дочерьми в съемной квартире в Берлине. В воюющей Германии было голодно и бедновато. Профессорского оклада и подработки на военных едва хватало на оплату жилья, покупку одежды с обувью и мало-мальски приличное питание для семьи.

Макс весьма удивился, когда к нему в квартиру вечером заявились двое русских. В молодые годы он вместе с другими студентами Геттингенского университета какое-то увлекался социалистическими идеями и был знаком с несколькими русскими студентами. Однако, с тех пор никаких контактов с русскими или с местными социал-демократами он не имел. Известие о русской революции воспринял с удовлетворением, а последующие действия новых русских властей в виде заключения сепаратного мира с Германией, раздачу земли крестьянам и заводов рабочим горячо одобрял. Тем более, что после заключения мира, продовольственное снабжение в Германии заметно улучшилось. От военных ему было известно, что в последних успехах германской армии заметную роль сыграли переброшенные с восточного фронта войска и трофейные русские пушки.

Макс принял визитеров в небольшой комнатке, служившей ему кабинетом. Кроме кабинета в квартире имелись кухня — столовая, детская и спальня. Гости представились сотрудниками посольства. Один из них, господин в летах, явно аристократической внешности и манер, представился атташе посольства. Другой, лет 25, интеллигентного вида, представился советником народного комиссариата по делам науки.

Интеллигент положил на стол фотокопии статей Борна в университетских журналах с его работами по теории кристаллических решеток. Работы были написаны в соавторстве с другими учеными.

Сначала атташе посольства долго рассказывал о том, какое большое внимание новые российские власти уделяют развитию науки и техники, какие огромные средства, небывалые при прежней власти, выделяются на науку и высшее образование. Рассказал о плане ГОЭЛРО, о работах наркоматагеологии и о задачах наркомата науки. Наркомат, а в европейском смысле министерство, был первым в Европе учреждением такого ранга, предназначенным исключительно для развития науки в стране. В заключение он сказал, что советское правительство заинтересовано в привлечении в страну ученых из-за рубежа.

— Чем же Ваше министерство заинтересовал скромный профессор? — поинтересовался Борн.

— У нас при Московском университете создан институт фундаментальной физики. — Ответил молодой советник. — Туда собраны все лучшие русские ученые физики. Кое-кого из них Вы, вероятно, знаете. Дополнительно, правительство решило привлечь в институт перспективных молодых ученых из других стран.

— И все же, почему именно я?

— Отнюдь не только Вы. Такие же предложения мы делаем и другим ученым. А ваши работы по кристаллографии привлекли внимание директора института академика Иоффе. — Мамыкин похлопал по стопке лежащих на столе статей.

— Так в этих статьях у меня в соавторах состоят более солидные ученые. Почему Вы к ним не обратились?

— Руководство наркомата в лице академика Вернадского, эта фамилия Вам наверняка известна, намерено привлекать в институт не столько маститых ученых, сколько молодых, энергичных, амбициозных и талантливых. А Вы, как раз, кажетесь нам именно таким.

И еще кое-что. Вам, как доктору наук и профессору будет предложена в институте должность старшего научного сотрудника с окладом в полтора раза выше Вашего нынешнего профессорского оклада. Причем, в золотых рублях. Как Вы, вероятно, знаете, новый российский рубль свободно конвертируется в золото. Один рубль — один грамм золота. Так что все заработанное у нас вы сможете, при желании, вывезти на родину.

Кроме того, вам будет предложена бесплатная служебная квартира, по площади не меньше вашей теперешней. Вдобавок, через полгода, когда вы более-менее освоите русский язык, Вам будет предоставлена по совместительству должность профессора Московского университета с выплатой половины оклада. Для изучения языка иностранным ученым и их семьями будут организованы бесплатные курсы.

Все это будет прописано в контракте сроком на 5 лет, который мы Вам оставим для изучения.

Мало того, в ближайших к Москве городах уже организованы научно-технические центры по радиологии, электротехнике, радиотехнике, электронной технике, дальновидению, и другим техническим приложениям физических наук. В эти центры со всей России и даже из-за рубежа собирают инженеров и ученых соответствующих специальностей. Более того, в случае внедрения Ваших научных идеей в производство на заводах при этих центрах, Вы будете получать процент от продаж продукции.

— Мне нужно подумать. А можно узнать, кому еще из ученых вы делаете такие предложения?

— К сожалению, сказать этого мы Вам не можем, чтобы не вызвать противодействия со стороны местных властей. — Ответил дипломат. — Все контракты будут сугубо индивидуальными. Но, это будет несколько десятков человек. Так что, подумайте, посоветуйтесь с семьей и родственниками. И в заключение, скажу Вам, что цены на продукты питания в Москве в 3–4 раза ниже, чем в Берлине. А маленьким детям нужно хорошо питаться.

— Ну что же, ваши предложения весьма заманчивы, но, мне требуется время на обдумывание.

— Недели Вам хватит?

— Конечно.

— Тогда, с Вашего позволения, через неделю мы навестим Вас в это же время. Оставляем Вам контракт в двух экземплярах. — Заключил беседу дипломат.

За неделю Мамыкин и Грайворонский посетили всех четверых фигурантов. Пришлось поездить по Германии. Вскоре все четверо подписали контракты. Им выдали подъемные и дали срок две недели на завершение дел в Берлине.

Мамыкин вздохнул с облегчением и начал собираться домой. Но, тут к нему по дипломатической почте поступил список еще из 11 фамилий. Кроме того, из наркомата поступило указание снимать копии со всех заинтересовавших его статей, а также попытаться закупить максимальное количество журналов. Журналы пришлось просматривать по-новой. Другие советники наркомата на пару с дипломатами тоже завлекали ученых и инженеров согласно имевшимся у них в головах спискам. Из голодной Германии люди выезжали охотно. Особенно семейные ученые и молодежь, сочувствующая социалистическим идеям.

Примечание. В истории Котова война закончилась 11 ноября, когда, после понесенных поражений, правительство Германии подписало перемирие, ставшее фактической капитуляцией Германии.