За все надо платить

33

Телефонный звонок заставил Кили очнуться от беспокойного забытья. Взглянув на светящийся циферблат часов, она пришла в ужас: половина четвертого утра.

— Алло? — охрипшим со сна голосом прокричала она в трубку.

— Мам, — раздался торопливый шепот на другом конце.

— Дилан! — воскликнула она. — Что случилось? Ты хоть знаешь, который час?

— Знаю. Прости, что так поздно, но я должен был тебе позвонить. Не хотел, чтобы бабушка слышала.

— У тебя все в порядке? У вас там все в порядке? — допытывалась Кили.

— Да, все нормально. Мам, я нашел его! Нашел то письмо.

Сердце Кили совершило головокружительный кульбит. Она села в постели и стиснула трубку. Минувших лет как не бывало, ей показалось, что она входит в кабинет Ричарда, видит своего мужа, лежащего на полу, стены, забрызганные кровью… Предсмертное письмо Ричарда — ответ на множество вопросов. Ей вдруг стало страшно: лучше бы ничего не знать.

— Где ты, Дилан? Ты в кухне? Бабушка испугается, если тебя услышит. Вдруг она решит, что в дом забрался грабитель?

— Мам, она спит, — сказал Дилан. — Давай я тебе прочту.

— Ладно, — вздохнула Кили. — Конечно. Читай.

— Ну, слушай. Начинается так: «Мои дорогие…»

— О боже! — воскликнула Кили.

— Тише, мам. Это важно.

— Извини, — заторопилась она, — мне на минутку показалось, что я слышу его голос…

— Ладно, дай мне дочитать. Только учти: чур, не кричать. Ты должна это знать.

— Что?

— Они и вправду кого-то убили. А его друг… это был Марк.

Кили показалось, что комната накренилась у нее перед глазами.

— Мам, ты меня слышишь?

— Я тебя слышала. Продолжай. Читай до конца.

— Сейчас… Нет, подожди. Кажется, бабушка проснулась.

— Дилан, это ты? — послышался сонный голос Ингрид.

— Я в кухне, ба, — откликнулся он. — Я проголодался.

— Вы, мальчишки, вечно голодные! Вот и твой отец был такой же. Давай я тебе что-нибудь приготовлю.

— Не надо, бабушка! — крикнул он. — Я сам.

— Да я уже встала! — Ее голос явно приближался.

Дилан повесил трубку.

Кили тоже опустила трубку на рычаг и в темноте откинулась на подушку. Несколько секунд она лежала с закрытыми глазами, потом повернула голову и взглянула на соседнюю подушку. С Марком она только-только начала привыкать вновь чувствовать, что рядом кто-то есть, ощущать чье-то сильное, успокаивающее присутствие в темноте. И это чувство в один миг было у нее отнято. Поначалу ей казалось, что это бог ее наказывает: ей на роду было написано быть вдовой, а она попыталась обмануть судьбу. Вот судьба и отомстила, подстроив это ужасное происшествие. Но теперь все представлялось иным, куда более зловещим.

Кили попыталась вообразить его голову на подушке. «Это был ты, — подумала она. — Ты был тем другом. Вы с Ричардом были виновны. А теперь вы оба мертвы».

— А что за спешка? Почему бы тебе не взять Эбби и зайти хоть на минутку? — спросила Ингрид у стоящей на пороге Кили.

— Честное слово, сегодня мы просто не можем. Потому я и оставила Эбби в машине. Дилан, ты готов?

— Готов, — ответил он, надевая свою кожаную куртку.

— Представляешь, вскочил среди ночи, — пожаловалась Ингрид, с любовью глядя на него. — Искал, чего поесть. Я хотела испечь ему оладушки, так он мне не дал.

— Да не волнуйся за меня, ба, — сказал Дилан. — Я обойдусь, чес-слово. Я смотрю, ты оделась.

— Мне сегодня лучше. — Она одернула на себе трикотажный свитерок с воротником-стойкой, расшитый певчими птичками, — подарок Дилана на прошлое Рождество. — Похоже, я одна хорошо спала эту ночь, и сегодня мне гораздо лучше. Так что, если тебе нужно оставить Эбби, дорогая, я за ней пригляжу.

— Спасибо, Ингрид, — ответила Кили, — я это ценю. Но сегодня мы справимся сами.

— Как ей понравилась ее новая няня?

— Николь? О, она очень славная девочка.

— Надеюсь, ей можно доверить ребенка, — строго заметила Ингрид.

— Да, конечно, она очень любит детей, — заверила ее Кили.

— Живет с вами по соседству? — продолжала расспрашивать Ингрид, всеми силами стараясь задержать их отъезд.

— Как раз наискосок от нас. Их фамилия Уорнер.

— У нас были соседи по фамилии Уорнер. — Ингрид нахмурилась, пытаясь вспомнить имена. — Да-да, Сара и Генри Уорнер. Они жили на той стороне улицы, когда Ричард и Сюзанна были детьми. Ричард играл с их сыном Дэнни.

Кили с удивлением взглянула на нее.

— Дэн Уорнер? — спросила она. — Так зовут отца Николь.

— Дэнни Уорнер, — подтвердила Ингрид. — Они с Ричардом были закадычными друзьями. Подумать только! Теперь его дочка сидит с моей внучкой!

Дилан нетерпеливо притопнул ногой.

— Нам пора, ба!

— Лучше бы ты остался подольше, — вздохнула Ингрид.

— Я скоро опять приеду, — пообещал Дилан. — Верно, мам? Мама!

Кили глубоко задумалась, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.

— Что случилось? — спросила Ингрид.

— Ничего, — покачала головой Кили. — Вам лучше бы уйти в дом, а то простудитесь.

Кили отнесла Эбби в манеж и села на диван в гостиной. Дилан опустился на оттоманку напротив нее. Он не снял куртки и дрожал всем телом, хотя в доме не было холодно. Сунув руку в карман, он вытащил сложенный вчетверо листок и протянул его матери. Кили взяла листок трясущимися руками.

— Ладно, — сказала она, развернув письмо Ричарда. — Давай посмотрим.

— Мой бог… — прошептала Кили, уронив листок на колени.

Она подняла его и прочла во второй раз, а потом и в третий, словно хотела запомнить наизусть. Слезы текли по ее лицу. Она подняла взгляд на Дилана, который сидел, прижав руки к губам. В его глазах было безысходное отчаяние.

— Господи, ну почему он не рассказал мне?! — воскликнула она. — Почему?..

— Который из них? — с горечью спросил Дилан. — Папа или Марк?

— Папа, — ответила Кили. Только теперь ей пришла в голову мысль о Марке. — И почему Марк женился на мне, зная обо всем? Почему именно на мне? Можно было бы предположить, что он постарается избегать всех, кто знал Ричарда. Но нет, он специально меня отыскал! Он нарочно приехал в Мичиган, чтобы встретиться с нами после смерти твоего отца.

— А может, он думал, что ты знаешь, — предположил Дилан. — Может, он боялся, что после папиной смерти ты все расскажешь?

Это было так похоже на правду, что у Кили по спине пробежал холодок. Некоторое время они оба молчали.

— Но ты ничего не знала, и он все-таки на тебе женился, — продолжал Дилан. — Я думаю, он все-таки любил тебя по-своему.

Кили закусила губу. Перед ее глазами снова возникло лицо Ричарда.

— Ты и вправду был трусом! — проговорила она с яростью, потрясая листком. — Я тебя ненавижу! Ты должен был сказать мне, вот и все, что от тебя требовалось. Ты мог бы довериться мне. Будь ты проклят! — И она разрыдалась.

Эбби оторвалась от своих игрушек, испуганная слезами матери. Ее нижняя губка задрожала, на маленьком круглом личике появилось встревоженное выражение, она поднялась на ножки, ухватившись за край манежика, и разревелась. Двигаясь как автомат, Кили поднялась, подхватила малышку на руки и снова села на диван. Вскоре она почувствовала, как Дилан опустился на диван рядом с ней. Он неуклюже обнял ее за плечи. Сидя на диване, они жались друг к дружке все втроем. Кили заметила, что куртка Ричарда осталась лежать на полу рядом с оттоманкой.

— Прости, — подавленно прошептала она.

Дилан покачал головой.

— Все нормально. Со мной было то же самое, когда я прочел. И сейчас я тоже его ненавижу.

Кили стиснула листок с компьютерной распечаткой в кулаке. Дилан отнял у нее листок и расправил его.

— Что же мне теперь делать? — прошептала Кили.

Дилан не сводил глаз со смятого листка.

— Теперь тебе придется все рассказать.

Кили непонимающе взглянула на сына.

— Ну, может, это и совпадение, что оба они умерли, — продолжал он, — но мне что-то слабо верится. И если смерть Марка не была случайной…

— Его могли столкнуть в воду, — закончила за него Кили.

Дилан вздрогнул.

— Мам, тебе лучше вызвать полицию.