Забрать ее душу (ЛП)

19 Рэй

В тот же миг Чизкейк исчез, Леон тоже. В какой-то момент его руки крепко обхватывали меня; безопасные, теплые, властные, барьер от ночи. Барьер против того, что скрывалось снаружи, от чего у меня волосы вставали дыбом и скручивало желудок.

Затем, в мгновение ока, он исчез.

Дверь с грохотом захлопнулась. Я была одна, и ночь была совершенно, мертвенно тиха, если не считать рыданий, которые комом подступали к моему горлу.

Только не Чизкейк. Только не мой милый пухленький котик. Нет. Нет, нет, нет.

Леон велел мне оставаться внутри, но за этой дверью не было никакой угрозы, которая могла бы помешать мне пойти за моим котом. Проявилась мама-медведица, и, невзирая на инстинкт самосохранения или даже обычный здравый смысл, я не собиралась просто так стоять. Я не собиралась отказываться от Чизкейка из-за этих существ. Ни за что на свете.

Я держала бейсбольную биту у входной двери, и это было единственное, что я схватила, прежде чем распахнуть дверь и сбежать с крыльца. Мой разум метался в смятении и ярости, я была переполнена адреналином, и все же мир, казалось, медленно вращался вокруг меня. Я все время ожидала услышать ужасные крики моего кота, борющегося за свою жизнь, но ночь была такой тихой. Так холодно. Мои слезы казались ледяными на щеках.

Я направилась к деревьям рядом с крыльцом, ближе к тому месту, где был схвачен Чизкейк. Я подняла биту, приготовившись. Я видела, как Леон размозжил череп этому зверю Эльду. Я знала, что их можно убить. Если я достаточно сильно ударю его по голове, я верну своего кота обратно.

Я сделала шаг в сторону деревьев. Затем еще один. Другой. Мои ботинки хрустели по сосновым иглам и опавшим веткам. Двигаться бесшумно было невозможно. Я была легкой мишенью. Я не могла видеть дальше нескольких футов перед собой, и даже тогда все было просто темными очертаниями на более темном фоне. Мерзкий запах смерти был сильным, от него щипало в носу и выворачивало желудок.

— Чизкейк? — прошептала я. — Сюда, кис… кис, кис…

Мой голос дрожал. Ужас нарастал. Мне казалось, что я иду сквозь ночной кошмар.

Щелчок.

Я резко повернулась влево. Этот шаг был не моим. Я крепче сжала биту вспотевшими руками, руки дрожали, готовые нанести удар. Я вдруг почувствовала такую слабость, как будто, как бы я ни старалась, сила покинет мои руки в тот момент, когда я замахнусь. Но я должна была попытаться. Я должна была это сделать.

Мяу?

На мгновение мне показалось, что мое сердце разорвется. Услышав неуверенный тихий зов Чизкейка в темноте — живой, не от боли — я побежала на звук. Но я резко остановилась, когда заметила темную фигуру, прислонившуюся к дереву с моим котом на руках.

Леон.

Было почти слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но когда он протянул мне моего взъерошенного кота с широко раскрытыми глазами, я была уверена, что вижу что-то темное, покрывающее его плечо и стекающее ручейками по руке.

Я крепче прижала к себе Чизкейка, задыхаясь от облегчения. Леон прерывисто дышал. В воздухе отчетливо пахло железом.

— Черт возьми, женщина, — прошипел он. — Я говорил тебе — я велел тебе — оставаться внутри.

Я сглотнула, начиная пятиться к дому. В темноте, за спиной Леона, раздался еще один звук, что-то похожее на низкое, рычащее мурлыканье.

— Возвращайся внутрь. Не смей выходить до восхода солнца.

Леон оттолкнулся от дерева, его золотистые глаза сверкали даже в темноте.

— Корица, розмарин и шалфей, если есть. Сожги это за своей дверью. Держи окна закрытыми, а свет включенным — они ненавидят свет. Не превращай себя в легкую мишень.

Я быстро кивнула. Крепко сжимая кота в одной руке и биту в другой, я побежала обратно к дому. Я порылась в своем шкафчике для специй, разбрасывая баночки с травами по столешнице, пока мне не удалось найти розмарин и молотую корицу. Трясущимися руками я высыпала их в каменную ступку и подожгла зажигалкой. Они тлели, но не поддерживали пламя. Этого должно быть достаточно. Я не понимала, какого черта я делаю.

Я поставила банку с жжеными травами у входной двери. Я закрыла все окна, включила везде свет. Взяла самый большой нож из набора на кухне и села на диван с колотящимся сердцем, пытаясь отдышаться, пока Чизкейк нервно поглядывал на дверь.

В конце концов, я услышала, как сверчки снова завели свою песню. Казалось, из воздуха исчезло напряжение, какое бы давление ни сжимало мои легкие, оно исчезло. Чизкейк свернулся калачиком на диване рядом со мной и начал чиститься, вытаскивая веточки из своей шерсти. У меня кружилась голова от усталости и тошнило от беспокойства, но если Чизкейк больше не чувствовал опасности, то я предположила, что Леон, должно быть, наконец-то прогнал монстров.

Все это было слишком опасно реально. Все эти годы я искала паранормальное, и вдруг я оказалась в самой гуще событий. Внезапно появились демоны, монстры и магические книги, и я стала свидетелем этого.

Я не просто была свидетелем этого, я становилась ближе к этому.

Закрыв глаза, я снова почувствовала язык Леона на себе. Это было настолько неправильно, что казалось правильным. Я переспала с нечеловеческим существом, монстром. Я смотрела на него с его когтями и острыми зубами, я видела кровь, размазанную по его телу, и я хотела его. Я умоляла его об этом.

Свернувшись калачиком на диване с ножом под рукой, я продолжала надеяться, что услышу, как Леон позовет меня по имени снаружи. Он был мудаком, но я чувствовала себя в большей безопасности, когда он был рядом со мной. Несмотря на то, что он сказал мне, что за защиту приходится платить, он уже защитил меня, просто так. Он даже защитил моего питомца. Мне было трудно поверить, что кто-то, готовый рискнуть получить травму, чтобы спасти животное, может быть плохим.

Но я не могла принять его сделку. Истории на протяжении всей истории предупреждали об опасности поддаться искушению демона, и продажа своей души ради защиты, несомненно, обошлась бы катастрофической ценой. Возможно, я испортила свою репутацию исследователя паранормальных явлений, но, по крайней мере, я знала, что лучше не продавать свою душу.

Во что из того, что сказал мне Леон, я должна была поверить? Он утверждал, что Боги существуют, он утверждал, что Кент Хэдли был магом, возглавлявшим какой-то культ человеческих жертвоприношений. Магия, убийства и монстры — все это скрыто в тихом, очаровательном Абелауме?

Абелаум моего детства казался мне сказочным королевством. Но в Абелауме, куда я вернулась, мне казалось, что волшебное королевство захватила Малефисента, наполнив его шипами и тьмой.

Я легла на диван, обняв подушку для комфорта. Я сомневалась, что мне удастся выспаться, но мои глаза болели, а тело казалось тяжелым. Я должна была попытаться отдохнуть. Какие бы кошмары мне ни снились, они не могли быть страшнее реальности.