Забрать ее душу (ЛП)

8 Рэй

Снаружи воздух был пронзительно холодным, мое дыхание при выдохе образовывало облака конденсата. Музыка из бара была приглушенной, а ветерок доносил кислый и резкий запах травки. Я стояла возле угла здания, силуэты Леона и его друга темнели в моем боковом зрении в конце переулка. Я затянулась своим вейпом, и аромат клубничного крема смешался с запахом травки.

От низкого ропота мужских голосов позади меня, по спине пробежал холодок. Затем раздался голос Леона:

— Ты просто собираешься стоять там и надеяться, что мы побеспокоим тебя, Рэйлинн? Или ты собираешься получить то, что хочешь?

Я развернулась, засунув свободную руку в карман, чтобы они не увидели, как сжимаются мои пальцы. Леон прислонился к стене здания, передавая косяк своему другу, который ухмыльнулся мне, прежде чем затянуться. Мне не понравилось, что он так читал мои действия.

Мне не понравилось, что он прав.

— Что, черт возьми, это должно означать? — спросила я. Леон пожал плечами.

— Тебе будет легче подслушать наш разговор, если ты подойдешь ближе, — сказал его друг, выдыхая дым вместе со своими словами.

Если бы я действительно думала, что они представляют для меня угрозу, я бы не приблизилась ни на шаг. Но это было самое странное. Они должны были пугать, но вместо этого я почувствовала странное доверие. Совершенно необоснованное убеждение, что они не тронут меня, если я сама этого не захочу.

И, черт возьми, я реально этого хотела.

Я подошла ближе, встав рядом с ними в тусклом свете переулка. Внизу было теплее — не только из-за близости здания, но и потому, что от них двоих исходило тепло. Это было странно, но это остановило мою дрожь. Леон кивнул на своего друга.

— Это Зейн.

Зейн вскинул руку в знак мира, прижав косяк к губам.

— Братья? — спросила я.

Леон сухо усмехнулся.

— Я не думаю, что большинство людей трахают своих братьев.

— Некоторые так и делают, — быстро сказал Зейн. — Братаны с привилегиями.

— Это не одобряется.

— Как будто тебе не похуй на то, что считается неодобрительным.

Зейн рассмеялся и вернул ему косяк.

Ни один из них не выглядел как под кайфом, а косяк почти закончился. Единственным заметным отличием было то, что пронзительный взгляд Леона немного смягчился, сделав его почти терпимым, когда он наблюдал, как я делаю еще одну затяжку из своего вейпа.

— Что это за дерьмо? — спросил он.

— Клубника со сливками.

Я предложила ему затянуться. Он покачал головой.

— Для меня слабовато.

Леон глубоко затянулся косяком, уголек на кончике ярко вспыхнул от его затяжки. Он выпустил дым мне в лицо: сосновый, кисло-сладкий.

— Получше, чем этот сладкий пар, верно? Это дерьмо, которым ты затягиваешься…

Он покачал головой.

— Просто не удовлетворяет.

Зейн наклонился ближе.

— Тебе нужно что-нибудь пожестче, с чуть большой остротой.

На последнем слове его зубы клацнули друг о друга.

Игнорируя Зейна, я уставилась на самодовольное лицо Леона.

— Ты мудак.

— О, Рэй.

Он шагнул ближе, сокращая и без того небольшое расстояние между нами. Моим выбором было сделать шаг назад — и прижаться задницей к Зейну — или стоять на месте. Я не двигалась, и бедра Леона коснулись моих. В нескольких дюймах от моего лица он сделал еще одну затяжку, и дым клубами сорвался с его губ, когда он сказал:

— Ты понятия не имеешь, каким мудаком я могу быть.

Я сглотнула, когда дым коснулся моего лица. Прикосновение его тела было горячим, твердым и чрезвычайно соблазнительным. Часть меня хотела потереться о него, по-настоящему показать ему, что я могу поддразнить его в ответ. Но другая часть меня хотела дать ему пощечину, оставить его там, в переулке, без удовлетворения от осознания того, как сильно он запал мне в голову.

Даже не подозревая, как сильно он заставил меня хотеть его.

— Зачем ты пришла сюда, Рэй? — небрежно спросил он. Но ничто не могло быть небрежным, когда он был прижат так близко.

— Покурить, — пробормотала я.

— Нет, нет, нет. Зачем ты пришла сюда?

Зейн посмеивался позади меня. Я не собиралась терять смелость.

— Мне было любопытно.

Леон приподнял бровь, глядя на меня, ожидая большего, и мне удалось выдавить: — Вы. Мне были любопытны вы.

Леон глубокомысленно кивнул, как будто ему только что открыли секрет вселенной и он понял, что знал это с самого начала.

— Любопытство опасно, — мягко сказал Зейн. Его голос был в нескольких дюймах от моего уха, этого было достаточно, чтобы по моей шее пробежал холодок. — Я слышал, это убивает кисок…Это та самая фраза?

— Почти. Вот что я тебе скажу, милая, — Леон стряхнул то, что осталось от косяка, и раздавил его ботинком. — Я облегчу для тебя эту игру, сделаю немного безопаснее. Потому что мне нравится эта игра. Мне нравится играть с тобой.

Зейн небрежно обнял меня за плечи, заставив меня подпрыгнуть.

— Слишком опасно играть с Леоном без подстраховки. Уж я то знаю.

Он ухмыльнулся, как будто это заявление было знаком почета. Между ними двумя в моем сознании царил шквал неуверенности, а мое тело было настроено еще больше предавать меня с каждой проходящей секундой. Было что-то безбожно горячее в том, чтобы чувствовать себя такой маленькой между ними, балансируя на грани игры и опасности.

Я не знала, в какую именно игру мы играли. Но я была готова.

— Да? — мой голос пискнул. — Как ты собираешься облегчить?

Зейн хихикнул.

— О, так она реально хочет поиграть!

— Конечно, она хочет, — сказал Леон, его голос был мягким, как мед. — Я знал, что она будет хорошей спортсменкой.

Не очень хороший вид спорта. Спорт. Я была игрой, игрушкой. Мое сердце учащенно забилось, мои внутренности напряглись от возбуждения. Черт, как это могло казаться таким опасным и в то же время таким сексуальным?

У меня перехватило дыхание, когда пальцы Леона скользнули вверх по моей шее. Я ожидала, что он приподнимет мой подбородок, но его пальцы остановились там, где бился мой пульс, прямо под челюстью.

— Пощада, — прошептал он. Он заставил это простое слово звучать красиво, как поэзия, как что-то нежное. — Это все, что тебе нужно сказать, и игра немедленно прекратится. Понимаешь?

— Ты даешь мне стоп-слово, — мягко сказала я. — Иисус Христос…

— Христа здесь нет.

Голос Зейна защекотал мне ухо, змеиный шепот Еве.

— Только дьявол, и он наслаждается добровольными жертвами.

— Твой пульс бьется так быстро, — мягко сказал Леон. — Я думаю, ты взволнована, Рэйлинн. Ты хочешь поиграть? Или ты хочешь уйти?

Зейн убрал руку с моих плеч и отступил в сторону, поклонившись, как будто разрешая мне выйти из переулка. Но я не пошевелилась.

Святой ад, я действительно обдумывала это. Мое тело жаждало прикосновений Леона, жаждало опасной игры, которую он обещал. Мои фантазии разыгрались. Но времени было не так много. Остальные скоро зададутся вопросом, куда я пропала, и начнут искать меня, если уже не ищут.

Но простое, мягкое прикосновение пальцев Леона к моему горлу держало меня на крючке, как рыбу на удочке.

— Ты остановишься, если я это скажу?

Мой голос дрожал, но не от страха. Я не могла припомнить, чтобы когда-либо была так взволнована или так болезненно возбуждена.

— Даю слово.

Голос Леона был твердым, настолько уверенным, что не оставлял места для сомнений.

— И я знаю, что у нас мало времени. Я знаю, что у тебя есть друзья внутри, хорошие друзья, которые придут искать тебя, если тебя долго не будет. Но мне не нужно много времени. Мне нужно всего несколько минут.

— Несколько минут для чего?

Я могла бы поклясться, что огонь вспыхнул в его глазах, когда он широко улыбнулся мне.

— Чтобы заставить тебя кончить.

Я покраснела с головы до ног. Зейн погрозил мне пальцем.

— Тик-так, девочка. Каков ответ?

— Звучит весело?

Глаза Леона не отрывались от моего лица. Он изучал меня, внимательно наблюдая, впитывая мои реакции, пока ждал моего ответа.

Ему нужна была добровольная жертва, и я, черт возьми, была готова.

— Да, звучит забавно.

Теперь мой голос не дрожал. Вся моя дрожь была у меня в животе, когда я ответила на его дерзкую улыбку.

— Но мы посмотрим, действительно ли ты сможешь справиться за несколько минут.

Его пальцы, сначала такие мягкие там, где они касались моего горла, сжались, когда он прижал меня обратно к стене. Он был твердым, контролируемым — это остановило мои слова и перехватило дыхание, когда он стоял надо мной, так близко, что я чувствовала его запах. Его запах был теплым, как летний костер, и свежим, как холодный лимонад. Цитрусы и дым.

— Будь начеку, Зейн, — сказал он, в то время как его свободная рука ласкала мой бок. Он приблизил свой рот к моему уху, в то время как его пальцы прошлись по краю моих джинсов вдоль бедра, и он прошептал:

— Заставить тебя кончить не составит труда, милая. Ты уже возбуждена своим собственным воображением и теми несколькими словами, которые я тебе сказал. Так что подумай, что будут делать мои пальцы.

Эти порочные пальцы скользнули под пояс моих джинсов. О Боже мой, что я делала? Я собиралась позволить почти незнакомцу трахнуть меня пальцем в переулке, и все, о чем я могла думать, было: «Да, Боже, да, пожалуйста!» Его пальцы дразнили меня по внутренней стороне бедра, по моей дрожащей плоти, посылая мурашки по моим ногам. Мое дыхание было прерывистым, руки прижаты к грубым кирпичам позади меня. Его пальцы добрались до моих хлопковых трусиков и погладили по краю.

— Напомни мне еще раз, Рэйлинн, — прорычал он, его нос прижался к впадинке за моим ухом. Его тело было так близко, прижатое к моему, горячее и тяжелое.

— Напомни мне, как сильно ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить.

Черт возьми, я кончу от одних его слов, если он продолжит так говорить. Мой язык, казалось, забыл, как составлять слова, и мне потребовалось мгновение, чтобы собраться с духом настолько, чтобы заговорить. Один долгий, мучительный момент, когда его пальцы продолжали дразнить так близко, а губы касались моего уха.

— Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить, — прошептала я, потому что, если бы я говорила слишком громко, это прозвучало бы как стон.

Леон одобрительно хмыкнул, и его пальцы начали тереться о мои трусики.

— Обними меня за шею. Тебе нужно будет как-то держать себя в руках.

Я сделала, как он сказал, обвив руками его шею и прижимаясь к нему. Это сразу же сделало момент более интимным, более отчаянным. Мне пришлось потянуться, чтобы удержать его, так что это означало, что мое лицо было спрятано между моими руками и прижато к его груди.

Его пальцы скользнули в мои трусики. Он потер мой клитор, затем мои складочки, затем он усмехнулся.

— О, такая влажная для меня. Такая мягкая.

Его пальцы обвели мой клитор, скользкий от моего возбуждения, двигаясь по бутону, пока мое дыхание не стало прерывистым. Черт, он был прав — я уже была так возбуждена, мое тело жаждало оргазма. Он начал массировать меня двумя пальцами, и дрожь прошла по моим ногам.

— Ах… Леон…

Я начала тяжело дышать, упершись лбом в его грудь. Из-под моей вытянутой руки я увидела, что Зейн наблюдает за нами с сардонически удовлетворенной улыбкой на лице. Когда наши глаза встретились, он поднес палец к губам. Шшшш.

Затем пальцы Леона скользнули внутрь меня, и способность контролировать звуки была полностью утрачена.

— Тише, тише, Рэйлинн, — мягко упрекнул меня Леон, его рука переместилась с моего горла, чтобы вместо этого прикрыть мой рот. Мои стоны были приглушены его ладонью, когда он обхватил меня между ног, его два пальца вошли в меня, когда он использовал тыльную сторону ладони, чтобы помассировать мой клитор.

— Теперь не слишком громко. Если кто-нибудь пройдет мимо и увидит нас, мне придется остановиться. И ты не хочешь этого сейчас, верно?

Я покачала головой, глаза трепетали от экстаза. Его пальцы были такими скользкими, они двигались внутрь и наружу, в то время как моя киска жадно сжималась вокруг него. Мой вес навалился на него, мои руки крепче обхватили его, когда удовольствие нарастало, и мои ноги начали дрожать слишком сильно, чтобы держать меня в одиночку.

— Такая шумная штучка, — сказал Леон. — Мне нравится, как красиво ты стонешь.

Я была в абсолютном оцепенении от удовольствия. Эндорфины затуманили мой разум. Самые безумные мысли поглотили меня, мысли о том, чтобы ощутить его член внутри себя, попробовать его на вкус, поцеловать его и плакать от того, как это было приятно. В мире не было другого кайфа, подобного тем нескольким драгоценным секундам набухания прямо перед тем, как перейти в оргазм. Мои ногти впились ему в спину, и я вскрикнула в его ладонь, мое тело сжалось, как пружина, каждый мускул напрягался все туже и туже, пока…

Освобождение. Блядь. У меня закружилась голова. Я закрыла глаза, покачиваясь рядом с ним, его пальцы толкали меня сквозь волны удовольствия. Я почувствовала легчайшее прикосновение его зубов к моей шее, как будто он хотел укусить, как будто он сопротивлялся желанию причинить мне боль, поглотить меня.

Леон убрал пальцы, и я тяжело прислонилась спиной к стене в послевкусии. У меня не было слов, которых хватило бы, чтобы описать всю остроту этого переживания: безумное удовольствие, страх быть пойманной, неверие в то, что я делала. Незаметно для меня Леон достал мой вейп из кармана и поднес его к моим губам, одновременно подставляя свои скользкие пальцы свету уличного фонаря. Они заблестели, когда я медленно, с головокружением, затянулась вейпом.

— Красиво, — тихо сказал он. Он засунул один палец в рот и высосал его дочиста, когда я выдохнула. Дым закружился вокруг его лица, когда Зейн подошел к нему.

— Это было чертовски великолепно, — сказал он, обнимая Леона за плечи и жадно оглядывая меня с ног до головы. Затем Леон поднял свой средний палец, все еще блестящий, и Зейн медленно взял его в рот, дочиста облизав.

Черт возьми, я снова чуть не кончила от одного этого.

— Всегда средний палец, — пробормотал Зейн, поправляя пиджак и облизывая губы.

— Для тебя? Всегда.

Леон отступил, оглядывая меня, пока я застегивала джинсы неуклюжими пальцами. Он протянул мне вейп.

— Спасибо за игру. Увидимся в кампусе, куколка.

Он отсалютовал мне двумя пальцами, и они с Зейном бок о бок покинули переулок, посмеиваясь на ходу.