Забрать ее душу (ЛП)

33 Рэй

Опьяненная остатками рофли в моем организме, на мгновение мне показалось, что я смотрю на убийцу, который вот-вот убьет меня. Мужчина впился в меня яростным взглядом из прорезей балаклавы, скрывающей его лицо. Но этот блеск был таким же золотым, как солнце, и в тот момент, когда меня осенило, я вырвалась из хватки Сэм и обняла его.

Аромат Леона окутал меня: свежесть, цитрус и дым. Комфорт. Безопасность. Я никогда бы не подумала, что ощущение объятий демона, сжимающего меня, может вызвать такое чувство, но мне хотелось заплакать от облегчения, увидев его снова. Он был одет полностью в черное: брюки-карго, ботинки и что-то вроде обтягивающей военной куртки. Идеальный костюм, чтобы полностью скрыть его личность.

— Я уже начал думать, что ты забыла меня, куколка, — прорычал он, прижимая меня к себе и крепко сжимая рукой мой затылок.

— Ты устроила довольно милое маленькое шоу между этими двумя, но у меня возникло ощущение, что ты забыла, кому принадлежишь.

Зейн усмехнулся, но Сэм свирепо уставилась на него.

— Может быть, если бы ты был повнимательнее, в этом не было бы необходимости.

Леон с любопытством наклонил голову, его пальцы играли с моими волосами, слегка дергая их, как будто он сопротивлялся желанию потянуть. Единственные части его лица, которые можно было разглядеть — это глаза и рот, искривленный в ухмылке.

— Джунипер Кайнс… так повзрослела.

Я ахнула, услышав ее имя. Джунипер — последняя жертва. Неудавшаяся жертва.

Она оставалась мрачной.

— Я больше не испуганная маленькая девочка. Я гораздо лучше вооружена, чем была в пятнадцать лет.

— Так рад, что ты помнишь меня.

Леон осторожно выглянул в коридор. Он больше не прижимал меня к своей груди, но держал меня за плечи, пока я стояла рядом с ним.

— Придержи этот гнев. Он сделает тебя сильней.

Я никогда не видела, чтобы человек двигался так быстро. Джунипер выхватила нож, который прятала под курткой, и прижала лезвие ко рту Леона. Зейн застонал, и я почувствовала, как Леон слегка напрягся, когда я втянула воздух.

— Тебе повезло, что Зейн испытывает к тебе хоть какую-то привязанность, — прошипела она. — Потому что ты был первым в моем списке.

Мои пальцы сжались на куртке Леона, рука сжалась в кулак. Если эта сука думала, что может угрожать моему…

— Полегче, детка..

Я не была уверена, имел ли Леон в виду меня, ее или обеих. Напряжение покинуло его.

— Не угрожай мне хорошо провести время.

Когда она не сразу убрала нож, Леон провел раздвоенным языком по лезвию. Кровь хлынула, когда он попробовал лезвие ножа, и потекла по его губам, окрашивая зубы, когда он улыбнулся ей.

— Наслаждайся вечеринкой, — сказал он, быстро подмигнул Зейну и, уходя, прижал меня к себе.

Но он не проводил меня обратно на вечеринку. Он направился в противоположном направлении, дальше по коридору, где в доме было тише, а музыка представляла собой едва уловимый ритм, сотрясавший пол. Стена справа от нас была полностью стеклянной, открывая вид на лужайку и деревья. Он не сказал ни слова, но я почувствовала, как снова нарастает его напряжение, жар и твердость под его кожей. Мы свернули за угол, рядом с лестницей, ведущей на верхний этаж, и таким быстрым движением, что у меня закружилась голова, он оторвал меня от себя и прижал к стене.

Его поцелуй был с привкусом железа, когда его рука обхватила мое горло, его хватка была едва сдерживаемой, когда его кровоточащий язык играл с моим. Он спросил, забыла ли я его, но мое тело никогда не забудет. Его поцелуй был подобен взрыву фейерверка в моей голове, мгновенный прилив жара, от которого покалывало все тело вплоть до кончиков пальцев ног. Его кровь окрасила мой рот, словно нечестивое подношение, мой живот напрягся, когда его тело прижалось ко мне, и я почувствовала твердость его члена у своего бедра.

Его вкус был жестоким, его кровь — самым сладким грехом, который я когда-либо пробовала.

Он сжал мое горло, заставляя меня всхлипнуть, когда наши рты на короткое мгновение разомкнулись, и он одарил меня кровавой ухмылкой.

— Черт, — мой голос дрогнул, когда я вдохнула. Он высунул свой раздвоенный язык, кровь все еще медленно сочилась из пореза поперек него, и я не смогла устоять. Я попробовала его язык на вкус, поймала его губами и сосала, пока наши рты снова не встретились: кровавые и гнусные, чертовски извращенные.

— Какого хрена, по-твоему, ты здесь делаешь, Рэй?

Его голос был грубым, раздраженным.

— Уже пытаешься запрыгнуть на следующий демонический член, который встретишь?

— Мы просто танцевали, — пробормотала я. — Я…

— О, не волнуйся, куколка. Его пальцы ласкали мою щеку, и он большим пальцем вытер кровь вокруг моего рта, продолжая сжимать мое горло. — Я не ревную. Это мило, что ты в таком отчаянии. Но я думаю, ты знаешь, что никто другой не трахнет тебя так, как я.

Я сглотнула, глядя на него, когда он навис надо мной.

— Ты ушел, — тихо сказала я. — Ты бросил меня.

Он пожал плечами.

— Ты не заставила меня оставаться.

— Мне было так чертовски страшно, Леон.

Его хватка ослабла, на лице промелькнула гримаса. Он не отстранялся от меня, как будто боялся, что я могу ускользнуть.

— Черт возьми, Рэй. Какого черта ты сюда приперлась?

— У меня не было выбора, — сказала я, хмурясь, несмотря на свое возбуждение.

— Мне нужен способ защитить себя, и я подумала, что, может быть, найду что-нибудь здесь.

Взгляд Леона скользнул обратно по коридору, задержавшись на каком-то шуме, который он услышал, прежде чем снова обратить свой скептический взгляд на меня. — Так ты пришла рыскать в доме самого Кента Хэдли? Чтобы найти оружие?

— Да, — сказала я, складывая руки на груди, хотя это движение не произвело особого эффекта, когда я была прижата за горло к стене. — Ты собираешься мне помочь или нет?

— Помочь тебе…

Он усмехнулся.

— Я помогу тебе в наказании, вот что я сделаю.

Его хватка снова усилилась, и из меня вырвался еще один всхлип, на этот раз резкий от предвкушения. Его свободная рука двинулась вниз, остановилась возле моего бедра, затем схватила меня за задницу, прежде чем резко шлепнуть.

Его хватка заглушила мой резкий вдох от боли.

— Я знал, что должен был пометить тебя, — прорычал он. — Я не ревнивое существо, Рэй, но мне не нравится видеть, как ты играешь, не будучи отмеченной как моя раньше, перед кем-либо другим.

Его глаза метнулись вниз, затем он тоже опустил голову. Он задрал мой свитер, медленно и нежно целуя мою грудь над лифчиком, прежде чем укусить меня так сильно, что я вскрикнула.

— Я же говорил тебе, что хочу проколоть их, — сказал он. — Ты бы так хорошо смотрелась с моим металлом внутри.

То, как сильно эта идея напугала меня, только подогрело ситуацию. Представляя, как он прокалывает мои соски, чтобы «пометить» меня, я становилась влажной, и, даже не осознавая, что делаю, я прижалась к нему бедрами. Стимуляции было как раз достаточно, чтобы заставить меня вздрогнуть, прежде чем он снова прижал меня спиной к стене.

— Это было «да, пожалуйста, сделай это»? — сказал он. — Или я просто воображаю, насколько ты чертовски нетерпелива?

Черт, я хотела его — нуждалась в нем, прямо здесь, прямо сейчас. Эти недели без него показались мне вечностью. Но я не могла забыть, где мы находимся, и я не могла забыть, зачем я сюда пришла.

— Если ты поможешь мне ориентироваться в доме, можешь пометить меня, — тихо сказала я.

Его глаза сузились, челюсть напряглась, пока он обдумывал мое предложение.

— Мм, это очень неприличное предложение, Рэй.

Он был так близко, что я едва могла дышать — мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не обвить руками его шею и не поцеловать его снова, попробовать его на вкус.

— Я не хочу, чтобы ты находилась в этом доме.

— Мы быстро, — сказала я.

— Почему ты думаешь, что в этом доме вообще есть что-то, ради чего стоит рисковать своей жизнью?

— Ты сказал, что у Кента были магические артефакты. Если у него есть амулет, который защищает его от тебя, может быть, у него есть что-то, что защитит меня от Бога.

Его глаза сузились. Ему это не понравилось, но я не ошиблась.

— Помоги мне найти это. Потому что, если я не включена в твой План Демонической Защиты, мне нужно что-то, чтобы защитить себя.

Он не выглядел счастливым, глядя из-под своей маски, но, наконец, выражение его лица смягчилось.

— Итак, я помогу тебе найти тайник Кента и проколю эти милые маленькие соски, да? В этом и заключается сделка?

Я сглотнула, но в моем организме все еще оставалось достаточно алкоголя, чтобы говорить абсолютно уверенно, когда я сказала:

— Да. Такова сделка.

— Тогда ладно. Веди себя тихо и держись поближе.

Мы прокрались вверх по лестнице и оказались на верхнем этаже рядом с чем-то вроде дополнительной гостиной с накрытым бильярдным столом и большими белыми стульями с толстыми подушками. Хорошо, что вечеринку устроили в передней части дома. Мы бы ни за что не справились, если бы гости разошлись. Но на верхнем этаже было темно, весь свет выключен, а двери закрыты.

Явный признак того, что здесь никого не должно было быть.

Мне не терпелось открыть каждую дверь, но Леон знал, куда идет. Коридор заканчивался перекрестком, и Леон направился направо, ведя нас по другому коридору со стеклянными стенами, откуда открывался вид на темный двор. Дом был таким большим, что звуки музыки казались теперь очень далекими. Я все ждала, что в кармане зазвенит мой телефон; Инайя скоро начнет гадать, где я. Надеюсь, она достаточно отвлечена — достаточно пьяна — чтобы забыть обо мне еще ненадолго.

Коридор заканчивался серыми двойными дверями. Леон предостерегающе прижал палец ко рту, прежде чем долго и внимательно посмотреть на дверные ручки, затем в щель между дверями.

— Что ты ищешь? — прошептала я, но он снова махнул мне рукой, чтобы я замолчала. Он медленно открыл дверь, приоткрыв ее всего на дюйм, прежде чем напряжение спало с его плеч, и он распахнул ее до конца.

— Проверяю наличие защитной магии, — сказал он. — Будет реально тупо, если ты сбежишь от Бога только для того, чтобы быть мгновенно убитой за то, что прикоснулась к дверной ручке.

Осознание того, что существуют заклинания, способные убить одним прикосновением, заставило меня гораздо осторожнее пройти через проем. Спальня была просторной, с блестящими деревянными полами и большим белым ковром. Все было выдержано в однотонных тонах: от серых простыней до белых подушек, а черные занавески на дальней стеклянной стене были отдернуты.

Леон тихо закрыл за нами дверь, оглядывая комнату так, словно находиться здесь было оскорбительно для него.

— Никогда не думал, что снова вернусь сюда. Ненавижу эту комнату.

— Ты часто здесь бывал?

— Один или два раза, и этого хватило. У Кента была склонность применять наказания, пока он торчал здесь. Я полагаю, для него было расслабляющим времяпрепровождением магическим образом сломать мне несколько костей, когда я напортачил с его приказами.

Было мрачно представить, что такое роскошное помещение используется для чего-то столь зловещего. Еще труднее было представить Леона под чьим-то командованием: у него было столько власти, столько подавляющей силы, что мысль о том, что им командует простой человек, казалась нелепой.

Но даже могущественного демона можно сломить болью.

Все здесь выглядело дорогим: современная люстра из стекла и стали над головой, черный мраморный камин под массивным плоским экраном, огромная картина в позолоченной раме над кроватью. На ней была изображена женщина, стоящая посреди бушующего моря, с вытянутой рукой и кинжалом, направленным в небо. Черные щупальца обвились вокруг ее руки, словно желая схватить нож. Она выглядела так, как будто её написали в эпоху Возрождения, красиво и драматично. Но это было не оружие.

Ничто здесь не было похоже на оружие.

В открытом окне были видны только наши отражения, затем я прошла мимо него, и внизу замигал прожектор, освещая большую часть лужайки. Движение привлекло мое внимание, и пока я вглядывалась, я увидела, как что-то темное и похожее на скелет крадется обратно между деревьями.

Они последовали за мной сюда. Ну разумеется. Я не могла избавиться от этих монстров, куда бы ни пошла.

Руки Леона обхватили меня сзади, и его зубы прикусили мое ухо, когда он прошептал:

— Почему ты боишься, что они прячутся поблизости, когда знаешь, что самое опасное существо в этом доме — это я?

Он повернул меня в своих объятиях, приподнимая пальцами мой подбородок.

— И я на твоей стороне, к счастью для тебя.

Мурашки поползли по моей спине, когда я повернулась спиной к окну. Мне было ненавистно сознавать, что они где-то там. Я ненавидела это постоянное чувство, что за мной охотятся.

— Неужели?

Он нахмурился.

— В смысле?

— Ты на моей стороне? Правда?

Выражение его лица стало серьезным, почти сердитым. Его игривая ухмылка исчезла.

— Что, черт возьми, навело тебя на мысль, что это не так, Рэй?

Я прикусила губу, качая головой.

— Ты планируешь снова уйти, не так ли? Я не знаю, что мне делать, если я не найду здесь чего-нибудь, чтобы защитить себя. Эти твари не оставят меня в покое.

Я попыталась снова выглянуть в окно, но Леон поймал мое лицо и не дал мне посмотреть.

— Я вернулся, — сказал он. — Разве это ничего не значит?

— Это временно, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Но я была напугана, и я скрывала все свои страхи и разочарования, потому что с кем, черт возьми, я могла поговорить об этом?

Кто бы понял, кроме него?

— Я ничего не делаю временно.

Его голос был похож на рычание, когда он заложил руки за спину. Теперь, когда он это сделал, это было похоже на предупреждение. Он убрал руки, но это не означало, что он не хотел прикасаться ко мне. Это был показатель его самообладания, усилия не делать слишком многого до того, как я начну умолять об этом.

— Ты забыла — ты моя, Рэй. Откровенно говоря, мне следовало бы наказать тебя за то, что ты осмелилась предположить обратное.

У меня пересохло во рту, но в киске — нет. Она быстро накалялась от его слов, раздуваясь в предвкушении. Я провела языком по губам, осознавая, насколько глупо это прозвучало. Эти недели одиночества и страха доконали меня, и я скучала по его вниманию больше, чем могла бы выразить словами. Мне не хватало его огня, его жестокости, его абсолютно непоколебимой уверенности в том, что я принадлежу ему.

Сейчас я отчаянно нуждалась в этой уверенности.

— Ты не накажешь меня здесь, — сказала я. — В собственной спальне Кента ты бы не посмел…

— Думаешь, я этого не сделаю?

Его голос стал опасно низким. Он обошел вокруг меня, пока я стояла там, сердце бешено колотилось от желания оттолкнуть его. Я хотела получить реакцию, и если, бросив ему вызов, я добьюсь этого, то именно так я и сделаю.

— Что, если бы ты застал меня здесь несколько месяцев назад, Леон? — сказала я, сопротивляясь желанию обернуться, когда он подошел ко мне сзади. Ему удалось стереть из моего сознания страх перед монстрами, которые затаилась снаружи, обратив все мое внимание на него и на то, что он делал.

То, что он планировал сделать.

— Что, если, — пробормотал он, затем усмехнулся. — В самом деле, что, если? Ты пытаешься намекнуть, что если бы я застукал тебя здесь, когда все еще был на службе у Кента, я причинил бы тебе вред? Он провел пальцами по моей шее сзади, перебирая волосы, его острые когти слегка царапнули мою кожу.

— Ты недооцениваешь меня, Рэй. Кенту даже не пришлось бы знать, что я застукал тебя здесь. Но мне все равно пришлось бы наказать тебя, хотя бы для того, чтобы преподать тебе урок о том, как пробираться туда, куда тебе не следует.

Я сглотнула. Его руки скользнули вокруг моей талии, когти вонзились в ткань моего свитера и впились в бедра. Его губы коснулись моей шеи, затем погладили за ухом, и я закрыла глаза, когда мое дыхание участилось.

— Такая нервная, — тихо сказал он. — Что тебе нужно, куколка?

— Отвлечение, — прошептала я. — Мне нужно чувствовать себя в безопасности. Мне нужно… Мне нужен ты.

Я почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке на моей коже.

— Отвлечение? Мне отвлечь тебя мыслью о том, что даже если бы Кент все еще командовал мной, я бы не причинил тебе вреда?

Он обошел вокруг, чтобы снова встать передо мной, его когти скользили по моей челюсти, пока не вонзились в нежную кожу прямо под подбородком.

— Даже когда я накажу тебя так жестоко, как мне заблагорассудится, я все равно собираюсь защищать тебя. Это то отвлечение, которое тебе нужно?

— Да. Пожалуйста.

— Пожалуйста, — усмехнулся он. — Это звучит так красиво, когда ты это говоришь. Ты собираешься подчиниться добровольно, или мне нужно заставить тебя принять то, что ты хочешь?

Я медленно отступила на шаг, потом еще на один. Я была неспокойна, мои конечности дрожали, покалывало от адреналина и потребности бороться, бежать.

— А, так значит, силой.

Он последовал за мной, каждый шаг был таким же медленным и размеренным, как и мой. Мое лицо пылало, и он глубоко вдохнул, прежде чем его глаза вспыхнули золотом, и он одарил меня широкой, озорной улыбкой.

— Я чувствую этот запах. Твое истекающее возбуждением, такая чертовски нетерпеливая для меня.

Я покачала головой, но внутри у меня все кричало «да». Фантазия о том, что Леон возьмет меня — насильно, в качестве наказания — заставила мою киску пульсировать. Снаружи таился самый настоящий ужас, но здесь, в его руках, я была в безопасности. В безопасности, даже когда он играл на моем страхе, как на скрипке.

Опасные фантазии приносили облегчение, когда было так много реальных вещей, которых стоило бояться.

— Тебе не следовало бродить по запретным местам, куколка. Видишь, что происходит, когда ты это делаешь?

Он бросился на меня, и я перепрыгнула через кровать, чтобы броситься к двери. Я знала, что не доберусь до нее. У меня не было никакого желания уходить. Но мое сердце все равно подпрыгнуло к горлу, когда он схватил меня и дернул назад, бросив на матрас. Его сила была непреодолимой; он швырнул меня, как тряпичную куклу, перевернув так, что я лежала на спине, а он сидел на мне верхом.

Было приятно бросаться на него с кулаками, пинать, брыкаться и извиваться. Я знала, что все это бесполезно, что я никуда не денусь. Но борьба сняла мое напряжение, ослабила эту нервозную энергию во мне. Когда он схватил меня за запястья и прижал их к кровати одной большой рукой, а другой обхватил мое горло, возбуждение охватило меня, как лесной пожар.

Я тяжело дышала под ним, когда он наклонился ближе, злобно смеясь.

— Скажи мне, что ты помнишь, Рэй. Какое слово остановит игру?

— Пощада, — прошептала я.

— Хорошая девочка.

Его хватка резко усилилась, когти впились мне в шею. В маске он выглядел устрашающим и незнакомым, и я могла представить, что он действительно был незнакомцем, демоном, которого я никогда не встречала, который поймал меня за тем, что я рыскала там, где мне не следовало быть.

— Лучше будь тихой, — прорычал он. — Ты же не хочешь, чтобы мой босс узнал об этом сейчас, верно? Для тебя будет только хуже, если он узнает.

Он усмехнулся, когда я демонстративно отвернулась от него, и провел языком по моей щеке. Я вздрогнула от этого ощущения, и у меня вырвался стон, когда он укусил меня за ухо.

— Отпусти меня, — пискнула я под давлением его руки, бесполезно извиваясь. Мои бедра напряглись от желания, когда его раздвоенный язык скользнул по мне между приоткрытых губ, дразня меня.

— Пожалуйста, позволь мне уйти.

— Никогда.

Он потащил меня обратно к краю матраса. Он встал позади кровати, стащил меня с края и уложил на живот так, что я перегнулась через край матраса. Его рука скользнула мне под юбку, его ногти разорвали тонкую ткань моих черных чулок.

— Неважно, сколько ты будешь визжать и умолять, тебе меня не одурачить; тебе понравится каждая секунда того, что я собираюсь с тобой сделать. Я собираюсь, черт возьми, разрушить тебя.

— Черт, Леон…

Его рука потерлась у меня между ног, грубо и небрежно. Я поймала себя на том, что прижимаюсь к нему, стремясь к большей стимуляции, отчаянно желая ощутить его пальцы на своем клиторе. Он убрал руку, прижал мое лицо к матрасу, положив ладонь мне на затылок, и быстро шлепнул меня по заднице три раза подряд.

— Пошлая маленькая шлюшка.

Он снова запустил руку мне между ног, разрывая чулки и оттягивая трусики в сторону, чтобы погрузить в меня два пальца. Я вскрикнула, когда он безжалостно пошевелил пальцами, вцепившись в гладкие простыни подо мной, удовольствие стало жестоким.

— О, такая мокрая, — Леон убрал пальцы, оставив меня задыхаться, и поднес их к моему лицу. Мое возбуждение блестело на его коже, переплетаясь между его пальцами, когда он раздвинул их. Он мрачно рассмеялся, грубо тряхнув моей головой.

— Грязная девчонка. Тебе нравится, когда тебя швыряют, да?

Он снова шлепнул меня по заднице, и я взвизгнула.

— Такая непослушная штучка, — проворчал он. — Давай найдем твоему рту лучшее применение, хорошо?

Он повалил меня на пол, удерживая одной рукой за шею, а другой за руку. Я боролась с ним, просто чтобы испытать это эйфорическое чувство отрицания чего-то, чего я отчаянно хотела, и зная, что это все равно произойдет.

Я хотела бороться и все равно получить то, чего желала.

Он заставил меня опуститься на колени и расстегнул его ремень. Звон пряжки и знакомый звук его расстегивающейся молнии заставили мой желудок скрутиться от желания. У меня потекли слюнки. Я знала, что за этим последует. Я с нетерпением наблюдала, как он вытащил свой твердый член, покрытый толстыми венами и чудовищный, и поднес его к моему лицу.

— Открой.

Я посмотрела на него снизу вверх с вызывающей улыбкой.

— Нет.

Его глаза вспыхнули, и он расправил плечи, качая головой. Он подтянул меня повыше на колени, наклоняясь, пока наши лица не оказались в нескольких дюймах друг от друга.

— Не смей. Говорить. Мне. «Нет». Или я сотру эту дерзкую улыбку с твоего лица.

Я ухмыльнулась еще шире.

— Сделай мне больно, Леон, — прошептала я. — Сделай мне больно.

Вены на его руках, казалось, набухли от усилий сдерживаться.

— Смелая девочка, — мягко сказал он. — Ты уверена в этом? Ты просишь демона причинить тебе боль; я привык играть с теми, кто может истекать кровью и не умирать, кого можно швырнуть и не сломать.

— Ты не сломаешь меня, — сказала я. — Сделай мне больно, придурок.

Его ладонь ударила меня по лицу, тяжелая и жалящая, но прекрасно контролируемая. Его сила была умерена. Он нанес ровно столько, чтобы стало больно, и смягчил удар другой рукой, чтобы моя голова не мотнулась в сторону. На мгновение мой рот открылся от шока, щеку защипало, а глаза начали слезиться. Он остановился рядом со мной, ждал вместе со мной, и я знала, что он смотрит на меня, оценивая мою реакцию.

Я снова раздраженно подняла взгляд и выплюнула:

— Ты меня не пугаешь.

— Нет?

Он дернул меня за волосы, и от злобности этих острых зубов сквозь темную маску у меня по спине побежали мурашки.

— Ты хочешь испугаться, малышка?

Что-то менялось. Его зубы стали длиннее. Его радужки распухли, оставив лишь тонкое золотое кольцо. Его язык, когда он высунулся, чтобы дразняще щелкнуть меня по лицу, был черным.

— Я дам тебе кое-что, чего стоит бояться.

Он ударил меня снова, потом еще раз. Моя голова гудела от смеси дофамина и адреналина, которые эта жгучая боль прокачивала через меня. Его пощечины были тяжелыми, оставляя покалывание на моем лице. Я не просто наслаждалась болью — я упивалась выносливостью, сопротивляясь его приказам так долго, как только могла. Когда я снова подняла на него свои слезящиеся глаза, он действительно был похож на монстра, нечто из моих ночных кошмаров, из-за чего я была беспомощна в его руках.

— Теперь боишься, детка?

Напуганная — влюбленная — ошеломленная — чертовски нуждающийся. Эта порочная игра моего воображения, которая позволяла мне быть одновременно испуганной и спокойной, эта опасная игра была именно тем, чем я хотела быть.

Я вызывающе покачала головой, вздрогнув, когда его пальцы погладили кожу, по которой он только что шлепнул.

— Нет. Я тебя не боюсь

— Такая дерзкая, — сказал он и насмешливо выпятил губу. — И такая чертовски глупая. Жалкая маленькая смертная. Бросать вызов демону приятно, не так ли?

Он сжал мои щеки одной рукой и прижал пальцы другой руки к моим губам, заставляя мои челюсти открыться.

— Покажи мне этот милый ротик. Так идеально подходит для моего члена.

Его пальцы прижались к моему языку. Я чуть не поперхнулась, и слезы потекли из моих глаз от усилий сдержаться. Я чувствовала, как моя киска течет, сжимаясь от желания.

Он смотрел на меня так, словно я была не более чем игрушкой, но когда он понизил голос и заговорил снова, в его словах звучало почтение.

— У тебя идеальный рот. Твое тело идеально. Твой разум, этот чертовски любопытный разум, совершенен.

Его объятия не были нежными, но поцелуй, который он запечатлел на моем лбу, был нежным.

— Ты моя, даже если ты в это не веришь. И я дорожу тем, что принадлежит мне. А теперь открой свой гребаный рот.

На этот раз я подчинилась.

Он прижал свой член к моим губам. Вкус его плоти на моем языке был опьяняющим, и мои глаза затрепетали, закрываясь, когда он вошел в меня. Он безжалостно трахал мой рот, наказывая меня — вознаграждая меня. Только когда я начала давиться, он замедлил темп, удерживая мою голову на месте и используя мой рот для своего удовольствия.

— Черт, ты так хорошо принимаешь мой член.

Грубость в его голосе заставила меня застонать. Я слышала удовольствие в его словах, едва сдерживаемое, и провела языком по его стволу, страстно желая почувствовать, как он пульсирует.

— Ах… черт, моя девочка…

Ласковое имя что-то всколыхнуло во мне, что-то легкое, трепещущее и теплое в моем животе. Он никогда раньше так меня не называл. В его ласкательных именах всегда слышался дразнящий оттенок, но это… это было произнесено с трудом от удовольствия, это сорвалось с его губ, как будто он даже не думал об этом, как будто оно вырвалось в момент уязвимости.

Это заставило сильное возбуждение, переполнявшее меня, вспыхнуть еще жарче. Я обхватила его бедра и начала двигать головой в такт его толчкам. Я впилась в него пальцами, затем потянулась и вцепилась ему в спину. Я хотела оставить на нем свои следы. Я хотела пустить кровь. Я не знала, смогу ли я вообще заставить этого монстра почувствовать боль, но я хотела попробовать.

Его толчки стали сильнее, и он положил ладонь на мою пылающую щеку, побуждая меня посмотреть на него снизу вверх.

— Ты собираешься проглотить все до последней капли, не так ли? — прорычал он, и мне удалось кивнуть головой, обхватив его за талию. Я жаждала ощутить его вкус, я хотела этого так сильно, что застонала. Он удерживал мою голову на месте, глубоко входя, пока его член пульсировал под моим языком, а затем залил мой рот своей спермой.

Я проглотила его до последней капли. Я прильнула к нему, держа его глубоко в горле, чтобы не пропустить ни капли. Каждый раз, когда мой рот сжимался, когда я сглатывала, его бедра дергались вперед, по спине пробегала дрожь.

Он оторвался от моего рта, схватил меня за подбородок, и, когда мои губы все еще были влажными от его прикосновения, он поцеловал меня с голодом, который хотел заползти внутрь меня, который хотел поглотить меня целиком. Я прикусила его губу, и он прикусил в ответ, затем его язык оказался у меня во рту, и я обнаружила, что обмякла в его объятиях, все его вкусы превратились в пьянящий коктейль у меня во рту.

— Ты чертовски пошлая, — прошептал он, отстраняясь от меня ровно настолько, чтобы заговорить. Я улыбнулась — заплаканное лицо, сперма стекает по подбородку, тушь потекла.

— Соврати меня ещё больше.

Злоба в его глазах, голод в них были просто ужасающими. Ужасающий, и все же я никогда никого так сильно не хотела. Каждый нерв в моем теле был в огне, чувствительный к прикосновениям. Я едва сдержала крик, когда он поднял меня с пола и бросил обратно на кровать, где я приземлилась на гладкие простыни и мягкие подушки. Я дернулась, еще одна бесполезная попытка сопротивляться, но он прижал меня к спине и стянул с меня юбку.

— У тебя все еще стоит?

Я ахнула, как будто не могла видеть того, что было очевидно. Это было так, как будто он даже не испытал оргазма: его член все еще был очень твердым, жемчужная капелька преякулята соскальзывала с кончика, когда он раздвигал мои ноги.

— Помни, кто я, малышка, — прорычал он. — Я тверд столько, сколько захочу, — он наклонился ближе, прошептав мне на кожу. — И я обещал разрушить тебя.

Я была насквозь мокрой, но то, как он входил в меня, все равно заставило меня вскрикнуть. Он прикрыл мой рот рукой, заглушая мой стон, когда глубоко вошел в меня.

— Помни, — хрипло прошипел он, кусая меня за шею, пока говорил. — Три нажатия, если хочешь остановиться.

Напоминание о сигнале на мгновение заземлило меня, напомнив о реальности, прежде чем я снова погрузилась в эту восхитительную, мрачную фантазию.

Наблюдая за ним, склонившимся надо мной, с его лицом в маске, яркими глазами, кровавыми следами от моих зубов на его губах, я почти сразу же оказалась на грани оргазма. Растяжение его члена внутри меня и его пальцы, потирающие мой клитор, столкнули меня в пропасть и довели до экстаза.

Я сжалась вокруг него, крича в его руку, пока он трахал меня до беспамятства. Он замедлил темп, растягивая каждую секунду удовольствия. Но потом, даже когда волны отступили и мне удалось отдышаться, а голова закружилась, он прошептал:

— Ты еще не кончила. Я хочу увидеть, как ты кончаешь снова. Покричи для меня снова.

Он приподнял мои ноги, держа их так, чтобы он мог дотянуться до еще более глубокого угла. Моя содрогающаяся киска снова сжалась, каждое прикосновение к моему чрезмерно чувствительному, набухшему клитору заставляло меня дергаться. Я плакала:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — уткнувшись в его руку, мой разум погружался в бездумное блаженство. Он прикусил мою шею, его губы изогнулись в улыбке на моей коже, когда я выгнулась навстречу ему, едва в состоянии дышать, поскольку мое напряжение становилось все сильнее и сильнее.

Я кричала, как животное, уткнувшись в его руку, дрожа под ним, поток эндорфинов заставлял меня всхлипывать. Я едва осознавала, что плачу, пока его руки не вытерли мои слезы, целуя мое лицо, бормоча:

— Полегче, малышка. Ты так хорошо справилась, ты такая чертовски красивая.

Я повернула голову, чтобы прижаться лицом к его груди, когда он лег рядом со мной. Я чувствовала себя глупо из-за того, что плакала: мне не было грустно, мне не было страшно, не было больно. Но это было так хорошо, так дико всепоглощающе, что поплакать у него на груди еще минуту было похоже на катарсис.

— Извини.

Я хихикнула, шмыгая носом, вокруг был просто абсолютный беспорядок.

— Прости за то, что плакала…

Он прижал палец к моим губам, заставляя меня замолчать.

— Не смей извиняться. Срывайся, когда тебе будет нужно. Я здесь, с тобой.

Мы лежали в тишине, слушая отдаленные звуки музыки. Когда я успокоилась, то поняла, что узел тревоги, который мучил меня в течение нескольких дней, исчез. Он распутал это своими пальцами, своим языком, своими злыми словами. Ничто из того, что скрывалось снаружи, не было так опасно, как он.

И я принадлежала ему. Он дорожил тем, что принадлежало ему.

— Достаточное отвлечение для тебя?

Он ухмыльнулся мне, и я подняла маску, которую он носил, потому что хотела увидеть его лицо. Прошло не так уж много времени с тех пор, как я видела его в последний раз, но у меня все равно перехватило дыхание. Его красота была опасной, притягательной. Как те ярко раскрашенные ядовитые лягушки, с взглядами, которые умоляли, чтобы к ним прикоснулись, но могли убить тебя одним прикосновением кончиков пальцев. Но я все равно прикоснулась к нему, лаская пальцами его лицо.

— Это было хорошее отвлечение, — сказала я.

— Надеюсь, я выкинул эти тревожные мысли из твоей головы. Не трать свой сладкий страх на мерзких тварей, не тогда, когда я здесь.

Но как долго ты здесь пробудешь?

Мы не могли лежать так вечно. Он сказал мне не бояться, но я знала, что он все еще настороже: он все еще прислушивался к шагам, его взгляд все еще метался к окну, к двери. Он был встревожен, так что мне и не нужно было беспокоиться. Но еще минуту мне было приятно просто лежать там, просто дышать, просто чувствовать, как его пальцы играют с моими волосами.

— Я удивлена, что демон будет использовать стоп-слово, — пробормотала я, уставившись на люстру над головой. Кровать была до нелепости удобной, но портрет женщины позади меня создавал иллюзию глаз, смотрящих на меня сверху вниз.

Он шмыгнул носом, качая головой.

— Мы, демоны, превыше всего ценим свободу воли. Мы можем играть с иллюзией того, что нас принуждают, но что в этом веселого, если твоя жертва не хочет тебя отчаянно? В аду мы так это не называем, это стоп-слово. Мы все знаем, что нужно взывать к милосердию, если пьеса должна закончиться. Это более вежливый и, пожалуй, более интимный способ сказать:

Стой, или я заставлю тебя остановиться.

Он пожал плечами, затем, спустя мгновение, с ухмылкой поднялся с кровати.

— Я всегда хотел осквернить эту кровать, — сказал он, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться.

— Наконец-то удалось сделать ее как следует грязной.

— Возможно, Кенту придется сжечь её, — сказала я, когда он заключил меня в объятия и снова прижал к себе. Его губы прижались к моей макушке, и я прошептала:

— Я скучала по тебе.

Я имела это в виду, но от того, что я произнес это вслух, у меня заколотилось сердце. Он напрягся, его хватка на мне слегка усилилась.

— Почему?

Потому что с тобой я чувствую себя в безопасности, в тепле, желанной, и у тебя чудовищный член, который дарит мне лучшие оргазмы в моей жизни.

Я была не в состоянии встретиться с ним взглядом.

— Мне нравится, когда ты рядом.

Когда я, наконец, подняла взгляд, его брови сошлись на переносице, как будто мои слова сбили его с толку. Он отпустил меня, чтобы погладить по затылку, взъерошив волосы.

— Ну, ты определенно одна из первых людей, кто сказал это.

Он неловко прочистил горло.

— Мы провели здесь достаточно времени. Давайте спустимся вниз.