Заброшенная тропа

Глава 1

Ария

— Ты здесь? — cпросил Август.

— Пока нет.

— Э-э-э, — проворчал он в трубку. — Когда ты приедешь?

— Скоро, приятель. Я примерно в часе езды.

— Час, — простонал он. — Это займет целую вечность.

Я рассмеялась.

— Иди поиграй на улице, и к тому времени, как ты построишь сказочный форт, чтобы я могла его осмотреть, я буду там. А где твоя мама?

— Она заболела.

— Что? — Моя спина напряглась. Клара не выглядела больной, когда я звонила вчера вечером. — Что за болезнь?

— Эм… она сильно кашляет? Когда ты приедешь, мы можем сначала открыть мой подарок?

— Да, мы можем сначала открыть твой подарок.

Моему племяннику было пять лет, и я пропустила его день рождения. Чувство вины было неподдельным. В результате моей попытки смягчить его, в подарок я купила самокат, который лежал в багажнике вместе с игрой для «Нинтендо Суич», головоломкой, тремя книгами и машиной с дистанционным управлением.

Дни рождения Августа всегда были для меня в приоритете, но в этом году я не смогла отпроситься с работы. Лето в «Галлауэе» было напряженным временем для главного садовника. Не говоря уже о моих последних обязанностях заместителя генерального менеджера роскошного отеля на побережье Орегона, и даже короткий отпуск, чтобы повидаться с сестрой, был невозможен.

Обычно Клара и Гас приезжали летом ко мне домой в Херон Бич на его день рождения. Если бы это был обычный год, мы бы отпраздновали его всей семьей. Август, родился в августе. Но в этом году их поездка в Орегон была перенесена на июнь.

Высокомерный и требовательный босс Клары решил, что ему нужен помощник на время его двухнедельного отпуска на Арубе по случаю дня рождения Гаса.

Я не могла винить Клару за то, что она с радостью согласилась на такой роскошный отдых. Августу исполнилось пять лет, и он жил в экстравагантном бутик-отеле со своим самым любимым человеком на свете — матерью. Они плавали с маской и трубкой в океане и в частном пейзажном бассейне в своем номере. Шеф-повар приготовил любимое блюдо Гаса на ужин — мини-чизбургеры, а затем испек для него трехъярусный шоколадный торт.

Просмотр фотографий в Инстаграм, сделанных в тот момент, был удручающим.

Может быть, нам следовало пораньше отпраздновать его день рождения во время их июньского визита, но праздновать пятилетие, когда тебе еще четыре, казалось на грани жестокости.

Этот отпуск был моим шансом наверстать упущенное. Я была так же рада оказаться в Аризоне, как и видеть самого Августа.

Две недели с сестрой и ее сыном. Две недели в спортивных штанах и босиком. Две недели еды на вынос, игр и веселья.

— Ты можешь передать трубку своей маме? — спросила я Августа.

— Ладно. Мама! — крикнул он.

Я отодвинула телефон от уха и рассмеялась. На заднем плане эхом отдавался топот его ног по дому. После некоторого шуршания и бормотания моя сестра взяла трубку.

— Привет, — сказала она приглушенным голосом.

— Гас сказал, что ты заболела.

— Фу. — Она закашлялась и шмыгнула носом. — Я проснулась сегодня утром и поняла, что чувствую себя паршиво.

— Мне жаль. Я скоро приеду, чтобы развлечь Августа, и ты сможешь немного отдохнуть.

— Где ты?

— Примерно в часе езды. — Вчера я ехала полдня, чтобы обогнать поток машин, стекающийся на побережье в выходные. Я старалась изо всех сил, проведя всю ночь четверга в дороге, пока, наконец, не нашла место для остановки и комнату в мотеле на ночь. Затем я проснулась этим утром, чтобы закончить оставшуюся часть двухсотмильного путешествия, желая попасть к Кларе до ужина.

— Веди осторожно, — сказала она. — Увидимся, когда приедешь.

— Пока. — Я закончила разговор и бросила телефон в сумочку на пассажирском сиденье.

Затем я вцепилась в белый руль «Кадиллака» и расслабилась, пока мы неслись по шоссе.

Я любила эту машину. Расставание с Кларой через две недели разобьёт мне сердце. Но отреставрированный «Кадиллак ДеВиль» с откидным верхом 1964 года выпуска был не для меня, и я не могла оставить его себе. Он был доверен мне на короткое время, и вскоре он продолжит свой путь к своему законному владельцу.

Но на сегодня, на время этой поездки, он был моим.

Послеполуденное солнце поджаривало асфальт. Волны жара перекатывались через дорогу, оставляя в воздухе размытую рябь. На голубом небе не было ни облачка, ничто не спасало от палящих лучей солнца. Вчера я провела большую часть дня с опущенным верхом, наслаждаясь ветром в волосах и солнечным светом на лице. Сегодня я не стала открывать верх и включила кондиционер.

Именно из-за этой жары я избегала поездок в пустыню летом. К октябрю должно было похолодать, но в этом году было не по сезону жарко.

Неудивительно, что здесь все погибло.

Я понятия не имела, почему Клара любила пустыню. Я бы предпочла жить в своем доме на побережье, где дул прохладный, бодрящий и солоноватый бриз. Растения и цветы цвели на океанском воздухе и под частыми дождями.

Жизнь здесь казалась сложнее. Природа была неумолима, и выживал только сильный. Плато вдалеке превратились в башни и шпили с плоскими вершинами, видневшиеся на горизонте. Они веками страдали от воздействия ветра и воды, сохранив свою неповторимую красоту.

Кустарники, кактусы и полевые цветы, которым удалось вырасти, были чертовски выносливы. Я бы отдала им должное за их упорство.

Может быть, именно поэтому Аризона так понравилась Кларе. Она тоже была чертовски крутой.

Впереди тянулась длинная и широкая дорога. По краям она была отмечена белым цветом. В центре — желтым.

Шоссе 66.

Знаменитое шоссе сегодня было почти пустым, и весь участок впереди принадлежал мне и только мне. Я глубже вжалась в мягкое кожаное сиденье и оперлась локтем о дверцу.

Эта поездка в Аризону была не просто поездкой в гости к моей сестре-близнецу. У этой поездки была цель. Я была следующим водителем в путешествии, которое началось в Бостоне и должно было закончиться в Калифорнии.

Этой весной меня неожиданно навестила старая подруга. Я была приятно удивлена, когда увидела Кэтрин Гейтс в вестибюле отеля «Галлауэй». Моя подруга детства путешествовала из Монтаны в Орегон. Вместе с ней и этим «Кадиллаком» ко мне пришли воспоминания о прошлом. Воспоминания, которые я держала взаперти, ну… слишком долго.

Когда-то давным-давно мы с Кэтрин жили вместе. Нашим домом была свалка. Наша семья состояла из шести сбежавших подростков. Мы были друзьями. Компаньонами. Защитниками.

Кэтрин.

Лондин.

Джемма.

Карсон.

Клара.

Я.

В детстве они были самыми важными людьми в моей жизни. Потом мы все пошли разными путями, построили разные жизни, и, хотя я сомневалась, что кто-нибудь из нас когда-нибудь забудет о свалке, время и расстояние позволили мне не вспоминать об этом.

Когда Кэтрин застала меня врасплох в Орегоне, прошлое нахлынуло на меня с новой силой. Как и моя любовь к старым друзьям. Мы снова были единым целым, по крайней мере, женщины. Никто из нас не общался с Карсоном со времен свалки.

Но что касается нас, девочек, то мы возродили нашу дружбу. Нашу семью.

У нас был групповой чат, в который чаще всего скидывались фотографии того места, где мы находимся в данный момент. Мы общались в видеочатах, где обсуждали книги, точнее нам еще только предстояло начать говорить о книгах. А также общались электронными письмами и созванивались.

Так почему же, когда в моей жизни было столько любви и дружбы, я была так одинока?

Я крепче сжала руль, желая, чтобы дыра в моем сердце исчезла.

Возможно, мое одиночество было вызвано тем, что я так много работала. И тем, что я так долго жила без сестры. Все наладится, когда я приеду в Аризону, верно? Возможно, эта тяжесть на сердце была из-за того, что я ненавидела прощаться, а скоро распрощаюсь с «Кадиллаком».

Боже, я буду скучать по этой машине. Я буду скучать по всему, что она олицетворяет.

«Кадиллак» не всегда был сверкающей красной классикой. Когда-то это был дом Лондин, в нем было больше ржавчины, чем металла, и обитало несколько мышей. Заднее сиденье служило ей спальней. Багажник — гардеробной и кладовой. Пассажирское сиденье служило комнатой для гостей, гостиной и столовой.

Теперь эта машина стала настоящим чудом.

Лондин начала путешествие на «Кадиллаке» по Восточному побережью. Спустившее колесо привело ее в Западную Вирджинию, в объятия симпатичного механика. Когда Джемма отправилась на поиски новой жизни, Лондин настояла на том, чтобы та взяла машину.

Это была первая передача.

Джемма отправилась на поиски Кэтрин на гостевое ранчо в Монтане. Воссоединились две подруги. И два возлюбленных. После того, как Джемма нашла свою любовь, она предложила Кэтрин отправиться в самостоятельное путешествие. Кэт приехала, чтобы найти меня, и когда она отправилась домой со своим новым мужем Кэшем, настала моя очередь ехать на «Кадиллаке».

Лондин хотела, чтобы эта машина досталась Карсону, который жил в Калифорнии, но поскольку у меня не было желания возвращаться в Золотой Штат, я отдам ключи от «Кадиллака» своей сестре.

Еще одна передача.

Еще одна поездка.

Лондин. Джемма. Кэтрин. У каждой из них было свое путешествие. Мое было не таким насыщенным, но оно было моим. Они все нашли что-то, сидя за рулем «Кадиллака». Я не думала, что машина приведет меня к любви всей моей жизни, но надеялась найти ту частичку себя, которой мне не хватало в последнее время.

Я провела несколько месяцев, разъезжая на этом великолепном автомобиле по Херон Бич. Двухдневная поездка в Аризону была моим последним «ура», и я собиралась насладиться этим последним часом за рулем. Как только я приеду к Кларе, я больше не собиралась садиться за руль. Я улечу домой через две недели и вернусь к работе.

Работа. Я взглянула на свой телефон и подумала, не позвонить ли мне, чтобы проверить, как дела. Я сразу же отбросила эту идею. Перед моим отъездом Марк, владелец «Галлауэя», посоветовал мне насладиться заслуженным отдыхом. В конце концов, он назначил генерального менеджера, чтобы я могла отказаться от своего временного руководства.

Некоторые женщины, такие как Джемма и Кэтрин, хотели быть начальницами. Они преуспевали в этом. Но не я. Все, чего я когда-либо хотела, — это ухаживать за своими растениями, наблюдать, как они растут, и, если бы представился шанс заработать на жизнь, занимаясь именно этим, я была бы счастлива.

Особенно это касалось «Галлауэя». Отель был моей мечтой.

До Орегона мы с Кларой жили в Неваде. Мы покинули свалку и устремились к блеску Лас-Вегаса. Для двух восемнадцатилетних девушек, которым нечего было терять, Город грехов показался хорошей идеей.

Я продержалась месяц.

Отель, в котором я работала, кишел фальшивыми людьми, ими были как персонал, так гости. Поэтому я решила, что Вегас — не мой конечный пункт назначения, и занялась поиском работы. Побережье Орегона, где мир был пышным и чистым, сразу же мне понравилось.

В «Галлауэе» я начинала горничной и проработала около года, убирая комнаты. Примерно через полгода после начала моей работы я заметила, что цветочные горшки нуждаются в некоторой обрезке. Поэтому я пришла на работу пораньше и занялась цветами, формируя и ухаживая за ними.

Однажды главный садовник застал меня пропалывающей сорняки в униформе горничной. Он взял меня под свое крыло, попросив перевести меня его в штат. Когда он вышел на пенсию, его работа перешла ко мне.

Я работала так: весной «Галлауэй» зацветал розовыми и белыми цветами, летом цвели персиковые и фиолетовые, а когда наступала осень, повсюду можно было увидеть желтые, оранжевые и красные веточки.

Это была та работа, которую я хотела. Я не хотела быть менеджером.

Но Марк был добр ко мне, и после того, как бывший генеральный менеджер ушел на пенсию несколько месяцев назад, найти ему замену оказалось сложнее, чем ожидалось. Марк прогнал двух кандидатов, один из которых явно солгал в своем резюме, а другой отлично подходил, но через месяц после начала работы ее жених сделал предложение, и она уволилась, чтобы переехать в Юту.

Я скрестила пальцы и вознесла безмолвную молитву, чтобы последний кандидат подошел. Месяцы работы на двух работах истощили меня.

Пара недель с Кларой и Августом, несомненно, заполнят этот колодец.

Эта поездка тоже немного наполнила меня.

Когда в июне Клара и Гас приехали в Орегон, она предложила отвезти «Кадиллак» домой, но я настояла на том, чтобы самой доехать на нем до Аризоны.

Жизнь была слишком напряженной. Слишком безумной. Слишком занятой. Это был мой шанс перезагрузиться и подумать. Я никогда не хотела быть женщиной, которая работает бесконечно много, женщиной, чей успех определяется цифрами в зарплатном чеке и титулом на визитке.

Деньги не были конечной целью моей жизни.

Я сосредоточилась на дороге, с каждой милей моя энергия возрастала. Сегодня был не тот день, чтобы надирать себе задницу за то, что я слишком усердно работала этим летом. Сегодня я хотела повеселиться, побыть наедине с собой и семьей.

Мне потребовалось меньше часа, чтобы добраться до Уэлкома, штат Аризона. Катясь по шоссе, я лишь мельком взглянула на маленький городок, который любила Клара. Затем я оставила его в зеркале заднего вида и помчалась к ее дому.

На въезде на подъездную дорожку меня встретили металлические ворота безопасности. Я набрала код на клавиатуре и выехала на единственную полосу движения.

Ландшафтный дизайнер постарался придать территории естественный вид. В основном это были камни и несколько местных кустарников, но было несколько пустынных ив и бархатистых мескитовых деревьев, которые маскировали уродство в конце дорожки.

Два этажа из блестящего стекла, такие же стерильные и безжизненные, как цементные стены. За исключением небольшого клочка зелени, который никто не мог назвать настоящим передним двором, дом был лишен жизни, как и бесплодный и сухой ландшафт, из которого состояло поместье.

Современному особняку было всего пять лет. Он был построен примерно в то время, когда родился Август, но выглядел новым. Здесь было слишком чисто. Слишком одиноко. Это был не дом, в котором жили и любили. Это была витрина. Демонстрация богатства и высокомерия.

Дом подходил своему владельцу.

Бродерик Кармайкл был полон роскоши и щеголял своими деньгами.

— По крайней мере, его здесь нет, — пробормотала я.

Мне было легко ненавидеть этого человека. Броуди был груб и напыщен при каждой нашей встрече. Как Клара могла выносить его присутствие? Я годами задавала ей этот вопрос, но ответа так и не получила.

Когда мы переехали в Лас-Вегас после свалки, я пошла работать в отель, в то время как Клара, получив аттестат о среднем образовании, просматривала объявления о работе в офисе. Она начинала с должности секретаря в приемной компании Броуди «Кармайкл Комюникейшнс», и быстро продвигалась по служебной лестнице. Когда личный ассистент Броуди уволился — вероятно, из-за того, что его начальник был избалован, — Кларе предложили эту должность.

Они работали вместе много лет. Кроме меня, Броуди был ее лучшим другом. Еще одна вещь, которую я не могла понять. Она была всем, чем не был он. Добрая. Любящая. Сострадательная. Клара клялась, что у него все это было, но я на это не купилась.

Когда Броуди решил переехать из большого города в этот крошечный городок в Аризоне — чтобы открыть что-то вроде вспомогательного офиса — он предложил Кларе поехать с ним. И когда он строил музей, который стал его домом, он также построил небольшой домик для Клары и Августа. Слава богу, ее дом не был похож на родительский.

Я свернула с главной подъездной дорожки и припарковалась перед гаражом Клары.

Ее дом был выдержан в современном стиле, как и дом Броуди, но в более сдержанных тонах, что придавало ему свежесть и простоту. Наклонная крыша позволяла использовать длинный ряд окон, выходящих на территорию. Белая облицовка была чистой и яркой. Каменные акценты, а также множество суккулентов и декоративных кактусов в горшках — моя работа — придали интерьеру характер и колорит.

Большая часть зелени за лето сильно разрасталась. Во время отпуска я исправляла это, уделяя несколько часов стрижке. Когда я сажала всю зелень, Клара требовала от меня только ухода. Она поливала, но и только.

Я припарковала «Кадиллак», и не успела я выйти, как входная дверь дома Клары распахнулась, и ко мне бросился Гас.

— Тетя Ария!

Его темно-русые волосы немного отросли с тех пор, как мы в последний раз общались по ФейсТайм. Его ноги казались длиннее, а лицо полнее. Я моргнула, и мой племянник превратился из малыша в мальчика. На щеке у него была полоска пыли, а на голых коленях — пятна от травы. Он рос слишком быстро.

— Эй! — Мое сердце подпрыгнуло, когда я вылезла из машины. Я наклонилась, готовясь к столкновению, и подхватила его на руки, когда он обрушился на меня, как волна. — О, я скучала по тебе.

— Где мой подарок? — Он высвободился из моих объятий, осматривая машину.

— Август, — пожурила его Клара, выходя за дверь.

— Все в порядке. — Отмахнулась я и посмотрела на свою прекрасную сестру. — Привет.

— Привет. — Она, как и ее сын, бросилась в мои объятия. — На этот раз мы слишком затянули.

— Знаю. — Я сжала ее крепче.

Обычно мы планировали пять-шесть визитов в год. Если повезет, то семь. Но четыре месяца без встречи с ними были слишком долгим сроком. Возможно, работа занимала мои мысли и тело, но сердце заплатило за это сполна.

Ошибку, которую я больше не совершу.

Клара и Август были моей единственной семьей. Мы нуждались друг в друге.

Сегодня, возможно, больше, чем вчера.

Нос Клары покраснел, а щеки покрылись пятнами. В ее красивых карих глазах не было обычного блеска, а плечи были низко опущены. Она собрала свои светлые волосы в свободный хвост, концы которого свисали на одно плечо.

— Ты неважно выглядишь.

— Я что-то неважно себя чувствую. — Она пожала плечами и провела рукой по блестящему капоту машины. — Ух ты. Посмотри на эту штуку.

— Красота, не правда ли?

— Не могу поверить, что она здесь. Что настала моя очередь. — Она улыбнулась и снова погладила машину. — Мне нравится вся эта идея с передачей.

Клара была романтиком. Подростком она покупала любовные романы за копейки в комиссионном магазине и засиживалась допоздна за чтением при свете фонарика. Я подозревала, что найду стопку таких книг у ее кровати или хорошо укомплектованный Киндл, когда уложу ее спать сегодня днем.

Мы заботились друг о друге последние двадцать лет. На самом деле, дольше. С тех пор, как умерли наши родители. Нам было по тридцать лет, но это не мешало мне баловать ее, когда я была здесь. Она делала то же самое для меня.

— Ты сможешь попозже полюбоваться машиной. Сначала мы разгрузимся. Потом займемся подарками.

— Да. — Гас потряс кулаком.

— А после этого ты примешь горячую ванну и подольше поспишь.

Клара грустно улыбнулась мне, и усталость омрачила ее красивое лицо. Казалось, она вот-вот заплачет.

— Что? Что это? — спросила я.

— Ничего. Я просто очень устала.

Я снова притянула ее к себе.

— Тогда мы позаботимся о том, чтобы ты как следует отдохнула.

Она прижалась к моему плечу.

— Я так рада, что ты здесь.

— Я тоже. Нам обеим нужен отпуск, даже если ты будешь дома. Никакой работы. Только развлечения. Только мы втроем.

— Насчет этого. У нас вроде как изменились планы.

Я отпустила ее и прищурилась.

— Как изменились?

Шуршание шин и гул двигателя наполнили воздух, прежде чем она успела ответить. На подъездной дорожке показался блестящий черный «Ягуар», и мое сердце упало.

Нет. Этот сукин сын Броуди Кармайкл собирался испортить мне отпуск.

— Он должен был уехать. — Если он посмеет посягнуть на мое время с Кларой, я тайком затащу ядовитый плющ к нему в постель.

— Это не его вина. — Клара вздохнула и поспешила встать на защиту своего босса.

— Неужели в его частном самолете, по его мнению, недостаточно орехов кешью с пряностями? Наверняка он может позволить себе топливо для реактивных самолетов.

Второй по значимости частью этой недели, не считая Клары и Гаса, было запланированное отсутствие Броуди. Клара знала, что между мной и ее боссом не было взаимной симпатии, поэтому она предложила даты поездок, которые совпадали с его отпуском.

И все же он был здесь, парковал машину, которая, вероятно, стоила больше, чем все мое имущество, вместе взятое.

Броуди припарковался позади «Кадиллака» и вышел из машины, на ходу снимая солнцезащитные очки. На нем был темно-синий костюм, идеально сидевший на его широких плечах и длинных ногах. За все годы, что я его знала, я никогда не видела его ни в чем, кроме костюма. Разве у него не было джинсов?

— Броуди! — Август подбежал к нему, протягивая руку, чтобы дать пять. — Тетя Ария здесь. Мы собираемся открыть мои подарки.

— Я вижу. — Губы Броуди растянулись в улыбке. Едва.

Если бы этот мужчина когда-нибудь научился правильно произносить слова и показывать зубы, он был бы неотразим. Особенно с темной, аккуратно подстриженной бородой, которую он отрастил несколько лет назад. Она придавала ему сексуальности. Или так и было бы, если бы его вечно кислое настроение не было таким сильным раздражителем.

Он определенно, определенно не привлекал меня. О нет.

Бродерик Кармайкл был врагом номер один.

Однажды я надеялась убедить Клару бросить работу у Броуди и переехать ко мне в Орегон. Единственным недостатком моего плана было то, что она любила свою работу. Она любила своего босса.

Моя прекрасная, преданная сестра была обманута дьяволом.

— Привет. — Клара помахала воплощению сатаны. — Как прошел обратный перелет?

Как прошел обратный перелет? Откуда?

— Хорошо. — Он пожал плечами. — Просто хотел зайти и узнать, как ты.

— У меня все хорошо, — солгала она.

— Она больна, — поправила я. — Поэтому проведет выходные, восстанавливая силы.

Он сжал челюсти, но ничего не ответил. Он просто кивнул Кларе.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Увидимся завтра.

— Я буду готова, — сказала она.

Не сказав больше ни слова, он взъерошил волосы Августа, затем сел в свою машину и исчез.

Я набросилась на сестру.

— Эм… готова к чему?

— Ничего особенного. Просто по работе. И у меня нет сил обсуждать это прямо сейчас, так что как насчет подарков и того сна, о котором ты упоминала?

Если бы не ее простуда, я бы настояла на ответах. Но я довольно хорошо научилась игнорировать существование Броуди, а Клара заслуживала передышки.

Так что я сделала в точности то, что обещала. Я собрала свои вещи, и мы обе радовались, когда Август разворачивал свои подарки. Когда их гостиная была завалена оберточной бумагой, я уложила ее спать и провела остаток дня и вечер, развлекая Гаса, пока не пришло время укладывать его спать.

Уложив его в постель, я сделала то же самое для своей сестры, которая проснулась к обеду.

— Я рада, что ты здесь. — Она поудобнее устроилась на подушке. — Спасибо, что присмотрела за ним.

— С удовольствием. А теперь спи. — Я поцеловал ее в лоб. — Увидимся утром.

Когда я вышла из ее комнаты и закрыла дверь, она уже храпела.

Угасающий вечерний свет заставил меня выйти на веранду, чтобы побыть несколько минут в одиночестве. Я стащила Киндл Клары и откупорила бутылку вина. Усевшись в шезлонг, я подняла голову к небу.

Звезды мерцали, как бриллианты, в полуночном небе. Не было ни малейшего дуновения ветра. В Орегоне даже из моего дома в городе был слышен постоянный шепот океанских волн. Но не здесь. Не было слышно ничего, кроме случайного крика ястреба или скрежета когтей ящерицы по ближайшему камню.

С моего места открывался прекрасный вид на дом Броуди. Он казался темным и бесконечным. Свет проникал только с балкона второго этажа. Возможно, если мне повезет, он подхватит простуду, как и Клара, и пару недель будет прикован к постели.

Девушка может надеяться.

Я включила Киндл, готовясь погрузиться в историю о пирате и прекрасной девушке, которую он похитил в море, когда кое-что привлекло мое внимание.

Броуди вышел на освещенный балкон, одетый только в полотенце, обернутое вокруг его узких бедер.

Даже с такого расстояния было невозможно не заметить, какой у него твердый живот. Как и его широкую обнаженную грудь, покрытую темными волосами. Руки Броуди состояли сплошь из мускулов.

У меня перехватило дыхание. Мой пульс участился. Будь ты проклят, Броуди Кармайкл. Почему он не мог быть уродливым? Было бы намного проще ненавидеть его, если бы он не вызывал такой сильной физической реакции. Несомненно, когда я начну читать свой роман, лицо пирата будет лицом Броуди.

Должно быть, у него обострилось шестое чувство. Только что он стоял, опершись руками о перила балкона. В следующее мгновение он выпрямился, уперев кулаки в бока, и повернулся в мою сторону.

Я слегка помахала ему пальцем и свирепо посмотрела на него.

И ничего не получила взамен. Так же быстро, как он вышел на улицу, он исчез в своем бетонном замке.

Ублюдок, вероятно, был раздражен тем, что я здесь, чтобы забрать внимание Клары. Не важно. Это были мои две недели с ней. Мои. Теперь я была здесь, и одиночество начало рассеиваться. Колодец не пересох.

Четыре месяца разлуки были слишком долгими. Возможно, пришло время приложить больше усилий для перемен. Возможно, пришло время открыться для собственных перемен.

Кларе нужна была помощь с Августом. Мне просто нужны были Клара и Август. На ее плечи легла тяжесть, которой не было в июне, и это не имело никакого отношения к простуде. Она была здесь, работала одна. Жила одна. Воспитывала ребенка одна.

Переживала одна.

Наша жизнь была сложнее, чем должна была быть, сложнее, чем планировали наши родители. Мы шли по каменистой, неровной дороге.

Возможно, пришло время сменить направление. Найти проторенный путь.

И узнать, ждет ли меня радуга в конце моей заброшенной тропы.