Заклятие короля

Глава 11

Одри понятия не имела, как собирается убежать, пока воз­можность не появилась сама.

Килгор. Местный повар, который ни разу не смотрел на нее так, словно на ней есть одежда, — сразу же пытался про­никнуть взглядом глубже, до самой кожи.

Она сдержала дрожь, когда охранники вызвали ее к решет­ке тренировочной комнаты. Килгор ждал ее у поста. Он вы­глядел настолько лощеным, насколько это вообще удалось бы мужчине в этой подземной тюрьме. Волосы вымыты и расчесаны. Холщовая униформа выстирана. По местным корявым меркам он выглядел как человек, собравшийся на свидание.

Для планов Одри этот странный коротышка с круглой, непропорционально большой головой подходил просто от­лично.

Лето постоянно держал ее под присмотром, а охранники действовали, как запрограммированные механизмы. Она уже исследовала каждую трещинку и впадину в своей комнате. Да­же промокла до костей под естественным водопадом, пробуя на прочность его исток, даже пыталась сломать каверну, слу­жившую ей туалетом. Не лучший был вечер.

— Лето так и держит тебя под замком, — с нарочитой жа­лостью сказал Килгор. — Не хочешь ли прогуляться?

Она взглянула на охранников, которые глазели на нее с ин­тересом. Сейчас каждое слово имело значение, поэтому вы­бирать и взвешивать их пришлось, как расстановку сил для удара.

— Конечно же. Я в вашем распоряжении.

Глаза Килгора расширились. Белки были с отчетливо жел­тым оттенком. Желтуха? Одри снова сдержала дрожь.

Он подал охранникам два пакета, по одному на каждого. Те приняли передачу почти без реакции и тут же спрятали в своих доспехах. Что было в пакетах... она не хотела знать. Один из охранников отпер решетку. Избегая смотреть ей в глаза.

Одри знала, что весь подземный комплекс достает через Килгора товары с черного рынка, хотя он определенно дав­но не бывал на поверхности. Он был отвратителен. Пожел­тевшие, глубоко запавшие глаза. Обвисшая кожа. Его воло­сы едва прикрывали скальп. Приметы, доказывающие, что человеческому существу нельзя всю жизнь проводить в тем­ноте.

— Тогда идем, Нинн из клана Тигони.

Даже то, как он произнес имя ее клана, заставляло кожу зудеть от отвращения. Он думал, что будет трахать Короля Дракона. Более того — женщину Тигони из ближнего окру­жения Гивы.

Да ни за что.

— Я сейчас, — прошептала она.

И торопливо вернулась по коридору в свою комнату. Бла­годаря Лето у нее появилась привычка оставлять трениро­вочный нож с собой, на ночь. Выхода из личной камеры не было, почему же не потратить свободные часы на трениров­ку? Нож был сделан из дерева, но его было достаточно, что­бы вывести из строя одного расслабленного противника. За­тем нужно будет найти настоящее оружие.

И выход из этого комплекса.

Она тщательно, хотя и нетерпеливо, ловила обрывки фраз и неосторожно упомянутых фактов. Бараки. Кажется, это то, что ей нужно. Когда у людей истекали сроки контрактов, ра­ботникам нужно было меняться, а значит, существовал спо­соб войти и выйти. Короли Дракона не покидали комплекса никогда, кроме как на матчи. Процедура выхода ей до сих пор была неизвестна. Как их транспортируют? Откуда и куда?

Она вырвется отсюда раньше, чем узнает.

Главным сокровищем собранной информации было ны­тье охранника о том, что пришлось транспортировать еще одного лабораторного пациента в комплекс. Ненавижу туда ходить. Охрененно стремное место.

Ходить.

Ходить туда.

Это имело смысл, потому что саму Одри зашвырнули в этот подземный ад все в той же лабораторной рубашке. Ее должны были перевозить, не привлекая чей-то заинтересо­ванный взгляд практически голым телом.

Она выберется на свободу. Спасет Джека. Свяжется с Мэлом.

Малнефоли не бросит ее в беде. Они отбросят все разно­гласия. Он больше не подчинится желаниям Совета.

Одри, одетая в привычную кожу с шелковой подкладкой, сунула нож за голенище сапога. Мельком пожалела о доспе- хе, который Лето тренировал ее носить. Однако ожидания Килгора были прозрачны, как стекло, и ярко сияли в глуби­не его пожелтевших глаз. Ей нужно притвориться новень­кой, готовой выполнять его капризы.

Пергамент, в который были завернуты конфеты, грязь и кончик тренировочного ножа пригодились ей для второго письма. Она компоновала слова на древнем языке Тигони. А затем зашифровала письмо так, чтобы прочитать его мог­ли только приближенные Мэла. Сат слишком много знали о чужих домах. Ни один язык нельзя было считать безопас­ным без дополнения личного шифра. Она целый вечер цара­пала грязью по вощеной поверхности плотной бумаги.

Нужно заставить Килгора отправить письмо — и узнать о месте, где держат Джека, чтобы спланировать побег. Неза­метно манипулируя алчным мужчиной, который, похоже, целую вечность не знал женщины.

Дракон, помоги мне.

Глубоко вздохнув, она вернулась в коридор.

Автоматически подставила запястья. Кандалы. В данном случае — преимущество. Благодаря Лето и его примеру с бу­лавой она знала, как эффективно могут сработать цепи, ког­да нужно сбить противника с ног. Но она скорее сгрызла бы себе все ногти, чем признала, что половина ее решимости и умений возникла только благодаря ему.

Пусть это и была правда.

Килгор сохранял все то же выражение лица — наполови­ну хищное, наполовину щенячье. Слишком отчаянное, что­бы быть сексуальным. Она чуть не пожалела его.

Чуть не пожалела . Она слишком хорошо представляла, чего он от нее хочет.

— Пойдем? — Он даже предложил ей руку.

Снова намек на свидание. При том, что на ней защелкну­ли кандалы.

Одри едва сдержала смех. Однако сердце зашлось, напо­миная, что нужно быть спокойной и сосредоточенной. Она могла показать только страх, что было довольно просто, учи­тывая двойную дозу адреналина.

Она положила руку на его предплечье.

— У нас есть общее дело, не так ли?

Он облизнулся. Чем дальше, тем меньше Одри все это нра­вилось. Начало было достаточно неприятным.

Свободной рукой она коснулась ткани своей туники, над точкой, где шрам постоянно напоминал ей о том, что сотво­рил с ее телом доктор Астер. Он разрезал ее в сотне различ­ных мест, но самой горькой потерей остался надрез, через который он удалил ей яичник.

Килгор повел ее в сторону столовой. И дальше, куда ее ни разу не допускали. Одри старалась запомнить как можно больше деталей. Стены из обожженного кирпича, такие же, как в остальном комплексе. Белая краска. Дешевые флюорес­центные лампы, одинарной линией под потолком. В их све­те краска на стенах приобретала призрачный голубоватый оттенок. Ее руки под рукавами туники покрылись мурашка­ми. Одри заметила это только когда рефлекторно вцепилась в руку Килгора, вызвав у того довольную улыбку.

Отлично. Годилось все, что могло убедить его, будто она готова ему услужить.

Старые тренировки памяти помогали запоминать изгибы и повороты пути. Он тянул ее сначала влево, затем вправо, снова вправо и по очередному бесконечному коридору с ту­склыми лампами и голубоватыми стенами. В стене, пример­но через каждые пять футов, были закрытые двери.

— Бараки рабочих?

Килгор кивнул.

— Мои лучше.

— О? — Она ответила на его улыбку. Вышла такая себе кривоватая ухмылочка. — Так вот куда мы направляемся? В конце нашей прогулки?

— Ты пошла со мной по своей воле, — губы Килгора смор­щились, словно он запустил зубы в недозрелый банан. — Че­го ты от меня ждешь, неофитка?

— Честной сделки, на которую согласимся мы оба.

— Отлично. Наивности в тебе не больше, чем во мне. И не думай, что охранники примут твою сторону, если ты вдруг предложишь им что-то из нашей договоренности. — В его крошечных глазках светилась угроза, которую нель­зя было недооценивать. — Только благодаря мне они получают свои грязные журналы, дополнительные пайки и даже почту. Так что они скорее отрежут себе яйца, чем откажут­ся от моих услуг.

Ни союзников. Ни настоящего оружия. Только этот мерз­кий и злобный слизняк.

Сложная будет задачка.

— Благодарю за комплимент, — сказала она. — Потому что ты прав. Ни ты, ни я не наивны. У меня есть письмо, ко­торое нужно отправить. У тебя есть физические потребно­сти, которые нужно удовлетворить.

— Вот и договорились.

Снова налево, затем вверх по пологой лестнице, изгибаю­щейся направо. У ничем не примечательной двери Килгор остановился и вытащил связку ключей. Однако эта дверь находилась в конце отдельного коридора. Почти что личные апартаменты. Из такого места не услышать и самых жутких воплей.

Но ее оптимизм не исчез. У Килгора на связке было не­сколько ключей. Она отметила, которым ключом он откры­вал дверь, что оставляло надежду на четверку остальных.

Одна из дверей, мимо которых они проходили, была хо­лоднее других. И свет под ней был другим. Темнее. Больше похожим на бледно-серый, чем на выцветший голубой. И две другие двери она тоже приметила. Выходы. Шансы. Ей оста­лись только эти шансы. Уверенность Килгора в собственной важности могла сыграть ей на руку. Он любил похваляться. Нужно было лишь направить его хвастовство в нужное русло.

Внезапно его прикосновение стало грубым. Сжав кулак на цепи ее кандалов, он швырнул ее в комнату. Одри неуклюже рухнула на каменный пол. Ударилась лбом о железный на­ручник на левом запястье. Кровь. Сразу же. Медная теплота заструилась по щеке.

Но это была ерунда по сравнению с тем, как ее сердце дер­нулось и застыло, когда Килгор захлопнул входную дверь. Захлопнул. Она была права. Никто их здесь не услышит.

— Мы еще не договорились, — спокойно сказала она, иг­норируя раны и страх, побуждающий бить или бежать.

— Тебе придется хорошо постараться, если ты хочешь, чтоб я возился с выносом из комплекса письма неофитки.

— Что именно нужно сделать?

— О нет. Это же часть веселья. С каждым новым сюрпри­зом я хочу видеть выражение твоего лица.

Она не извинилась и не возразила. Килгор был корыст­ным. И ему хотелось как следует поторговаться перед тем, как прийти к соглашению.

А еще ему, видимо, хотелось драки.

Он двигался быстрее, чем она представляла. Возможно, дело было в том, что ее лоб до сих пор пульсировал болью. Он вытащил откуда-то пару наручников и пристегнул ее кан­далы к ножкам кровати. Даже не к самой кровати. Оставил ее валяться на полу.

Это было едва ли не хуже, чем обрести дар от Дракона — неважно, насколько непостоянный, — и тут же потерять его от включения ошейника. Она чувствовала себя примерно так же, когда Король Дракона в черном плаще наблюдал, как Астеры берут ее и Джека в заложники.

Она простила себе это мгновение паники. Жалости к се­бе. Потому что теперь у нее было намного больше ресурсов. Ей не нужен был дар, чтобы справиться с одним похотливым человеком.

Перевернувшись на спину, она поймала Килгора ногами за талию. Он попытался ее оттолкнуть, но Одри сжала ло­дыжки и бедра со всей отпущенной ей силой. Болезненное хрюканье подсказало, когда она нашла пятками его почки. Одним мощным ударом она впечатала подошвы сапог в центр его груди. Килгор попятился, закашлялся, согнулся пополам. Влетел спиной в дверь спальни.

Спальни. Черт. Да просто очередной камеры, на этот раз с кроватью, тусклой лампой и единственным выходом.

Килгор все еще кашлял и извивался, но уже выдавил мерзкую лыбу. Услужливый подхалим? О нет. Он все про­считывал. И в его желтоватых глазах светилась жестокость, которой она не видела со времен своих мучений в лабора­тории.

— Знаешь, почему я здесь столько лет? — спросил он, бук­вально выплевывая каждое слово.

— Мне плевать.

— Не думаю. Ты умна, а значит, наверняка думала об этом. — Он оттолкнулся от пола и захромал к комоду с ме­таллическими ящиками, похожему на стойку архива. — По­чему Килгор все еще здесь, в то время как другие люди-ра­ботники уходят спустя три месяца?

Из верхнего ящика он достал нечто похожее на детский пенал. Черную коробочку. Пластиковую. Совершенно обыч­ную с виду — как и он сам.

— Я был одним из ассистентов доктора Астера. Доктор­ская степень по генной инженерии. А теперь я варю фасоль для местных кротов и терплю наглые выходки твоего друж­ка Лето. Мы оба рабы. Вот только он считает свою службу приятной. — Он открыл коробочку и достал из нее иглу для подкожных инъекций. — Я так не считаю. Но и у рабства есть определенные преимущества.

— Что это за дрянь?

— Этой дрянью я добьюсь твоего послушания. Я не стану отправлять вашу почту, миссис МакЛарен. Предпочитаю со­хранить свои кишки на месте. И я не настолько глуп, чтобы позволить тебе сбежать. — Он приподнял бровь. — Это же был твой запасной план, да? Отвечай честно, иначе я начну с твоей задницы до того, как успеет подействовать седатив.

Ох, черт.

Она убрала с виска короткую прядь волос.

— Назови мне хоть одну причину, по которой я бы возже­лала остаться в этом дерьмовом подвале. Конечно, я хотела сбежать. И думала, что ты достаточно умен, чтобы принять верную сторону в этой маленькой... сделке.

— И что же ты можешь предложить? — Он оценил взгля­дом ее грудь, прошелся по изгибу бедер. Улыбка стала поч­ти что дьявольской. — Мне было интересно, смогу ли я тебя заломать. При всех твоих хваленых тренировках... сейчас ты просто кусок мяса. Я часто пользовался возможностью в лабораториях. Там столько бесчувственных тел, такой выбор... Но вы, миссис МакЛарен, почувствуете все. Седатив не лишает сознания.

Одри сглотнула подступившую к горлу тошноту. Сама мысль о том, что он насиловал пациентов Астера, была слиш­ком отвратительна для нее. И со мной тоже так было?

Она, насколько могла, скрыла свою реакцию.

— Ты чертовски хорошо знаешь, кто мой кузен. Помоги мне выбраться отсюда, и он...

— Проявит снисходительность? Сомневаюсь. Список мо­их преступлений слишком длинный. А жизнь, к слову, слиш­ком коротка. Ты сама это видела. Как его звали? Калеб? Вот и пример. Видишь, добрый доктор Астер доверяет мне даже такие детали. И конкретно сейчас мне больше нравится то, что оказалось в моем распоряжении. А Гива может идти на хрен. Его влияние сюда не доходит.

Одри насмешливо улыбнулась, хотя ее желудок превра­тился в кипящий комок нервов.

— А твое? Ответь на собственный вопрос. Если ты такой особенный, почему же ты сейчас здесь?

— Потому что сделал маленькое глупое покушение на жизнь безумного доктора. После того, как он слишком за­рвался с насмешками... — Он оскалился, сам в этот миг на­поминая безумца. — Я слишком много знал, но был слиш­ком полезен, меня нельзя было убивать. Тебе стоило бы увидеть, как он реагировал на уловку-22. Мое сегодняшнее положение служит для того, чтобы охрана была довольна, амбициозные сучки знали свое место и были хорошими ма­ленькими девочками, а ты не знала, где именно доктор Астер режет на части твоего щеночка.

— Ты больной ублюдок.

— Ублюдок у нас не получится, но мы попробуем. — Одну руку он прижимал к ушибленной груди, другой показал ей иглу. — Как нам еще развлекаться?

Лето мгновенно понял, что Нинн нет в комнате, как только подошел, чтобы ее забрать. Не было запаха ее кожи, ни све­жего после мытья, ни приправленного потом после тяжелой тренировки.

И он знал, кто забрал ее и кто теперь не собирается выпу­скать из собственных лап.

Bathatei.

Она никак не могла успокоиться. Короли Дракона пользо­вались своими силами. Воины Клетки пользовались всеми возможностями, до которых могли дотянуться. Ей же дали задание и обещали награду.

У нее не было выбора.

Злость заставила отбросить это возражение. У нее не бы­ло и времени.

— Как давно ее нет на месте? — Взгляд, которым он сме­рил молодых охранников, пронизывал до костей. Стоявший слева первым опустил глаза. Покосился на нагрудный карман.

Лето прыгнул. Одним движением повалил охранника на землю. Тот хрюкнул, затем запищал, протестуя, когда Лето вытащил из его кармана жестянку с жевательным табаком. Второй охранник попытался, для вида, помочь своему напар­нику. Лето обернулся через плечо и прохрипел:

— Будешь следующим.

Охранник вернулся на свой пост у дальнего конца ре­шетки, искренне делая вид, что в метре от него ничего не происходит.

— Теперь это мое, — Лето сунул жестянку в складку сво­его кожаного доспеха. — И я сдам тебя Старику за владение контрабандой, если ты мне не скажешь. Как давно ее нет?

— Около двадцати минут, — ответил охранник срываю­щимся голосом.

Он был довольно крупным для человека. Почти два метра ростом. Крепкий, с хорошей мышечной массой. В своем соб­ственном мире он мог бы участвовать в боксерских боях — человеческом аналоге Клеток, не обладавшем ни гордостью, ни значимостью, как и сами люди. Лето чувствовал лишь от­вращение.

— Когда я найду ее, я приведу ее сюда. Мимо вас обоих. И вы не скажете ни единого, мать вашу, слова.

Упавший охранник кивнул, на его брови стекал пот с от­четливым запахом страха. Лицо второго приобрело болез­ненный молочный оттенок.

— Да, сэр.

Сэр.

Так Лето называл только Старика. Он впервые задумался о том, каковы на самом деле функции местной охраны. Их можно было подкупить, сломать, даже искалечить. Если Ле­то убьет одного из них, каким наказанием ответит Старик? Наверняка не физической болью. Для него это наказание бы­ло бы слишком легким. Возможно, ответом будет наказание для его семьи.

Охранники — лишь дань традиции. Часть церемонии. Как цирковые пони. Настоящая тюрьма находилась гораздо глуб­же и была гораздо страшнее. Тревога за родных, являющихся заложниками его поражения, повергала его душу в мрачную темницу. Победа — лишь одна сторона медали. Очередной успех на ринге не давал освобождения и вынуждал воина про­должать бороться за безопасность своей семьи.

Лето пнул упавшего охранника, чтобы скрыть дрожь, и помчался по коридору мимо столовой и жилых отсеков для человеческого персонала. Внезапное и крайне несвоевремен­ное осознание он загнал в глубины сознания.

Сейчас он рисковал, как никогда раньше. Он рисковал рас­положением Старика, с трудом достигнутым местом чемпи­она Астеров, своей собственной семьей.

Ради новенькой.

Ради Нинн.

Кто бы мог подумать, что она способна перехитрить дьявола.