Заклятие короля

Глава 12

Лето не стал стучать. Он даже не стал прислушиваться из-за двери, чтобы подтвердить свои подозрения. Он просто вло­мился внутрь. Петли дверей не выдержали, когда он дал во­лю своей кипящей силе.

На бегу через человеческий комплекс он представлял се­бе, что увидит. Но он не рассчитывал обнаружить Нинн так близко к полному подчинению.

Ссадина на ее лбу кровоточила, сама Нинн была прикова­на к металлической раме кровати с тонким продавленным матрасом. Килгор, согнувшийся пополам, стонал, сжимая в зубах шприц для инъекций. Кровь из ссадины Нинн не шла ни в какое сравнение с ручьем, который бежал из раны на его предплечье, проткнутом ее деревянным тренировочным но­жом.

Килгор повернулся. Его глаза казались круглыми желты­ми дисками. Он был опасен, как удав, но знал, когда стоит бояться. Возможно, в этом был свой смысл. Чем ниже жи­вотное в пищевой цепи, тем сильнее развит инстинкт рас­познавания непосредственной угрозы.

Он сплюнул шприц на пол, и тот откатился к ноге Лето.

— Лето. — Килгор быстро приходил в себя. Как всегда. — Она напала на меня во время нашего разговора.

— И ты решил ее усмирить?

— Именно.

— Цепей бы хватило. — Он раздробил откатившийся шприц каблуком. — Наркотики лучше приберечь для лабо­ратории, из которой тебя выгнали.

— Не стоит меня обвинять. Тут целиком и полностью ее вина. Уверен, ты подберешь для нее наказание.

— Я мог бы принять твою сторону, если бы ты попросил. Но вместо этого ты решил диктовать мне, как обращаться с моей неофиткой? Это не твое дело.

Лето нависал над невысоким Килгором. Его злость на си­туацию заставляла его казаться еще больше. И хотя он дол­жен был злиться на Нинн за невероятно глупую выходку, он готов был разорвать Килгора на куски и оставить на полу бесполезный скелет. Возможно, о нем кто-нибудь пожалеет, когда наступит время обеда.

И все же... Лето отлично помнил, насколько он ограничен в действиях. Дракон подери, только нежелательных мыслей ему не хватало. Несмотря на статус, убийство даже самого бес­полезного работника, вроде повара, было запрещено, а мразь вроде Килгора не была достойна внимания Короля Дракона.

Однако Нинн была в крови. И значит, Килгор был досто­ин его внимания.

Он выдернул деревянный нож из раны Килгора и отшвыр­нул в направлении двери, повисшей на сбитых петлях. Бо­лезненный вопль ласкал его уши.

— Снимай рубашку, — велел Лето.

Килгор шипел от боли, Лето принялся разрывать хлипкую ткань на полосы. Две минуты спустя он уже умело наклады­вал временную повязку на трехдюймовую рану в предплечье повара. Несмотря на взвинченность, Лето подавил доволь­ную усмешку. Нинн резала глубоко и целилась точно. Кил­гор еще несколько недель не сможет пользоваться рукой. Да­же в цепях она без усилий вывела из строя его правую руку.

Впрочем, хвалить ее за технику он будет позже. Когда она окажется в безопасности.

В безопасности?

Дракон подери, он терял способность рассуждать здраво.

— Теперь иди сюда, — сказал Лето охрипшим голосом.

Килгор вскинул брови. Удивление и даже страх, которые породил в нем Лето, снесший двери, исчезли. Теперь на его ли­це застыло наглое крысиное любопытство. Он пытался найти хоть какое-то преимущество в ситуации. Не выйдет. Несмо­тря на сложности сил и интриг, в которые Лето себя загонял, он был Королем Дракона. На две головы выше всех остальных.

Схватив Килгора за загривок, он заставил коротышку вы­прямиться и замереть.

— Стой здесь. Не шевелись. Нинн хорошо поработала, но я уверен, что для раздачи пайков тебе хватит и одной руки. — Наклонившись к уху Килгора, он добавил: — Старик рас­строится, если я тебя убью, но я не расстроюсь. Я закончу то, что она начала, и сделаю это предельно безжалостно.

Килгор сглотнул. Его лоб, сильно сплюснутый по сравне­нию с другими чертами лица, был мокрым от пота. Он явно не принимал угрозы Лето всерьез, но двинуться с места не рисковал.

Лето повернулся к Нинн, которая лежала на полу и наблю­дала за ними с выражением крайней ярости. Отражением его собственной злости. Какого хрена теперь с ней делать?

Она должна была уже сломаться к этому времени.

А не заставлять его давиться гордостью и яростью. Лето не относился к людям, способным на смешанные чувства, а те­перь был полон противоречий. Он опустился на колени рядом с ней. Остатками рубашки Килгора вытер кровь с ее лба. Мяг­ко. Почти ласково. Словно успокаивая ребенка. Она и вела се­бя как ребенок, несмотря на роскошное женское тело. Но она была воином, не соблазнительницей. Иначе Лето нашел бы ее в куда меньшем количестве одежды и в позе, которую он не хотел представлять. Но она и Килгор истекали кровью. Непло­хо «поговорили», как две кошки в одном мешке.

Килгор наверняка предвидел ее реакцию. Странно, обычно он выбирал услужливых и покладистых девушек. Лето решил, что позже похвалит ее за техничный удар ножом, но после то­го как устроит ей выволочку за то, что позволила коротышке себя поймать.

А затем он потратит немало часов на то, чтобы подобного не случилось снова.

Однако ее наказание... Сейчас оно было важнее. Его тош­нило от идеи, пришедшей на ум, но, возможно, это был един­ственно правильный выход. Ему нужно было вбить в ее упря­мую голову суть того, что могло с ней случиться. Килгор пригодится, но только под присмотром Лето.

Она вздрогнула.

— Больно?

— Да.

— Представь, какую боль ты могла испытать, если бы он до тебя добрался.

— Сложно представить. — Ее взгляд метнулся к металли­ческим ящикам в углу комнаты. — Транквилизаторы или что- то вроде того. Из лаборатории Астера. Так что мои ощущения целиком бы зависели от наркотика.

Он взял ее за подбородок. Встретился с ней взглядом. Ее глаза были бледными, серебристо-голубыми и наполненны­ми смесью эмоций, которых Лето никогда в жизни не ощу­щал, ни по одной, ни одновременно.

— Ты ощутила бы каждый порез, каждый синяк и сса­дину. Если бы вообще очнулась.

Это заставило ее сосредоточиться. Отлично. Не сумей она представить последствий ошибки, она оказалась бы бесполез­на, по крайней мере для него. И доигралась бы до смерти.

— Насколько я понимаю, ты пыталась добиться чего-то не­дозволенного. Килгор специалист по таким сделкам. Но за свои услуги запрашивает немало. — Лето протянул ей руку. — Письмо, Нинн.

Ее уверенный взгляд говорил о том, что она научилась луч­ше прятать свои эмоции, однако Лето ощутил, как вздрогну­ло ее бедро в месте, где соприкасались их тела.

— Я могу найти его сам, — сказал он. — Точно так же, как отобрал контрабанду у охранников твоей камеры. Но хотел бы позволить тебе сохранить хоть немного достоинства. По­ка что. — Он пошевелил пальцами. — Давай его сюда.

— Как ты узнал?

— Ты ведь умная женщина.

Кандалы зазвенели, когда она запустила руку под тунику. Он хорошо знал этот звук — звук, означавший жизнь в этом комплексе. Но тонкий шорох наручников по металлическим ножкам кровати отозвался мурашками на спине. Опоздай он хоть на пару минут...

Она достала письмо и протянула ему, сияя ненавидящим взглядом.

Письмо пахло мятой, оно было написано на обертке бума­ги, которую он ей передал. Лето бесцеремонно разорвал его на клочки.

— Вот и все.

— Ублюдок.

Он сжал ее подбородок до боли. Теперь, когда она была вне опасности, он мог позволить своей ярости вернуться. В пол­ной мере.

— До первого боя у нас осталось всего два дня. И будет еще два боя в ближайшие месяцы. Ты будешь драться со мной. Или ты готова пожертвовать жизнью своего сына? Только что ты рискнула его безопасностью, поверив лжи­вым обещаниям этого урода. Или, возможно, собиралась сейчас сбежать. Куда бы ты пошла, идиотка? Неужели, из­бавившись от сына на пару недель, ты перестала о нем бес­покоиться?

Нинн дернулась — и ей не хватило всего пары дюймов, чтобы захлестнуть цепь кандалов вокруг его шеи. Лето пой­мал ее за запястья. Еще одно доказательство того, что позже он сможет отпраздновать ее удвоившиеся навыки.

— Почти попала, неофитка. И что ты собралась делать, когда поймаешь меня?

— С удовольствием наблюдать, как вылезают из орбит твои глаза.

— И это было бы забавно?

— Очень.

— Что ж, очень жаль. — Он подцепил двумя пальцами ее ошейник, дернул ее к себе.

И поцеловал.

Как он и ожидал — Дракон свидетель, как он втайне наде­ялся — она начала отбиваться. Она пинала его. Извивалась. Пыталась вырваться из его рук.

Мягкая неторопливость их первого поцелуя осталась далеким сном, чем-то, что случилось с совершенно другими людьми.

Это... это было тем, кем они являлись на самом деле.

Конечно же, ему понравилось. Он уже несколько недель подпитывал в ней этот огонь, эту силу. Но целью было отнюдь не удовольствие. Лето позволил себе лишь пару секунд наслаждения. Ощущения ее тела, женственного и гибкого. Горячего. У нее был вкус крови, хоть Лето и по­нимал, что такого не может быть. Возможно, она сводила его с ума. Делала кровожадным. Заставляла жаждать раз­рядки.

Он толкнул ее вниз, на пол. Руки, ноги, торс — она была стройной женщиной, она была в цепях, а это значило, что ее легко обездвижить, несмотря на сопротивление. Лето навис над ней, прижал животом к полу, удерживая ее извивающе­еся тело. Он сам был напряжен и неподвижен. Тверже кам­ня. Возбуждение, желание, звенящая сдержанность и тре­бовательность. Он вдруг обнаружил, что, несмотря на приказы мозга, трется бедрами о ее бедра, пытаясь найти нежную плоть, способную снять напряжение, с которым он боролся уже не первую неделю.

Он проник в ее рот языком. Улыбнулся, когда она укусила его. Быстрым движением ладони поймал ее нижнюю че­люсть. Горло было слишком уязвимой частью тела. Хватка и давление заставили ее ахнуть — она не могла дышать — и приоткрытый рот дразнил Лето, приглашая продолжить.

Он не стал.

Он взнуздал свое вопящее, болезненное желание. Тяжело дыша. Лето осознавал, что не был так возбужден уже многие годы. А то и никогда. И что находится на грани срыва, кото­рый он не может себе позволить.

Его смятение не шло ни в какое сравнение с яростью, полы­хавшей на лице Нинн. Кровь размазалась по ее разбитому лбу, кровь Лето стекала по ее губам. Влажные волосы слиплись иголками. Туника задралась на бедре, открывая полоску золо­той кожи. Она выглядела такой растрепанной и избитой, слов­но только что занималась сексом с группой людей.

Он сорвался бы в убийство раньше, чем подобный мерз­кий сценарий мог воплотиться в жизнь.

Но в реальности ее всего лишь поцеловал Король Драко­на.

Он сам.

Низкое горловое рычание зародилось в его глотке. Ему нужно было закончить урок прежде, чем в плену похоти и дав волю воображению, он позабудет о своем плане. А план у Лето был. Успешные воины Клетки брали стальные прутья и изгибали по собственному вкусу оружие для победы. Нинн была для него таким же оружием. И ее следовало согнуть, по­догнать под его нужды, чтобы оба они смогли победить.

Килгор так и стоял, словно в трансе, жадно впитывая про­исходящее. Жадность в его глазах была так же очевидна, как и бугор на брюках.

— Снимай штаны, — велел ему Лето.

Килгор моргнул.

Нинн завопила, принялась отбиваться сильнее, ей даже удалось провести удар в висок. Лето прикусил ругательство и вздернул ее на колени. Одной рукой он завел ее запястья за спину, второй перехватил ее ошейник пониже затылка. Так она была зафиксирована не хуже, чем когда была прижата к полу. Вот только теперь ее рот оказался на одном уровне с жалкими результатами эрекции у Килгора.

Тот спустил штаны и наглаживал себя.

— Это что за херня?

— Это твое наказание, неофит, — ответил Лето ей в ще­ку. — Он бы овладел тобой. Ты могла быть в сознании, или одурманена, или даже спала, но ты бы не вышла из этой ком­наты, пока определенная часть его не побывала в определен­ной части тебя.

— Ты порвал мое письмо. — Ее голос вновь зазвенел от эмоций, которые Лето не мог опознать. Страх, да. Отвраще­ние. Мольба? Она даже подалась назад, словно ища у него за­щиты — хотя именно он удерживал ее в таком положении. — Чего еще ты от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты продолжила «разговор» с этой чело­веческой мразью.

Она пискнула, когда Лето встряхнул ее за ошейник.

— Скажи мне, Нинн, — снова заговорил он. — Ты ведь планировала не просто договориться об отправке письма. Ты собиралась сбежать. И ты собиралась отплатить этому чело­веку за оказанные тебе услуги.

В ее ответном шипении таилась угроза газовой трубы и от­крытого пламени.

— Ты что, не слушал меня? Ни разу не услышал? Мне нуж­но спасти моего сына!

— Килгор, два шага вперед.

— Ударь ее, — проблеял тот хриплым от желания голо­сом. — Причини ей боль.

— Заткнись, если не хочешь, чтобы я опробовал тот же нож на остальных частях твоего тела.

Килгор только застонал, активно работая рукой.

— Да, сэр.

Глаза Нинн застилали слезы. Она вжималась затылком в нагрудную пластину Лето. И не сводила взгляда с крошеч­ного члена, который Килгор теребил прямо перед ней. На ли­це коротышки застыло полное, бессмысленное блаженство.

— А ты не слушала меня, — тихо сказал Лето. Он сжимал ее самой жестокой своей хваткой, в самой унизительной для нее позе, но при этом еще никогда в его голосе не звучало та­кого сочувствия. — Нинн, ты сейчас здесь. Ты станешь воином Клетки, потому что у тебя есть причина им стать. Потому что они не оставили тебе выбора. Потому что они никогда не по­зволят тебе преуспеть любым другим способом.

Она дернула плечами, стукнулась затылком о его доспех. Звук чистой ярости и отчаянья резонировал в стенах кро­шечной комнаты.

Он поманил Килгора ближе.

— У тебя есть лишь одна альтернатива. Позволить муж­чинам вроде этого попользоваться тобой. Стать жертвой. Ты уже была жертвой, когда они убили твоего мужа, лишили свободы тебя и твоего сына.

Она громко всхлипнула, но Лето не думал, что это касает­ся текущей ситуации.

— Я пыталась, — почти беззвучно прошептала она. — Ка­леб погиб раньше, чем я поняла, что происходит. Кровь рас­плескалась по холодильнику. Джеку заклеили рот липкой лентой. В меня ткнули шокером, натянули мне на голову ка­пюшон, застегнули его. Был вечер четверга. Мы заказали пиццу. А они за тридцать секунд уничтожили всю мою жизнь.

— Сегодня, здесь, ты сама снова поставила себя в пози­цию жертвы. — Он ткнул ее подбородком в висок. — Посмо­три на него. Он отвратителен. А ты, родом из Королей Дра­кона, из клана Тигони, стоишь перед ним на коленях. Как это может спасти твоего сына?

— Ты мог бы меня отпустить. Мог бы помочь мне спасти его!

— И этим обречь на смерть моих сестер и мою племянни­цу. Я не могу пойти на это. Мы справимся вместе. Мы будем биться на арене, как единое целое. Или же ты можешь сей­час открыть рот и испытать свои шансы с этим уродом.

Килгор уже задыхался. Его глаза стекленели.

— Давай же, Нинн. Дай ему то, что ты собиралась дать. Попробуй его на вкус. Пускай проникнет в тебя.

— Ты больной.

— Ты ведь была готова на это. Забыть о боях в Клетке. За­быть о возможности показать Астерам, на что ты способна. Нет, ты предпочла дать этой жабе возможность трахнуть твое милое личико в обмен на шанс отправить письмо Гиве или открыть волшебную дверь, которая выпустит тебя и тво­его сына на свободу. Ну так попробуй. Самое время.

— А что ты сделаешь, если я соглашусь?

Лето метался между возбуждением от того, что держит ее дрожащее от ярости тело, и отвращением к тому, что застав­ляет ее находиться в такой позиции. Он знал только, что даже сейчас, оказавшись в отчаянном положении, в тисках обстоя­тельств, тяжелее которых для женщины невозможно предста­вить, она все равно боролась. Она была бойцом. Плевать на ее клан. Плевать на то, что она вышла замуж за человека. Для Нинн из Тигони что-то меньшее, чем полное уничтожение врагов, было оскорблением своей силы и своего рода.

— Я буду разочарован, — прошептал он. — А Килгор бу­дет очень, очень счастлив. — Она подавилась, когда он сжал руку на ее челюсти. — Так что открывай рот. Покажи нам обоим, что ты за женщина на самом деле.

Она вывернула ногу и ударила. Не из самой удачной пози­ции, но этого хватило, чтобы зацепить Килгора за лодыжку. Один быстрый рывок, и коротышка упал на спину. Она уда­рила локтем, целясь Лето в ухо. И он позволил ей эту малень­кую победу.

Быстрее любого человека, но медленнее, чем мог бы член клана Гарнис без своего ошейника, он вздернул ее на ноги. Она ахнула.

— А теперь, — сказал он, прерывисто дыша ей в щеку, — сделка.

Килгор извивался на полу. Она наблюдала за ним, как смо­трят на ядовитое насекомое. Опасное, но уязвимое. И слабо кивнула.

— Ты выйдешь отсюда со мной. Очень спокойно. Ника­ких больше драк. Иначе охранникам станет интересно, ка­кого черта произошло. Подкуп и шантаж работают только до поры, — он улыбнулся. — Взамен я позволю тебе еще один удар.

Килгор, все еще оглушенный и что-то бормочущий, издал умоляющий звук. Схватился за опавший член и удвоил усилия.

— Лето. Нет. Подумай о том, что я для тебя делаю! Твои матчи! Ты без меня не узнаешь, кого против тебя выставят!

— Что сделает бой еще интересней. — Он спрятал холод­ную улыбку у виска Нинн. — Так мы договорились?

— А мне слова не положено? — проблеял Килгор.

Нинн расслабилась и кивнула Лето.

— Договорились. Если ты подержишь его на кровати.

Лето медленно выдохнул. Доверился. И отпустил ее. Нинн не попыталась сбежать, не попыталась его ударить. Доверие, которое возникло между ними в этот момент, было для него бесценно.

Перебросить Килгора в указанное место было несложно. Лето с удовольствием швырнул его на кровать.

Вместо того чтобы ударить Килгора, размозжить ему голо­ву или сделать хоть что-то из знакомых Лето проявлений же­стокости, Нинн спокойно подошла к металлическому комоду. Достала оттуда другой шприц. Ее лицо выражало предельную ярость. Но серебристо-голубые глаза выдавали. Лето пора­зился тому, насколько четко читается в них уязвимость.

— Пора спать, Килгор, — мягко сказала она. Игла легко соскользнула в вену на тыльной стороне его ладони. — А ког­да проснешься, начинай гадать, как гадала я весь прошедший год. Что делали со мной, когда я была без сознания? Могу по­спорить, первым делом ты схватишься за свой член.

Килгор дернулся, выругался... и соскользнул в глубокий обморок.

Лето приподнял бровь. Такого решения он не ожидал.

Она встретилась с ним глазами.

— Ты позволил мне высвободить ногу.

— Да.

— А потом ты позволил мне напасть на тебя — когда я по­пала тебе в висок.

— Да.

— Это не отменяет того, что ты хренов больной ублюдок.

Она стерла с губы его кровь. Несмотря ни на что, сейчас ее осанка стала прямой и горделивой. Такой Лето ее еще не видел.

Черт ее подери, она хоть что-то поняла?

Нинн была запальчивой и загадывала куда дальше, чем он. Ее воображение было развито сильнее, чем он мог позволить себе развивать свое — за исключением боя, когда он плани­ровал действия противников на три шага вперед. Он ее не понимал. Но она, похоже, не видела разницы в задачах, ко­торые разворачивались перед ней надежной и определенной дорожкой. Почему так? Ее широко расставленные глаза бро­сали ему вызов — провоцировали вновь попытаться сделать ее жертвой, заставить смириться с предписанной судьбой.

Смириться.

Это слово никак не вязалось с ней — его смертоносной неофиткой.

Так почему же оно с такой легкостью возникло в его со­знании и такой тяжестью опустилось на совесть?