Заклятие короля

Глава 18

Лето доказал свою честность во всем, что имело отношение к бою и выживанию Нинн в этом мире. С чего бы ему лгать? Он нагружал ее информацией, вооружал навыками и ору­жием, давал ей все возможные преимущества.

Так что когда охранники завязали ей глаза, Нинн не со­противлялась. Любое преимущество ей на руку. Ей предсто­ит биться на чужом поле. Ни один из сегодняшних матчей не будет идти до смерти. Однако на кону ее гордость. И она хо­тела показать себя тем, кому служила, и показать себя Лето.

Ее вывели наружу. Два охранника держали ее за локти. На­правляли. Сдерживали. Но им не стоило волноваться. Она была готова работать, как никогда. Вот только когда ее лица коснулся порыв холодного ветра, она вздрогнула. И замед­лила шаг настолько, что охранникам пришлось дернуть ее вперед.

Запах снега.

А ведь прошло уже больше года. Свежий воздух...

Холод защекотал ноздри и отозвался мурашками на голом левом плече. Шею покалывало. В последний раз она гуляла по холоду, когда у нее были длинные волосы. Теплым покры­валом спадавшие ей на спину.

Когда это было? Где я была?

Между бровей собиралась колючая боль. Охранники тол­кнули ее под зад. Сильнее. Они не собирались терпеливо ждать, когда она разберется со странностями своей памяти. Вскоре она взобралась по трем ступенькам в гудящий авто­бус, невыносимо воняющий бензином. Один из автобусов, о которых говорил Лето. Старые и новые ощущения мета­лись в ее мозгу, как бы она ни старалась сосредоточиться на предстоящих часах боя. Сердце заколотилось от приступа паники.

Темнота под повязкой. Давление рук охранников. Жест­кие кандалы. Сердце ускорилось, усилилась головная боль. Паника. Она не могла дышать. Холодный снег. Бензин. Длин­ные волосы. Она споткнулась, упала, сгруппировалась...

Сильные руки подняли ее и усадили на сидение.

— Стоило включить в программу и уроки ходьбы? Я не подумал.

Голос Лето низким мурлыканьем у ее шеи. Темнота. Рядом с ним. Возбуждение совершенно иного рода вытеснило мыс­ли о Клетке и дезориентацию. Оказаться в темноте, наедине с ним. Но без преграды доспехов. Кожа к коже.

Дышать и так было тяжело, слишком путались странные мысли. Теперь же дышать стало невозможно. Он видел ее об­наженной. Она его не видела. И воображение работало на полную, дорисовывая все пробелы. Ее личная тьма под по­вязкой сменилась видением смуглой кожи. Движением му­скулов. Пота. Толчков. Силы и сосредоточенности. Темных глаз, которые смотрели на нее и оценивали. Губ, которые хоте­лось целовать до крови. Тела, созданного для битвы и секса.

— Ты тоже ничего не видишь?

Он утвердительно хмыкнул.

— Я же тебе говорил.

— Ты говоришь так спокойно, — сказала она. — Ты рас­слаблен.

— Мы на пути к победе. Конечно я расслаблен.

А как же дезориентация? Или ужас, который Нинн не мог­ла выразить словами? И беспокойство, от которого ослепшие глаза жгло подступившими слезами? Она не могла рассла­биться. Не так. Не так, как он. Видимо, в тренировках был пробел. Ей так не хватало чего-то.

— Ты готова к этому, Нинн. У тебя нет причин так пу­гаться.

Взревел мотор, и автобус пришел в движение. Звук был знакомый, но непривычный. Она отчаянно цеплялась за то, что было знакомо. Голос Лето — завораживающий, притяга­тельный, низкий. Его слова одобрения. Тепло его тела, соз­дающее вокруг них защитный экран общей близости. Она нащупала его руку.

Он снова вздрогнул, как в тот раз, когда она коснулась его виска. Но ответил без промедления. Коснулся ее в ответ. Ей нравилось такое внимание, но она помнила его поцелуи. Жесткие поцелуи. И его тело, прижимавшее ее к полу, силь­ное и решительное. Неважно, когда и почему это было, не­важно, почему осталось лишь призрачное ощущение того, что она целиком зависела от его воли.

Теперь он стал ее компасом.

Нинн сжала пальцы. Простой жест. Прикосновение рук. Ей нужна была эта поддержка. Контакт, похоже, заставлял его раскрыться сильнее, чем могла бы любая атака. Видения обнаженной влажной плоти сменились комфортом, возмож­ностью держаться во тьме за теплое и живое.

Ей так не хватало этого раньше. Обнять... в жуткой тем­ноте...

— Дыши.

Низкий голос приказа обволакивал ее как горячий мед. Сладкий и вкусный. Нинн выдохнула. Вдохнула. Он про­должал держать ее за руку, и она смогла отмахнуться от не­понятного и неизвестного. Слишком многое ждало ее в Клетке. По крайней мере, там она обладала и навыками, и уверенностью в том, что справится со всем, что встанет у нее на пути.

— Я дышу, — сказала она. И повторила, уже уверенней: — Дышу.

Поездка была короткой. Не дольше десяти минут. Нинн провела это время, мысленно повторяя комбинации ударов и сжимая ладонь Лето. Он не пытался ее подбодрить. Но и не стряхнул ее руку.

Когда автобус остановился, он позволил ей выйти самой. Как это было на него похоже. Короткий миг молчаливого единения — закончен. Ладно. Ей нужно было сосредото­читься на чем-то, кроме его успокаивающего прикоснове­ния. Кроме грубости его кожи. Кроме тяжести его рук. И вновь она ощутила прилив удивления и восхищения от мысли о том, что она будет драться в паре с таким потря­сающим воином.

И вновь изумленно задумалась, почему так долго сопро­тивлялась ему. Тратила время.

Она вышла. Ощутила запах снега. Он ей не нравился. Слишком сильно бередил душу.

А затем наконец тепло нового здания. Оно окутало ее и заблокировало странности открытого пространства. Нет, она принадлежала комплексу.

Запах снега.

Охранник снял с нее повязку. Она, Лето и еще десяток воинов семьи Астеров стояли в коридоре, который навер­няка был больше, чем казался, вот только количество вы­соких, широкоплечих, взбудораженных мужчин уничтожи­ло все понятия о перспективе. С тем же успехом они могли бы набиться в кукольный домик.

Рядом с Нинн стояла Тишина, за ней тенью следовал Харк, — странная и смертоносная пара. Они смотрели на мир так, словно он был полон сюрпризов и тайн не мень­ше, чем их загадочный клан. Нинн не могла представить их возможными союзниками, но не могла и включить в число своих врагов.

А вот Хелликс, казалось, родился лишь для того, чтобы сделать своим врагом каждого встречного. Он смотрел так, словно проиграл больше поединков, чем кто-то когда-либо сможет.

— Потеря девственности на арене. — В тусклом свете его клеймо казалось еще отвратительнее. Рубцовая ткань слива­лась с тенями. — Разделишь со мной славу.

Он ей не нравился. Что было вполне понятно. Но желание бежать, просто бежать, почти затмило все разумные мысли. Боль копьем вонзилась в голову. Проникая все глубже. Все ниже. Она почти ощутила спиной удары хлыста, услышала умоляющие крики сорванным голосом.

Это просто нервы. Напряжение. Она сглотнула странную желчь на корне языка. Но Хелликс не сможет ее запугать.

— Как пожелаешь, — сказала она, пожимая плечами. — Будет забавно прибить сначала тебя.

Его доспех был отлично отполирован, но прост. Возмож­но, как напоминание о том, что лучшего статуса ему не до­стичь. Почтение, которое вызывал Лето, для Хелликса было за гранью возможного.

— Готов поспорить, тебя уже давненько не трахали.

Ответ мгновенно возник в ее голове.

Да Лето убьет тебя раньше.

Это было смешно. Лето был нацелен лишь на то, чтобы оправдать ожидания Старика. Его неприязнь к Хелликсу не имела к ней ни малейшего отношения. И все же ей понра­вилась сама мысль. Она согревала, примерно так же, как прикосновение его руки в автобусе. Как что-то, за что мож­но держаться во тьме, пусть даже принимая желаемое за действительное.

— Попробуй, и мы посмотрим, кто доживет до рассве­та, — тихо сказала она. — Возможно, это буду не я, но ты по­теряешь пару конечностей. А то и свой жалкий хвостик. И что тогда тебе останется, кроме дурацких угроз?

— Я принесу кнут. В прошлый раз он так нам понравился.

Нинн нахмурилась, сбитая с толку, но ответ уже вертелся на кончике языка.

— Прибереги его для ринга, дерьмо клейменное.

Он подошел почти вплотную и наклонился к ее уху.

— Я сломаю одну кость. Ты завопишь. И раньше, чем ты Замолкнешь, я поломаю их все.

— Из какого ты клана, Хелликс? Не помню, чей главный дар — несбыточные мечты.

Хелликс рассмеялся.

— Лето, так вот на что ты потратил время? Научил дев­чонку ругаться? Интересный подход. Надо будет взять у те­бя пару уроков.

— Обойдешься, клоун придурочный, — прорычал Лето.

Лето раздвинул плечом остальных бойцов и ровно на дюйм опустил взгляд. На точную разницу в росте между ним и Хелликсом.

— Заткнись.

Тишина не сказала ни слова, но уголки ее губ плавно при­поднялись в улыбке. Харк ухмыльнулся и положил подборо­док ей на плечо, словно готовясь к шоу. Прошептал что-то на ухо своей напарнице. Ее слабая улыбка стала заметней. Эта пара была загадочней Сфинкса в долине Нила, которую Сат давно объявили своей территорией.

Еще одна женщина, по имени Вэйл из клана Пендрей, со­вершенно равнодушно следила за происходящим — от это­го равнодушия не оставалось и следа при пробуждении ее безумной боевой ярости. Фам прислонился к стене и откры­то смеялся. После стольких недель расшифровки тщательно сдерживаемых выражений Лето, этот смех казался оглуши­тельным, как вопль на свадебной церемонии.

Чем быстрее она выйдет на бой, тем лучше.

Когда дверь за их спиной щелкнула, открылась та, что на­ходилась впереди. Длинный шлюз. Лето без спешки отвер­нулся от Хелликса. И зашагал, указывая путь остальным. Вспышка первобытного удовольствия прошила тело Нинн. Пустота в груди зазвенела. Ее пальцы все еще щекотало вос­поминание о прикосновении к его коротким волосам и мяг­кой теплой коже висков. Губы покалывало от желания вновь ощутить его вкус.

Игнорируя всех, кроме своего наставника, — Тишину, Хар- ка, Хелликса, — она проследовала за Лето ко второй двери. Там охранники сняли с нее кандалы. Она покрутила запя­стьями по часовой стрелке. Против. Хрустнула пальцами, размяла шею. Адреналин смешивался с запахом кожи Лето и разогретой кожи его доспеха. Они стояли почти вплотную.

— Сюда, — сказал он. — Старик хочет встретиться с то­бой до начала матчей.

Охранники практически окружали их, но Лето шагал по ла­биринту наклонных коридоров, залов и лестниц так уверен­но, как будто родился здесь. Каждый ее взгляд на его профиль открывал ту же картину, полную замкнутость. Сдержанный, спокойный, и скрытая сила бурлит под поверхностью. Воз­можно, дело было в быстрых движениях его глаз или в том, как время от времени сжимались его челюсти, но сейчас Лето казался почти обеспокоенным.

Она предвкушала тот миг, когда они окажутся в Клетке плечом к плечу и она увидит, как дезактивируется ошейник. Как вернутся к нему его силы. Сексуальная разрядка, и та не казалась столь соблазнительной. Она хотела смотреть на это снова и снова — неожиданная награда за очередной пережи­тый матч.

— Лето, — раздался голос.

Обернутые полосами ткани предплечья Нинн отозвались мурашками. Волоски на шее стали дыбом. Перед их толпой крупных мужчин и смертельно опасных женщин, опытных воинов, возникла согбенная фигура старика Астера, закутан­ная в плащ. Всем своим весом он налегал на трость, хотя веcа в нем было не много. Скелеты и те казались более пухлы­ми и здоровыми. Его улыбка казалась трупным оскалом.

— И Нинн, — продолжил он. — Добро пожаловать. Я предвкушаю ваше сегодняшнее выступление.

— Надеюсь заслужить вашу милость, сэр.

Он окинул Лето странным взглядом.

— Интересно.

Он казался... разочарованным. И подчеркнул странность Момента, немедленно развернувшись, чтобы поприветство­вать других бойцов. Неужели ему настолько все равно?

Она приноровилась к широкому шагу Лето.

— Сколько раз, ты говорил, Старик выбирал меня? Гово­рил, что у него на меня большие планы.

Их провели в оружейную, полную всех возможных соче­таний металла, стали и дерева.

— Достаточно, чтобы ты в это поверила, — сказал он, вы­бирая любимое оружие. Булаву.

— И это все, чем он нас встретил? Хмыкнул и отвесил ни­чего не значащий комментарий? Мог бы хотя бы поздравить.

— Он не хмыкал. — Со стены, где висели мечи и кинжа­лы, он снял выбранные три и развернулся к ней лицом. — Да и с чем поздравлять воина, который еще не победил? Неза­служенная награда ничего не стоит.

— Ты поэтому никогда меня не хвалишь?

Глаза Лето мерцали, темные и сияющие, как отделка его доспеха. Затем сузились. Темные брови сдвинулись. Лишь тот, кто внимательно искал эти признаки, мог бы заме­тить их.

— Если мы победим, мы будем поздравлять друг друга. Ты помнишь, что я говорил о том, как награждают воинов Клет­ки, — сказал он. — Не так ли?

— Секс.

— Да.

— Выбор победителя.

— Да, — снова сказал он, и сила его ощущалась почти что прикосновением.

Нинн шагнула почти вплотную к его мужественной кра­соте, закованной в доспехи. Обняла ладонями его голову, по­гладила пальцами виски, где его экзотическая татуировка в виде змеи горела под ее кожей.

— А что случится, если победим мы оба? Ты выберешь ме­ня, Лето?

— Нет. Ты выберешь меня. — Он отстранился от ее рук и повернулся к стене с оружием. — А теперь мы выберем те­бе кинжал.

Он не стал гадать. Не пододвинул к ней ни один из кинжа­лов, а просто предложил их все, как равные. Другие воины семьи Астеров приходили и уходили, забрав необходимое. Их издевки и хвастливые замечания казались жужжанием назойливых насекомых. Лето спокойно игнорировал их су­ществование до тех пор, пока не требовалось вновь с ними встретиться — в качестве противников или как с товарища­ми по победе.

Он ждал только Нинн.

— Выбирай.

— Ты сказал «мы выберем». Это предполагает, что ты дашь мне подсказку.

— Каждый из этих трех идеально подходит для твоего телосложения и размера ладони. Они легкие, прочные, ты можешь полагаться на них даже при использовании свое­го дара.

Три кинжала блестели в рассеянном свете оружейной. Один был украшен золотым листом. Второй медный, с лег­кой зеленой патиной по краям. Третий из простой стали.

— Значит, это какой-то тест? Выбери обычный. Или вы­бери мерзкий. Дракон меня подери, если я, как девчонка, ре­шу выбрать красивенький.

— Это тест, но не такой. Насколько хорошо ты знаешь свои способности?

Легким становилось все труднее дышать, напряжение на­растало с того самого момента, как они обсудили перспекти­вы своей победы. Но вначале им нужно победить. Несмотря на его очевидную уверенность — веру в себя, на самом де­ле, — он не мог отрицать, что Нинн остается диким зверем.

Когда дело касалось длинных кинжалов, он знал, какой принесет ей победу. Он хотел, чтобы и она это поняла. Дока­зала, что он справился с задачей. Доказала, что у них больше одного шанса на победу.

Я собираюсь быть потрясающей.

Он хотел этого не меньше, чем хотел победить сам. Чтобы потом, после аплодисментов... они смогли насладиться си­лами друг друга. Дракон побери, как он хотел эту женщину.

— Дай мне их подержать, — сказала она.

Лето кивнул. Да, это был первый шаг к верному выбору.

Она пробовала в руке один кинжал за другим. В оружей­ную вошли Харк и Тишина. По привычке выбрали — он се­ребряный нигнор, а она узкий щит с острыми как бритва краями. Оба остановились, понаблюдали немного за Нинн и вышли. Харк был заметно тише обычного. Перед боем да­же их признанному болтуну хватало ума заткнуться.

— Этот, — сказала Нинн.

Что-то похожее на разочарование осело в легких, словно воздух в последнем выдохе отяжелел. Она выбрала простое стальное лезвие. Неплохо. Хорошее оружие. Но не настоль­ко элегантное, как ее движения. Клинок был слишком жест­ким, слишком простым.

— Неплохо, — вымученно ответил он.

Что случилось с той легкой уверенностью, которая не по­кидала его по пути сюда? Чем ближе они были к началу боя, тем крепче становились сомнения.

— Считаешь, что я сделала неправильный выбор?

— Ты сделала выбор. Кто знает, как он отразится на нашем матче. — Он протянул ей выбранный им щит, на этот раз не оставляя места для ошибки. — У нас мало времени.

Нинн прикусила нижнюю губу. Помотала головой.

— Ты невозможен. Я пытаюсь учиться, а ты играешь со мной в таинственного мастера загадок.

— Что там с твоим желанием стать потрясающей?

— Я бы не отказалась от твоей помощи!

— Заткнись, неофит.

— Приберегите этот тон для Хелликса, сэр. — Она закре­пила ножны на талии. — Ну, кого нашинкуем первым?

— Для тебя это до сих пор шутка? До сих пор? Дракон по­дери, женщина. Я не сделаю в Клетку и шага с подобным тво­им отношением.

— Иди обсуди это со Стариком.

Она подогнала щит по руке. И развернулась на пятке, опи­сывая идеальный полукруг.

Застыла, вскрикнула и выхватила клинок. Потому что в дверном проеме стоял доктор Астер, у ног которого присе­ла Пэт.

Лето прыгнул вперед и оттащил ее прочь.

— Убери оружие, маньячка, — зарычал он.

Нинн моргнула... и сделала, как было велено.

Сердце Лето забилось бешеным зверем, когтя его изнутри, когда она вернула оружие в ножны. Если ему были нужны доказательства того, что Улия изменила Нинн, возможно безвозвратно, он только что их получил.