Запятнанная кровью ложь

16 Лет

К сожалению, сегодня в кафетерии Лео сидит рядом со мной. Либо он не понимает намека на то, что между нами все кончено, либо ему все равно. Это довольно раздражает, но я ничего не могу с этим поделать. С годами он становился все холоднее и холоднее. Прошел год с тех пор, как я рассталась с ним, а ему все равно. Он говорит, что он мой будущий муж, поэтому может ждать, сколько ему нужно, чтобы заполучить меня. От моего внимания не ускользнуло, что он все еще флиртует с другими девушками, развлекает их, даже занимается с ними сексом. Я ничего не значу, теперь просто как часть его собственности. Кто-то, кому неизбежно придется провести остаток своей жизни, привязанной к нему, без выбора. Возможно, сейчас я сдерживаюсь, отталкиваю его при каждом удобном случае. Отказываюсь отдать ему ту единственную часть себя, которую могу отдать добровольно, но он терпелив. В конце концов, однажды он получит то, что хочет.

К большому огорчению Лео, Энни садится по другую сторону от меня и без умолку рассказывает о предстоящем концерте. Я по большей части не обращаю на нее внимания, потому что чувствую на себе пристальный взгляд Николая. Когда я поднимаю глаза, он следит за каждым моим движением. То, как я беру пиццу и откусываю от нее, пока жую. Когда вытираю рот салфеткой. Он все это время наблюдает за мной. Он также переводит взгляд с Лео на меня с напряженным выражением лица. Как будто он сердится. Не думаю, что я когда-либо видела его сердитым. Мы никогда не ссоримся. Он мой лучший друг, хотя иногда мне нравится представлять, что он нечто большее. Прошло шесть месяцев, а я все еще не могу забыть, как он обнимал меня в моей постели. То, как мы почти поцеловались. Он ухмыляется, как будто знает каждую мысль, мелькающую у меня в голове, и, вероятно, так оно и есть.

Я отвожу взгляд.

Даже если мне придется заставить себя больше не смотреть на него, я знаю, что это к лучшему. Последнее, что мне нужно, это чтобы Леонардо заметил, как мы строим друг другу глазки. Он бы взбесился, возможно, поднялся и подрался с ним. Все очень быстро обернулось бы кровью. Я знаю, что работа Лео у его отца стала более кровавой, и он научился драться и пользоваться оружием. Я не хочу думать об этом слишком часто. Мне становится страшно. Все, что я знаю, это то, что теперь, когда нам по шестнадцать, его отец дает ему работу, которую он выполняет. С машинами, деньгами, и я бы не упустила случая предоставлять мужчине из Коломбо еще и женщин. Что отвратительно.

Это должно беспокоить больше, чем есть на самом деле, но меня волнует только то, что делает или не делает Ник. Я не знаю, когда он стал центром моей вселенной, но это произошло, и теперь я думаю только о нем. Видеть его и проводить с ним время — это все, чего я хочу. Даже больше, чем танцевать. Это удивительно.

Я снова поднимаю взгляд, надеясь, что он отвернется, чтобы я могла полюбоваться его красотой, но его глаза по-прежнему устремлены прямо на меня. Мои щеки пылают от того, как он собственнически смотрит на меня, и кажется, что он хочет убить Лео за его близость.

Леонардо приближается ко мне, его губы касаются моего уха, и челюсть Ника сжимается. Я боюсь, что его зубы щелкнут от этой силы.

— Ты, блядь, делаешь то, о чем я думаю? — Я напрягаюсь от его вопроса, и дыхание застревает в моих легких. — Если я еще раз увижу, что ты так пялишься на русского, я сверну тебе гребаную шею. Ты это понимаешь?

Из моих легких выходит весь воздух.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь? — Выдавливаю я, удивляясь, что мой голос даже не дрожит, когда я лгу.

— Тебе лучше этого не делать. — Говорит он сквозь стиснутые зубы, его губы касаются раковины моего уха, вызывая чувство бунта во всем моем теле. — Я убью его, черт возьми, а потом и тебя тоже.

— Я не дура, Лео. — Я смотрю на него, отстраняясь. Его глаза расширены, челюсть сжата точно так же, как у Ника, но я не осмеливаюсь снова взглянуть на него. — А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно в туалет перед уроком.

— Как скажешь.

Я встаю со стула и направляюсь в ванную, заканчиваю с делами и мою руки. Туалет находится прямо в кафетерии, поэтому я украдкой бросаю взгляд на столик, за которым должен сидеть Ник, но сейчас он пуст. Разочарование и сожаление наполняют меня, и мне вдруг становится жаль, что я не могу сидеть с ним каждый день вместо Лео.

Взглянув на часы, я замечаю, что вот-вот прозвенит первый звонок, поэтому направляюсь к своему шкафчику. Коридоры пусты, у бордовых шкафчиков никого. Даже немного жутко. Мою кожу покалывает, волоски на затылке встают дыбом, а затем я чувствую твердое тело у себя за спиной, его пах прижат ко мне. Я напрягаюсь, но потом вдыхаю запах ванили и сандалового дерева и расслабляюсь.

— Привет, — говорю я ему с придыханием, замечая, как он сильнее прижимается ко мне. — Ты ревнуешь?

— Всегда, принцесса, — выдавливает он. — Но я просто должен был поздороваться.

— Так скажи это, — отвечаю я, оставаясь очень неподвижной.

Дыхание Ника доносится до моего уха, его губы касаются его.

— Привет, детка.

Мое дыхание вырывается со свистом, когда я чувствую, как он напрягается рядом со мной, и немедленно отстраняется. Но я оборачиваюсь и хватаю его за запястье, прежде чем он успевает уйти. Он остается, удивляясь мне, и смотрит прямо в глаза. Я протягиваю свободную руку, чтобы коснуться его лица, мои пальцы касаются его щеки, и он закрывает глаза. Левой рукой он подносит мою руку к своему лицу, затем подносит мою ладонь к своим губам и оставляет на ней нежный поцелуй.

Я стону.

— Я скучаю по тебе.

Он улыбается в мою руку.

— Увидимся вечером.

Ник наклоняется и касается губами моей щеки.

— Увидимся вечером, — выдыхаю я.

Звонок разрушает наши чары, и мы быстро расходимся, пока нас не обнаружили.

Худшая часть?

Так будет всегда.

И это разбивает мне сердце.