Запятнанная кровью ложь

Леонардо пристально смотрит на меня, когда видит, как я сажусь в черный «Макларен» Николая, его челюсть сжимается, когда я едва удостаиваю его взглядом. Он вывел меня из себя тем, как ворвался в квартиру и грубо со мной обошелся. Я имею в виду, наверное, это немного драматично, но в какой-то момент он действительно закрыл мне рот, что только разозлило еще больше.

Николай, с другой стороны, ведет себя так, как будто ничего не произошло. Это еще более сбивает с толку, чем то, почему Лео ведет себя так, как будто ничего не произошло. Это было бы типичным поведением для него, но не для Ника. Я больше не знаю, что происходит с моей жизнью и почему это такое дерьмовое шоу, но я хочу, чтобы все прекратилось.

Когда Ник попросил меня выйти за него замуж, все изменилось. Его настроение, наше взаимодействие, даже то, как он смотрит на меня. Я не дала ему ответа. Что подводит нас к настоящему моменту, когда мы оба садимся в его машину для гонки с каким-то парнем, которого я никогда не встречала. Лео здесь для своей собственной гонки, просто не против Николая. Но это не имеет значения, учитывая, что его медово-карие глаза угрожают сжечь меня заживо, и я чертовски напугана прямо сейчас. Боюсь, мне все равно придется выйти за него замуж, и на данный момент он позволит своему братству трахать меня. Он не заботится обо мне настолько, чтобы потерять то, что хочет.

«Макларен» Ника — самая шикарная машина, пассажиром которой я когда-либо имела честь быть. Ник садится в машину и подъезжает к парню рядом с нами за рулем Lamborghini Murcielago, перестраиваясь в левый ряд, когда мы медленно приближаемся к нему.

Он смотрит на парня в другой машине и ухмыляется. Однако я не поворачиваю головы, мои глаза устремлены только на него. Его собственные глаза горят неприкрытой похотью, и я чувствую, как мои бедра сжимаются, а клитор пульсирует в такт биению моего сердца, когда он медленно облизывает губы, как будто хочет вместо этого потрогать меня языком.

Я бы не возражала.

— Продолжай так смотреть на меня, принцесса, — говорит он, пристально глядя на меня, его глаза скользят по моему телу. — И я съеду на обочину и трахну тебя прямо здесь.

Я поднимаю бровь.

— Ты бы не стал.

Ник хихикает.

— Хочешь поспорить? — Его серебристые глаза расширяются, когда я ухмыляюсь. — Я покажу Леонардо, чего ему будет не хватать до конца своей жизни.

— А почему ты думаешь, что ему будет чего-то не хватать?

— Потому что ты моя, — пожимает плечами Николай, заводя двигатель. — И никто не женится на тебе, кроме меня.

Я смеюсь.

— Ты чертовски самоуверенный.

— Уверенный.

Угу. Я не отвечаю, и он больше не смотрит на меня. В тот момент, когда флаг поднят, он взлетает.

Находиться в машине с Николаем, когда он едет так быстро, одновременно страшно и волнующе. Не знаю, какое чувство мне нравится больше. У меня даже нет времени посмотреть на другую машину, и выигрывает ли она, потому что мы проносимся мимо всего этого так быстро, что все становится размытым. Это похоже на свободу.

Мы на той же дороге, что и тогда, когда Лео гонял с ним, и крутые повороты не становятся менее пугающими с Ником. Он проезжает их так быстро, что кажется, машина вот-вот перевернется, и мои ногти впиваются в ладони быстрее, чем он едет. Я задерживаю дыхание, мои легкие горят, когда он делает один вираж чрезмерно быстрее остальных.

— Ты собираешься убить нас! — Я кричу на выдохе, вспоминая, что говорила ему то же самое в прошлый раз.

— У тебя есть ответ для меня? — он кричит в ответ, его глаза сосредоточены на дороге.

— Нет! — У меня нет ответа на его предложение. Честно говоря, я не знаю, что думать и насколько он серьезен.

— Тогда я согласен убить нас обоих прямо сейчас, — бормочет Ник.

— Не будь дураком, Ник. — Его ноздри раздуваются от этого прозвища. — Я действительно не знаю, что об этом думать.

— Что? — Ник разгоняется еще больше, и я кричу. Я бросаю взгляд на другую машину, но там нет ни одной. Где он вообще? — Мое предложение?

— Да. Это не совсем предложение мечты девушки.

— Хочешь ужин, свечи и огромный камень на палец? — Он ухмыляется. Не совсем. Честно говоря, это не в моем стиле. Сдержанный и искренний — мой стиль. Его стиль был идеальным, хотя дело не в этом. — Я могу сделать это для тебя. Я сделаю все, что ты захочешь.

— Это чтобы отомстить Лео? — Я спрашиваю его со страхом внутри. Я имею в виду, конечно, так и есть. Он всегда будет хотеть отомстить Лео, но это не значит, что все его решения зависят от него. Даже зная это, я все еще испытываю опасения.

К счастью, мы выезжаем на прямую дорогу, больше не видя изгибов, и я расслабляюсь на своем сиденье.

— Я всегда буду хотеть отомстить Лео, принцесса. Хотя это… дело в нас. Я хочу тебя, ты хочешь меня. Это обещание, которое мы дали друг другу, помнишь? Я никогда не забуду об этом. К тому же тебе выгодно выйти за меня замуж.

— Каким образом?

— Для тебя это означает, что тебе не придется выходить за него замуж. Для меня это значит иметь тебя.

Почему у меня возникают сильные сомнения по этому поводу?

— Я не знаю, Ник, ладно?! Может быть, все происходит слишком быстро!

— Я не могу дышать без тебя, Камилла. — Мое сердце подпрыгивает в груди от его признания. — Ты воздух в моих легких… кровь в моих венах. Не забирай у меня это, пожалуйста. Не забирай у меня себя.

Самая большая проблема в том, что я действительно люблю его и хочу всего этого с ним. Я хочу его. Он из тех мужчин, с которыми я могла бы провести остаток своей жизни. Больше всего на свете я хочу исследовать его глубины.

— А что будет потом? Что потом? Где мы будем жить? Что мы будем делать? Какие у нас будут деньги? Мой отец, вероятно, заберет мой трастовый фонд.

— Хорошо, что тебе не нужно поддерживать себя. — Мы миновали финишную черту, но он не отпускает педаль. — Я позабочусь о тебе, Камилла.

— И ты хочешь меня? — Спрашиваю я тихим голосом.

— Я, блядь, с ума схожу из-за тебя! — орет он, наконец, немного замедляясь, но недостаточно, чтобы помочь мне успокоиться. — Так что же это будет?

Мне больше не нужно думать об этом.

— Да, я выйду за тебя замуж.

Тысячу раз да.

Лео сидит напротив меня на диване в моей уютной гостиной, но на этот раз это не вызывает у меня никаких теплых чувств. Больше нет. Он совершенно не подозревает, что мой папа ждет нас в кабинете. Я ждала этого момента, уже поговорила со своим отцом и, надеюсь, что это означает, что я получу свою свободу обратно. Это была единственная недостижимая вещь в моей жизни.

— Прости, — хрипло говорит Лео. — Мне не следовало вламываться в его дом и ставить в такое положение. Мне также не следовало так с тобой разговаривать.

— Ты сожалеешь не по правильным причинам, — говорю я ему, и он хмурится, явно сбитый с толку. — Ты должен сожалеть о том, что из-за тебя убили моего брата, но я не вижу, чтобы ты извинялся за это. Вместо этого ты обвиняешь других в своих ошибках.

— Я не…

— Избавь меня от этого дерьма, Лео. — Он отшатывается, как будто я дала ему пощечину. — Ты использовал его как живой щит.

— Я совершил ошибку, — огрызается он. — Я просто… отреагировал.

— Ты и я… — я сглатываю. — Я не могу выйти за тебя замуж. Не после того, что узнала.

От усмешки на его лице пробирает до костей.

— Это мы еще посмотрим, Камилла. Перестань уже быть такой слабой сукой и смирись с этим. — На моем лице, должно быть, отразился шок, потому что он улыбается. — Ты единственная, кто живет прошлым. Ничего не меняется, и ты по-прежнему выходишь за меня замуж.

— Я… — Я ошеломленно замолкаю, на мгновение мне становится больно, но заставляю себя заговорить. — Я не могу простить этого, Лео.

— Мне плевать, если ты меня не простишь, Кэм. — Он хватает меня за руку, и я вздрагиваю. — Мы поженимся, хочешь ты этого или нет. Ты знаешь правила. Я знаю, что причинил тебе боль, но нужно двигаться дальше и научиться жить с этим. Тебя ждет гораздо худшее, чем это, когда ты станешь моей женой.

— Папа ждет нас в кабинете, — говорю я ему.

Лицо Лео искажается ужасом, и он громко сглатывает.

— Да? — он испуганно шепчет, и это справедливо. Мудак.

— И он хочет поговорить с тобой. Наедине.

Папа откашливается в коридоре и кивком головы приглашает следовать за ним. Я неохотно встаю, и это занимает у Лео еще больше времени, но в конце концов он выходит из гостиной. Мы шаркаем ногами всю дорогу до кабинета, и мое сердце замирает, когда отец не произносит ни слова. Просто жестом предлагает нам присесть.

Я не знаю, что творится у него в голове, и это самое страшное в Маттео Де Луке. Тишина страшнее криков.

— Я разочарован. — У меня сводит живот, и я чувствую, что меня тошнит, хотя это направлено не на меня. Он разговаривает с Лео, чье лицо белое, как полотно. — Ты сказал, что Николай Павлов лгал перед Элитой, но вот ты здесь, лжец.

— Пожалуйста, поймите…

— Нет. — Мой отец качает головой. — Ты должен понять. Ты солгал о смерти моего сына, и это не останется безнаказанным.

— Извините, мистер Де Лука. — По крайней мере, у него хватает порядочности не называть его сейчас по имени. Мой отец и он обращались по имени с тех пор, как Лео научился говорить. — Это был несчастный случай.

— Ты слабак. — Я вздрагиваю. — А теперь мы должны сесть за Стол и выбрать подходящее наказание.

— Папа, я больше не хочу выходить за него замуж, — вмешиваюсь я.

Леонардо смотрит на меня так, словно вот-вот упадет в обморок, его лицо снова бледнеет, а рот приоткрывается.

— Это не твой выбор, Камилла, — отмахивается он. — Ты выйдешь за него замуж.

Черт.

Хорошо.

Вот и уходит моя свобода.

Я еще раз смотрю на свои руки — жест покорности, которому я научилась за эти годы, когда речь заходит о моем отце. Женщины в его глазах ничего не стоят, и хотя в некоторых случаях он может быть любящим, он также может быть и противоположностью этому. Я в основном была на этой стороне спектра, и его холодное и безжалостное поведение пугает. Моя мать была единственным утешением в жизни, когда он так себя вел, тем более что я была единственной, кто пострадал от его гнева. Только потому, что я была девочкой.

— Ты можешь идти, — говорит мой отец, пристально глядя на меня.

Я думаю об этом, когда, спотыкаясь на выходе бегу в свою комнату. Одеваясь, я делаю выбор. Я не могу выйти замуж за Леонардо, зная, что он виноват в смерти моего брата. Возможно, Ник и выстрелил, но пуля никогда не предназначалась Андреа.

Это все, что сейчас имеет значение.

Я надеваю мешковатые джинсы, укороченный топ, больше похожий на бюстгальтер, и потрепанные серые кроссовки с дырками. Я сейчас не забочусь о своей внешности, на самом деле, можно даже сказать, что это стильно.

Выйдя из дома, я открываю машину и сажусь в нее, а затем уезжаю из своего проклятого дома. Мой отец собирается найти способ наказать Лео, но при этом он не положит конец брачному соглашению? Это чушь собачья. Я знаю, что он мог бы, если бы захотел.

Я ускоряюсь по пути к квартире Ника, зная, что он будет там, поскольку я сказала ему подождать меня, прежде чем возвращаться в дом Дьяволо. Паркуясь на небольшой стоянке, я выхожу из машины и запираю ее, затем открываю входную дверь квартиры, как будто она моя. Думаю, довольно скоро так и будет.

— Ник! — Я зову, когда не вижу его, тишина приветствует меня. — Я здесь! — Я оглядываюсь и вижу его ботинки у дивана, что говорит мне о том, что он здесь. Судя по тому, что я видела, он не неряха, так что, вероятно, снял их всего несколько минут назад.

Я запираю входную дверь на случай, если Лео разозлится еще больше из-за разговора с моим отцом и решит прийти и выместить злость на мне. Меня действительно беспокоит, что он знает, где находится квартира Ника. Это наше маленькое безопасное место, и мне не нравится, что его оскверняют. Я не могу отпустить это или попросить его переехать, так как пляж кажется очень личным. Нашим.

Прогуливаясь по маленькой квартире, я восхищаюсь пространством. В последний день моего пребывания здесь у меня не было времени оценить это в полной мере. Несмотря на то, что она очень маленькая, она выглядит роскошно с полами из темного дерева и кожаными секциями из двух частей. Мне нравится нотка мужественности в декоре. Интересно, нанял ли он кого-нибудь для этого или придумал сам.

Столовая открытой планировки расположена прямо напротив гостиной, а самый миниатюрный, стеклянный круглый столик на двоих, украшает пространство. Ножки из черного металла, как и стулья в стиле бистро. На столе вообще ничего нет, но мне нравится, насколько аккуратно он выглядит.

Белые шкафы со стеклянными фасадами — главная достопримечательность кухни. Мраморные столешницы и приборы из нержавеющей стали показывают, сколько он, вероятно, потратил на это, но это все равно выглядит упрощенно.

Еще одна деталь — на всех стенах огромные вертикальные фотографии. Фотографии пляжа прямо за пределами этой квартиры, случайные изображения других пейзажей и одна фотография… меня. На одном из моих прослушиваний.

— Нравится то, что ты видишь? — Спрашивает Ник мягким тоном. В тот момент, когда я смотрю на него, его глаза горят. От этого у меня по спине пробегают мурашки.

— Я не знала, что у тебя на стене висит моя фотография…

— И откуда ты могла это знать, принцесса? — Он ухмыляется. — В прошлый раз, когда ты была здесь, то ни на что не обращала внимания.

В его словах есть смысл.

— И как долго она там находится?

— С того самого дня, как я сделал фото.

— Почему? — Я спрашиваю его с улыбкой.

— Потому что, ты шедевр.

Я ошеломленно молчу, а он просто широко улыбается. Мой взгляд медленно скользит по его телу, только сейчас замечая, что на нем одно полотенце. Черт, он такой чертовски… горячий. Узкие плечи, скульптурная грудь, шесть кубиков, переходящих прямо в четко очерченный пояс Адониса.

Господи, помилуй.

Я встряхиваю головой, избавляясь от навязчивых мыслей, вызванных похотью, и он хихикает.

— Вообще-то я здесь, чтобы… — Я прочищаю горло, мой хриплый голос полностью выдает меня. Он приподнимает бровь. — Поговорить.

— Это очень плохо, принцесса. — Он подходит ближе, затем заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо. — Я кое-что задумал для нас.

— Так что выбрось это из головы. — Закатывая глаза, я подхожу к обеденному столу и сажусь. — Нам нужно поговорить.

— Я весь внимание.

Николай сидит рядом со мной за маленьким обеденным столом, его полотенце слегка распахнуто посередине, открывая мне вид на очерченные ноги, толстые бедра и… о Боже.

Мои глаза встречаются с его, и он понимающе ухмыляется. Мне серьезно нужно сосредоточиться. Возьми себя в руки, Камилла.

— Я… — я облизываю губы. — Я сказала «да», когда прошлой ночью ты сделал мне предложение, — медленно произношу я. — Но мы никогда не говорили о том, что будет потом. Так что, думаю, я здесь для того, чтобы выяснить, в каком положении мы находимся.

— Что ты имеешь в виду? — Он хмурит брови. — Очевидно, ты будешь моей женой. Ты переезжаешь ко мне, и мы рассказываем твоей и моей семье о том, что мы сделали. Нам придется убедить их заключить соглашение, при котором мы сможем поддерживать мир.

Я сглатываю. Николай недооценивает моего отца. Он никогда не согласится с этим. Он может просто заставить меня аннулировать брак.

— Он — мой отец и этого не потерпит. Ты ведь знаешь это, верно?

— У него не будет выбора.

— Почему это?

Улыбка появляется в глазах Николая, когда он хватает мою руку и подносит к своим губам, нежно целуя меня.

— Потому что мы поженимся в Атлантическом университете, — говорит он, и я пытаюсь осмыслить его слова, но зачем нам это делать? — Технически, на своих основаниях. У меня дома.

— Почему мы должны пожениться в доме Дьяволо? — спросила я. — Почему?

— Потому что это нейтральная территория, Камилла. — Мои глаза расширяются от понимания. — И пока мы женимся там, никто, даже Бог, не сможет отомстить или аннулировать этот брак. Ты будешь моей, и будь я проклят, если кто-то попытается помешать этому.

Я киваю:

— Хорошо, допустим, мы поженимся, и я перееду к тебе. Что потом? Мы будем жить долго и счастливо?

— Мы заканчиваем учебу и едем в Чикаго, Камилла.

— А потом что, ты будешь в Братве?

— Я уже в Братве. — Он тянет меня за руку и тащит через пространство между нами, поворачивая мое тело, пока я не оказываюсь верхом на нем в кресле. — Я буду Паханом.

Босс.

Я снова киваю, и, кажется, это единственное, чего могу добиться прямо сейчас.

— А как насчет… Лео?

— А что насчет него? — Спрашивает Ник сквозь стиснутые зубы.

— А что, если он причинит тебе боль? — Он смеется над этим. — Прекрасно, а что, если он причинит боль мне?

— Я убью его, solnyshko.

У меня внутри все тает, когда он меня так называет. Теперь, когда я знаю, что это значит, это совершенно другое чувство, чем раньше.

— Хорошо. А как же наши друзья?

— Мы расскажем им после, Камилла. — Он улыбается и обхватывает мое лицо обеими руками, удерживая меня неподвижной. Я смотрю в его великолепные серебристые глаза. — Все, чего я хочу, это чтобы мы поженились и уехали отсюда на несколько дней. Нам нужно время, чтобы спланировать наш следующий шаг. Звучит заманчиво?

— Да, — шепчу я.

— Отлично, потому что у нас свадьба через два дня. Найди платье и все остальное, что тебе нужно. Я заплачу.

Я ошеломленно замолкаю, когда он хватает меня сзади за шею и притягивает к себе. Мои губы встречаются с его губами в мягком поцелуе, нежном, ласковом. Это странно и противоречит всему, чем он является, но он делает это для меня.

Я выхожу замуж.