Змеиная осень

Глава 13. Воскресенье, 24 сентября. Утро

Не знаю, сколько времени я простоял как соляной столп — десять секунд или десять минут, раздумывая о том, что у меня аж целых три ствола, но вряд ли я смогу вытащить и нацелить хоть один из них… Сердце бешено колотилось.

Неудивительно, что звери рванули из леса.

До меня не сразу дошло, что девушки продолжают болтать. А вот рассмеялись — сначала Маша, а потом и Иксения. Спокойный, нормальный разговор, ничуть не напрягающий ни одну из них.

Маша же НЕ ЗНАЕТ!

Стоп. Погоди, Волков. А ты не думал, что увиденное тобой не играет никакой роли? Помнишь, что сказал колдун об аурах? Живые существа, но необычные. Они живут в лесу. Тихо живут, никого не трогают — правда, соврали, что они тут давно, пришли скорее всего как раз на днях. Как отремонтировали дом? А мы не знаем, что умеют наши… друиды. Это мы припёрлись к ним, на их территорию. Причём уже второй раз.

Не тебе устраивать здесь свои порядки, Волк.

Ну ё-моё, это ж всего несколько километров от города! — взвыл рассудок.

Ну да. А Болото ещё ближе, но Вокзальный годами — да какими годами, десятилетиями! — живёт рядом с ним. А Отстойники, отделяющие Гидрострой от леса, говорят, ещё хуже.

Пересилив себя, я сделал несколько шагов вперёд. Иксения прервалась на полуслове, задумчиво посмотрела на меня… Улыбнулась. Светло, открыто:

— Сергей, вы приехали не просто так. Вы что-то хотите узнать.

Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Смогу ответить, или голос сорвётся?

Я кашлянул, хмыкнул… Вроде ничего.

— Иксения… Наверное, мне стоило поговорить с вашим… отцом. Но скажу вам.

Маша, которую я по сути прервал, смотрела заинтересованно — похоже, подтверждение своей «друидской» теории она в разговоре получила, ну теперь можно и к делу перейти.

— Под стены города второй день приходит огромное количество зверей. Город справится, но не сразу. Людей мало. Могут пострадать мирные люди, которые никогда не держали оружия. Зверей что-то напугало, они сорвались с мест. Вы живёте в лесу — может, вы знаете?

Девушка посмотрела на меня долгим взглядом. Прямым, немигающим, и мне стало жутковато.

— Ты и сам знаешь это, — мягко сказала она. — Ты же видел и всё понял.

Ознобом продёрнуло, как иглой с ледяной ниткой.

— Видел, — подтвердил я одними губами. — Уже видел. Но не могу ничего сделать. Проблема не в тех, кто выгнал зверей из леса. Проблема в зверях.

А сам-то, Волк, как считаешь?

Мы озверели — вот что я считаю. Мы привыкли искать корень проблем в ком-то или в чём-то. Но проблема, если разобраться, одна — нашествие зверей. И не надо искать крайних.

Иксения смотрела на меня так внимательно, что я подумал — а не умеет ли она читать мысли? А не исключено, между прочим.

Лицо девушки вдруг стало очень серьёзным:

— Я передам это отцу, Сергей. Может быть, он решит, как можно вам помочь.

Я вдруг почувствовал себя неимоверно глупо — если смотреть на это со стороны: стою, обвешанный оружием, перед босоногой девчонкой в курточке и юбке… и прошу у неё помощи. А у неё в руках — только грабли.

Если смотреть со стороны.

— Спасибо… Иксения.

А, была не была!

— Завтра, возможно, к вам заедет делегация. С оружием. Много оружия. С ними будут колдуны. Скорее всего, гораздо опытнее того, который приезжал с нами.

Девушка молча слушала.

— Они очень, очень обеспокоены зверями. ТОЛЬКО зверями, — выделил я голосом слово «только». — Это и правда большая проблема для нас. Будет очень хорошо, если никто не пострадает.

Краем глаза я увидел, как Маша открывает рот, и обернулся к ней:

— Поехали, Маруся. Не будем мешать. Наверное, Иксения захочет обсудить это с семьёй.

— Была рада познакомиться с тобой, Маша, — вдруг неожданно тепло сказала девушка. — Ты не похожа на других. Ты чистая и непосредственная. И в тебе есть Сила, — она подмигнула: — Следи за ним. Он обязательно во что-то впутается.

Ёлки, это она обо мне, что ли?

— Он светлый. Отец про его с другом ещё в тот раз это сказал.

Ах, так они ещё и обсуждали нас, получается? Или это сейчас сказано персонально для меня? Вот она, наша инерция мышления — мы во всём инстинктивно ищем подвох…

— Сергей! Подожди.

Иксения сняла с шеи амулет на цепочке — тот самый, что демонстрировала в прошлый раз. Собрав цепочку в кулачок, приблизилась к забору — плавно, словно не подошла, а подплыла:

— Возьми.

— Я? — давно я не чувствовал себя настолько глупо. И вот что делать? Брать? От НЕЁ? Или отказаться?

— Ты, Сергей. Возьми. Это оберег. Никто не сможет воздействовать на твой разум. Тебе он нужен чистым. И… оберег давно у меня, я сроднилась с ним. Я буду знать, что с тобой всё в порядке.

Чуть поколебавшись, я подставил ладонь, и амулет скользнул в неё. Иксения — что ж за имечко, «Ксюшей» буду называть, решил я, — накрыла его своей ладошкой, мягкой и тёплой. Тёплой, надо же.

— Спасибо… Иксения.

— Да называй уже Ксюшей, — в синих глазах девушки сверкали весёлые искорки.

Точно ведь мысли читает. Я не выдержал — борзеть так борзеть:

— Слушай, а если я тебя поцелую — ты станешь человеком?

Иксения засмеялась — словно колокольчик зазвенел:

— Чтобы быть «человеком» в душе, не обязательно быть человеком телесно. Ты ведь это знаешь… Волк, — и, внезапно посерьёзнев, добавила: — Нет. Не стану. Это всё сказки. Но в них иногда хочется верить…

Лес мы промчались стрелой. Маша несколько раз пыталась заговорить, но я отмахивался. Остановился, когда мы уже выехали на пригорок, с которого просматривалось за разросшимися деревьями Кикино. Заглушил двигатель.

Маша, не спрашивая, слезла с мотоцикла, встала передо мной:

— Ну рассказывай, с чего ты так сорвался быстро?

Спрашивает резко, но без вызова — видно, не столько расстроилась, сколько самой интересно.

Я побарабанил пальцами по рукоятям руля:

— Ты скажи для начала — сама решила что-нибудь с ней?

— Она точно непростая. И природа для неё очень важна. Она прямо светлеет, когда говорит об этом. Не знаю, друидка она или нет, но это, знаешь, — Маша замялась, видимо, подбирая слова, — она точно из тех, кто живёт в единении с природой. Ну староверы какие-то, или что-то вроде этого… Но между прочим, — она прищурилась, — ты точно знаешь больше меня. Вы разговаривали так, словно сто лет знакомы.

— Второй раз в жизни вижу её, зуб даю, — вздохнул я, пытаясь собрать мысли в кучу. — Там, оказывается, всё намного сложнее, Маш…

— С чего?

Ну вот как ей объяснить, что я ВИДЕЛ? Она ведь не знает моей — точнее, Виталиковой — теории использования смартфонов. Впрочем, это уже не теория — на практике она отработала блестяще, на все 200 процентов. Сам не ожидал. Если отработает так же на доппелях — будет вообще улёт… И, кажется, Маше это рассказывать рановато — особенно при её взбалмошном характере. Совсем не хочется, чтобы её постигла судьба Виталика.

— Она читает мысли, — сказал я почти правду. — И вообще может общаться телепатически. Я почти уверен, что зверей из леса выгнали именно они, хотя прямо она этого не сказала. Не знаю, друиды они или нет, но колдуны знатные. Причём не как наши колдуны — похоже, у них то самое знание природы, о котором ты говоришь…

— То есть, я угадала.

— Знать бы, Маша… В чём-то ты была права — это уж точно.

— Покажи, что она тебе дала? — а вот и оно, Машино любопытство. Впрочем, мне на её месте тоже было бы интересно. Да мне и сейчас интересно!

Я вынул амулет из кармана и подал девчонке. Привстал и сам, чтобы рассмотреть внимательнее.

Тонкая, но искусно сплетённая цепочка, выглядящая словно змеиная кожа — единое целое, не разделённое на звенья. Подвеска — зигзагообразная змейка, подвешенная за хвост, каплевидной головой вниз. Явно серебряный предмет, но, похоже, очень старый — серебро потемнело, став почти чёрным.

М-да. Змеиная нынче осень. Змеиная…

— Офигенная вещь, — констатировала Маша, возвращая мне амулет. — Старинная, точно. Наденешь? Я бы побоялась. Подарки колдунов — они такие… Тем более когда ведьма симпатичная, — она сначала подмигнула, а потом показала язык.

Ага, симпатичная. Знала бы ты, Маша… Хотя Иксения в любом случае обаятельна — это без вариантов.

— Подумаю, — неопределённо сказал я. Забрав у Маши цепочку, сунул обратно в карман. Почесал затылок. — Ну что, Мария, попробуешь сама на мотоцикле проехать? Чтобы Ленину можно было правду сказать?

— Конечно! Он ещё спрашивает!