Змеиная осень

Глава 2. Четверг, 21 сентября. День

Интереснее у них будет. Веселее — уж точно. Обхохочешься… В этом змеюшнике.

Мы с Машей медленно шли по Советской, не глядя друг на друга. Маша не выдержала первой:

— Что думаешь?

— Бесплатный сыр, — я ответил сразу, поскольку размышлял на ту же тему. — Хороший такой, ароматный и увесистый кусок бесплатного сыра. Сама знаешь где.

— Угу. Но перспектива хорошая. Не котельная…

Так. А Маша-то наживку заглотила. Во-первых, определили её не в котельную, как сказал Бурденко, а на ТЭЦ, поскольку училась она на теплоснабжение. И она отлично это знает. Всегда проще обучать человека, который знает азы. Сколько там у неё курсов окончено, два? Значит, специализация уже пошла. Это, кстати, инженерская должность светит, а не торф в топку кидать.

Хотя, мне кажется, дело не в этом. Видел я, как Маша поглядывает на моего тёзку Соколова. Отпустить вожжи — и будет сладкая парочка, причём гремучая. Похоже, и Бурденко это отлично понимает — потому и Соколов сидел с нами декорацией. Главное, чтобы присутствовал.

Но опять же — какие, нафиг, вожжи? Я девчонке никто. Ну, спас её тогда на Болоте — так и она меня уже несколько раз из серьёзных неприятностей вытащила. Никто никому ничего не должен. То, что я скорее всего знаю её мать, ни о чём не говорит. Этого даже не знает никто, кроме меня — ну да, я это сказал тогда, вскользь, но все были взвинченные после боя и, скорее всего, ничего и не запомнили.

Нет у меня прав девчонку останавливать. Типичный конфликт отцов и детей, классический просто.

Но и отдавать её этому упырю Бурденке совершенно не хочется.

— Решай сама, Маш, — честно сказал я. — Ты ж не маленькая. Ну а кто такой Бурденко, ты теперь не хуже меня знаешь.

— Хочется и колется, — вздохнула девчонка.

Я прекрасно её понимаю. Колдовство — всё же романтика, это в моём возрасте уже начинает тянуть к стабильности… хотя, тоже не факт — регулярно же впутываюсь во что-то. Наверное, это характер — когда не можешь сидеть на месте. Вот и у Маши, похоже, такой же.

В этом есть свои плюсы. Развлечений тут минимум, с поездками совсем плохо, коммуникации почти отсутствуют. И далеко не у всех есть хобби. Чаще всего — пьют, конечно. И пьяные драки бывают — хорошо, растаскивают быстро, охрана везде уже поднатаскалась. А вот о том, что часть «провалившихся» с тоски очень быстро пытается покончить с собой, я тоже слышал. Непросто перейти из мира всеобщей информатизации в тутошние замкнутые города-анклавы… Как я понимаю, Анклавы «провалившихся» и стали появляться для того, чтобы создать этакий отдельный «мирок в городе», где провалившийся может пытаться окружить себя тем, к чему привык «у себя»… Хотя это эрзац, конечно.

— Сложно советовать, Маруся, — пожал я плечами. — Поговори с девчонками в общаге, спроси их мнение. Серёгу Соколова выцепи, в конце концов… хотя, предположу, Павел наш Олегович тебе с ним увидеться не даст, пока ты не согласишься. Сходи в Управу, в тот отдел, к которому ты пока приписана — что они там скажут. В общем, подключи общественный разум, раз уж я тебе даю тот совет, который тебе не сильно нравится.

Ну вот, играю в заботливого папочку, который заодно и сваливает с себя ответственность. Тьфу. Как же просто было без Маши…

Только вот, боюсь, теперь мне от неё никуда не деться. За эту неделю стал относиться к ней почти как к своему ребёнку… которого у меня никогда не было. А может, и были, и есть — там, в другом мире, но я о них ничего и не знаю. Не монахом прожил почти сорок лет, в конце концов.

Мы повернули направо и зашагали по Космонавтов, застроенной старыми домами. Довоенными — и не до той войны, что перевернула этот мир в 83-м. Нет — ещё до предыдущей.

— Ну что, ты в общагу? — спросил я, останавливаясь на перекрёстке с Чапаева.

— Да, — махнула рукой Маша. — Пойду собирать мысли в кучу. Может, и правда девчонки вечером что подскажут.

Ну да, вечером. Сегодня четверг, день рабочий, а без работы тут люди не сидят — задействованы практически все. Слишком уж мало народу в бывшем городе осталось — не больше половины того, что было до войны, и то включая «провалившихся». Зато с жильём особых проблем нет — вот устроится Маша на работу, ей и квартиру дадут. Квартиры в основном городские, частных почти нет — разве что на северной окраине внутри стены особняки стоят, в основном городская верхушка — кто денег поднакопил, а жить предпочитает якобы на природе. Хотя, внутри стены — какая это природа, если разобраться. Правда, к северу от города у реки вроде как есть укреплённые хутора — в основном на остатках деревень.

Ну а я сегодня выходной — сутки через трое, а вечером как раз на смену. Меняемся мы в восемь вечера, чтобы ночами быть более-менее свежими — никогда не знаешь, дёрнут ночью куда-нибудь или нет. Хотя, чаще не дёргают, и в дежурке всегда можно вздремнуть, но я, пожалуй, высплюсь заранее. Есть у меня плюс — засыпаю быстро и практически в любых условиях.

Маша свернула направо и пошла через дворы к общаге, а я перешёл улицу и зашагал вдоль Чапаева к своему дому. Ну, как «своему» — казённая квартира в хрущёвке тоже дом. Правда, уже зайдя во двор, притормозил — надо бы поесть, потому что дома найдётся разве что сухомятка, готовить категорически неохота. В «Турист»? Нет. Там без пива не обойдётся, а вечером на смену — не буду рисковать. Пожалуй, дойду до столовки, которая у нас в Вокзальном именуется «столовой номер 1», хотя столовых с другими номерами в городке не существует. Видимо, традиция ещё с тех, довоенных времён.

Столовая располагалась через улицу, рядом со школой, которая, как ни странно, продолжала быть школой, единственной на город — вторую школу оккупировали колдуны, ещё лет двадцать назад превратив её в Колледж. Работала столовка в основном для тех, кто обитает в этом районе — сюда ходили и из мастерских, раньше приписанных к железной дороге, и из Анклава, благо до него метров двести, да и из Управы забегали — достоинство маленького города в том, что тут всё близко.

Пришёл я не совсем вовремя — почти час дня, народ ещё не разошёлся. Обед у всех почти с 12 до часу, так что хотя бы по одному человеку сидело за всеми десятью столиками — правда, в очереди на раздаче стоял всего один парень лет 25 в осенней откровенно китайской куртке ядовито-красного цвета, по виду — явно не работяга, скорее всего из Анклава. Эти вообще не пойми как работают, у них там своё сообщество, поддерживающее тех, кого тут по-советски называют «тунеядцами». Одно слово — люди не из этого мира.

Я вымыл руки в раковине у входа, взял поднос и встал к прилавку раздачи.

Вообще, конечно, кто бы говорил. Я ж тоже «нездешний», просто вписался в тутошнее общество. И мне оно даже нравится. Руками, опять же, работать умею и с оружием обращаться. А что делать тому, кто всю жизнь за ноутбуком просидел? Ноуты в Анклаве, конечно, найдутся — многие проваливаются в этот мир не с пустыми руками, кто-то даже с машинами. Только какой толк с ноута без сети и прочей инфраструктуры? Только как плейер или пишущая машинка…

Улыбчивая тётушка лет 60-ти положила мне пюре с котлетой, выдала тарелку густейшего горохового супа — в таком, глядишь, и ложка вертикально встанет. Не зря эта столовая пользуется успехом — жаль только, по вечерам не работает. Расплатившись на кассе, повернулся с подносом — эх, жаль, предполагаемый анклавовец занял только что освободившееся место, да еще и за удобным столиком — у стены. Ждать неохота, подсяду к нему, пожалуй — это не ресторан, тут демократия.

— Приятного аппетита. Можно?

Парень кивнул, чуть отодвигая к себе поднос, хотя места на столике хватало — они тут четырёхместные, ну этот у стены — значит втроём точно устроиться можно. Куртку он снял, остался в серой «кенгурухе».

— Взаимно, — буркнул он.

Я не торопясь поставил поднос, сел, расстегнул куртку — снимать, конечно, не стал, кольт сейчас во внутреннем кармане-кобуре. Протёр салфеткой вилку и ложку. Заметил, что парень смотрит на меня, так и застыв с вилкой в руке.

— Из боевых? — вдруг спросил он.

— Патруль, — я удивился неожиданному вопросу, но тем не менее ответил. Скомкав салфетку, бросил на поднос. — А что, так видно?

— А ваши все одинаковые, — вздохнул парень. — Плотная куртка, в помещении вы её не сняли. Скорее всего под ней оружие. Взгляд цепкий. Сели так, чтобы сзади была стена. И от стены далеко сели, скорее всего привыкли ставить справа винтовку или автомат, что там у вас обычно…

Оп-па. А паренёк-то наблюдательный.

— И не боишься высказывать первому встречному? — поинтересовался я.

— А вы пожелали приятного аппетита и разрешения спросили, хоть могли и не спрашивать. Значит, нормальный…

Паренёк не только наблюдательный, но и опрометчивый. На слово «нормальный» многие из моих коллег могли отреагировать не как на комплимент. А как повод — «А что, мог быть ненормальным?»

— Меньше говори, парень, — я улыбнулся, беря ложку. — Иногда лучше жевать, чем говорить.

— И из провалившихся, — резюмировал парень. Хотя неудивительно — среагировал на фразу из старой рекламы, местные перенимают поначалу незнакомые обороты, но далеко не сразу и чаще всего не могут органично встроить их в речь, местами получается смешно. Впрочем, это говорит о том, что и я не ошибся — парень скорее всего из Анклава.

— Из Анклава? — прямо спросил я, помешивая суп. Суп мешался с трудом — и правда не пожалели продуктов.

— Угу, — ответил парень с набитым ртом. Прожевал, добавил: — Ваши же, из Патруля, три недели назад и подобрали у моста.

Видно, что недавно — не пообтесался ещё. И куртка, что сейчас висит на спинке стула, не уболтанная — ещё походит в ней какое-то время, пока это китайское барахло разваливаться не начнёт.

Я попробовал суп — ох, хорош! Этакий домашний вариант. Не зря эта столовая считается лучшей.

— Тогда понятно, откуда Патруль знаешь, — сказал я просто для поддержания разговора.

Парню повезло явно больше, чем Маше с её пропавшим приятелем — окрестности моста всё же спокойнее, чем Болото. Не зря же по тому берегу и в деревни к северу катаются. Да и до Гидростроя можно, если что, пешком дойти — если, конечно, в промзоне не бузят. Но, получается, привезли его к нам — судя по всему, просто подобрали на обратном пути. Может, ещё и повезло, и Болото проехали без шума — парень вон совершенно легкомысленно выглядит. Судя по всему, ещё толком не понял, куда попал.

Парень кивнул. Сглотнув, пояснил:

— Меня в Управу один из ваших сопровождал. Один в один как вы и выглядит, и ведёт себя, только погрубее.

Интересно, кто? Лёха, Стас? Нет, скорее всего, вообще не из моей смены. Если Вован — тот точно и по морде мог дать, так просто, для профилактики.

— И куда тебя определили?

— На подсобные работы, — скривился парень. — Чтоб я сдох. Ну и бардак тут у вас, даже компов нету…

Компы… Тут и кассетных магнитофонов нету.

— Компьютерщик, что ли? — из вежливости поинтересовался я.

— Стартапер! — с гордостью сообщил парень.

Ну понятно. Скорее всего, бездельник, который хочет денег. На самом деле, и тут всегда нужны изобретатели и инициативные молодые ребята, но вот молодёжь из «того» мира, которая не привыкла работать руками и мыслит только в плоскости компов и коммуникаций, нафиг никому не нужна… Кочегар и то большим спросом пользуется. А если хороший слесарь — вообще с руками оторвут.

— У меня и стартап уже есть! — не менее гордо продолжал парень — похоже, даже про суп забыл. Ну правильно, свободные уши нашлись… правда, мне оно нафиг не надо — выслушивать стартаперов. Я их и в том, своём мире, терпеть не мог. Может, зря я за этот столик сел?

Я продолжил молча наворачивать суп.

Парень, видимо, поняв намёк, тоже взялся за еду. Но стоило мне сделать паузу и пододвинуть к себе тарелку со вторым, как он вновь оживился:

— Правда, в Управе сказали, что это ерунда. Может, у вас в Патруле заинтересуются?

— Что придумал-то хоть? — скорее буркнул, чем сказал я, но парня это не смутило.

— Использование смартфонов для обнаружения нечисти и другой дряни! — торжествующе заявил он.

Ну понятно, почему Управа сразу положила на это дело болт. Смартфонов, если разобраться, тут довольно много — немало народу провалилось с ними. Но что от них толку? Как от ноутбуков. Книжка, записнуха, фотоаппарат — причём фото толком никуда не скинешь. Зарядников и шнуров бедственно мало — многие ли в обиходе таскают зарядники и шнуры с собой? Нет, конечно, вот и попадают в пробои обычно с голым смартфоном. Мой смартфон, кстати — нестарый и исправный, так год и валяется — зарядника к нему нет, разве что шнур и зарядка от прикуривателя у Женьки в джипе нашлись. А толку — у здешних «козелков» прикуривателя нет в принципе. Как итог — смартфон в этом мире вещь совершенно непрактичная.

— Это дело хорошее, — я покивал, натянув на лицо самую благожелательную мину и думая лишь о том, как бы не заржать. — Но с чего ты взял, что это получится?

— Уже получилось! — гордо заявил парень. Вытащил из кармана смартфон в ярком и откровенно китайском чехле, полистал экран, положил передо мной. — Вот!

Снимок был сделан на повороте у моста, недалеко от старого мемориала. Сам кадр был неинтересным — просто сфотографирован мост, на заднем плане виднеется ржавое колесо обзора в бывшем парке аттракционов, хорошо видна река.

— И что? — не понял я.

— Так вон, внизу, смотрите! — провозгласил парень, тыкая пальцем в экран.

Действительно, внизу, почти на обрезе кадра, было видно нечто, смутно напоминающее тело крупной ящерицы и голову, на которой виден выпученный глаз. Правда, совершенно непонятно — это действительно существо или просто коряга?

— Это что? — я не нашёлся, что ещё можно спросить.

— Так непонятно! — обрадованно воскликнул парень. — Просто я мост сфоткал с колесом, думаю — во круто, куда я попал… А там, где это существо, ничего не было! Пусто было! Я и на фото заметил не сразу! Уже потом фото стал смотреть и увидел, после того, как меня из Управы выпустили и направление дали…

— И ты решил…

— Ну конечно! Если существо использует иллюзию, то человек его не увидит. А фотоаппарату всё равно, его-то не обмануть!

Вот она, активная молодёжь. Как только узнал про нечисть — сразу стал искать практическое применение гаджетов. А действительно смартфон снял существо или это часть пейзажа — да пофиг, в общем-то… Хотя теория красивая. Жаль, толком не проверить — у тех, кто выбирается за город, смартфонов обычно нет. Да и не будет никто этим заниматься.

— Поможете? — с надеждой спросил парень. Блин, да он на меня чуть не как на благодетеля смотрит! Вот что значит — выслушал и не послал сразу…

Теперь и посылать неудобно.

— Давай спрошу, — пожал я плечами, кромсая вилкой остатки котлеты. — Тебя как зовут-то?

— Виталик, в анклаве спросите — меня позовут!

Виталик, значит. Просто так, без фамилии. М-да… жаль парня. Не впишется он в здешнее общество. Либо сопьётся в итоге, либо покончит с собой — да и одно другому не мешает. Если, конечно, кто-нибудь не возьмёт его в руки — типа умных девчонок, пусть даже из того же Анклава. А лучше из здешних, коренных — они практичнее, на жизнь более серьёзно смотрят.

Я допил компот, встал. Поймал себя на мысли, что рука потянулась за несуществующим карабином, который я и правда обычно в такой ситуации прислоняю к столу справа от себя — прав Виталик, всё же внимательный он.

— Ну, бывай, Виталик! Узнаю что — найду тебя!

— Спасибо! — парень просто сиял. Вот как немного нужно некоторым для счастья. Просто дать рассказать о том, что считают важным…

Я вышел на улицу и пошёл к дому. Искать нечисть смартфонами… Мда.

После сытной горячей еды разморило, и всерьёз хотелось спать.